И ты в это веришь? спросила она у Джесса. Ты в этом уверен?
Она хотела, чтобы Джесс вел себя разумно, не полагаясь лишь на эмоции. Он задумался на мгновение, собираясь с мыслями, а потом произнес:
Думаешь, я веду себя как адвокат Дьявола?[12] Но да, ты права, все выглядит точно как обман, к каким любит прибегать архивариус, признался Джесс. И, быть может, он бы специально все устроил так, чтобы я потратил несколько месяцев, стараясь изо всех сих раздобыть эту информацию. Так что нет, я не до конца уверен. Пока не уверен. Вероятно, мы вообще никогда не будем уверены до конца. Вероятно, нам остается лишь рискнуть.
Ты должен быть уверен, сказала Халила. Если это ловушка
Она не сказала прямо, что сама многого может лишиться из-за подобной авантюры, однако Джесс и так прекрасно это понимал.
Нам нужно отыскать документы о том, где Библиотека содержит своих самых опасных преступников, сказал он. Только вот я не знаю, как их искать, так что полагаю, здесь потребуется твоя помощь. Ты находишь информацию лучше всех, с кем я знаком.
Не сомневаюсь, на щеках у нее появились ямочки, когда она очаровательно улыбнулась, молча над ним насмехаясь. И ты хочешь, чтобы я этим занялась?
Осторожно. Халила, я серьезно: осторожно.
Разумеется, я понимаю, как это рискованно. Она сделала паузу, а потом снова села ближе к Джессу, сложив руки на коленях. Джесс Проведя последние несколько месяцев здесь, в маяке, до меня дошли тревожные новости насчет профессора Вульфа. Что он сам не свой или даже
Что ему не хватает парочки книг до полной Библиотеки? закончил за нее Джесс, в ответ на что Халила кивнула. Это правда, он пережил жуткие вещи до того, как мы с ним познакомились, и они оставили шрамы у него на душе. Однако я не считаю, что его рассудок сломлен настолько, что его не спасти, и уверен, что мы можем на него рассчитывать. Все становится на свои места. Томас обладал обладает слишком большим талантом, чтобы Библиотека вот так просто от него отказалась. Его захотят использовать. Разве это не разумно?
Может быть, сказала Халила. Или же мы просто не можем поверить, что кто-то способен уничтожить такой талант. Такого такого хорошего человека, как Томас. Когда она это произнесла, ее прекрасная улыбка снова исчезла, и Джессу было больно видеть ее печаль.
У нас есть лишь два варианта, сказал он. Мы можем поверить в то, что он мертв, или же поверить в то, что он жив. Верить в то, что он мертв, безопаснее, но
Но так жестоко, прошептала она. Что, если он жив? Страдает? Ждет, что мы придем к нему на помощь, а мы не приходим?
Джесс кивнул. Он не мог постоянно не думать о том, что Томас Шрайбер сейчас где-то ждет и надеется, что друзья спасут его.
Именно поэтому я не могу просто оставить все как есть, Халила, и неважно, ждет ли нас ловушка или нет, сказал Джесс. Я просто не могу все забыть и жить дальше. И я не стану тебя просить ни о чем помимо этого небольшого поиска
Не будь дураком, прервала его Халила, и улыбка снова появилась у нее на губах, на этот раз куда более уверенная и более хитрая, чем раньше. Ну разумеется, я сделаю все, что в моих силах. Это единственное верное решение. Однако может потребоваться время. Я говорю так не потому, что боюсь рисковать, а потому что, если совершу какую-нибудь ошибку, меня могут увести лишь дальше от необходимой информации. Нужно все сделать медленно, ради нас всех. Однако, когда придет время вызволить Томаса, Джесс, я отправлюсь с тобой, конечно же. Тебе не нужно даже просить меня об этом.
У Джесса в груди все сдавливало от напряжения и стресса, а теперь он вдруг почувствовал, как это напряжение ослабевает, сменяясь волной облегчения. Однако потом его охватило другое неприятное чувство. Тревога.
