Ну что, будем готовиться ко сну?
Я положила девочку, закрыла ее одеялом и села рядом. Что там делают родители, когда укладывают детей спать? Поют, рассказывают сказки, качают кроватку? С голосом у меня беда полная, да и песен, кроме попсовых исполнителей, я не знаю. Сказки не помню, разве что про трех поросят и курочку Рябу. Да и нужны ли годовалому ребенку сказки, поймет ли она то, что я говорю. Вот как меня укладывала мама? Да никак, клала в кровать и уходила в соседнюю комнату громыхать посудой в раковине и переругиваться с отцом. Может, и сейчас так прокатит? В кроватке она лежит, я даже покачать ее могу.
Пришлось встать и осмотреть кроватку, качается она или нет. У самого пола нашла рычажок, который снимал крепления, и кроватка могла раскачиваться. Рядом, на ножке, была прибита небольшая табличка: «Собственность Мастерсов». Значит, это фамильная кроватка, может быть, и сам Дарринг когда-то лежал в ней. Я стала качать, надеясь, что малышка скоро заснет. Но у нее были другие планы.
Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами практически не мигая. Будто пыталась запомнить каждую черту лица. Потом ей это надоело, и она попыталась встать.
Нет-нет-нет, лежи, я остановила кроватку и попыталась положить ее обратно.
Но девочка барахталась, махала ручками и ножками и ложиться категорически не собиралась. Она победила встала в кроватке, держась за ограду, и бодрыми, как ранним утром, глазами смотрела на меня.
Алюуу, проугукала она, протягивая ко мне ручки.
Алю нужно взять на ручки? поняла я. Нет. Аля должна спать. Уже ночь, и все порядочные дети спят, включая их родителей. И нянек, добавила я.
Но Алю этим было не убедить. Она стояла и все настойчивее протягивала ко мне ручки, а глазки с каждой секундой наполнялись слезами. Сосуд был полон до краев, и хлынула буря.
АААААА, закричала она на всю комнату.
Крупные слезы катились по ее щечкам и падали на пол, щеки стали красными, а маленькие пальчики сжимались в кулачки.
Ладно, победила.
Я вынула ее из кроватки и взяла на руки. Девочка тут же замолчала, заинтересовалась сережками и стала ими играть.
Надо будет запомнить на будущее, что к тебе приходить без украшений, проговорила я, пытаясь спасти свое ухо, из которого Аля пыталась выдернуть сережку.
Дверь приоткрылась, и в комнату залетел Варфоломей.
Я думал, ты ребенка спать укладываешь, а ты играть собралась? недовольно проговорил он, пытаясь сесть на стол, но промахнулся и врезался в стену.
Этим я и пытаюсь заниматься.
Сережка, наконец, оказалась у меня в руках, и я спрятала ее от девочки.
Не думал, что спать ложатся стоя и с игрушками в руках.
Ты же у нас умный ворон, вот и расскажи, как укладывать детей, огрызнулась я.
Для начала, ребенка нужно положить в кровать.
Пробовала.
Попробуй еще раз, настаивал ворон.
Я подошла к кроватке и попыталась положить, но малышка поняла мой маневр и опять начала плакать.
Видишь? Не работает.
Может, она мокрая?
Я потрогала ее попку. Сухая. Помотала головой.
Тогда она есть хочет.
На столе стояла бутылочка, из которой Зира кормила малышку, в ней оставалось немного жидкой каши. Поднесла бутылочку ко рту девочки, та сморщилась и стала отпихивать ее ручками.
Не голодная, резюмировала я.
Ворон озадаченно посмотрел на нас.
Тогда положи ее на руки и укачивай.
Я положила Алю на руки, но и такая поза ей тоже не понравилась. Девочка начала барахтаться, требуя, чтобы ее посадили в вертикальное положение.
И это не работает.
Тогда просто держи и ходи по комнате, может, устанет и уснет.
Ворон прыгнул на подоконник и стал за нами наблюдать. Минут двадцать я ходила по комнате, держа ребенка на руках. Аля играла моими волосами, весело хлопала по плечам, но ни спать, ни даже уставать, не собиралась.