Врачи не знали, чем мне помочь. Они меня закрыли на ночь в палате и ушли. Я не знала, что делать, и ждала утро, чтобы скорее набрать родных и попрощаться с ними. Под утро врач провел со мной беседу, сказав, что это явно был наркотик, и отпустил домой, не желая разбираться в произошедшем. Я хотела вызвать такси, мне было плохо, но они сказали, что лучше ехать общественным транспортом. Я им поверила. Я села в маршрутку, и мне сделалось еще хуже. Я с трудом дошла до метро, в котором чуть не скончалась. За мной на съемную квартиру приехали родители и забрали меня домой в мой родной город. Подруга Екатерина сказала, что она ни в чем не виновата, что я обвиняю ее в сущем бреде. Я долго восстанавливала свое здоровье. Мне было так плохо с сердцем, каждый день казался последним, и было противопоказано волноваться. Жизнь писала еще злейшие законы, где нужно было оставаться крепким орешком.
Утром я разместила в Инстаграме свой последний день, и Д* предложил свою помощь. Признаться честно, у меня никогда не было мужчины, готового помочь, наоборот, я всегда всем помогала, и конечно, я купилась на его заботу. Но мнение о нем оказалось ошибочным. Я тогда не знала, что он продюсер, поэтому изначально он привлек меня исключительно своей заботой. Я рассказала о его поступке маме, и она подумала, что в моем оконце появился лучик света, готовый защищать и быть тылом. Но этот свет оказался нескончаемой тьмой, и очень тяжело вспоминать о произошедшем. Наверное, мы бы не встретились больше, но по воле судьбы пересеклись около метро Китай-город. Я все это описывала в первой книге. Я подумала, что это знак Бога, и что мы с Д* предназначены друг для друга. Когда я поправилась и вышла на работу, мне позвонил О*, который был другом Д*.
Привет, что делаешь?
Привет, на работе сижу. А что у вас там за девушки голые в Инстаграме?
Красивые девушки.
Они же голые!?
Да ты просто закомплексованная, неуверенная в себе и никогда не сможешь сфотографироваться голой. Ты очень живая и эмоциональная. Такая девушка не нужна ни одному мужчине.
Какой же сильный был осадок на душе после этого разговора. Мне хотелось доказать, что я тоже смогу сфотографироваться голой. Это называется «слом личности», когда порядочный человек превращается в результате психологических атак в сломанную игрушку. Такие разговоры с О* были бесконечными. Думаю, не стоит ворошить уже забытый бред, который тогда меня сломал. Только Бог помог мне остаться собой вопреки всему злу.
Д* ждал меня в машине у моего дома. Я вышла и чуть не потеряла сознание, мне сделалось очень плохо. Видимо, Бог хотел меня предостеречь от Д*, но я напрочь не видела и не понимать этого. Д* меня подхватил и сказал, что я всего лишь навсего увидела его и разволновалась. Я же в тот момент совсем не волновалась. Мы поехали на ВДНХ. Он был высокий, старый, а я молодая и красивая, но идти вместе с ним мне поначалу не было стыдно. Когда Д* меня обнял, то я впервые почувствовала, что он мне неприятен. Д* увидел вывеску с гостиницей.
Смотри, гостиница! сказал мне Д*
И что? не понимая, про что он, переспросила я.
Он улыбался.
Мы сели в кафе, где он стал трогать меня за голые ноги.
Прекрати, сказала я ему.
Ты как восемнадцатилетняя девочка.
Не надо меня трогать, я этого не люблю! сказала я громче прежнего, краснея.
Ты не любишь, когда трогают тебя?
Не люблю.
Ясно. Я понял. Я все понял. Я тебе противен.
Нет, дело не в этом. Просто я не люблю, когда меня трогает незнакомый мне человек.
Закажи еще что-нибудь.
Спасибо, ничего не хочется.
Тебе не кажется, что мы знаем друг друга уже давно?
Что? Не поняла.
Ясно.
Мне нужно в туалет.
Я вышла в туалет, где долго поправляла прическу.
Ты почему так долго?
Не знаю, так получилось.
Ты что себя ласкала?
Чего?
Между тем все женщины постоянно смотрели на нас с недоумением, как мы вообще сошлись. Он-то, понятно, искал молодую и красивую, а вот я зачем сидела с таким старым, развратным человеком, они не понимали. Д* позвонили по телефону, и он сообщил, что должны подойти друзья еще двое мужчин.