Я не шучу, будь очень осторожна, повторил он. Томас Я не хочу рассказывать тебе, почему его задержали, эта информация подвергнет тебя лишь большей опасности. Однако Библиотека сделает все, чтобы скрыть ото всех то, что он изобрел. Я не хочу, чтобы и ты тоже оказалась где-нибудь в темнице, оказалась
Арестована? закончила фразу за него Халила, выгнув брови. Да, я бы тоже хотела избежать подобного. Не уверена, что я поведу себя смело.
Джесс в этом сомневался. Душа у Халилы была как алмаз: сильная, яркая, без единой царапины. Однако даже алмаз может разбиться, и Джесс не хотел стать причиной столь жуткого события.
Я серьезно, снова сказал Джесс. Никому не доверяй. Вчера кто-то пытался убить профессора Вульфа, и им было плевать, кто может случайно погибнуть вместе с ним. Как тогда, когда мы были всего лишь студентами.
Кто-то? переспросила Халила и едва заметно наклонила голову. Джесс. Не обращайся со мной, как с идиоткой. Мы оба прекрасно знаем, кто стоит за всем этим.
Архивариус, произнес он. Вряд ли, конечно, нам когда-либо удастся это доказать. У него наверняка целая сеть марионеток, от которых он без угрызений совести готов избавиться, если что, и уже оборвал ниточки некоторым из них, которые могли вывести на него.
Халила молчала несколько долгих мгновений, глядя на вид за окном на возвышающуюся пирамиду серапеума, как понял Джесс, золотая верхушка которой сверкала в лучах восхода, словно второе солнце.
Какая трагедия, произнесла наконец-то она. Великая библиотека должна была быть светом, возвышающимся над тьмой. Однако мы сбились с пути. Мы бродим во мраке. Пора это изменить.
«Пора это изменить». Морган говорила то же самое снова и снова, и Джесс буквально услышал ее разочарование, отдающееся эхом в голосе Халилы.
Что ж, если что-то и пора изменить, сказал Джесс, именно мы должны сделать все, чтобы это произошло.
Потому что революция редко начинается с тех, кто стоит у власти. Халила опять повернулась к Джессу, и ее уверенная улыбка снова украсила ее губы. Да. Я читала историю. Однако нам незачем говорить абстрактно и философствовать, Джесс. Как дела у тебя самого? Это нечестно, что твои знания и таланты пропадают в казармах. Ты достоин куда большего!
Джесс усмехнулся.
У меня все хорошо, сказал он. Ты меня знаешь. Я всегда выживаю.
Ты не должен просто выживать!
Говорят, страдания делают нас сильнее, ответил Джесс. Глен оказалась отличным руководителем, кстати. Она быстро поднимется по службе. Я не сомневаюсь.
А ты?
Джесс, не сдержавшись, засмеялся:
Нет, спасибо.
Хотелось бы мне знать способ вернуть тебя сюда. Мне кажется, ты скучаешь по этому. Она указала на свой кабинет. Тот выглядел простенько: рабочий стол, полки, бланки. Несколько бесценных подлинных книг аккуратно стояли за стеклом. Взгляд Джесса замер на книгах, и он тут же почувствовал кое-что: тоску. Ему захотелось взять книги в руки, ощутить текстуру переплетов, почувствовать запах страниц. С помощью книг можно было делиться мыслями, делиться тем, что на душе друг у друга, невзирая на время и пространство.
Джесс и правда скучал по всему этому. Отчаянно скучал.
Я в порядке, говорю же тебе. Как Дарио? Вы двое до сих пор друзья?
Халила пожала плечами.
Дарио надменная задница.
Значит, вы до сих пор общаетесь.
В ответ на это Халила, не стесняясь, рассмеялась, и Джесс был рад видеть радость на ее лице.
Мы понимаем друг друга, сказала она. А потом моргнула, и радость исчезла с ее лица. Кстати, раз уж речь зашла о понимании Ты слышал что-нибудь о Морган?
Джесс не хотел врать Халиле снова, но все-таки соврал. Это ведь была ложь ради защиты Морган, если уж на то пошло.
Морган вряд ли удастся когда-нибудь покинуть стены Железной башни, сказал он. Ты отлично об этом знаешь. «И все из-за меня. Она могла бы сбежать. Может быть, ей бы удалось».
Мне так жаль. Я знаю Халила сделала паузу, кажется, пытаясь подыскать нужные слова. Я знаю, как она была важна для тебя, хоть ты и пытаешься это скрыть.
