Павел Корнев
Москит. Том 2
Часть первая: Конфронтация
Глава 1
Как я оказался там, где оказался? Да всё просто: вызвался добровольцем. Возможно, поступил бы так при любом раскладе, ну а в данном конкретном случае решимости придало осознание того простого факта, что хоть как-то повлиять на происходящее я уже не в состоянии.
Ну и какой тогда смысл отдавать инициативу начальству, если всё равно вытянут за ушко да на солнышко?
Впрочем обо всём по порядку.
Начать следует с того, что к общему сбору я безнадёжно опоздал. Нет, капитан Городец известие об отзыве бойцов зенитной роты в расположение особого отдела пограничного корпуса по Зимску не проигнорировал, но и оперативно отреагировать на него не смог.
Вызови сюда грузовик, приказал Георгий Иванович командиру мотогруппы и тут же своё решение переменил: Нет, оставь человека и скатайся сам. Через диспетчера натуральный глухой телефон получится.
Будет исполнено!
Старший вахмистр козырнул и забрался в коляску, мотоцикл затарахтел движком и укатил прочь сразу, как только с заднего сиденья соскочил Никита Алтын.
Поглядывай тут, бросил ему Городец и встал над изуродованным телом оператора, перекосился на левый бок, тяжело задышал. Знаешь, Пётр, задумчиво произнёс он некоторое время спустя, а ведь этот несознательный гражданин в Эпицентре инициацию прошёл. И случилось это, судя по возрасту и огрехам техники, ещё до революции.
Я глянул на покойника, переборол накативший после поворота головы приступ тошноты и спросил:
Почему именно в Эпицентре?
А слишком чисто работал, совсем без помех, пояснил Георгий Иванович. Ты не чувствовал разве, как нихонский пилот фонил? Это как-то с частотами и колебаниями сверхсилы связано. Не силён в теории, но чем меньше размер источника, тем явственней проявляется несовпадение с Эпицентром.
Да? озадачился. Первый раз слышу. Но вот насчёт пилота согласен я чуть не перегорел, пока его паковал, хотя энергии в нём не так много было.
Ну вот, кивнул Городец. К тому же этот упырь и негативом был, и в сверхрезонанс сорвался, а лет двадцать назад подобные отклонения куда как чаще встречались. Одно к одному наш кадр.
Негатив? Ну да, ну да. Именно поэтому выброс энергии в противофазе его конструкцию и не разметал. Впрочем, если это и в самом деле была конструкция. Лично мне ничего такого заметить не удалось, такое впечатление прямым воздействием давило.
Думаете, эмигрант? спросил я, оценив возраст убитого лет в сорок.
Выясним, буркнул в ответ капитан.
А что за сверхрезонанс?
Городец мой вопрос проигнорировал и обратился к Алтыну:
Ты его хлопнул?
Никак нет! отозвался егерь. Командир стрелял.
Георгий Иванович кивнул, опустился на колени и принялся без малейшего намёка на брезгливость обшаривать одежду покойника. Ничего не нашёл, только руку в крови перепачкал, досадливо ругнулся и оттер пальцы о траву.
Карауль, сейчас кого-нибудь на смену пришлю, решил тогда Городец, глянув на часы, и двинулся через пустырь к проходу меж заборов. Линь, за мной!
Я нехотя поднялся на ноги, и голова моментально пошла кругом, но равновесия не утратил, постоял немного, отдышался и поспешил за капитаном. На ходу потянул в себя сверхсилу и невольно поморщился из-за болезненных ощущений такое впечатление под кожу от виска до паха через солнечное сплетение нагревательный элемент вшили; оставалось уповать на то, что перегрузил энергетический канал не слишком сильно.
Впрочем, раньше времени переживать по этому поводу я не стал и лишь мотнул головой да постарался от жжения абстрагироваться. Вроде бы даже успешно.
Наш пулемётчик тоже чувствовал себя не лучшим образом, но, несмотря на бледный вид, бдительности не терял и внимательно поглядывал по сторонам.
