У данкерров была своя собственная магия, присущая только их расе. Определенно, не светлая. Но и темной ее не назовешь. Просто другая. Она открывала магам возможности, недоступные ни для светлой, ни для темной магии. Но однажды одному из магов-данкерров, Джаимэ, это показалось недостаточным.
В древнем фолианте, который ему удалось найти, хранилось знание, как многократно увеличить свою магическую силу и обрести темную магию. Также там описывались и губительные последствия этих действий, но поскольку мага-данкерра они не затрагивали, он решил попробовать.
То, что для осуществления его плана придется нарушить Великий Запрет, Джаимэ не волновало. Отправившись в Варден, в Обитель Истрейдис, он сумел, не без помощи запретной магии, которой обладал любой данкерр-маг, но которой строго-настрого запрещено было пользоваться, соблазнить одну из истрей.
Настолько сильно влюбилась она в данкерра, что отдалась ему прямо в Обители. Лотэлья (хм, как же ее звали-то, вроде, Мариам) пришла в ужас от поступка Верисы. Она приказала схватить любовников, но они сумели сбежать. Мариам отрядила лучших магов, следопытов и воинов в погоню за беглецами, но те скрылись в Проклятых Землях и след их был потерян.
О судьбе сбежавших данкерра и истреи стало известно спустя несколько лет. Джаимэ, помимо данкеррской магии, обрел и магию темную. Но поскольку родилась эта магия от его связи с истреей, она была прочно завязана на ее Кинарэ и тянула из огня силу. Все эти годы Вериса медленно умирала. И когда Кинарэ погас, оборвалась и ее жизнь. И пламя Истрейдис в Обители тоже лишилось толики своей силы. Джаимэ же отделался легко у него просто пропала его вновь приобретенная темная магия.
После этого его удалось схватить и предать казни, а его именем Джаимэ с тех пор стали называть всех данкерров-предателей, нарушающих Великий Запрет и вступающих в связь с истреей.
Теперь то, что было известно немногим, а именно лотэлье Истрейдис и правителям Вардена и Брейдена, стало открыто для всех смысл Великого Запрета, распространявшегося на отношения истрей и данкерров-магов. Большинство пришло в ужас от такого исхода. Но некоторые данкерры, обладающие магией, призадумались Все же заманчиво было получить такое могущество.
И предпринимались все новые и новые попытки. Некоторые из них увенчались успехом, что стоило жизни нескольким истреям и уменьшило свет Пламени Истрейдис, а, следовательно, и количество светлой магии в мире.
В конце концов совместным решением правителей Светлого и Темного Долов был введен запрет на нахождение данкерров (и магов, и не магов) на территории Вардена, а истреям и вовсе было велено не покидать пределов Светлого Дола. Нарушение запрета каралось смертью.
Поколения сменялись, болезни, войны, неурожайные года чередовались с хорошим, мирным и благополучным временем. И те события постепенно бледнели и стирались из людской памяти. Данкерры и истреи снова могли путешествовать, где им заблагорассудится.
Остался лишь Великий Запрет на любовные отношения между данкеррами-магами и истреями, овеянный ореолом таинственности и страха. Да и данкерров теперь не пускали в Обитель Истрейдис. Вот и все.
А пару лет назад снова началось. То один, то другой данкерр-маг подкарауливал истрею где-нибудь неподалеку от Обители и, применяя запретную магию, ломал волю девушки и разжигал в ее сердце губительное влечение. Не на всех истрей действовала эта магия, но подпадавших под влияние джаимэ и бежавших с ними становилось все больше.
Глава 7 Ойвиндстед
Где-то далеко хлопнула тяжелая дверь, и по каменным ступеням гулко зазвучали чьи-то шаги. Отупело и равнодушно вслушивалась я в эти звуки в них не было ничего необычного. Два раза в день стражник приносил мне скудную еду. Однако сейчас там явно шел не один человек. Сердце тревожно забилось.