Джесс ничего не ответил. Сочувствие, которым был наполнен голос Халилы, заставил Джесса чувствовать себя еще хуже, как будто то, что он сказал, было правдой. И быть может, это и было правдой вопреки всему, во что ему хотелось верить. Морган может навсегда остаться для него лишь словами, появляющимися на страницах его кодекса, точно как те подлинные книги, скрытые за стеклом.
Джесс, Халила выдернула его из размышлений, помнишь, что говорил нам профессор Вульф? «Все возможно. Невозможное занимает лишь больше времени».
Глупое высказывание.
Однако на удивление верное. Как мне с тобой связаться? Не через кодекс, полагаю.
Бумажное сообщение, сказал он. Но не пиши ничего, что не должен знать архивариус. И передавай записки только с теми, кому ты полностью доверяешь. Больше ни с кем.
Я скучала по тебе. Мы наконец-то можем снова стать друзьями. Я так сильно скучала по тебе, Джесс. Она снова заключила его в свои объятия, и Джесс обнял ее в ответ. Каким-то невероятным образом дружба с ней, Дарио, Глен, Морган и Томасом стала для него куда важнее, чем дружба с братом-близнецом, которого он знал с рождения. «Я подвел Морган, подумал Джесс. Но их не подвел. И в этот раз не подведу». Хочешь, чтобы я рассказала Дарио про Томаса?
Нет. Я сам расскажу. Он здесь? В маяке?
Да, он тремя этажами ниже, в офисе профессора Пракеш. Работает в качестве ее помощника. Собираешься его навестить?
Это тебя удивляет?
Немного. Буду честна, никогда бы не подумала, что вы двое будете ходить друг к другу в гости, как два разумных взрослых человека. Расскажи ему. Он захочет помочь так же, как и я. Халила похлопала Джесса по щеке, почти что как матушка. Вы двое так похожи.
О-о, так теперь, получается, я тоже надменная задница?
Ну разумеется, ответила Халила и улыбнулась достаточно широко, чтобы ямочки на щеках появились снова. Чертовски умен, безумно смел. Мой любимый типаж. А теперь унеси половину этих пирожных, пока я не съела все и у меня не заболел от них живот!
Джесс забрал почти все коробки с собой и спустился по лестнице на три этажа вниз. Он никогда не слышал о профессоре Пракеш, однако ее офис занимал немало места, и когда Джесс звякнул в колокольчик, то удивился, увидев, что дверь ему открыл не Дарио, а пожилая женщина в ярко-розовом сари[13] с золотой окантовкой, виднеющейся под ее черной профессорской мантией.
Профессор Пракеш? спросил он и вежливо поклонился. Она улыбнулась в ответ и едва заметено кивнула. Пожалуйста, простите за беспокойство. Вы любите миндальные пирожные?
Профессор внимательно всматривалась в лицо Джесса, когда он говорил, и, к его изумлению, начала быстро жестикулировать руками в ответ. Джесс узнал язык, хотя и не говорил на нем: язык жестов. Он попытался изобразить недоумение так, чтобы не показаться глупым, и, видимо, ему это не удалось, потому что профессор вздохнула и хлопнула в ладоши.
Как будто появившись из ниоткуда, Дарио Сантьяго выглянул из соседнего кабинета. Он вскинул брови, когда увидел на пороге Джесса с коробками. Пока профессор Пракеш повторяла жесты, Дарио внимательно смотрел, а затем произнес:
Профессор Пракеш говорит: «Юноша, вы зря тратите на меня свое очарование, однако пирожные мне пригодятся. А вы?..»
Джесс был достаточно сообразителен, чтобы в ответ обратиться к профессору, а не к ее переводчику, и снова поклонился.
Меня зовут Джесс Брайтвелл, я солдат библиотечного полка. Для меня большая честь с вами познакомиться.
Дарио молча ждал, пока Джесс все скажет, а профессор ему снова ответит, а затем опять перевел:
«Это только потому, что вы еще меня не знаете. Входите. Я полагаю, вы здесь для того, чтобы поговорить с моим рассерженным юным помощником». Дарио рассмеялся. Она имеет в виду меня.
Именно поэтому, профессор. Спасибо.
