Улыбка профессора Вульфа на этот раз выглядела на удивление добродушной. Почти что естественной.
Архивариусу не нужны оправдания для этого. Нет, Ник, говори честно: ты привел их сюда, потому что думал, что, лишь увидев меня, они оставят меня в покое просто из чувства жалости.
Крис
Вульф, кажется, теперь не обращал на своего возлюбленного никакого внимания. Он продолжил смотреть на Джесса и Глен.
Я не сошел с ума, произнес он. И вовсе не близок к безумию. Быть может, я перегибаю палку и действую на пределе своих возможностей а возможностей у меня осталось не так уж много, однако вы хотели мне что-то сообщить. И эта информация достаточно важна, так что вопреки всем попыткам Ника обезопасить и ограничить меня я продолжу рисковать своей жизнью, пока вы мне все не расскажете. Ник не может меня остановить, и он это прекрасно знает.
Капитан Санти безмолвно выкрикнул от гнева и растерянности, отбросил стул и начал расхаживать по кабинету. Выражение его лица стало напряженным и бледным, и что-то еще промелькнуло в его глазах. «Страх», понял Джесс.
Что ж, произнес профессор Вульф, спрашивайте.
У меня не вопрос, я хочу вам кое-что рассказать. Рассказать вам всем, хотя я и не предполагал, что все будет происходить в такой вот обстановке. Джесс сглотнул, потому что теперь он привлек внимание и капитана Санти. Тяжесть взглядов каждого из них Джесс мог сравнить разве что со слоном, опустившимся внезапно на его грудь. Кстати говоря о груди Джесса, ремни с контрабандными книгами под его рубашкой, кажется, стягивали его легкие еще сильнее, давя на свежие синяки.
Джесс молча расстегнул плащ своей униформы, а затем и рубашку. Вся его одежда промокла от пота, и, когда прохладный воздух коснулся кожи, Джесс невольно задрожал. Никто ничего не сказал, когда Джесс отложил одежду, показав ремни, и отстегнул от них сумку, вытащив одну из двух книг, которые были в ней.
Твоя жизнь сейчас висит на волоске, мягко сказал Джессу Санти. Я по-прежнему являюсь солдатом элитного библиотечного войска, который давал клятву верности. Надеюсь, эта контрабанда стоит того риска, Брайтвелл.
Собственная рука показалась Джессу холодной и тяжелой, когда он взялся за потрепанную кожаную обложку, а затем молча замер на долгую секунду. Просто не знал, как начать рассказывать о том, о чем хотел рассказать. Затем Джесс все же произнес:
Это последнее признание одного из личных страдников архивариуса. Мужчина покончил с собой несколько месяцев назад. В этом признании он детально описывает, кого он арестовывал, как пытал, а также кого отпустил. Описывает, кого приговорили к смертной казни и каким образом. Джесс снова нервно сглотнул. Ваше имя тоже есть в этом списке, профессор Вульф.
Никто не сдвинулся с места. Тогда Джесс оторвал глаза от книги и посмотрел на каждого по очереди.
Но там есть еще одно имя. Томас Шрайбер.
Глен сделала резкий вдох, затем медленно выдохнула и опустила голову.
Там написано, как он умер? спросила она. Что с ним сделали?
Там есть запись, в которой говорится об аресте Томаса, сказал Джесс. И его его и правда пытали. Ему не хотелось думать обо всем этом. Джесс прочел записи, заставил себя их прочитать и не мог успокоиться на протяжении нескольких дней после этого, чувствуя себя так, словно его душу и тело разорвали на клочки, а потом собрали обратно. Однако Томаса не казнили.
В первую секунду, кажется, никто не понял смысла слов Джесса. Даже профессор Вульф, который обычно схватывал на лету, несмотря на свою напускную беспристрастность. Повисла тишина, а затем наконец-то заговорила Глен, спросив тихим, сдавленным голосом:
Тогда как Томас умер?
Он вовсе не умер, ответил Джесс. Он до сих пор жив. Наш друг по-прежнему жив. А это значит Значит, у нас по-прежнему есть шанс его спасти.
