Олег Хлевнюк
Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР
Всем друзьям и коллегам, где бы они ни жили
ВВЕДЕНИЕ
Почему Павленко?
В начале 1948 года бывший председатель легальной строительной кооперативной артели Николай Павленко организовал нелегальное предприятие, которое строило шоссейные и железнодорожные ветки для различных государственных ведомств. Используя подложные документы, печати и бланки, Павленко в разное время называл организацию Управлением военного строительства (УВС) 1 и 10, которое подчинялось якобы Военному министерству СССР. Фальсифицируя приказы военного ведомства, Павленко присвоил себе звание полковника инженерных войск, а своим помощникам другие воинские звания. Все они носили военную форму, недостатка которой в стране тогда не наблюдалось.
Предпринимательство под видом военной организации имело ряд преимуществ. Было проще открывать счета в отделениях Госбанка и Промышленного банка СССР главных советских финансовых институтах. Псевдовоенный фасад помогал заключать подрядные договоры с государственными организациями, получать у заказчиков и периодически присваивать строительную технику и т. д.
Достаточно быстро предприятие Павленко пошло в рост. Создавались новые площадки в различных городах и поселках Украины, Молдавии, Эстонии, России. В общей сложности в 19481952 годах корпорация Павленко вела работы в 32 населенных пунктах[1]. Всего за этот период, как утверждалось потом в материалах суда над руководителями организации, были заключены 64 договора на строительство различных объектов на сумму более 38 млн руб.[2] На стройках были заняты сотни рабочих. Кроме того, поддерживая легенду военной организации, Павленко организовал собственную охрану отряд из нескольких десятков человек, вооруженных стрелковым оружием.
Полученные по договорам деньги в целом были отработаны. Намеченные объекты построены или находились в процессе строительства. Провал организации, как это часто бывает, произошел достаточно случайно. Один из рядовых работников организации, обиженный обсчетом, написал жалобу в Москву. Там, хотя и не сразу, начали проверку, которая привела к неожиданному результату: организация под названием УВС в системе Военного министерства не значится, а является фиктивной.
В ноябре 1952 года, за несколько месяцев до смерти Сталина, Павленко и часть его сотрудников были арестованы. В период ликвидации организации число ее участников, как утверждали следственные органы, достигало свыше 300 человек, из которых около 4050 входили в вооруженную охрану. При этом были изъяты 21 винтовка и карабин, 9 автоматов, 3 ручных пулемета, 19 пистолетов и револьверов, 5 гранат, более 3 тыс. боевых патронов, 32 грузовые автомашины и 6 легковых, 2 трактора и столько же экскаваторов, 14 фиктивных гербовых печатей и тысячи различных фиктивных бланков, отпечатанных типографским способом[3].
О ходе арестов и следствия информировали высшее руководство страны, включая Сталина. Вопрос рассматривался в Совете министров СССР[4]. Всего на начальном этапе следствия прокуратура располагала картотекой на 1150 человек, так или иначе причастных к деятельности организации Павленко[5].
Длительное следствие по делу УВС началось во времена последних всплесков сталинского террора и продолжилось в условиях относительного ослабления репрессий после смерти Сталина. В результате часть приговоров оказались значительно более мягкими, чем они были бы при Сталине. Кроме того, большое число партийно-государственных чиновников и хозяйственников подверглись наказаниям по партийной линии за утрату «бдительности» и некорыстные связи с преступниками. Кульминацией был закрытый процесс по делу ядра организации во главе с самим Павленко, который проходил в военном трибунале Московского военного округа. Суд начался в ноябре 1954-го, через два года после разгрома организации, и завершился в начале апреля 1955 года. По приговору суда Павленко был расстрелян, а 16 его ближайших соратников получили различные сроки заключения в лагеря[6].
В числе прочего на суде была озвучена не самая значительная, но примечательная деталь из жизни УВС. В случае возникновения проблем члены команды посылали в «штаб» телеграммы, в которых говорилось: «Появились серьезные заболевания». Это означало, что требуется приезд и личное вмешательство Павленко[7]. Суд не сомневался, и совершенно справедливо, что именно Павленко был главной движущей силой и хозяином этой строительной организации. Именно в этом качестве Павленко интересен и историкам. В жизни Павленко, одного из крупнейших теневых предпринимателей сталинской эпохи, отразились многие важные черты большой советской истории и государственно-социалистической реальности.
Однако, как это часто бывает, первыми в очереди «за Павленко» оказались не ученые, а журналисты. В интернете легко найти публицистические статьи, репортажи, видеоролики и документальные фильмы о жизни советского «преступника 1». Так называют Павленко некоторые авторы очевидно, с целью привлечь к своим выступлениям внимание публики. С этой же целью в оборот пускаются многочисленные легенды и конспирологические предположения. Например, о причастности к делу Павленко Л. И. Брежнева. Однако кроме очевидного факта, что Павленко действовал в Молдавии в период, когда эту республику возглавлял будущий генеральный секретарь, реальных свидетельств о причастности Брежнева к этому делу нет.
