Не растолкуешь иноземцу
10 января 2022 г.
Не смею
5 января 2022 г.
Благоволит пытливый ум
4 января 2022 г.
Пущай обманчива надежда
8 января 2022 г.
Не угаснет
20 декабря 2021 г.
Только тем, кого порода
2 января 2022 г.
Мне нужен ветер
1 декабря 2021 г.
Что жизнь? Огонь!
30 октября 2021 г.
Россия
29 августа 2021 г.
Земля! Виват!
10 декабря 2021 г.
С чертой к черте
28 августа 2021 г.
Печаль разлуки Радость встречи
9 апреля 2022 г.
Нет, не бывать тому, что было
8 апреля 2022 г.
Не беда
23 июля 2021 г.
Даже не мечтаю
31 марта 2022 г.
Почему?
1 января 2021 г.
Работникам Балтийского завода
7 января 2022 г.
Не так-то много
7 апреля 2022 г.
Тук-тук, тук-тук!
28 ноября 2021 г.
Своя рубаха
23 октября 2021 г.
Эх, кружись, головушка
6 апреля 2022 г.
Души не чаю и люблю
за ней иду в огонь и воду.
4 апреля 2022 г.
О ярколикий свет ума
3 апреля 2022 г.
Величаво плывут облака
2 апреля 2022 г.
Ливни-горюны
1 апреля 2022 г.
Изустным словом
24 марта 2022 г.
За редким исключением
25 марта 2022 г.
Туда-сюда! Туда-сюда!
15 марта 2022 г.
Утоли мои печали
28 марта 2022 г.
Соблазн в избытке!
18 марта 2022 г.
Нарасхват
16 марта 2022 г.
А жизнь что тройка удалая
11 марта 2022 г.
Не делайте слона из мухи
9 марта 2022 г.
Судьбину клясть избави боже!
6 марта 2022 г.
Волненье душу окрылило
5 марта 2022 г.
Нет, недосуг!
2 марта 2022 г.
Кто же сбросил с небес облака?
27 февраля 2022 г.
Вечер, вечерочек!..
24 февраля 2022 г.
Весна! Весна! Пора очарованья!
23 февраля 2022 г.
Лазурь небес обитель душ
19 февраля 2022 г.
Воротилось солнышко
17 февраля 2022 г.
Лети, строка-красавица
12 февраля 2022 г.
Стихия страсти шквал огня!
7 февраля 2022 г.
В благом порыве вдохновенья
10 января 2022 г.
Душа трепещет, сердце млеет
9 января 2022 г.
За здравомыслье без сомненья
9 января 2022 г.
Ах, солнца пламень
8 февраля 2022 г.
Ветер! Ветер! Ветерочек!
8 января 2022 г.
Ах, разлучница-дорога
6 января 2022 г.
В рассветный час
5 января 2022 г.
В сей зимний день
31 декабря 2021 г.
Эх, это вечное боренье
26 декабря 2021 г.
Ханох Дашевский
Поэт, переводчик, писатель и публицист. Член Интернационального Союза писателей (Москва), Союза писателей XXI века (Москва), Союза русскоязычных писателей Израиля (СРПИ), Международного союза писателей Иерусалима, Международной гильдии писателей (Германия). Член Российского отделения Международного ПЕН-клуба. Родился в Риге. С 1988 г. проживает в Израиле. Автор шести книг поэтических переводов и трех книг прозы. Лауреат премии СРПИ им. Давида Самойлова, премии «Русское литературное слово», конкурсов-премий им. Ф. М. Достоевского, Н. С. Лескова, Ш. Бодлера. Номинант на премию Российской гильдии мастеров перевода. Президиумом Российского союза писателей награжден медалями им. И. А. Бунина, А. А. Фета, Ф. М. Достоевского и Н. А. Нек расова.
