44. Такова была речь коринфян. Афиняне же выслушали обе стороны и даже созывали народное собрание дважды
1
2
3
45. Таким образом оценивали афиняне обстановку, заключив союз с керкирянами. После отъезда коринфских послов они послали на помощь Керкире 10 кораблей
1
46. Коринфяне же, завершив военные приготовления, на 150 кораблях отплыли против Керкиры. 10 из этих кораблей были элейские, 12 из Мегар, 10 с Левкады, 27 из Ампракии и 1 из Анактория; из самого же Коринфа 90. (2) Корабли отдельных городов
1
2
3
47. Узнав о приближении коринфской эскадры, керкиряне посадили на свои 110 кораблей экипаж под начальством Микиада, Эсимеда и Еврибата
1
2
48. Окончив все приготовления, коринфяне с 3 дневным запасом продовольствия на борту вышли ночью из Химерия в открытое море, чтобы начать сражение. (2) На заре
1
49. Наконец, были даны сигналы
1
2
3
4
50. После бегства врагов коринфяне не стали буксировать поврежденные вражеские корабли, но принялись, проплывая мимо, убивать людей, не беря их в плен. Но так как они еще не знали о своем поражении на правом крыле, то по ошибке перебили даже собственных друзей. (2) При множестве кораблей у обоих противников, которые покрывали море на широком пространстве, в суматохе нелегко было отличить победителей от побежденных. Ведь это была самая большая по численности кораблей морская битва между эллинами из всех бывших до нее. (3) Прогнав керкирян до суши, коринфяне затем повернули назад, чтобы осмотреть обломки своих кораблей и тела погибших, которых им большей частью удалось подобрать и доставить к Сиботам, где стояло большое вспомогательное варварское войско. Сиботы это пустынная гавань в Феспротии. (4) После этого коринфяне, собрав свои корабли, вновь обратились против керкирян. Керкиряне также поплыли им навстречу на своих кораблях, еще способных держаться на плаву, и на остальных
1
2
51. Итак, лишь только коринфяне заметили вдали корабли и заподозрив, что это афинские и их, может быть, даже больше, они постепенно начали отступление. (2) Керкирянам же этих кораблей не было видно, так как те подплывали незаметно, и они не могли понять, почему это коринфяне гребут назад, пока наконец кто-то, заметив корабли, не закричал, что виден парус. Тогда керкиряне также начали отходить (ведь уже стало темнеть), а коринфяне повернули назад и рассеялись. (3) Так противники разошлись, и ночь положила конец сражению. (4) Упомянутые же 20 афинских кораблей под начальством Главкона, сына Леагра, и Андокида, сына Леогора, продолжали свой путь среди трупов и корабельных обломков
1
52. На следующий день 30 аттических кораблей и корабли керкирян, которые еще держались на плаву, подняли якоря и отплыли к гавани у Сибот
1
2
53. Итак, коринфяне решили отправить к афинянам несколько человек в лодке без жезла глашатая
1
54. После такого ответа афинян коринфяне начали приготовления к отплытию домой и воздвигли трофей на материке у Сибот. Керкиряне же подобрали обломки своих кораблей и тела погибших
1
2
3
55. Между тем на обратном пути коринфяне хитростью захватили Анакторий
1
2
3
56. Непосредственно после этого еще и другие события явились дальнейшим поводом к войне афинян с пелопоннесцами. (2) Коринфяне искали возможности отомстить афинянам, и их враждебные намерения не остались тайной для афинян. Поэтому афиняне приказали Потидее
1
2
57. На эти меры против Потидеи афиняне решились тотчас же после морской битвы у Керкиры. (2) Ведь коринфяне уже тогда были явными врагами афинян, а их прежний друг и союзник Пердикка, сын Александра
1
2
3
4
5
58. Потидейцы же отправили послов к афинянам, пытаясь побудить их отказаться от задуманных враждебных мер. Вместе с коринфянами они обратились также и в Лакедемон
1
2
59. Между тем 30 афинских кораблей, прибыв на фракийское побережье, обнаружили, что Потидея и другие города уже отпали от Афин. Военачальники, однако, не сочли возможным с наличными силами одновременно вести войну с Пердиккой и с восставшими городами. Поэтому они обратились против Македонии (для чего их первоначально и послали). Высадившись там, они открыли военные действия вместе с Филиппом и братьями Дерды
