Учение нести, значит, дочитав, насмешливо проговорил Джек. Ну, на чужой-то кобыле чего бы не нести. Я бы тоже отнёс.
Она сразу сказала, что не хочет, чтобы вы возвращались с нами, виновато признался Виссарион. Наверное, уже тогда решила, что уйдёт.
Учение Матери благое дело, объявил Георгий.
Ну, так шагай вслед за девкой, предложил Джек. На пару больше отнесёте.
Георгий посмотрел с удивлением.
Я не Посланник Матери Доброты. Как же я понесу знания?
Блин, точно, спохватился Джек. Извини, братан. Я сперва-то не разглядел. Теперь уж вижу, что не Посланник А куда послать-то надо? А то, может, я сгожусь? Так послать могу в три ночи не вернёшься.
Виссарион прыснул. Георгий укоризненно посмотрел на него. А Серый, оглядевшись, сдёрнул с заслонки печи висящую на ней, должно быть, ещё со времён до того как всё случилось заскорузлую тряпку и принялся стирать с побелки надпись.
Зачем стираешь? спросил Георгий.
А ты хочешь, чтобы все соседи прознали, что от вас ещё и девка сбежала? вопросом на вопрос отозвался Джек. Серый, ты особо-то не надрывайся. Размажь так, чтобы не прочесть и хорош Ладно, послания посланиями, а завтрак сам себя не приготовит. Надо хоть воды вскипятить. Как раз дрова пригодятся, Джек сел на корточки и принялся собирать с пола рассыпавшуюся охапку.
А Серый стирал надпись точнее, развозил по белому боку печки угольную грязь и думал о том, что за тряпку взялся вовсе не для того, чтобы скрыть от каких-то неведомых соседей, которые в этот дом в ближайшие сто лет вряд ли заглянут, побег Ариадны. Это у Джека паранойя по части заметания следов, Серому такое в голову не пришло. Его просто бесила надменная Ариадна, а оставленная ею напыщенная надпись выбесила ещё больше.
И за Джеково беспомощное шевеление губами вдруг стало обидно. Эта дура вон как гладко пишет, а Джек, как большинство взрослых в Цепи почти не грамотный. В общем, хорошо, что Ариадна сбежала. А то Серый в конце концов ей бы точно в лоб зарядил, повод бы нашёлся в этом почему-то не сомневался. Не посмотрел бы, что девчонка.
***
Больше по пути происшествий не случалось. Отряд скакал всю ночь и за час до рассвета вступил на знакомую ухоженную дорогу, ведущую к посёлку Шамана.
Дорога шла то вверх, то вниз. В очередной верхней точке Джек вдруг придержал коня, всматриваясь в темноту.
Георгий остановился рядом с ним:
Что там?
У тебя в посёлке овцы курящие? вопросом на вопрос отозвался Джек.
Чего? обалдел Георгий.
Некурящие, значит? Тогда, братан, так себе новости. Пожар у вас был.
Теперь Серый и сам увидел, что над лежащим внизу, у подножия гор, посёлком Шамана стелется дым. И в воздухе запахло пожарищем, печной дым так не пахнет.
Мать-Заступница, сохрани! охнул Георгий. Скорее! Туда!
И поскакал вперёд.
От мужик непоседливый, трогаясь вслед за Георгием, покачал головой Джек. Русским языком ему сказали: был пожар! Бы-ыл. Потушили уже. Кабы нет, так мы б огонь давно заметили А он, знай, посайгачил что твой кобель за сучкой.
Но, тем не менее, скорости Джек прибавил. В посёлок они прискакали, ненамного отстав от Георгия.
И ещё издали услышали заполошные крики.
Что там?
Серый поднялся в стременах, пытаясь разглядеть, что происходит на дальнем конце посёлка крики доносились оттуда. За спиной скачущего впереди Джека ничего не видел.
По воплям махач, буднично отозвался Джек. Спорим, миротворцу нашему первому хлебало обглодают? Если уже не обглодали.
Ты про Георгия? ахнул Виссарион.
Ну, а про кого?
Ой, поехали быстрее! взмолился парень. Пожалуйста!
Джек, впрочем, и сам поскакал быстрее. Разогнал коня по ровной поселковой дороге, перемахнул живую изгородь, отделяющую посёлок от полей, и к месту сражения прибыл первым.
