Вскоре они подошли к небольшому уличному кафе, что располагалось прямо у оживленной дороги. На входе висели яркие красные бумажные фонарики и стояли огромные декоративные вазы, одну из которых едва не уронила разнервничавшаяся Алиса. Полицейский все-таки взял ее за руку и увел в самый дальний угол, хотя свободных столиков было предостаточно.
Зови меня Матс, сказал он, протягивая меню. Мне двадцать лет, я первый год на службе в полиции, отдел охраны городской безопасности.
Алиса, буркнула девушка, не понимая, к чему ей слышать такие подробности. Ну хоть размер одежды не назвал, и на том спасибо. Работаю в больнице администратором, вечерами учусь на психолога в университете. Вижу невидимых людей и двери в странном лесу.
Почему ты не сказала, что тебе двадцать шесть? ехидно усмехнулся Инг.
Алиса попыталась испепелить его взглядом, но не вышло.
Двери? удивился Матс, однако больше не выглядел бледным и растерянным и вел себя так, словно они с Алисой закадычные друзья, встретившиеся поболтать за завтраком перед работой.
Ну знаешь, такие разноцветные, стоят в лесу, а за ними пути-дороги. Девушка отложила в сторону меню, даже не раскрыв его.
В каком лесу? Матс принялся перебирать зубочистки в стаканчике, что стоял посреди стола.
В том месте, где я оказываюсь во сне. Алиса в свою очередь начала нервно теребить салфетку: вопросы Матса слегка напрягали ее, но и утаивать правду она не видела смысла.
Если я правильно понял, то место в твоих снах, где сплетаются вероятности, выглядит как лес с дверями?
А у тебя нет?
У меня остров, окруженный бескрайним морем, с минимальным количеством растительности, зато есть большое раскидистое дерево. И нет дверей. Матс, наконец, оставил в покое стакан с зубочистками, вытащил сигарету и закурил.
А что есть?
Норы, в них ходы. Но я редко туда заглядываю. Он помахал рукой, изображая нечто непонятное, что, по его мнению, должно было помочь Алисе представить картину загадочного острова из сновидений.
А почему редко?
Они не хотят, пожал плечами Матс, медленно выдыхая сизый дым.
Норы не хотят?
Матс засмеялся, небрежно воткнул сигарету в пепельницу и сделал жест, подзывая официанта.
Два кофе и две булочки, пожалуйста. И когда официант ушел, продолжил: Удивительно, но всю жизнь я считал себя сумасшедшим, скрывал это ото всех. И тут ты кричишь про Шу. А ведь она одна из тех, кого я вижу с детства.
А ко мне приходит Инг.
Я уже понял. Они, вероятно, видят друг друга, потому что из одного мира.
А кто к тебе еще приходит? осторожно поинтересовалась Алиса.
Хакон и Иви.
Алиса едва ли не закричала, но вовремя прикрыла рот и лишь обменялась с Ингом многозначительным взглядом. Подошел официант и аккуратно поставил перед ней чашку с кофе и тарелку с булочкой.
Я вижу Сив! И еще был Йен, выпалила Алиса, когда официант удалился.
Почему был? Матс сделал глоток и отломил от булочки кусочек.
Он утонул. Я предупреждала, чтобы не ходил к озеру, но Йен меня не послушал. Он был слепым и, похоже, боялся меня, всегда кричал только «Расплата!»
Довольно пугающее слово. Что оно значит? Матс озабоченно нахмурился и от этого почему-то стал выглядеть куда моложе своих лет.
Я не знаю, потупилась Алиса, скручивая салфетку в тоненький жгут.
Моя Иви вообще не говорит. Думаю, она немая. А у Шу много проблем со здоровьем. Хоть Хакон здоров.
У Шу проблемы из-за того случая с похищением. Ты пытался помочь ей избежать его?
СИВ
Нет. Я был слишком мал, чтобы воспринимать все эти видения всерьез. Я просто играл с ней, как с невидимым другом. Уже потом понял, что ходы в норах это альтернативные пути моих подопечных. Но на общем собрании мы решили, что я буду вмешиваться в их судьбу, только когда они сами того захотят. Хакон иногда просит. Шу практически никогда. Ну а Иви Иви всегда молчит.