1
2
60. Теперь, после отпадения Потидеи, в тот момент, когда аттическая эскадра появилась в македонских водах, коринфяне испугались за участь города. Видя в этом опасность и для самих себя, они послали на помощь отряд своих собственных добровольцев и наемников из других пелопоннесских городов, всего 1600 гоплитов и 400 легковооруженных воинов. (2) Во главе их поставили Аристея, сына Адиманта
1
2
61. Вскоре пришло и к афинянам известие об отпадении городов. И когда афиняне узнали, что войско Аристея уже близко, то послали против восставших 2000 гоплитов из афинских граждан и 40 кораблей под начальством Каллия, сына Каллиада
1
2
3
4
5
6
62. Между тем потидейцы и пелопоннесский отряд Аристея в ожидании афинян расположились лагерем перед городом
1
2
3
63. Возвратившись после преследования врагов, Аристей увидел, что его остальное войско разбито. Сначала он колебался, решая, куда ему идти, чтобы избежать опасности, в Олинф
1
2
3
4
64. После битвы афиняне тотчас же построили вторую стену против городской стены с северной стороны, обращенной к перешейку, и поставили охрану. Сторона же, обращенная к Паллене, осталась неукрепленной. Афиняне считали, что у них недостаточно сил для того, чтобы охранять перешеек и одновременно, переправившись к Паллене, строить стену и там: при таком разделении сил они опасались неожиданной атаки потидейцев и их союзников. (2) Когда в Афинах узнали, что сторона, обращенная к Паллене, не обнесена стеной, то отправили 1600 гоплитов во главе с Формионом, сыном Асопия. Прибыв в Паллену, Формион повел свой отряд со стороны Афития
1
65. Таким образом, город был теперь совершенно отрезан, и у Аристея уже не оставалось надежды на спасение, если только из Пелопоннеса или откуда-либо еще не придет неожиданная помощь. Поэтому Аристей предложил всем (кроме 500 человек) покинуть город на кораблях при первом попутном ветре, чтобы оставшимся в городе на больший срок хватило запасов продовольствия. Сам же он вызвался остаться в городе. Однако это предложение не встретило согласия потидейцев. Тогда Аристей (желая обеспечить все необходимое в таком положении и подготовить наилучшим образом внешнюю помощь) сам отплыл, не замеченный афинской стражей. (2) За время своего пребывания на Халкидике Аристей принял участие вместе с халкидянами в походах и, между прочим, нанес поражение жителям Сермилы
1
2
66. Это стало вторым мотивом вражды между афинянами и пелопоннесцами. Коринфяне не могли простить афинянам осаду Потидеи, их колонии, и находившихся там коринфян и пелопоннесцев. Афиняне же были в обиде на то, что пелопоннесцы склонили к восстанию их союзный город-данник и даже открыто сражались против них, помогая потидейцам. Однако настоящая война еще не разразилась, и перемирие пока еще продолжалось, ибо коринфяне до сих пор действовали на свой страх и риск
1
67. Теперь, однако, блокада Потидеи не давала покоя коринфянам, и не только потому, что в городе находились их люди, но и оттого, что они опасались за участь самого города. Итак, тотчас же после начала осады коринфяне стали приглашать союзников на собрание в Лакедемон и, прибыв туда, обрушились на афинян как на нарушителей договора, не считающихся с правами Пелопоннеса. (2) Эгинцы из страха перед афинянами не решились открыто отправить послов на собрание, но втайне вместе с коринфянами еще яростнее подстрекали к войне, жалуясь на потерю своей независимости вопреки договору. (3) Лакедемоняне также пригласили своих союзников и всех, кто жаловался на притеснение афинян. Созвав обычное
1
2