Команда инвалидов! вполголоса ругнулся Георгий Иванович, уселся на переднее пассажирское сиденье и принялся вызывать по рации офицерское общежитие пограничного корпуса.
Разговор долго не продлился, а там вернулся мотоцикл, следом прикатил грузовик, в котором помимо пулемётного расчёта приехали два опера комендатуры. Их-то Городец и отправил сменить караулившего тело егеря, ну а потом полуторка взяла вездеход на буксир и потянула его к месту недавней перестрелки. Там нас встретил Евгений Вихрь.
У нас трое погибших и четверо тяжелораненых, их уже увезли в госпиталь, отчитался он. Точное число уничтоженных диверсантов назвать затрудняюсь большинство тел придётся по частям собирать.
Пиши в безвозвратные и зоопата со сворой, с тяжёлым вздохом произнёс Георгий Иванович. Что-то по нашей части нашлось?
Опер помотал головой.
В одном из сараев обнаружили схрон с оружием и яму, где держали людей, но пустую.
Дерьмо! в сердцах выругался Городец. И здесь опоздали!
Начали опрашивать соседей. По их словам, тут артель квартировала
Георгий Иванович отмахнулся.
Не сейчас! Суббота со своими людьми уже едет, если нужно что-то подчистить, у тебя четверть часа, не больше.
Евгений Вихрь мигом убежал к разгромленному особняку, а мы дождались возвращения из госпиталя второго нашего грузовика и лишь после этого покатили в расположение пограничного корпуса. Мало того, что прибыли самыми последними, так ещё и я не своим ходом приехал. Заместителя ротного при виде вездехода на буксире чуть удар не хватил; так физиономия побагровела думал, точно откачивать придётся.
Но нет, штабс-ротмистр очень быстро очухался и взвыл почище сирены воздушной тревоги.
Ка-а-ак?!
Уповать на заступничество Василия Архиповича не приходилось по той простой причине, что его на плацу не было, вот и выслушал много всякого разного о своих умственных способностях. Опыт службы на Кордоне помог смолчать, ну а, когда Наум Исток выдохся и потребовал объяснений, я без запинки выдал:
Вчера приказом по роте я с легковым транспортным средством повышенной проходимости был придан оперативной группе под руководством лейтенанта Вихря. Сегодня в результате розыскных мероприятий опергруппой было выявлено место дислокации диверсионно-разведывательной группы противника, в ходе боевого столкновения автомобиль попал под обстрел, что привело к ранениям ефрейтора Головни и сотрудника республиканского идеологического комиссариата Коросты, а также повреждению радиатора
Дальше я намеревался упомянуть о необходимости проведения диагностики для составления полного списка повреждённых агрегатов, но заместитель ротного взорвался раньше.
Умолкни! рявкнул он.
Так точно, господин штабс-ротмистр!
Наум Исток тяжело задышал, затем взмахом руки подозвал командира первого взвода.
Мельник, подойди! А когда Вениамин приблизился, штабс-ротмистр спросил у него: У тебя водителей нехватка, так? Вот и забирай этого себе. Пока ещё вездеход починят!
Тогда-то у меня и зародилось подозрение, что судьба в очередной раз подсунула жребий не из лучших. Сам не знаю, почему такая догадка в голове промелькнула, но долго ждать её подтверждения не пришлось.
Грузовиком управлять учили? спросил Мельник, когда заместитель ротного отошёл.
Так точно, подтвердил я без всякой охоты.
Отлично! Пошли!
Полуторка оказалась той самой, что пострадала от близких разрывов авиабомб на привокзальной площади. Пробитые покрышки уже заменили и обновили доски правого борта, а вот в дверце кабины так и зияло несколько оставленных осколками дыр с рваными краями, кое-как загнутыми обратно.
Нам крепко досталось, со вздохом признал Вениамин Мельник. И среди людей потери есть, и в технике. Три взвода в два переформировали. Но временно, конечно, и раненые в строй вернутся, и пополнение должны прислать.
А комиссар где? поинтересовался я. Всё же к нему приписан. Проблем не будет?