Джесс должен был предугадать, что Глен разозлится, однако по какой-то причине он не подумал, что она отреагирует настолько быстро, и, когда ее кулак ударил его прямо по челюсти, он не успел увернуться. Удар оказался что надо, в него вложили немало силы, и, когда красные пятна перед глазами Джесса исчезли, он осознал, что лежит на спине, на полу, а Санти держит Глен сзади за локти. Учитывая разгневанное выражение лица Глен, Джесс понял, что она с радостью подхватит его с пола и снова ударит, если ей это удастся.
Томас умер! кричала Глен, а ее слова были полны ненависти и боли. Слезы блестели у нее на глазах. Его забрали прямо из дома, его пытали, а потом убили! Тебе сказали об этом прямо в лицо! Дальше она начала проклинать его на уэльском языке, и Джесс был уверен, она оскорбила все, начиная с его мужского достоинства и заканчивая родителями, и не умолкала, пока капитан Санти не развернул ее и не встряхнул.
Успокойтесь, командир отряда! Это приказ! Может, дело заключалось в суровой внешности Санти, а может, в том, что Глен осознала, что нельзя драться со старшим по званию, однако она прекратила ругаться и замерла. Затем сделала несколько тяжелых, частых вдохов, но после нескольких секунд тишины сдержанно кивнула. Санти ее отпустил. Глен опустилась обратно на скамейку и сжала руки в кулаки с такой силой, что Джесс снова с опаской на нее покосился, когда поднимался обратно на ноги.
Капитан Санти повернулся к Джессу, и во взгляде его тоже проскальзывал теперь некий гнев. Отличие заключалось лишь в том, что гнев этот оставался под контролем.
Джесс, почему ты уверен, что эта книга настоящая? спросил Санти.
Потому что все изо всех сил старались от меня ее утаить, ответил Джесс. Я узнал о ее существовании случайно, лишь потому, что работал над Он вовремя осекся: несмотря на то что Джесс доверял этим троим, собравшимся сейчас здесь, тайными делами своей семьи он делиться не мог. Над поручением отца. Я случайно услышал упоминание об этой книге, а когда попытался ее разыскать, мне отказали. Мне понадобилось несколько месяцев лишь для того, чтобы убедиться в достоверности информации о том, что стражник покончил с собой, и еще несколько месяцев, чтобы наконец-таки отыскать его родных и заплатить за эту книгу. Они не питают никаких теплых чувств к архивариусу, поверьте мне.
Или же все это было признаками отлично организованной ловушки, сказал капитан Санти. Он скрестил руки на груди и уперся теперь о стену. На его помощь можно и не рассчитывать, Джесс это прекрасно видел. Поэтому перевел свое внимание на профессора Вульфа.
Сэр, книга подлинная. Я провел расследование. Он сглотнул, но каким-то чудом выдержал взгляд Вульфа. У меня есть источники, которые вы можете сами перепроверить.
И я обязательно проверю, голос Вульфа прозвучал тихо и сухо, как песок в пустыне. Я рассчитываю увидеть все твои доказательства, и только потом я поверю. Однако затем он покосился на Санти, и было нечто в его глазах, что заставило Джесса засомневаться.
Вы уже об этом знали, не так ли? спросил он. Этот вопрос привлек внимание как Вульфа, так и Санти, и несмотря на то, что выражение лица Вульфа было сложно прочесть, в этот момент все же несложно было догадаться о том, что на уме у Санти. Боже. Вы и правда знали, что Томас жив.
Нет, отозвался капитан Санти. Мы не знали. Не знали наверняка.
Вульф избавил Джесса от последних сомнений, когда произнес:
Я верил, что Томас жив. И нет, прежде чем ты начнешь кричать на меня, я скажу тебе, что у меня не было ни единого настоящего доказательства тому, никаких книг, как у тебя. Однако действия повторяются, все происходит так же, как было со мной: арест, пытки, тюрьма, уничтожение всех упоминаний о том, что я когда-либо существовал. И тем не менее архивариус не любит растрачивать таланты. Томас Шрайбер талантлив, и он это прекрасно знает. Он захочет использовать Томаса, если найдет как. Ради высшего блага Библиотеки и все такое.