Долина костей
Отрывок из 3-й книги романа «Рог Мессии»
Операция по прорыву блокады Ленинграда началась 12 января 1943 года. Уже с ночи Михаэль находился со своим взводом в боевых порядках готового к наступлению Ленинградского фронта. Сюда он попал после того, как осенние действия заново сформированной 2-й ударной армии не привели к желанному результату и часть, где находился Михаэль, перебросили на правый берег Невы. Добираться туда пришлось по льду Ладоги, где их изрядно бомбили, и открывающиеся то здесь, то там полыньи напомнили Михаэлю подмосковную Нару. В армии произошли изменения: упразднили особые «комиссарские» звания и ввели погоны. Погон у Михаэля пока еще не было, а на петлицах вместо двух кубиков красовался один. Михаэля аттестовали младшим лейтенантом, но особого значения это звание не имело, потому что погибнуть в бою у командира взвода было не меньше шансов, чем у рядовых. Во 2-й ударной Михаэлю повезло: он не получил ни единой царапины, а что будет сейчас? По ту сторону широкой замерзшей реки возвышался обледенелый крутой левый берег. Как вскарабкаться по этим холмам под убийственным огнем?
Михаэль посмотрел туда, где должен был находиться командир роты, и увидел, что тот приближается к нему. С командиром ему повезло. Лейтенант Воронин напоминал Бобровникова: располагающий к себе, сдержанный, бывший студент. Как ушел в ленинградское ополчение, так и воюет. Полтора года уже. Столько же воевал и Михаэль. Это сблизило их еще больше, а кроме того, исключая самого Воронина, только Михаэль имел в роте офицерское звание. Остальные командиры взводов были сержантами.
Ну что, комвзвода? Нева перед нами. Одно плохо: мы на этом льду, в открытом пространстве, без всякой защиты. Маскхалаты только, усмехнулся он, да и то не у всех. Но и похуже бывало. Когда через Неву на плотах и лодках переправлялись. Под снарядами. Вот это был ад
Лейтенант помолчал и, бросив в снег докуренную самокрутку, закончил:
Главное препятствие откос. Если его одолеем полдела сделано.
Михаэль снова взглянул на постепенно открывающийся в расходящемся утреннем тумане ледяной склон. Хотя у них были лестницы и даже альпинистские крюки, он все еще не представлял себе, как они будут взбираться. Неожиданно левый берег окутался черным дымом, и одновременно страшный грохот заставил Михаэля прикрыть руками уши. Это была артиллерийская подготовка.
«Все! понял Михаэль. Операция начинается!»
Артподготовка продолжалась долго и закончилась так же внезапно, как началась. Но дым на левом берегу еще не рассеялся, и под его прикрытием белая поверхность Невы стала заполняться атакующими. Михаэль не помнил, как оказался на льду. Вокруг скользили и падали красноармейцы, уже были убитые и раненые, но Михаэль бежал, почему-то не ощущая страха, не слыша свиста осколков и пуль, и только шарахался от образующихся во льду коварных ям, заполненных черной водой. Левый берег возник внезапно и поразил крутым и опасным подъемом, еще более крутым, чем казалось издалека. Михаэль увидел, как один из его бойцов забросил крюк, а другие уже взбираются по лестнице. Нечто подобное было в фильме, который он смотрел до войны в Риге. Там показывали штурм древнего замка. Михаэль лез наверх по лестнице, когда немцы опрокинули ее, точно как в том фильме, и все, кто был на ней, покатились вниз, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Он оказался у подножия склона, получив несколько сильных ушибов, и ему пришлось с трудом карабкаться снова по скользким перекладинам, не выпуская из рук автомата.
На этот раз сложилось удачно: немецкий огонь ослаб, потому что рота, в которую входил взвод Михаэля, уже оказалась наверху и вела рукопашный бой. Михаэль видел, как лейтенант Воронин сбил с ног напавшего сбоку немца и находившийся рядом боец пронзил упавшего штыком. А неподалеку санитарка Оля перевязывала раненого и не замечала, что оказавшийся за ее спиной гитлеровец целится в них. Михаэль дал короткую очередь в упор, на долю секунды опередив немца. Тот упал, и Михаэль побежал дальше, стараясь обогнать остальных: его бойцы должны были видеть своего командира впереди. Волнение, даже страх, которые он испытывал перед атакой, покинули его, несмотря на то что вокруг падали люди, гарантируя смерти богатый урожай. Тем не менее начало было успешным. К вечеру атакующие оторвались от края прибрежного откоса, захватив передовые вражеские траншеи, и продвинулись вперед.