Взводный покачал головой.
Личный транспорт только ротному оставили. Остальные вездеходы машинами связи будут. Из-за чего, думаешь
Фраза осталась недосказанной по причине прозвучавшей команды строиться. Не могу сказать, будто личный состав зенитной роты так уж сильно поредел, но и совсем без потерь, увы, не обошлось; присутствовали в строю и бойцы с повязками.
Слово взял ротный. Сначала он вкратце изложил то, что я и без того уже знал от Василя и Георгия Ивановича, затем перешёл к делу:
Сегодня на рассвете джунгарские войска вторглись на территорию республики. Наши заставы уничтожены, уцелевшие бойцы пограничного корпуса отступают к населённому пункту Белый Камень. Туда уже выдвигается армейское подкрепление, нам приказано обеспечить защиту сборных частей от воздушных налётов. Для этих целей будет задействован взвод под командованием корнета Мельника, в состав которого войдут наиболее опытные бойцы и добровольцы.
Я глянул на кислую физиономию штабс-ротмистра Истока и решил, что непременно окажусь достаточно опытным для отправки на передовую. А раз так, то имеет смысл проявить гражданскую позицию и вызваться добровольцем. Лучше бы, конечно, перед тем с Василием Архиповичем переговорить, только в упор его не вижу
С комиссаром удалось перекинуться парой слов лишь перед самым отбытием в Белый Камень. К этому времени я сдал перерубленный автомат в оружейку и получил взамен него новенький, ещё в оружейной смазке, с двойным боекомплектом в двести сорок патронов. Дополнительно выдали сухой паёк, а только распихал пожитки по кабине грузовика, появился Василий Архипович, который мало того, что оказался обряжен в полевую форму, так ещё и вещмешок на плече тащил.
А ты чего здесь? удивился комиссар, заметив меня. Я без машины выдвигаюсь.
Я не стал вдаваться в детали, просто сказал:
Добровольцем вызвался, буду баранку грузовика крутить.
Василий Архипович одобрительно похлопал меня по плечу.
И правильно сделал, что инициативу проявил! Молодец, верно мыслишь. Инициатива в таких делах крайне высоко ценится. И боевой опыт точно лишним не будет. Хвалю!
У меня после таких слов от сердца немного даже отлегло. Умом-то понимал, что решение принял верное, но страшновато было и маетно, а тут отпустило.
Комиссар направился к Вениамину Мельнику, проверявшему перед выездом выделенную взводу технику, я подумал-подумал и двинулся следом, но послушать, о чём взялись толковать взводный и комиссар помешала команда строиться. Вот на построении и выяснилось, что в Белый Камень отправится ещё и разведвзвод, а командовать подразделением будет непосредственно Василий Архипович.
Неожиданные изменения изрядно удивили, но обсудить их оказалось не с кем, поскольку никого из своих нынешних сослуживцев я не знал даже шапочно. Все они прежде проходили службу в ОНКОР, студентов и аспирантов оставили в Зимске.
По машинам! дал отмашку Василий Архипович, ну и побежали.
За крупнокалиберный пулемёт в кузове грузовика отвечали унтер-офицер и ефрейтор, расчётом взятого на прицеп зенитного орудия командовал старший вахмистр, а в кабину ко мне забрался единственный офицер в составе зенитного взвода молодой светловолосый прапорщик с песочного цвета усами. Чиниться он не стал и сразу протянул узкую жёсткую ладонь.
Глеб Аспид.
Пётр Линь, представился я, отвечая на рукопожатие.
Сам откуда?
В авточасти на Кордоне служил, отделался я полуправдой.
Прапорщик кивнул и уточнил:
Ты ведь комиссара возил?
Ага, подтвердил я. День. А потом всех подряд возил, пока в городе под обстрел не попали.
Да уж Нужно было серьёзно проштрафиться, чтоб в капитанском звании на полуроту поставили многозначительно заметил Аспид.
Не разжаловали же? хмыкнул я. Да по идее он и сам мог на передовую попроситься.