Серый перепрыгнул изгородь вслед за ним и увидел, что в прогнозе Джек не ошибся.
Георгий сидел на земле, держась за лицо. Из разбитого носа текла кровь. «Обглодать хлебало» ему, видимо, действительно успели.
На горизонте густо стелился дым от пожарища Серый сообразил, что горел то ли сенной сарай, то ли ещё какая-то хозяйственная постройка, это её обугленные останки дымились.
А в десятке метров от живой изгороди образовалась куча-мала из дерущихся тел. В драке принимала участие, навскидку, половина мужского населения посёлка. Вокруг дерущихся топтались мужчины, не охваченные побоищем, и суетились охающие женщины в одной из них Серый узнал мать Серафиму.
Душевно у них тут, оценил Джек, аж разгонять жалко, но, тем не менее, соскочил с коня и бросил повод Серафиме: Подержи, красавица!.. Серый?
Серый кивнул и тоже спешился. Он успел приглядеться к местным и заметить, что недостаток опыта мужики искупают настойчивостью и спортивным азартом. А азарт в драке последнее дело если она, конечно, не для удовольствия. Ну, и опыт тоже никто не отменял. Вдвоём с Джеком они принялись расшвыривать дерущихся.
К точным, умелым ударам местные оказались не готовы. Вылетев из эпицентра побоища, повторно в него вступать уже не решались. А самому Серому прилетело всего дважды, да и то по чистой случайности драться с ним или Джеком всерьёз местные не пытались. Отползали в сторону и обалдело хлопали глазами. Серый успел увериться в том, что расписываемые Георгием и Виссарионом «ужасы» больше напоминают комедию, когда вбитые с детства рефлексы заставили резко отскочить в сторону.
Увидел, от чего отпрыгнул, и похолодел мимо пронёсся и запнулся о машинально подставленную ногу Серого один из тех мужиков, кого отшвырнул в сторону. Только теперь абориген был вооружён вскинутым над головой топором.
Мужик, из-за подставленной подножки, растянулся на земле, но обронённый им топор подхватил другой. Издал звериный, победный рык кажется, до него только сейчас дошло, что такую мирную вещь, как топор, можно использовать в качестве оружия.
Соплеменники от мужика брызнули в стороны будто он стал камнем, брошенным в воду, и по воде разошлись круги. Завизжали женщины.
На месте, не считая Серого, остался только один человек. На чьи бойцовские навыки, судя по происходящему, недавнее ранение не повлияло.
По дрова собрался, родной? повернувшись к озверевшему аборигену, спокойно осведомился Джек.
Серый заметил, что к пистолету он даже не прикоснулся у самого-то рука рефлекторно дёрнулась. Но увидел знак Джека: не лезь, и руку от оружия убрал.
Молодец, продолжил Джек, дело хорошее! Дрова, они в хозяйстве завсегда нужны. Сходи, родной. Сходи. Природой полюбуешься, в речке искупаешься остынешь заодно Лес, если чё там, и ткнул пальцем себе за спину.
Что именно в словах Джека не понравилось мужику, Серый не понял. Возможно, абориген отреагировал не на них, а на тон пренебрежительно-насмешливый. Но, как бы там ни было, он снова взревел раненным зверем, ухватил топор наперевес и бросился на Джека.
Тот легко увернулся. Мужик промчался мимо.
«Почему Джек не подставил подножку? удивился Серый. Это же самый простой, «детский» приём! Первое, чему учили нас!» Но мешать Джеку не решился. Возглас сдержал.
Вооружённый топором мужик добежал почти до границы круга из обступивших побоище людей.
Те с криками бросились врассыпную, истерически завизжали женщины. Одной женщине немолодой, тучной с трудом удалось увернуться от занесённого топора. Серый бросился к ней оттолкнул подальше и развернулся, готовый кинуться на озверевшего психа. Но тот ни на толстуху, ни на Серого внимания не обратил. Его интересовал Джек.
Остановившись там, где секунду назад стояли соплеменники, и оглядевшись вокруг безумным взглядом, мужик развернулся. Увидел Джека. Снова взвыл и бросился на него.
В этот раз люди, стоящие у Джека за спиной, отреагировали быстрее. Бросились бежать, едва увидев ошалелый взгляд.