На шестой день наступления, когда до соединения войск двух фронтов и прорыва блокады оставалось совсем немного, погиб лейтенант Воронин. Шальной осколок разворотил ему грудь. Лейтенант поднимал в атаку залегшую под жестоким обстрелом роту, и, видя, как он упал, красноармейцы еще больше вжались в грязный, окровавленный снег. Командование перешло к Михаэлю, теперь вести бойцов должен был он. И когда, тяжело и нехотя отрываясь от земли, рота все-таки поднялась, Михаэль с удивлением наблюдал, как все пробегают мимо него. Сам он почему-то стоял на месте, не чувствуя правой ноги, но лишь тогда понял, что с ним что-то случилось, когда подбежавшая Оля закричала:
Товарищ младший лейтенант! Вы ранены!
Вдвоем с каким-то бойцом они подхватили падающего Михаэля. Бойцом оказался ротный старшина Яремчук. Михаэль прошептал:
Командуйте, старшина.
Ему казалось, что он говорит громко.
Через час Михаэль уже был в медсанбате, где молодой военврач осмотрел ногу и, ничего не сказав, с сомнением покачал головой. На следующий день войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали блокаду Ленинграда, и Михаэля отправили в госпиталь на Большую землю, а еще через день на его имя пришло из Центрального штаба партизанского движения письмо. Выражая радость по поводу того, что Михаэль наконец-то нашелся, ответственный работник штаба майор Юрис Вецгайлис сообщал, что доктор Залман Гольдштейн и его дочь живы и находятся в партизанском отряде «За Советскую Латвию». Он только не счел нужным упомянуть, что отыскал Михаэля с помощью заместителя начальника Особого отдела Ленинградского фронта полковника Рейниекса. Получивший письмо командир полка повертел конверт, не зная, что с ним делать. Тяжелораненый адресат выбыл. Подумав, командир велел отнести письмо в медсанбат.
А Залман Гольдштейн и Лия действительно находились в латышском партизанском отряде, куда они попали несколько месяцев тому назад после изнурительных скитаний по лесам. Хотя оптимист Яша рассчитывал добраться до родных мест за четыре дня, поход в Освейский район занял две недели. Столько же ушло на поиски партизан, но и встреча с ними не означала, что путь окончен. Командир отряда Вилис Янсонс хмуро взирал на отощавших путников. Узнав, что один из них доктор, Янсонс немного смягчился. Доктора ему давно обещали, но того должны были доставить из Риги проверенные люди, которые так и не появились. Девушка и парень особых подозрений не вызывали, зато латыш внушал недоверие, особенно после того, как признался, что бежал из полицейского батальона.
А почему бежали? поинтересовался Янсонс. Карателем быть надоело? Совесть замучила?
Я случайно к ним попал, сказал Фрицис. У меня выхода не было. Я в подпольной организации состоял. Ее разгромили, а я на хуторе сидел, ареста ждал. Пришлось заметать следы.
Вот как? с саркастической усмешкой отозвался Янсонс. Заметая следы, в карательный батальон определились? Интересно получается, если, конечно, вы говорите правду. Какая подпольная организация, кто руководитель?
Услыхав имя Валдиса, командир отряда снова нахмурился. Из рижского подпольного центра не уцелел никто. Валдис повешен. Уйти и добраться до партизан удалось только Гунару, но он сейчас на задании. И какой же вывод? А такой, что этот мнимый подпольщик явный провокатор, специально засланный. Поэтому кое-что знает, но не знает главного: того, что помощник Валдиса жив и находится в отряде.
Гунар вернулся к вечеру усталый и продрогший. Еще хуже были новости, которые он принес. Гитлеровцы, мобилизовав большие силы и широко используя латышские полицейские батальоны, вот-вот начнут крупную операцию под красивым названием «Зимнее волшебство».
Нужно быстро уходить. Перенесем базу в Себежский район. Там пока тихо.
Без согласия Центрального штаба не сможем, сказал Янсонс. Кстати, тут тебя один знакомый дожидается.
Какой еще знакомый?
Говорит, был у Валдиса связным
Это невозможно! Схватили и казнили всех. Где он?
На всякий случай под замком. Сейчас приведут.
На вошедшего Гунар посмотрел как на пришельца с того света. Он был уверен, что Фрицис погиб.
Это мой двоюродный брат, обнял Фрициса Гунар. Я за него ручаюсь. Значит, обратился он к Фрицису, ты не стал нас разыскивать?
Нет. На хуторе сидел. А когда понял, что могут взять, виновато потупился Фрицис, пошел в батальон. Только сразу решил: при первом удобном случае сбегу.
Гунар хотел ответить, но его опередил Янсонс:
С ними еще какой-то парень. Уверяет, что из отряда Нефёдова.