Зачем они придут? поинтересовалась я.
На тебя хотят посмотреть! произнес Д*, нахмурившись.
На меня? удивилась больше прежнего я.
Его друзья заказали мне встречу с чебурашкой, в которого переодет человек, но Д* не пустил меня к чебурашке, а сфотографировался с ним сам. Он выложил фото в Инстаграм, где его жена написала: «Любимый, сын одобрил чебурашку». Друзья очень рассердились, что выбросили на ветер три тысячи рублей на чебурашку.
Д*, зачем же ты запретил Лизе показывать чебурашку? Мы же так старались? спросил его один из друзей.
Я же вас предупредил приходить без подарка, ответил Д*.
Вот, Д*, теперь корми нас забесплатно, сказал один из друзей.
Без проблем, сказал Д*.
Друзья поглядывали на меня с желанием увидеть насквозь, но мне скрывать было нечего. А потом один друг добавил: «Да, я думал, что таких уже нет!». Узнав обо мне все, что им требовалось, они встали и ушли. С Д* мы вновь остались наедине, я вообще уже не понимала, что происходит.
Что скажешь о них? спросил Д*.
Энергетика у одного очень плохая, добра мне ждать от него не стоит, сказала я, понимая, что и у Д* энергетика еще хуже, Другой же не выделяет плохую энергию, чтобы все знать.
Ну да, он полковник милиции по Москве.
Пойдем домой!?
Как, уже? Ты ничего больше не хочешь?
Нет, отвези меня домой.
По дороге я стала много откровенничать и рассказывать то, что никому никогда не рассказывала. Рассказала о своих строгих родителях, об их запрете встречаться с парнями и про свое воспитание со всеми подробностями. По приезде Д* решил меня поцеловать, но мое воспитание снова сыграло роль.
Извини, я не целуюсь на первом свидании, оттолкнула его я.
Все ясно с тобой, Лизочка. Значит, я тебе не нравлюсь, сказал он, не желая меня больше видеть.
Я просто воспитана иначе.
Давай, пока.
Я вышла из машины и хлопнула дверью. Так мы с Д* поссорились из-за поцелуя, и я чувствовала себя виноватой, воспитанной неправильно. Благо через несколько дней мы все-таки помирились ВКонтакте, потому что на сообщения и звонки он никогда не отвечал. Д* вновь разозлился, но уже на то, что я хочу знать о нем больше. Когда я спросила, не женат ли он, Д* написал: «Нет», а я решила переспросить еще раз, и он стал меня оскорблять. Д* удалил меня из друзей ВКонтакте и перестал реагировать на мои сообщения и звонки. Я поехала домой в свой родной город, чтобы успокоиться и привести себя в чувство. В чистом поле я проревела больше часа, разговаривая с Богом. У меня была сильная психологическая привязка, от которой я не знала, как избавиться. Д* не отвечал мне две недели, пока я не позвонила ему в очередной раз, и он все-таки взял трубку.
Да? злобно ответил Д*.
Я неправа, позволь мне исправиться, это мне подсказала мама, тем самым собственноручно выкопав могилу для меня.
Исправиться, говоришь, ну давай увидимся, ехидно сказал Д*.
Теперь я была в его руках, и он мог держать меня на крючке. Он пропал еще на неделю и писал мне лишь поздними вечерами. Это только позже выяснится, что приезжала жена. Еще целую неделю Д* обещал приехать, и я ждала его у окна до 5.00 утра. И наконец-то он приехал, но привез мне не букет, а бутылки алкоголя.
Зачем они мне!? удивленно спросила его я.
Будет плохо, пей! посмеялся Д*, просовывая в мои руки ручку от пакета с бутылками.
Зачем пить? еще более удивленно спросила я, не желая брать пакет.
Пей и все.
Они мне не нужны.
Нет, нужны. Возьми, иначе я обижусь, вновь манипулировал мною Д*.
Я взяла бутылки и подумала, что передарю кому-нибудь, но уже на следующее утро я открыла одну из бутылок и пошла на работу пьяная. Я никогда не любила спиртное и никогда его не употребляла, но в тот день предложила алкоголь и соседке, а она не поверила мне: «Лиз, это шутка? Что с тобой?».
Мне так тяжело описывать, все происходило очень быстро Мы сходили в кино, где я выслушала оскорбления, унижения. Мы гуляли по центру города, где я уже была не я. Д* заставлял меня каждый день ходить в шортах и развращал как только мог. Я же зациклилась на нем, потому что чувствовала себя одиноко в большом городе и мне очень хотелось иметь семью.
