Всем, как с гуся вода, ему полная чаша лиха.
Я почти с ностальгией подумала о тех эпизодах, когда мне от души навешивали люлей и почти сажали в угол за неразумные идеи. Вот бы Маг и тогда заметил, что я отвинтила замок на двери, вот бы наорал даже пускай бы по щекам отхлестал, и не так как в тот раз, когда застал меня с Антистрастью, чуть задел кончиками пальцев, а по-настоящему. Раз-два-три-четыре, с замаху.
Васса.
Давно не слышала собственного имени. С десяток секунд тупо протаращилась в пустоту, прежде чем отреагировать.
Ты цела?
Я рассеянно кивнула, тихонько сложила свёрнутый ремень в тумбу, воровато отпрянула к стенке. Острее накатило чувство вины. Он интересовался моим состоянием, может быть, просто так, номинально, но всё же.
Сходи умойся, у тебя на щеках дорожки от слёз деньги у тебя?
Я кивнула.
Купи одежду. Не стоит привлекать внимание.
Тебе что-нибудь нужно, кроме одежды?
Купи еды.
Я быстро.
Он закрыл глаза.
Я побежала в туалет, заперлась и, быстро согревая воду, умылась в раковине с жидким мылом. Подумав, помыла и высушила голову. Вода сбегала чёрными струями. Поэтому предпочитаю не путешествовать под землёй. Разгорячённая водой, бегом выбежала под снегопад. Отлично. Пусть хоть он убережёт и укроет меня от любопытных глаз.
Сначала никак не могла найти магазин. Бежала, не останавливаясь, но по пути попадались только громадные продуктовые. Нужно было экономить деньги. Не знаю, была ли у Мага при себе кроме наличных банковская карточка, ещё предстояло что-то есть, пока он в больнице, а потом возможно ехать домой, если на машине, нужен был бензин, если не на машине билеты. Нужные мне магазины оказались на одной улице, когда я до неё добралась, мне стало чуть легче.
Внеслась в какой-то торговый центр, вбежала в дешёвый бутик, пока не пришла охрана, похватала вещи и расплатилась. Охранник уже стоял у входа, дожидаясь. Я крепко сжимала в кулаке чек. Он проводил меня взглядом, а потом и собственнолично, держась в десяти шагах, до самого женского туалета, перед которым всё же остановился. Я быстро-быстро переоделась в кабинке в джинсы и толстовку, пооткусывав бирки, запихала сложенный восемь раз пакет в карман тонковатой для зимы и короткой, но зато дешёвой куртки, засунула ноги-ледышки в носки и в ботинки, выкинула жемчужное платье без сожаления в ведро с использованной туалетной бумагой, и когда вышла, охранник меня не узнал.
Только перебежав на другой этаж, сняла капюшон и вздохнула с облегчением, успокаиваясь, засунула руки в карманы. Неожиданно стало тепло. Какое облегчение. Мать убила бы меня, если бы узнала, что я бегаю зимой по улице в платье и туфлях. Одежду для Тимура пришлось купить на глаз, не догадалась посмотреть размер на обносках в палате. За глупость свою ещё несомненно получу сполна. Как Прохор тогда. Не учусь на ошибках. Ладно. Сохраню чек. Выкручусь как-нибудь. Получу, так получу. И не такое заслужила.
Забежала в продуктовый по дороге, купила то, что ему может понравиться. Ему должна была полагаться диета, но про неё садовая голова тоже сообразила вплотную с прилавками супермаркета. Ноги не подкачали, откуда энергия взялась? Или просто ожила, потому что больше не приходилось таскать Мага? Или многодневный страх перед Венькой отпустил? Буквально бегала между полками, старалась быстрее вернуться к Магу. Отчего-то опасалась оставлять его надолго одного, словно он был при смерти, и каждая минута могла быть последней.
Еле нашла больницу. Перенервничала. Пришлось даже воспользоваться силой. Внеслась в палату, едва переводя дух. Он был на месте и живой. Обругала себя за глупость.
Врач заканчивал с гипсом на лодыжке.
Отдыхайте, сказал он, борясь с чарами, но всё-таки ушёл. С Магом не посвоевольничаешь.
Я ничего не успела сказать, сознаться, что купила возможно не то, возможно не того размера. Только полезла в пакет, Тимур остановил меня:
Покарауль за дверью.
Зачем? поразилась я. Что ты собрался делать?
Он не сразу ответил.
Он заразил меня.
Я похолодела. Понятно кто «он». Просто никогда не рассматривала подобную возможность. Чтобы Маг, чтобы заразился от Веньки Выходит, кичилась своими знаниями на ровном месте. Когда устроила побег, не соображала, что подвергаюсь опасности переродиться во что-то иное. Надеюсь, когда его язык скользил внутрь моего горла, он не думал передавать мне свои свойства Ему ведь это не было нужно? Он ведь не того от меня хотел?
Что теперь делать?
Я уже готова была услышать, что ничего сделать нельзя, но Маг спокойно сказал:
Я знаю, что делать. Но я устал, мне потребуется время и покой. Не впускай никого до утра. И не оставляй еду.
Я вышла наружу с вещами и закрыла дверь.