68. «Дух доверия, царящий у вас в общественной и частной жизни, лакедемоняне, заставляет вас несколько недоверчиво относиться к людям, если они, подобно нам, жалуются на других. И именно из-за этого при всем вашем благоразумии вам иногда не хватает прозорливости во внешних делах. (2) Как часто мы предупреждали вас, что афиняне злоумышляют против всех нас; однако вы не делали из этого надлежащих выводов; напротив, вы подозревали, что мы заводим речь об этом из своих частных побуждений. Вот почему вы и на этот раз созвали ваших союзников не заблаговременно, а лишь теперь, когда события уже развернулись. Нам подобает держать речь перед союзниками именно потому, что у нас есть важнейшие причины жаловаться на наглость афинян и на ваше постоянное пренебрежение к нам. (3) Если бы афиняне творили свои преступные деяния в Элладе втайне, тогда, конечно, вы могли бы об этом не знать и вас следовало бы уведомить об этом. А теперь нужны ли долгие речи, когда вы видите, что одних эллинов афиняне уже поработили, а другим
1
69. И виноваты в этом вы, так как это вы после мидийской войны сначала позволили афинянам укрепить свой город, а потом и построить Длинные стены. И до сих пор вы не только продолжаете лишать свободы порабощенных ими подданных, а теперь даже начали отнимать ее и у ваших собственных союзников. Ведь истинный поработитель народа не сам поработивший, а тот, кто, будучи в состоянии положить конец рабству, не делает этого, хотя и добивается признания своей доблести как освободитель Эллады
1
2
3
4
70. Во всяком случае, мы считаем себя вправе, как и всякий другой, откровенно указать людям на их недостатки, тем более пребывая в таком критическом положении, когда под удар поставлены важнейшие наши интересы (о чем вы, видимо, даже и не догадываетесь). Вероятно, вам еще никогда не приходилось задумываться о том, что за люди афиняне, с которыми вам предстоит борьба, и до какой степени они во всем несхожи с вами. (2) Ведь они сторонники новшеств, скоры на выдумки и умеют быстро осуществить свои планы. Вы же, напротив, держитесь за старое, не признаете перемен, и даже необходимых. (3) Они отважны свыше сил, способны рисковать свыше меры благоразумия, не теряют надежды в опасностях
1
2
3
4
5
6
71. И вот перед лицом такого города вы, лакедемоняне, еще продолжаете бездействовать! По-вашему, мир сохраняют не те, которые даже своими военными приготовлениями не нарушают права, но, однако, решительно показывают, что не потерпят обиды, если им причиняют ее. Для вас справедливость заключается в том, чтобы и не нападать на других, и самим, защищаясь, не причинять обиды. (2) Такая политика промедления едва ли принесет вам успех, даже если бы ваши соседи думали так же, как и вы. А в данном случае, как мы только что показали, ваш образ действий сравнительно с афинским совершенно устарел. (3) И как в искусствах, так и в политике новое всегда неизбежно должно возобладать над старым. В спокойные времена лучше всего не изменять существующих порядков и обычаев. Но когда при изменившихся обстоятельствах неизбежно возникает и много новых задач, тогда требуются и многие преобразования. Поэтому-то в силу более богатого опыта политика афинян изменилась гораздо больше вашей. (4) Итак, покончите наконец с вашей медлительностью и теперь придите на помощь, как вы обещали, и Потидее
1
2
72. Так сказали коринфяне. Случайно в Лакедемон уже перед тем прибыло также и посольство из Афин. Услышав об этих речах обвинителей афинян, послы решили, что им придется выступить перед лакедемонянами не с тем, чтобы оправдаться от обвинений городов, но чтобы рекомендовать вообще не спешить с решением, а обдумать дело более обстоятельно. Вместе с тем они желали дать лакедемонянам представление о мощи своего города, старикам напомнить о прошлом, а молодым рассказать о том, чего те еще не знали. Послы рассчитывали своей речью побудить лакедемонян скорее к миру, чем к войне. (2) Итак, они обратились к лакедемонским властям, объявив о желании выступить в народном собрании, если нет к тому препятствий. (3) Получив разрешение говорить, афинские послы выступили и сказали следующее.