Я бы ждала тебя до утра с твоей работы, как-то сказала я ему.
Да-да. Полно врать! Легла бы спать. Все бабы проститутки, посмеялся злобно Д*.
Нет.
Да, да, и не спорь.
Я было хотела добавить, что и так каждый день его ждала до утра, но решила закрыть тему, чтобы не расплакаться. Хочу тебе, читатель, объяснить, что с Д* я встречалась поздними вечерами, потому что днем он спал, а потом решал свои дела. В Государственной Думе на тот период проходили выборы, и он как организатор, присутствовал там, поэтому работы было больше прежнего. Я же на работу вставала в 7.00 утра, но за себя не переживала. И все-таки ему удалось вводить меня в гипнотическое состояние и привозить к себе домой. Его мужской орган вечно падал, или если точнее сказать, Д* был импотентом.
Я проверяю свой орган каждые две недели, сказал мне Д*.
Что? удивленно спросила его я.
Мы с моим другом часто снимаем проституток.
Это шутка? Вот ты шутник-то.
Выяснилось, что бесконечные ночные похождения Д* не были шуткой, а мой мозг, который всю жизнь видел однолюба отца, поверить не мог в происходящее. Через неделю Д* позвонил мне, и мы пошли сидеть на лавочке. Он заезжал за мной лишь на час, а потом бежал опять на работу, если ее можно было назвать таковой. И в один из вечеров, сидя на лавочке, мы разговорились о семье.
Ты понимаешь, семья это ответственность, обязательства, зачем она тебе? работал над моими понятиями Д*.
Что? Но семья это все, пыталась я не падать духом.
Нет, ты просто мазохистка.
Как же любовь?
Какая любовь? Когда мужской половой орган больше не стоит, тогда и любовь проходит, ехидно сказал Д*.
В тот вечер я очень озябла на лавочке и на следующее утро проснулась с высокой температурой. Приходилось в таком состоянии ходить на работу, ибо в любом офисе не приемлют больничные. Но уже на четвертый день не было сил терпеть температуру, и кружилась голова. Я отпросилась домой на день. Это негативно сказалось на моей работе и повлияло на увольнение. Через неделю я встретилась с Д* в последний раз. Я тогда предчувствовала, что мы больше не увидимся, и сказала ему об этом. Я вообще часто чувствую запах ладана и другие запахи, слышу голос Бога, пытаюсь искать ключи и значения, но все же стремлюсь не быть фанатиком этого. Д* заставлял меня пить алкоголь, а я отказывалась. Мы пошли в кино:
Смотри, какая успешная актриса, какая она молодец, а ты нет, сказал мне Д*.
Обычная.
Нет. Я бы мог тебя познакомить с людьми, которые сделали бы из тебя известную личность, но сам хочу попользоваться.
Что? удивилась я, вновь закрывая глаза на его непонятные слова.
Сделали бы тебе псевдоним: «Лиза Зайцева». Хотя нет. Не особо звучит как-то. Надо мне тоже изменить фамилию, вот, кстати, на заборе висит подходящая.
Я смотрела на него и думала, что он прикалывается, а он оказался самым настоящим сутенером, жаль, что поняла я это слишком поздно. Тем временем его друг О* предлагал мне встречаться с неграми, якобы мужской половой орган у них больше. Я воспринимала предложения О* как приколы, оказалось он говорил на полном серьезе. Еще О* добавил, что если я буду лесбиянкой, то сделать из меня звезду будет проще, а потом и вовсе пояснил: «Встречайся со мной, и у тебя все будет». Я не понимала, что с ними происходит. Сам Д* стал искать мне нового партнера и предлагать еще одного своего друга продюсера. Я не верила, что такое бывает.
Я потеряла работу, а Д* сказал мне: «Отдыхай, когда еще так отдохнешь?» У меня заканчивались деньги на жизнь, и я активно искала новую место работы. Д* пропал. На мой День рождения в двадцать лет он послал мне смс-сообщение: «Пошла ты на , лучше меня никогда не найдешь» и заблокировал везде. Все его друзья, про которых он часами рассказывал гадости, обзывая их жен проститутками, и о том, как его друзья за него работают, а он только получает деньги, сказали мне забыть о Д*. Я не знала, как жить дальше, и три месяца хотела броситься на рельсы в метро.