Судя по царапинам, которые я делала на стене ржавым гвоздем, прошло уже около двух месяцев с последнего посещения Депарнэ, когда даже «Страсть пробуждающий» не помог ему осуществить его грязные намерения. И все это время я провела в темнице.
Благо, на этот раз меня посадили в другую камеру просторную и сухую. Спала я на соломенном тюфяке, брошенном прямо на каменный пол. Нужду справляла в соседней каморке, соединенной узким коридорчиком с основной комнатой. Там была прорублена дыра в полу, по всей видимости, соединяющаяся с общей замковой канализацией. Вонь в этой комнатушке стояла немилосердная! Но все лучше, чем ведро в моем предыдущем месте заточения.
Шаги приближались.
«Кто-то идет, а я грязная и вонючая», как-то некстати подумалось мне, «Ну и аромат их ожидает».
Я глупо захихикала и запустила руку в грязный спутанный колтун волос ужасно чесалась голова! Уж не запах должен был меня сейчас волновать!
Но за два месяца, проведенные в полном одиночестве, тишине и темноте, которую немного рассеивал свет моего Кинарэ, мысли стали путаться, порой становиться бессвязными и бессмысленными, в голове было тяжело, перед глазами стояла пелена тумана. Мне кажется, еще немного и я начала бы сходить с ума.
Посетителей, помимо стражника, оказалось двое. Один из них поднял повыше фонарь. Я зажмурила отвыкшие от яркого света глаза и сжалась в комок на своем соломенном ложе. Страх, сильный и внезапный, охватил меня, сжал в своих цепких липких объятиях. Мир плыл и качался. Я потеряла сознание.
Килендил! взволнованный женский голос вторгся в ту черную пустоту, в которой я парила, но я не могла понять, слышу ли его на самом деле или он существует лишь в моем затуманенном воображении. Ты только посмотри на нее! До какого ужасающего состояния довели бедняжку! Платье порвано, волосы какой-то свалявшийся ком непонятного цвета, сама тощая, вся кожа в грязных разводах и воняет от нее так, что дыхание перехватывает!
Ты же слышала, этот мерзавец сознался, что уже два месяца держит девушку в темнице! Ничего, это все поправимо, главное, что она жива. А вот ярану недолго осталось он жестоко поплатится за свое преступление против Кинарэ и за то, что сотворил с этой несчастной!
В незнакомом мужском голосе послышалась угроза.
Я окончательно пришла в себя и открыла глаза. В кресле возле моей кровати сидела девушка, рядом стоял мужчина.
И они смотрели на меня.
Она очнулась! радостно воскликнула девушка и бросилась ко мне.
Я испуганно отпрянула.
Ох! Простите, я вас напугала, незнакомка ласкова погладила меня по руке, и я вздрогнула от ее прикосновения, такого настоящего и теплого. Мы вас не обидим. Вот, смотрите!
Она показала свое запястье. И я глазам своим не поверила там красовался такой же язычок пламени, как у меня! Она была истреей!
От радости и облегчения из глаз у меня хлынули непрошенные слезы.
Когда я немного успокоилась и вновь могла воспринимать реальность, стоявший до этого времени молча, мужчина произнес:
Амариллис, вам сейчас прежде всего нужно как следует отдохнуть и прийти в себя. Мы вас оставим и взамен пришлем вашу служанку. Ни о чем не беспокойтесь, вы в безопасности, никто вас больше не тронет. Поговорим позже.
Я только и нашла в себе силы кивнуть, на большее меня не хватило. Слишком уж измученной и физически, и душевно я была.
Они вышли из комнаты, и вскоре пришла Веснушка с подносом, от которого поднимался умопомрачительный запах.
Она поставила поднос на стол и поклонилась мне:
Приятного аппетита, госпожа Амариллис. С вашего позволения, я пока наберу вам ванну.
И она бочком проскользнула мимо меня.
Стоять! рявкнула я (и откуда только силы взялись?) в вовсе неприсущей мне манере. Что делать, нервы мои расшатались до основания. Рассказывай, что произошло в замке.