73. «Наше посольство прибыло сюда не для споров с вашими союзниками, а с особым поручением от нашего города. Тем не менее, слыша немало тяжких обвинений против нас, мы выступаем здесь вовсе не с защитой против обвинений городов (ведь вы не судьи, перед которыми мы или они должны держать речь), а чтобы не позволить вам в этом серьезном вопросе, слепо доверившись доводам союзников, склониться к безрассудному решению. Вместе с тем мы желаем по поводу всего, что здесь о нас говорилось, сказать, что мы честно приобрели наши владения и что город наш достоин уважения. (2) К чему упоминать о стародавних событиях, о чем известно больше из преданий, чем от очевидцев. Но необходимо сказать о мидийских войнах и других событиях, которые вам самим пришлось пережить вместе с нами (хотя частое упоминание об этом в конце концов может надоесть). Действительно, тогда мы рисковали своей жизнью ради общего спасения, и этот наш подвиг послужил и вам. Поэтому вовсе лишить нас упоминания об этом нельзя. (3) Но этим мы не оправдываемся, а хотим лишь дать представление о том, с каким городом вам предстоит борьба, если вы примете необдуманное решение. (4) Мы утверждаем, что раньше всех
1
2
74. Итак, счастливый исход этой битвы ясно показал, что участь Эллады решена флотом. И мы создали три основных условия победы: выставили большинство кораблей, и умнейшего из военачальников, и свою неутомимую энергию (ведь почти 2/3 из 400 кораблей
1
2
3
75. Неужели, лакедемоняне, тогдашней нашей энергией и благоразумием мы заслужили столь великую ненависть эллинов только лишь из-за державы, которой мы теперь владеем? (2) Притом нашу державу мы приобрели ведь не силой, но оттого лишь, что вы сами не пожелали покончить с остатками военной силы Варвара в Элладе. Поэтому-то союзники добровольно обратились к нам с просьбой взять на себя верховное командование. (3) Прежде всего дальнейшее развитие нашего могущества определили сами обстоятельства. Первое это главным образом наша собственная безопасность; затем соображения почета и, наконец, выгода. (4) Наша собственная безопасность требовала укрепления нашей власти, раз уж дошло до того, что большинство союзников нас возненавидели, а некоторые восставшие были даже нами усмирены. Вместе с тем ваша дружба не была уже прежней; она омрачилась подозрительностью и даже прямой враждой; отпавшие от нас союзники перешли бы к вам, что было весьма опасно для нас. (5) Ведь никому нельзя ставить в вину, если в минуту крайней опасности он ищет средства спасения.
76. Вы, лакедемоняне, например, управляете пелопоннесскими городами, установив там порядки себе на благо
1
77. Хотя в деловых тяжбах
1
2
3
78. Итак, не принимайте поспешно решения в столь важном деле и не возложите на себя тяжкого бремени забот, поддавшись чужим мнениям и жалобам. Прежде чем взяться за оружие, подумайте о том, сколь непредвиденный оборот
1
79. Так говорили афиняне. Лакедемоняне же, выслушав жалобы союзников и речи афинян, предложили всем удалиться и стали держать совет, что им теперь предпринять. (2) Большинство в народном собрании высказалось за то, что афиняне виновны в нарушении договора и поэтому следует немедленно объявить им войну. Тогда выступил царь лакедемонян Архидам, слывший благоразумным и рассудительным человеком, и сказал следующее.
80. «Я сам, лакедемоняне, участвовал во многих войнах