А Джек снова остался на месте. Невозмутимо стоял до последней секунды. До того мгновения, когда занесённый топор должен был раскроить ему лоб. И в это мгновение неуловимым движением ушёл в сторону. Только что был тут и вдруг его уже нет.
Толпа ахнула.
Серый услышал, как у него за спиной взвизгнула Эри. Метнулся к ней, схватил за руку и прошипел:
Заткнись! Он знает, что делает.
Сообразил наконец, что Джек нарочно не трогает сумасшедшего которого мог бы вырубить одним ударом. То, что происходит представление, игра на публику. Джек демонстрирует, на что способен. Как и то, что для него это всего лишь лёгкая разминка.
Только бы рана не открылась! Не зажила ж ещё толком Нашёл, тоже, время понтоваться.
Озверевший абориген снова пронёсся мимо Джека.
Не устал? сочувственно спросил тот.
Мужик, с трудом устоявший на ногах готовясь к удару, которого не случилось, по инерции пролетел далеко вперёд, выпрямился. Повернулся к Джеку.
Отдохнул бы ты уже, миролюбиво посоветовал тот. Чай, не пацан, так носиться! Посиди, перекури. Поляну накроем, девчонок позовём Чем не жизнь?
Чем не понравилась мужику описанная жизнь, Серый так и не узнал. Абориген снова взревел от злости, вскинул над головой топор, как будто собрался разрубить Джека пополам, и ринулся на него.
Да что ж ты такой нервный? расстроился Джек. Утомил, ей-богу, и вдруг резко, стремительно нырнул под соперника.
Толпа снова ахнула. А Джек схватил мужика за руки, сжимающие топор, и бросил через себя. Абориген исполнил в воздухе эффектный кульбит и шмякнулся на землю, крепко треснувшись затылком.
Джек выпрямился.
Небрежным ударом ноги выбил из рук поверженного врага топор. Наклонился, подобрал. Постучал головой топора о ладонь. И непринуждённо осведомился, оглядывая застывших людей:
Чей?
Подождал. Не дождавшись ответа, пояснил:
Не мужик. Топор.
Толпа молчала.
Ничей? расстроился Джек. Пойти, у соседей спросить?
Наш, отозвался женский голос.
От толпы отделилась стройная, красивая женщина. Почему-то густо покраснела и поправила косынку на голове.
Ух ты, обрадовался Джек. Здравствуй, красавица! Давненько не видались.
Мира и добра, откликнулась женщина. И тут же нахмурилась. Поклянись, что не обидишь нас!
Дак, топор-то не спёр, рассудил Джек. Наоборот, вернуть хочу. Подбросил топор, поймал за топорище и подал женщине: На, держи. И, это. Он неодобрительно поцокал языком. Присматривать надо за имуществом! А то, вишь, какая фигня получается. Пошевелил ногой неподвижное тело берсерка тот, видимо, от удара о землю вырубился и на внешние раздражители не реагировал.
Ох, Степан! спохватилась женщина, бедненький! Отмахнулась от Джека и топора: Потом. Положи куда-нибудь, после отдашь, и присела на корточки возле поверженного.
Положила пальцы на запястье, щупая пульс. Захлопотала:
Мать Серафима! Александра! Воды принесите!
Вот, так всегда, проворчал Джек, вот так и совершай подвиги
Он оглядел толпу две женщины, призванные той, что присела, бросились к ней, остальные начали собираться вокруг, вытягивая шеи. И вдруг негромко взрослые в их посёлке не умели кричать, Серый знал, что это из-за сорванных в детстве связок, но внушительно, приказал:
А ну, быстро разойдись.
Толпа застыла.
Тут и без вас управятся, а делов, небось, дома у всех до фига, примирительно пояснил Джек.
Толпа, помедлив, зашевелилась.
Вопросы? осведомился Джек. Предложения? Поигрывая топором в руках, шагнул к ближайшему дядьке. Прибавил голосу нажима: Что непонятно?
Всё понятно, пробормотал тот.
А то, может, повторить? предложил Джек. И выразительно оглянулся на Степана.
Нет-нет! Не надо, дядька нырнул в толпу.
Шевеление ускорилось. Люди начали расходиться.
И вот ещё что, бросил вслед расходящимся Джек. Запишите где-нибудь, да повторяйте почаще. Кто ещё хоть раз быковать рыпнется, хоть на кого тому я вот этот самый топор в задницу загоню. Стесняться не буду разрублю аж по шею, людоедски улыбнулся и постучал головой топора о ладонь.