Тут командирский вездеход тронулся с места, следом покатил второй, за ними пристроился последний из приданных взводу с красными крестами медицинской службы. Затем выдвинулись разведчики, и только после этого пришёл черёд четырёх грузовиков со спаренными пулемётами в кузовах.
К трём машинам прицепили колёсные лафеты зенитных орудий, и лично я с превеликой охотой взялся бы управлять грузовиком без прицепа, но не свезло. И вроде учили в авточасти на совесть, но было это полгода назад, вот и начал набирать ход неповоротливый автомобиль как-то очень уж неохотно. Движок надсадно порыкивал, и разговор увял сам собой. Прапорщику не хотелось драть глотку, ну а мне и вовсе было не до того. Пока крутились меж пакгаузов железнодорожной станции, натуральным образом взмок.
Но потом не иначе кто-то наверху внял моим безмолвным мольбам, и автоколонна не повернула к выезду в город, а вместо этого головной автомобиль остановился рядом с грузовым составом на запасных путях. Комиссар перекинулся парой слов с вахмистром-железнодорожником и поручил прапорщику Аспиду контролировать погрузку транспорта на платформы.
Первым на торцевую аппарель заехал командирский вездеход, за ним последовала машина с красными крестами. Вот тогда-то я и облизнул пересохшие губы. Габаритов автомобиля я пока что попросту не чувствовал, да и слушался тот руля далеко не лучшим образом. Как бы чего не вышло
Ну ты чего? заскочил на подножку прапорщик Аспид. Уснул?
Так это замялся я. С грузовиками давно дел не имел. Может, подменит кто поопытней?
Прапорщик глаза закатил.
А я на что? Двигай! Удержу, если что!
Тут я себя едва по лбу ладонью не хватил. Ну конечно! А сверхспособности мне на что?
Да и сам удержу так-то, буркнул я, направляя грузовик на аппарель.
Самоуверенность сыграла злую шутку на середине подъёма неповоротливый автомобиль повело в сторону, я спешно отпустил педаль газа, и движок заглох. Ладно хоть удалось серией слившихся в единое целое кинетических импульсов загнать тяжёлую машину на платформу, никто ничего и не заметил вовсе.
Снаряды привезли, помоги погрузить, распорядился прапорщик, направляясь к следующему автомобилю.
Я смахнул выступивший на лбу пот и принялся наравне с остальными таскать выкрашенные зелёной краской деревянные ящики. Пока управились, уже и железнодорожники закончили машины закреплять, тогда Вениамин Мельник провёл перекличку личного состава и распределил бойцов по местам. Пару минут спустя раздался длинный паровозный гудок, платформа под ногами дрогнула и состав начал набирать ход.
Не подскажете, много своим ходом потом ехать придётся? поинтересовался я у прапорщика.
Не! мотнул тот головой. Железная дорога аккурат до Белого Камня проложена. Тут сто километров по прямой на юг, уже часа через три на месте будем. Он помолчал и как-то неуверенно добавил: Наверное
Сто километров? задумался я. Получается Белый Камень на полпути к границе?
Примерно, подтвердил Аспид и пояснил: Там перевал, все дороги сходятся. Никак стороной не обойти.
Он распахнул дверцу и, встав на подножку, высунулся из кабины. Все зенитные орудия приводились из походного положения в боевое, заряжающие вталкивали снаряды в кассеты, командиры расчётов изучали подёрнутое перьевыми облачками небо в бинокли.
Я приложился к фляжке с водой, сделал несколько глотков и завинтил крышку. Кварталы Зимска один за другим уплывали назад, минут через десять состав покинул пределы города и ускорил ход. Стало как-то очень уж неуютно, отчасти даже страшно.
Я всё сделал правильно, знал это наверняка, но от одной только мысли о скором прибытии на фронт начинали трястись поджилки. Это лишь в мечтах здорово на войне очутиться, а на деле думаешь не о том, как бы себя в бою с лучшей стороны проявить и врагам кузькину мать показать, а неизвестностью терзаешься.