А я только и занята тем, что распутываю дороги судеб Сив и Инга, нахожу наилучшие пути. А зачем тогда к тебе приходят твои, как ты выразился, «подопечные»?
Да просто так. Гуляют рядом, сидят со мной по вечерам и молча курят. Ничего особенного.
Шу курит? вмешался до этого момента терпеливо молчавший Инг.
Инг, я не думаю, что курение во сне причиняет ей вред, попыталась успокоить его Алиса. Всего лишь иллюзия, ты и сам можешь такие создавать.
Куда пошла! закричал Инг в пустоту перед собой. Исчезла, зараза. Видимо, или проснулась, или перешла на другой уровень сна, не связанный с этим миром.
Повисла неловкая пауза. В голове Алисы всплывали и тут же утопали под натиском сомнений и страхов различные вопросы. Матс тоже молчал, постукивая по столу пальцами и при этом не сводя проницательного взгляда со своей собеседницы.
Я опаздываю на работу, в конце концов, сказала Алиса. Мне пора.
Вот мой номер телефона. Матс вытащил ручку и быстро нацарапал на салфетке цифры. Звони в любое время.
Девушка кивнула и сунула салфетку в карман.
Не оставишь свой? спросил Матс, тоже вставая из-за стола.
Алиса вопросительно посмотрела на Инга, но тот лишь развел руками, мол, решай сама.
Я напишу вечером, пообещала она Матсу и поспешила на выход.
Бросив взгляд на часы, Алиса похолодела от ужаса. Она уже минут пять как должна была находиться на рабочем месте. Какой кошмар! Девушка перешла на бег, отметив, что, к великому сожалению, Инг исчез. Без него она всегда чувствовала себя немного одиноко. Но этот парень-полицейский. Подумать только, он такой же, как она! Алиса мчалась со всех ног, но и мысли в ее голове били все скоростные рекорды. Оглядываясь назад, девушка понимала, что повела себя довольно глупо и не спросила и половины того, что должна была. От досады ей захотелось схватить саму себя за шиворот и хорошенько встряхнуть. Столько лет она пыталась разгадать причины появления в своей жизни невидимых друзей, но как только подвернулась подходящая возможность ничего путного так и не сделала. Словно глупая героиня книги, не сумевшая связать и пары слов. Алиса подивилась самой себе, пообещав впредь вести себя разумнее.
Глава 8. Фиолетовая дверь
Инг никогда толком не помнил собственные сны лишь яркие обрывки какой-то нелепицы, стремительно тающие после пробуждения. Да он особо и не переживал по этому поводу, ему сполна хватало реальных проблем.
Как спалось? окликнул он сестру, звенящую на кухне чашками.
Никак. Навязчивые мысли не давали покоя, пробормотала Шу, разливая по чашкам чай. Только к утру удалось задремать. Ты мне снился, кстати, ругал за что-то.
На секунду Ингу показалось, что в этот раз он сможет поймать собственный сон за хвост, но тот снова ускользнул, оставив в сознании смутные переживания и смазанные кадры утраченного сновидения.
Куда-то собираешься? Инг оценивающе осмотрел тщательно приодетую сестру: белая блузка, длинная темная юбка, даже волосы были заплетены в косу.
Есть одна идея, вечером расскажу, если все сложится, загадочно ответила Шу. Ты сегодня до восьми хоть вернешься?
Не знаю. Работы много. Вчера вот женщину ко мне привезли с подозрением на аппендицит, забыл рассказать. У нее были такие адские боли! Он сел за стол рядом с сестрой и осторожно взял из ее рук чашку с горячим чаем.
Инг, взмолилась Шу.
Нет, ты дослушай. Это забавный случай. Я начал ее осматривать, а она, бедная, кричит во весь голос: «Помираю! Спасите!» Руками-ногами дергает, буйная, одним словом. И тут я понимаю, что она рожает. Но пациентка уверяет, что это невозможно, обзывает меня бестолковым, пытается поколотить, орет, чтобы позвали другого врача. Такой хаос поднялся, не представляешь. В итоге мальчик родился крупный, а главное здоровенький. Женщина прямо расцвела на глазах от счастья. Сказала, что сестре отдаст, та давно о детках мечтает, да родить все никак не может: врачи ей бесплодие поставили.