Дальше было хуже. В моей жизни начались проблемы, которые я пытаюсь забыть, представив, что там был кто-то другой, а не я. Еще в отношениях с Д* я перестала себе нравиться, смотреться в зеркало, следить за собой, мыть голову, фотографироваться. А после Д* и вовсе потеряла смысл жизни. Мне часто говорили о том, что я сутулюсь, а я на их слова сразу начинала плакать. Чтобы хоть как-то восстановить самооценку, я участвовала в различных спортивных соревнованиях и закончила несколько курсов, ходила на тренинги, но все было безуспешно. Я везде гуляла одна, потому что подругам больше не доверяла. Это были три одиноких года, за которые я обошла все церкви Москвы и более того я стала петь в церковном хоре.
Когда я приходила в церковь, то испытывала ненависть к мужчинам, которые приходили на службу. Я не знала, как бороться с обидой, и просто в эти минуты плакала. Я решила уйти в монастырь, потому что реальный мир доставлял мне много боли. Все мужчины, которые попадались мне, желали заполучить меня в свои сети. Так и известный депутат, с которым тоже пришлось повстречаться, да еще и после продюсера, сломал меня настолько сильно, что я вообще стала бояться мужчин. Депутат тоже пришел в мою жизнь милым мужчиной, готовым помочь в трудную минуту, а оказался извергом.
У меня были настолько сильные депрессии, что не один батюшка не смог мне помочь, а когда один из них мне сказал: «Я люблю проституток», я перестала советоваться с батюшками навсегда. Я поняла, что добрых людей нет, и я их просто выдумала. Это были три тяжелых года духовного и профессионального роста. Испортился лишь внешний вид утром я не умывалась от усталости, работая на нескольких работах. Но, даже не умываясь, я выглядела лучше всего того сброда мужчин, что приходили в мою жизнь. Искренне счастливой я была только тогда, когда приезжала к родным. Остаться в своем родном городе я не могла, так как там совсем не было работы, вся молодежь уезжала кто куда.
С родной сестрой мы не общались, у нее была семья. Я осталась никому не нужной со своими бедами и проблемами. Мама часто говорила, что у кого-то нет рук и ног и они не ноют, а я всего лишь загибаюсь от одиночества. И ведь именно мама никогда и не знала, что такое одиночество в большом городе, когда ты голоден и спишь в подъезде. Мне пришлось все это пережить, и финансово помочь было некому. Трудно забыть бессонные ночи в подъезде, боль в животе от голода и бесконечный поиск работы. Всем было плевать на мои страдания, а мама вечно молчала в трубку, не зная, как помочь. О карьере певицы я забыла вообще. Главным оставалось выжить вопреки всем московским трудностям. Родителей очень злило, что я вечно несчастная, и мне приходилось многое скрывать. Мама не могла понять, что мне даже скорую в ночи некому вызвать. Она просила меня терпеть, потому что, по ее словам, все терпят, все страдают. Я убивалась в офисе, не переставая читать молитвы во время работы. Мама считала меня плохим ребенком, потому что весь мир мучается в офисе, и я тоже должна там мучиться. И как маме ни доказывай, что офисные люди не творческие личности, она не понимала меня, потому что была нетворческим человеком, убившим себя настоявшего, чтобы жить было легче.
Тем временем Д* становился все успешнее и процветает по сегодняшний день, работая со звездами эстрады. Как только я стала писать книги, друг Д* написал мне в сети, вновь оскорбляя. Наверное, он понял, что писать я буду и о них. Я ответила другу: «Да, забыла сказать, пошел ты, ублюдок». Я пообещала себе никогда не смотреть фотографии продюсера, потому что он обладал такой разрушающей энергией, что у меня в жизни сразу становилось очень плохо. Но те звезды, на которых я подписана в Инстаграме, выставили совместное фото с Д*, и я вновь прошла по ссылки на его страничку. Я поверить не могла, что когда-то сошлась с мужчиной, у которого на всех фотографиях были расставлены ноги и выпячены вперед гениталии, как у главного сутенера в России. Его сын рос на него похожим, а жена была скромной проституткой. Я решила почитать интервью, которые давал Д*, и нашла там красивое описание тех сюжетов, когда ему ничего не стоило всех споить и продать певицу из группы «Блестящие» на ночь за деньги. И опять после просмотра его страницы у меня наступили тяжелые времена.