Выступления журналистов сделали свое дело. Павленко превратился в хорошо известного персонажа советской истории. Конечно, о нем вряд ли напишут биографию для серии ЖЗЛ, хотя он был не менее «замечательным» человеком, чем многие персонажи книг этой серии. Однако в статье «Википедии» о селе Новые Соколы Киевской области уже сообщается: «В этом селе родился Николай Павленко». В той же «Википедии» есть средних размеров статья о самом Павленко.
Несмотря на наличие такого контекста, в этой книге я решил не принимать его в расчет. Цель этой работы вовсе не в том, чтобы представить увлекательный детективный сюжет из истории организованной преступности и борьбы с ней, что преимущественно интересует публицистику. Главная задача книги изучить корпорацию Павленко как часть советской социально-экономической действительности, открывающую многие незаметные и малоисследованные черты общего. Речь идет прежде всего о скрытых сторонах советской повседневности, о теневой экономике и неформальных социальных отношениях и связях. Как будет показано далее, эти явления и процессы вовсе не находились на периферии советской жизни. Они были прочно вплетены в нее.
Историографически эта книга находится на пересечении двух потоков литературы. Первый исследования советской социальной мимикрии, способов приспособления человека к жизни в условиях тоталитаризма. Второй история теневой (или, как ее нередко называют, второй) экономики в СССР. Обе эти проблемы не только важны, но и недостаточно изучены. Прежде всего, нам не хватает конкретных фактов и знаний, новых источников. Соответствующая информация лишь в незначительной мере просачивалась в официальные партийно-государственные документы и периодику. Материалы о корпорации Павленко один из источников, постепенное накопление которых выведет исследование скрытых, но важных тенденций развития советской системы на новый уровень.
Советские самозванцы и социальная мимикрия
Есть все основания причислить Павленко и многих его сотрудников к советским самозванцам. Начиная с военного периода и вплоть до ареста после войны они существовали в нелегальном пространстве, выдавая себя за тех, кем на самом деле не были. Нелегальной и самозваной была и созданная ими организация.
Широко распространенное повсюду в мире, самозванство не обошло и Советское государство. Еще до открытия архивов мы знали о нем благодаря самым известным советским самозванцам Остапу Бендеру и детям лейтенанта Шмидта, литературным героям Ильфа и Петрова, имевшим некоторые реальные прототипы. Периодически информация о самозванцах появлялась в советской печати в рубрике происшествий и в судебной хронике. Когда приоткрылись архивы, историки, хотя и не ставили перед собой такую специальную задачу, периодически натыкались на новые случаи самозванства и мошенничества. И хотя невозможно сказать, сколько Остапов Бендеров бороздили необъятные просторы СССР, появляется возможность определенной систематизации известных случаев и выведения некоторых общих черт этого явления в контексте советской социальной мимикрии в целом[8].
Советские самозванцы были разными. Среди них были профессиональные мошенники, зарабатывавшие при помощи самозванства свой хлеб и не только. Многие из них напоминали Остапа Бендера, хотя мы, конечно, не знаем, читали ли они роман Ильфа и Петрова и насколько вдохновлялись его героями. Целью этой категории самозванцев было получение быстрых денег путем мошенничества. Трижды судимый до войны Кухтенко в 1943 году выкрал штампы и печать Московской районной инспекции Наркомата топливной промышленности. В различных городах СССР он выдавал себя за члена правительства, уполномоченного СНК СССР и т. д. По фальшивым документам получал большое количество продовольственных карточек, затем продавал их. В 1945 году Кухтенко был арестован и приговорен к расстрелу. В 1944 году некто Сперанский получил в Челябинске значительное количество продуктов по фальшивым документам на имя директора ансамбля песни и пляски Ленинградского фронта под управлением И. Дунаевского[9].
Распространенным приемом самозванцев, особенно в послевоенные годы, была фабрикация «героического» образа. Так, 22-летний А. Рыбальченко в 1945 году на основании поддельных документов объявил себя Героем Советского Союза. Одевшись в военную форму, он ездил по Иркутской области и при поддержке партийных комитетов рассказывал о своих «подвигах». Взамен Рыбальченко получал материальную помощь продуктами и промышленными товарами[10].