Прямо фея-крестная. А разве детей теперь дарят вместо подарков? Шу отодвинула чашку и поднялась из-за стола. Лучше прибереги свои акушерские байки для Мии, она будет в восторге. А я не ценитель подобных историй, тем более за столом.
Вот всегда ты так. Когда я еще твою Мию увижу. Я-то думал, ты будешь гордиться мной, принять ребенка тоже надо суметь, а ты
Увидишь-увидишь. Мия по уши в тебя влюблена, и со мной она общается только лишь поэтому.
Да будет тебе! Любишь ты нагнетать. Не вижу ничего плохого в том, если молодая девушка проявляет симпатию к старшему брату своей лучшей подруги. Такое часто случается с девчонками вашего возраста. Это вовсе не значит, что ты ей не нужна.
Много ты понимаешь, пробормотала Шу и отвернулась. Мне пора. До вечера.
Ужин приготовь! Инг хотел было поймать ее за локоть и притянуть к себе, чтобы обнять перед уходом, но не осмелился, вспомнив о том, что Шу давно не ребенок и вряд ли нуждается в подобных сентиментальных прощаниях с его стороны. А жаль. Сегодня она выглядела особенно потерянной и несчастной.
Ладно-ладно, приготовлю, отозвалась девушка, выходя из кухни.
Стоя в прихожей, Шу еще раз провела расческой по волосам, придирчиво изучила свое отражение в мутном зеркале и незаметно обула старые ботинки Инга, ведь туфли ужасно натирали, а в обуви брата ходить было гораздо удобнее. Юбка была достаточно длинная, да и мужские высокие ботинки смотрелись на ней не так уж плохо.
Инг в это время принялся мыть посуду, фальшиво насвистывая свою любимую песенку. Когда Шу, как обычно, громко хлопнула входной дверью, он лишь покачал головой. Бесполезно ее о чем-либо просить, все равно сделает по-своему. Бедная старенькая дверь, еще немного и совсем слетит с петель под безжалостным напором Шу. Закончив с уборкой, Инг поспешно направился в больницу.
Он, как правило, добирался на работу на небольшом обшарпанном трамвайчике с круглыми фарами, похожими на вытаращенные от удивления глаза. Каждое утро Ингу встречались одни и те же люди соседи-знакомые, что являлось обычным делом для такого небольшого городишки. Инг запрыгнул в трамвай и, кивнув пассажирам, достал из кармана небольшой томик детективных историй. Не то чтобы его особо интересовала подобная литература, но надо же было как-то убивать время, пока трамвай не спеша полз до конечной остановки. Легкое бульварное чтиво для этого неплохой вариант.
Инг лениво перелистывал страницы, время от времени изучая унылые картины, возникающие по ту сторону заляпанного оконного стекла. Покосившиеся старые дома, грязные улицы, женщины с колясками, вероятно, направляющиеся на прием в местный пункт матери и ребенка; дети, торопящиеся в школу; угрюмые рабочие, снующие туда-сюда по своим делам. И он, Инг, молодой хирург, сидящий у окна дребезжащего трамвайчика с потрепанной книгой в руке, едущий на работу в обветшалую больницу, чудом сохранившуюся еще с прошлого века. Неужели это все, что могла предложить ему жизнь? Достаточно ли он сам прилагал усилий?
Инг улыбнулся, вспомнив вчерашний случай с женщиной. Хотел вырезать аппендицит, а в итоге помог появиться на свет малышу. Можно ли считать, что день прожит не зря?
У порога больницы Инга встретила встревоженная Кэти.
Скорей переодевайся, срочно нужен хирург. Верон занят, он оперирует ребенка: малыш случайно разбил стеклянную дверь и весь изрезался. А минут пять назад к нам привезли раненого мужчину, опять бандиты отношения выясняют!
Инг поспешил в раздевалку, на ходу слушая сбивчивый рассказ Кэти. Снова разборки между группировками, когда уже полицейские наведут в городе порядок!
Иди готовь пациента. И сама переодевайся будешь ассистировать.
Инг, я не уверена, что должна тебе говорить об этом, но, боюсь, ты убьешь меня, если промолчу, неуверенно пробормотала Кэти.