Слова профессора прозвучали подавленно, и у Джесса по спине пробежал холодок, когда он вспомнил один из разделов журнала, вспомнил свое потрясение при виде имени «профессор Кристофер Вульф», написанного там, выше имени Томаса. Стражник видел, как Вульфа арестовали и увели на допрос, однако не видел, чтобы профессора казнили.
Вульф после этого просто исчез из всех баз данных.
Точно как исчез и сам Томас, когда его увели из безопасного студенческого общежития. Исчез в мгновение ока.
Умер, как сообщили всем им.
Томаса держат под стражей здесь, в Александрии? Голос Глен на этот раз прозвучал отстраненно и холодно. Она наклонилась вперед, опершись локтями о колени. Где они вас держали, профессор? Что с вами произошло, когда вас
Прекрати, оборвал ее капитан Санти. Он произнес всего одно слово, прозвучавшее негромко, однако с нескрываемой угрозой, что заставило Глен уставиться на него от удивления. Ему незачем вспоминать те дни.
Есть зачем, если это то же самое место, где могут держать Томаса. Джесс поднялся на ноги, и Вульф проследил за ним взглядом. Глаза профессора казались потемневшими и отстраненными, однако было в них что-то еще, чего Джесс не мог до конца понять. Где его держат? Здесь?
Нет. Его бы не оставили в Александрии, зная, что у него здесь есть друзья вроде нас. Вульф подался вперед, и его наручники звякнули, царапая деревянную столешницу. Дай-ка взглянуть.
Нет, отрезал Санти.
Голос Вульфа звучал так же тепло, почти что по-доброму, когда он ответил:
Я понимаю, что ты пытаешься меня защитить, однако, Ник, я вижу все это каждую ночь в своих снах. Ты не можешь защитить меня от моих же воспоминаний.
Санти наконец-таки сдался. Злость и растерянность исходили от него, как волны тепла. Ему хотелось что-то делать действовать, и Джесс прекрасно понимал этот порыв; он чувствовал себя точно так же на протяжении последних нескольких месяцев, с тех пор как узнал об этом журнале, который словно насмехался над ним, и с тех пор как узнал о списке заключенных и приговоренных к смерти. Он хотел наказать себя, выяснив, каким именно образом умер его друг Томас, однако вместо этого Вместо этого у него появилась надежда. И от этой надежды становилось лишь больнее.
Джесс протянул книгу Вульфу, и тот ее принял. Все хранили молчание, пока Вульф перелистывал страницы. Джесс осознал, что наблюдает за выражением лица профессора, желая увидеть, как тот отреагирует, однако Вульф выглядел так, словно просматривал некую старую научную литературу, а вовсе не заметки о том, как прошли самые жуткие дни его жизни. Когда он закончил читать, то закрыл книгу и со вздохом откинулся на спинку стула.
Полагаю, мне стоит начать с того, о чем не знает Глен, сказал Вульф. Три года назад я изобрел и сконструировал устройство кое-что, что ставило под угрозу основы Великой библиотеки, хотя в тот момент мне так не казалось. Устройство уничтожили, а меня обвинили в ереси. Все мои труды тоже были уничтожены. А также меня заставили исчезнуть. Он взглянул на Санти, который по-прежнему сердито смотрел на пол под ногами. Ник поступил, как глупец, и рискнул собственной жизнью, чтобы меня отыскать. Он сам чуть не умер. В любом случае меня в конце концов отпустили, вынудив поклясться в том, что я никогда больше не стану публиковать работы или изучать темы, которые Библиотека считает опасными. Я до сих пор жив только лишь по милости кое-кого.
Джесс все это уже знал; ему рассказали Санти с Вульфом, когда Томас только исчез. Он никогда никому и словом не обмолвился об этом, и ему стало не по себе, когда Вульф снова об этом заговорил.
Но вас ведь выпустили! сказала Глен. Значит, у Томаса тоже есть надежда.
Вульф тут же покачал головой.