Чуть позже этот прием максимально усовершенствовал один из наиболее известных на сегодня послевоенных самозванцев В. Вайсман, арестованный в июне 1947 года. О деятельности Вайсмана НКВД информировал высших руководителей страны, включая Сталина, благодаря чему этот случай попал в поле внимания историков[11]. Как выяснило следствие, 33-летний Вайсман был с детства неоднократно судим за кражи. Бежав в 1944 году из лагеря, он обморозился и лишился обеих ног и кисти руки. Став инвалидом, Вайсман за 20 тыс. руб. купил наградную книжку дважды Героя Советского Союза. Надев на пиджак орденские планки и несколько медалей, вооружившись наградной книжкой героя, Вайсман в 19461947 годах действовал по стандартной схеме.
Сначала он втирался в доверие к руководителям местных предприятий и учреждений, получая реальные справки о вымышленной работе на данном предприятии до войны. С этими документами он отправлялся в Москву, где записывался на прием к соответствующим министрам или их заместителям. У этих высоких начальников он просил и получал значительную материальную помощь в денежной и натуральной форме. Всего следствие документально подтвердило выплаты Вайсману более чем в 20 ведомствах. Одно и то же министерство Вайсман мог посетить несколько раз, соблюдая из предосторожности значительный временной интервал. Так, в июне 1946 года по распоряжению министра речного флота СССР Вайсману как «бывшему мотористу Амурского речного пароходства» выплатили 2,3 тыс. руб. (чуть более четырех тогдашних среднемесячных зарплат) и выдали несколько отрезов ткани. Через год в мае 1947 года в том же министерстве Вайсман получил 2 тыс. руб., одежду и обувь.
Несколько тысяч рублей и некоторое количество промтоваров были обычным набором единовременной помощи, которую удавалось приобрести Вайсману. Особенно привлекательными были, конечно, даже не деньги, а дефицитные промышленные товары, имевшие на черном рынке огромную ценность. Следствие выяснило, что только по распоряжению наркома финансов СССР А. Г. Зверева Вайсману как «бывшему шоферу Киевской городской конторы Госбанка» выделили тканей, обуви и других промтоваров на сумму более 20 тыс. руб. Очевидно, что речь шла о государственных ценах, которые были в несколько раз ниже рыночных. В общем, обороты «предприятия» Вайсмана были более чем внушительными.
Еще одна группа самозванцев использовала «улучшенные» и «героические» биографии для повышения своего социального статуса, выгодного трудоустройства и получения различных преимуществ в государственных структурах. Представителем этого направления самозванства был сын «кулака» Степан Подлубный, получивший широкую известность благодаря подробному исследованию его дневника в русле проблематики советской субъективности. Подлубный жил по поддельным документам о пролетарском происхождении и пытался делать карьеру, подчеркнуто демонстрируя преданность Советскому государству[12]. Пример циничного самозванца-мошенника представлял В. Громов, архивное дело которого исследовала и вписала в контекст эпохи Голфо Алексопулос[13]. Осужденный в 1935 году, Громов имел богатую биографию, неоднократно привлекался к уголовной ответственности, избегал наказаний, выдавал себя за сотрудника ОГПУ, бывшего красного партизана, специалиста-инженера и т. д. Громов нанимался на высокооплачиваемую работу в разные организации. В ряде случаев он некоторое время работал в них. В других, получив деньги, быстро исчезал.
Большее постоянство демонстрировали другие самозванцы, выбравшие путь карьерного роста. С. Месхи выдавал себя за старого большевика, героя Гражданской войны и даже одного из легендарных бакинских комиссаров. Благодаря этому он дослужился до должности директора московского отделения «Интуриста» и в 1935 году попал под суд за сексуальные преступления[14]. Машинист паровоза на Омской железной дороге Егоров при поступлении на работу в конце 1938 года указал в листке по учету кадров, что он дважды награжден орденами Красного Боевого Знамени (за бои у озера Хасан) и Красной Звезды (за «выдающиеся заслуги» в Монголии).
Приняв эти заявления Егорова за чистую монету, администрация железнодорожного депо и другие местные руководители никогда не проверяли наличие у него соответствующих наградных документов и самих орденов, которые он никогда не носил. Самозванство Егорова приносило ему существенные социальные дивиденды. Местные власти, как сообщал прокурор железной дороги в Москву, «стали Егорову создавать авторитет, окружили его особым вниманием, приглашали его как почетного гостя на торжественные заседания и пр.»[15]. Егоров был арестован в мае 1941 года.
В годы войны самозванство приобретало новые черты, нередко было связано с дезертирством из армии или уклонением от призыва. Герой этой книги также впервые использовал методы самозванства именно в военный период, создав свою первую фиктивную военно-строительную часть. В результате Павленко и его сотрудникам фактически удалось ускользнуть из-под контроля военно-мобилизационной системы и пережить войну в сравнительно безопасных условиях в тыловых частях.