Так говори.
Раненый мужчина это Червивый Боб. Помнишь, о нем писали в газетах? Сегодня утром его банду арестовали, но они оказали сопротивление. Многие бандиты убиты, а Боб
Постой, хочешь сказать, полицейские привезли его в нашу больницу и хотят, чтобы я спасал ему жизнь? Да ему самое место на виселице! Лицо Инга исказила гримаса отвращения и брезгливости.
Но Инг! Ты врач, и не тебе решать, кому жить, а кому умереть. Это забота судьи. А наша работа оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся, в отчаянии выдохнула Кэти.
Инг стиснул зубы и продолжил готовиться к операции. Кэти чмокнула его в щеку, но парень лишь отмахнулся.
Иди займись пациентом.
Кэти обиженно прикусила нижнюю губу и выскользнула из раздевалки. Инг же с яростью пнул корзину с грязными халатами. Подумать только! Червивый Боб будет лежать перед ним на операционном столе. Боги! Если бы он не послушался Верона и не поехал домой спать, то спасал бы сейчас ребенка, а не эту мерзкую скотину. Инг подошел к раковине и открыл кран. Зачем вообще тогда торопиться? Может, просто позволить ему умереть? Что, если помочь немного старушке-Смерти? Какой-нибудь пустячок вроде забытого зажима или вообще Но это же смешно! Инг талантливый хирург, об этом каждый знает, и доказывай потом на суде, что скальпель случайно соскользнул сам!
Повезло тебе, Червивый Боб, пробормотал Инг, намыливая руки. Нет, сегодня ты не умрешь. Ты сгниешь в тюрьме или спляшешь на виселице, уж я за этим прослежу.
Червивый Боб лежал на столе, накрытый специальной простыней, из-под которой нелепо выглядывала лысая голова. В таком виде он меньше всего походил на опасного преступника. Неподалеку стояли, перешептываясь, два полицейских, которых Кэти уже облачила в халаты и маски и попросила постараться не мешать. Она помогла Ингу надеть стерильную одежду, внимательно за ним наблюдая. Вроде спокоен как обычно, даже чересчур. Кэти слишком хорошо была осведомлена о ненависти Инга к бандитам вроде Червивого Боба и прочего сброда, чтобы не понимать всю щекотливость сложившейся ситуации. Закончив, она заняла свое место у стола, возле другой операционной медсестры. Без промедления Инг приступил к работе. Его движения были четкими и уверенными, а голос спокойным.
Ранение Червивого Боба оказалось не слишком серьезным, и потому операция заняла не более сорока минут. После чего пациента увезли в специальную палату, имеющую решетки на окнах и надежную дверь.
Проверив, хорошо ли устроен Червивый Боб, Кэти отправилась на поиски Инга. Найти его не составило труда: он сидел в ординаторской и вносил записи в историю болезни.
Боб размещен по всем требованиям закона, температура и давление в норме, сообщила Кэти.
Инг рассеянно кивнул, выводя очередную завитушку. У него был прекрасный почерк, взглянув на написанный Ингом текст, можно было подумать, что буквы старательно вырисовывала какая-нибудь гимназистка-отличница.
Налить тебе чай? Кэти присела на диванчик неподалеку от Инга.
Нет, ничего не нужно. Он отодвинул исписанные листки и встал из-за стола. Я ведь мог убить его, Кэти, понимаешь? Там, прямо на столе, во время операции. Я даже придумал план. Любой хирург мог бы совершить подобную ошибку. Никто бы не подкопался.
Но все же Боб жив.
Узнай об этом Шу, она обозвала бы меня слабаком, невесело улыбнулся Инг.
Ты профессионал.
А Боб убийца, преступник, продающий по всей стране наркотики и отсылающий детей, купленных у нерадивых родителей или даже украденных, в соседние страны в качестве игрушек и рабов. И что же? Теперь он преспокойно лежит, подлеченный и аккуратно зашитый, в койке, пока медсестра измеряет ему температуру и давление по графику. И все благодаря моему честолюбию. Ну как же, не может быть такого, чтобы из-за какого-то обычного ранения Инг Мольен потерял пациента!