Движение толпы ускорилось. Через минуту возле живой изгороди не осталось никого, кроме отряда чужаков, Георгия с Виссарионом и смелой женщины.
***
Что хоть тут было-то? Джек уселся на землю неподалёку от хлопочущей над Степаном женщины.
Вытащил сигареты разжился ими у Мрака, в посёлках Шамана табак не употребляли. Женщина посмотрела неодобрительно, однако делать Джеку замечание не осмелилась. Георгий тоже промолчал за время, проведённое в пути, к привычкам чужака успел притерпеться.
Алексей поджёг сухую траву, сказала женщина.
Глупец, ахнул Георгий. Шаман позволял её поджигать только в определённое время, когда укажет Мать Доброты! И при нём пожаров ни разу не было.
Джек посмотрел на Серого.
Ветер? предположил тот. Отец тоже предсказывать умеет когда будет дуть, когда нет. И Шаман, наверное, умел, только он на Мать Доброты кивал.
Алексей потом говорил, что, когда поджигал, ветра не было, словно извиняясь, пояснила женщина.
Всё равно не нужно было поджигать, укоризненно сказал Георгий. Почему вы с матерью Серафимой не остановили неразумного? Как же так, мать Мария?
Женщина потупилась.
Мы не знали. Никто не знал, Алексей один ушёл в поле. Решил, что сухая трава мешает расти молодой, и поджёг. Поначалу ветра действительно не было, а потом он вдруг поднялся. Алексей не успел затоптать огонь. Пламя перекинулось на сенные сараи, Мария махнула рукой в сторону обугленных останков строений. Тут уж, конечно, все всполошились. Побежали отливать.
Вёдрами с реки? уточнил Джек.
Зачем вёдрами? обиделся Георгий. На полях стоят системы орошения. Мы включили насосы на полную мощь и тушили из шлангов.
Ого, не сдержал восхищения Серый.
Знал, что отец о таких системах пока только мечтает.
Молодцы, похвалил Джек. Кабы не шланги, туго бы пришлось. А дальше? Драка-то с чего? Народ понёсся этому утырку мозги вправлять, что ли?
Не знаю, сказала Мария, я не видела, с чего всё началось. Мы с матерью Серафимой оставались на пожарище, когда прибежали дети и сказали, что Алексея бьют. Мы бросились туда и застали драку уже в самом разгаре. Жена Алексея, Ирина, бросилась за него заступаться, кто-то её оттолкнул, сосед Алексея бросился на того, кто оттолкнул Ирину
И понеслась душа в рай, закончил Джек. Нормально, чё. Не в первый раз ведь уже?
Мария опустила глаза:
Нет. Но прежде за топоры не хватались.
То ли ещё будет, хмыкнул Джек.
Мария замахала на него руками:
Что ты! Сохрани нас Мать Доброты!
Угу. Я и смотрю: сегодня до того хранила, аж упарилась.
Не говори так, тихо, но твёрдо попросила Мария.
Снова склонилась над Степаном. И вдруг, не поднимая головы, добавила:
Спасибо, что вернулся.
Глава 5. Кирилл
После того, как отряд внезапно обрёл лошадей, движение ускорилось. Надежду Кирилла Шаман оправдал: он действительно стал пропуском в любой из обитаемых южных посёлков. На Мрака и самого Кирилла жители недоверчиво косились, но тем не менее предоставляли кров, стол и корм для лошадей.
Кирилл догадывался, что сдаваться Шаман не намерен и наверняка попробует воздействовать на людей. Заставит их наброситься на чужаков, отравить, зарезать во сне в том, что фантазия менталиста работает отлично, у него было время убедиться.
Поэтому ещё перед тем, как войти в первый обитаемый посёлок, Кирилл остановился. Подъехал почти вплотную к Шаману и предупредил:
Если мне хоть на миг покажется, что ты пытаешься шлифовать людям мозги, я вышибу твои собственные. Нам терять нечего, сам понимаешь.
Шаман не ответил. Только посмотрел угрюмо видимо, понимал. По крайней мере, никаких попыток воздействия на людей Кирилл не заметил, хотя на всякий случай пресёк и словесное общение.