Опять не легче. Отряд Нефёдова погиб. Может, сделать в штабе запрос?
Не стоит. Паренек еврей. И похоже, не врет.
Но встречей Фрициса и Гунара сюрпризы не закончились. Спустившись в землянку, где партизаны оборудовали санчасть, Залман не смог сдержать возглас изумления, увидев перед собой Дзидру Блумберг. Это была та Дзидра, которой он обязан был жизнью, и в то же время другая. Недоступность, чопорность, строгость в сочетании с холодной красотой исчезли. Такого выражения лица, такого тусклого взгляда Гольдштейн никогда не видел у Дзидры. Несомненно, с ней что-то стряслось. Он даже не надеялся, что та заговорит, и начал первым:
Это замечательно, что мы встретились. Ведь я вас так и не поблагодарил
Оставьте, доктор, отмахнулась Дзидра. У нее изменился голос: теперь он был с хрипотцой. Грех отказать симпатичному мужчине, усмехнулась она.
«Что-то в ней еще осталось», подумал Залман.
Есть у меня одна вещь, продолжала Дзидра, хочу вам передать. Я сейчас. Подождите.
Через несколько минут она вернулась с каким-то ювелирным изделием.
Вот, возьмите. Это
Нет-нет! замахал руками Гольдштейн. Что вы!
Это не подарок, тихо, но настойчиво произнесла Дзидра. Возьмите.
На ладони у нее лежал изящный золотой медальон.
Вы можете прочитать, что на нем написано?
Тут написано сделал паузу доктор, пытаясь разобрать надпись на иврите. Да, могу. «Любимой Мире от Шимона». Откуда это у вас, Дзидра?
Вскоре он сидел за грубо сколоченным столом, угощаясь напитком из раздобытого Гунаром цикория и слушая рассказ Дзидры. Этот рассказ сразу же вернул Залмана в то ледяное утро, когда Эстер и он снимали с себя одежду, прежде чем сделать последний шаг к могиле.
После того как Дзидра поняла, что брат смертельно ранен, ее память зафиксировала лишь тот момент, когда она бросилась в лес. Больше Дзидра не помнила ничего и очнулась в какой-то яме. Все тело ныло, а над головой нависало черно-серое дождевое рассветное небо. Надо было как-то выбираться, и, пошевелив конечностями, Дзидра убедилась, что руки и ноги целы. Она повернулась на бок, чтобы встать, и пронзительно закричала: на нее смотрело полуистлевшее женское лицо. Но только взглянув по сторонам, Дзидра поняла, что попала в братскую могилу. Ее даже не засыпали землей. Вокруг были мертвые тела, и, судя по их состоянию, лежали они здесь давно. Ей показалось, что она видит кошмарный сон, невозможно было поверить, что все происходит наяву. Дзидра понимала, что неминуемо сойдет с ума, задержись она в этой яме еще минуту. Она протянула руку, чтобы разгрести мешавшие выбраться листья и хворост, и ощутила какой-то металлический предмет. Оказавшись наверху, Дзидра увидела, что держит в руке золотой медальон с цепочкой и какими-то странными буквами, и, сопоставив непонятную надпись со зловонной ямой, откуда только что выбралась, поняла, что лежащие в ней трупы это трупы убитых евреев
Операция «Зимнее волшебство», которой предназначалось искоренить партизанское движение в Белоруссии, разворачивалась, и Янсонс получил разрешение Центра перенести базу. Нужно было произвести разведку, уточнить маршрут. Яша, зарекомендовавший себя как следопыт, лучше других подходил на эту роль, но Лия не хотела с ним расставаться.
Я тоже пойду!
Ни в коем случае! Командир был категоричен. Это тебе не прогулка с приятелем, заявил он, давая понять, что в курсе всего, а боевое задание. Останешься отцу помогать.
Только Лия отступать не собиралась. Ее характер закалялся, в нем проступали новые качества, одним из которых было упорство. И когда назначенный в напарники Яше молодой партизан Эрик внезапно заболел, Лия вновь стала напрашиваться в разведку. Именно в этот момент Янсонс получил приказ: под личную ответственность доставить выполнявшую ответственное задание Дзидру Блумберг на общий для нескольких отрядов партизанский аэродром, откуда ей предстояло вылететь в Москву. Там Дзидрой должно было заняться ее непосредственное начальство.