Я сын верховной скрывательницы, власть и влияние, которыми она обладает, не позволяют архивариусу казнить меня просто по своей прихоти, как бы сильно он ни желал моей смерти. Даже учитывая все это, меня не выпустили вот так просто, хотя я занимал высокую должность, а также имел немало достижений, наград и друзей. Томас же просто студент. Кандидат на работу в Библиотеке. Вульф сделал паузу, и Джесс решил, тот раздумывает над тем, что им сказать теперь. Если Томас и правда до сих пор жив, значит, архивариус считает его ценным для Библиотеки кадром. Значит, Томас будет под стражей до тех пор, пока его воля и дух не будут сломлены, а затем они заставят его работать в каком-нибудь тайном закутке. В конце концов такое существование нельзя будет назвать жизнью, но, по крайней мере, он по-прежнему будет дышать.
Подобная мысль сама по себе являлась чудовищной, однако, сказать по правде, Джесс и сам думал об этом. Томаса не просто посадят в тюрьму. Его ждет что-то похуже. Джессу не хотелось даже думать о том, насколько хуже, однако по взгляду Вульфа он видел, что профессор отлично помнит. В глазах Вульфа мелькало какое-то странное чувство, и у Джесса при виде этого по телу побежали мурашки. Возможно, капитан Санти был прав: вовлекать Вульфа в это дело не стоило.
«Но он нам нужен», подумал Джесс. С того самого момента, как он заполучил этот журнал и прочел раздел об аресте и допросе Томаса, Джесс стал чувствовать себя менее одиноким. Менее беспомощным. Он знал, что Глен просто так не оставит все как есть; и, несмотря на нежелание капитана Санти ввязываться в проблемы, он тоже не останется в стороне.
А если Вульф окажет им помощь, то у них куда больше шансом изменить судьбу Томаса. Вместе. С тех пор как Джесс выяснил, что Томас жив, он ни разу даже не допускал мысли о том, чтобы оставить товарища в беде и предоставить на милость Библиотеке, если такая милость вообще существует.
Томас был Джессу другом. И он отыщет его. Тут нет ничего сложного, хотя и много опасностей.
В воцарившейся тишине Глен повернулась к Санти.
Капитан, обратилась она, вы и правда верите в то, что Томас мертв? Или же вы боитесь, что Джесс может быть прав и тогда все мы окажемся в опасной ситуации?
Это был четкий и правильный вопрос, и Джесс не мог не отдать Глен должное: она рассуждала куда более здраво, чем мог бы в этот момент он сам. Для Джесса это была свежая, личная рана; он любил Томаса как родного брата, и ему до сих пор казалось, что пусть и отчасти, но он несет ответственность за все произошедшее.
Санти тщательно обдумывал каждое свое слово, может быть, даже слишком тщательно, когда заговорил:
Я не хочу, чтобы Кристофер опять оказался втянут в эту молотилку. Журнал может оказаться подделкой. Возможно, они только и ждут, когда мы на это клюнем. Есть множество причин верить в то, что Томас мертв, и мало причин верить в то, что он жив.
Мало причин, повторила Глен все тем же спокойным, тихим голосом. То есть причины на самом деле есть. Неужели вы думаете, что мы не захотим все выяснить? Что не захотим знать правду?
Мы все можем погибнуть, выясняя правду, сказал Санти. Подумайте, во что ввязываетесь.
Джесс обменялся с Глен взглядом. Долгим взглядом. И понял, что в этом вопросе они абсолютно солидарны.
Мы уже думали об этом. Мы должны спасти Томаса, ответил он.
Чего бы нам это ни стоило, согласилась Глен. Мы не бросаем своих друзей в беде.
Теперь Санти с Вульфом обменялись взглядом. Профессор Вульф едва заметно наклонил голову набок, а на губах у него появилась странная, кривая улыбка.
Вот видишь? сказал он. Они такие же плохие, как и мы.
Хуже, вздохнул Санти. Он подошел и наконец снял с Вульфа наручники, а затем повесил их себе на пояс. Они еще даже не испробовали истинный страх на вкус, однако все впереди.
Не испробовали истинный страх? Они выжили в кровавой бойне за место на службе в Великой библиотеке, когда были еще только студентами Вульфа; они выжили в Оксфорде. И только лишь этим утром они выжили при нападении и обстреле, а также видели, как умирает их товарищ, пусть этот товарищ и оказался предателем. Страх они уж точно испробовали. Однако Джесс не собирался позволить своим страхам его остановить.