Пракеш снова ответила жестами:
Возможно, вам придется выкапывать его из груды заданий, которые я дала ему сегодня утром. Постарайтесь не слушать его жалобы. Она потянулась к коробкам, что, очевидно, означало конец их беседы. Затем профессор нетерпеливо вернулась к своему рабочему столу, оставив Дарио с Джессом одних. Джесс воспользовался моментом, чтобы рассмотреть офис профессора получше. Если комната Халилы состояла из стопок бумаг и книг, то здесь явно царил порядок, наведенный давно, поверх которого словно навели новый порядок. Вдоль стен висели меловые доски, исписанные заметками и вычислениями, которые сделали аккуратным почерком, а кое-что было записано округлыми буквами на языке, который Джесс не узнал. В офисе создавалась на удивление спокойная атмосфера, а что еще лучше, все окутывал запах бумажных книг. «Мне хочется здесь просто раствориться», подумал Джесс. Он ощущал себя в этом месте как дома.
Дарио сделал нетерпеливый жест рукой, призывая Джесса следовать за ним, и они покинули главный кабинет. Дарио подвел Джесса к двери кабинета слева, вошел, уселся за стол и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.
И чего ты тут забыл, Брайтвелл? поинтересовался Дарио. В отличие от Халилы Дарио очень даже изменился. Он стал более мускулистым и отрастил бородку в испанском стиле, которая делала его старше. Может, даже мудрее. Да и волосы у него теперь были длиннее.
Однако поведение никак не изменилось.
Вижу, ты по мне скучал.
Дарио недоверчиво на него посмотрел.
А ты куда-то уходил? Боже мой. Как быстро летит время, когда тебя нет поблизости.
Джесс сел за стол напротив Дарио.
Ты все такой же очаровательный, сказал он. Уже за это я не стану делиться с тобой пирожными. Казалось странным и в то же время приятно привычным вести теперь их типичные презрительные беседы вместо того, чтобы обсуждать новости касательно Томаса, так что Джесс продолжил: Не знал, что ты владеешь языком жестов.
Моя младшая сестра родилась глухой, сказал Дарио, что удивило Джесса до глубины души. Во-первых, удивляло то, что у Дарио есть сестра, а во-вторых, что он сделал все, чтобы иметь возможность общаться с ней. Это было одной из причин, из-за которой меня назначили в помощники Пракеш, не считая того, что я такой красивый и очаровательный.
Что ж, получается, ты всем доволен?
Доволен, насколько это возможно. Профессор просто чудо. Я каждый день узнаю что-то новое. Выражение лица Дарио изменилось, став вдруг серьезным, и он подался вперед, уставившись на Джесса. Почему меня не покидает чувство, что ты пришел, чтобы все испортить?
Джесс постарался изложить все кратко, даже приукрасить. Лицо Дарио превратилось в безэмоциональную маску, пока он слушал Джесса, а глаза сузились и помрачнели. Он больше не улыбался. Не пытался шутить.
Итак, сказал Дарио, когда Джесс рассказал все, что знал сам, мы отправляемся за Томасом. Когда?
В этот момент Джессу Дарио очень нравился.
Пока не знаю. Держись с Халилой, я сообщу через нее. Помогу с поисками.
Если нужно будет кого-нибудь допросить, дай знать. Я помогу.
Имеешь в виду, что будешь держать, пока я бью?
Нет, ответил Дарио. Ты будешь держать, пока я выдавлю всю правду. За Томаса.
Я и не думал, что тебе
Он так нравился? Дарио отмахнулся. Он один из нас.
Как просто и в то же самое время искренне это прозвучало. Джесс кивнул.
Дарио, добавил он, будь осторожен. Держи ухо востро.
А кинжал острее? Да, трубочист, я умею думать. И понимаю, с чем мы тут имеем дело. Дарио положил перед собой листок бумаги и взял в руки ручку. У него дрожали пальцы. Он положил ручку и размял руку, точно та затекла. Что-то еще?
Попробуй пирожные. Джесс уже открыл дверь и собирался уходить, когда Дарио его тихо окликнул.
Джесс. Он редко называл его по имени. Думаешь, ему причиняют боль?
Да, ответил Джесс. И думаю, ему продолжат причинять боль, пока мы не спасем его. Так что давай его спасем.