За ночь на жёсткой короткой скамейке я о многом успела подумать. О том, что не ведая, не гадая, испортила Магу возможно всю его долгую жизнь, что подтверждали редкие стоны, долетавшие из палаты. О том, что Венька меня даже не любил, даже как сестру, что я была всего лишь подходящая самка. Обидно быть самкой, а будучи единственной в своём роде, трудно смириться с тем, как легко нашлась тебе замена, как легко была забыта подходящая самка. Разумеется, думала о длинном языке, шнырявшем в горле, буквально вылизывавшем его стенки Но эти мысли оказалось легко прогнать по сравнению с виноватой совестью.
Мои травмы были не физическими. Я не хотела, чтобы по моей вине когда-либо и кому-либо было плохо. Никогда не хотела, даже Магу, когда он меня безумно злил. Почему он не предупредил меня, что Веня относится ко мне совсем не как к сестре? Сказал, что не хотел, чтобы я его боялась. Боялась ли бы я его, если бы он предупредил меня? Не знаю. Но точно никуда бы не пошла с ним наедине. И не было бы тех дней и ночей в Чертоге, не было бы драки и заражения
Интересно, какой личиной заразил его Венька? Насколько она могла быть кровожадной? Насколько нетерпимей мог стать Маг?
Пакет всё время соскальзывал со скамейки, стоило чуть прикрыть глаза. Как только далёкое коридорное окно посерело, я просунула голову в палату, чуть приоткрыв дверь.
Маг измождённо спал. Руки, правая в гипсе, левая, переклеенная пластырем, лежали поверх одеяла.
Я прошмыгнула внутрь, уселась на жёстком стуле, пристроила куртку на спинку. Далеко до диванчика в кабинете Клэр, но поудобнее скамейки в проходе. Врач придёт, конечно, выгонит, но пока что-то никто не приходил. Не иначе Маг успел сделать внушение, пока я отлучалась. Он лежал спокойно, ровно держал голову, не пытался закутаться в одеяло, несмотря на зябь.
Он проспал долго, до вечера. Вечером чуть приоткрыл глаза, посмотрел на меня и заснул.
Тебе следовало сказать мне.
Маг не спорил, он вообще молчал. Я думала, что разговор не состоится, как и вчера, когда он, проснувшись, выпил воды и снова заснул. После того, как он попал в больницу, он словно бы не поправлялся, а наоборот. Щёки ввалились, скулы проступили, глаза, когда он просыпался, царапали ещё больней, чем прежде, и он заметно ослаб, затруднялся даже повернуться на бок, так и лежал на спине.
Мне было важнее, чтобы к нему хорошо относились.
Маг упрямо замолчал. Я чувствовала, что его горло пересохло, но сегодня он неожиданно категорически отказался от воды.
Хорошо относились? удивилась я. Важнее?
Ты не понимаешь! распылился Маг, морщась. Я растил его, его повело, глаза помутились, кто-то должен был любить его, хоть кто-то
Сознание отказало ему. Я поспешно поймала Мага под плечи и уложила на подушку. Будь он смертен, я бы уже свела его в могилу.
Когда Маг очнулся через четыре с лишним часа, я не посмела продолжать разговор. Меня совсем не радовало, что я нашла в его броне слабое место, тем более что оно только подтверждало его силу. Свет слабо струился от одной лампы, смещённой для врачебного удобства к голове пациента. Лампочка была старой, не энергосберегающей, поэтому светила ровно и тепло, пусть и не мощно.
Маг чуть отдышался через открытый рот и заговорил, как будто не было паузы. Может, для него её не было?
Если бы никто не вмешался он всё-таки не стал уточнять, что «если бы ты не вмешалась», всё было бы в порядке.
Ты не смог бы вечно держать его взаперти и скрывать его сущность! не удержалась я. Единственным путём было учить его управлять своей силой, а ты только препятствовал этому!
Это было единственное решение, которое я смог найти.
Он не учился управлять своей силой, ты не мог не понимать насколько это чревато! Хотя бы чисто психологически он не реализовывал свою энергию! И вышло что вышло! Ты хотел лишить его сокровенных прав и вызвал недоверие!
Владение тобой он считал своим сокровенным правом
Ты не думал, что тому, что проснулось с его появлением, нужна сильная рука?
Это была проблема.
Это всё, что ты можешь сказать?
Он повернулся ко мне:
А у него получилось быть сильной рукой?
Да! убеждённо ответила я. Брат он отвратительный, но остальные твари при нём шёлковые.
Остальные твари? переспросил Маг.
Я не стала исправляться. Именно в таком русле двигались мои мысли. Кто ещё бы стал забивать в своего спасителя гвозди на больничной койке. Неблагодарная тварь.
Тогда, наверное, я ошибся, неожиданно смиренно признал Маг. Думаешь, было так просто?
Нет. Я не думала, что пока Венька рос и взрослел, всё выглядело так просто. Думаю, рядом с ним и с ним самим всегда творилась такая чертовщина, что никто и ни за что не разобрался бы. Разве что Маг, если бы не был занят какими-то ещё делами.
Я заставила себя замолчать. Он выглядел утомлённым, отказывался от еды и воды. При всём желании, лучше отложить остальные вопросы до следующего раза. Маг посмотрел на меня с подозрением, убедился, что я не формулирую очередной вопрос, и закрыл глаза потемневшими веками.
Большую часть времени провожу развалившись на грешном стуле. Тело помнит каждую плоскость, ноет. Не выхожу гулять на улицу и в коридор боюсь Маг проснётся, когда меня не будет рядом. В палате не хожу, чтобы не разбудить его. Ёрзаю, беззвучно вздыхаю. Он спит. Без удовольствия, будто просто убивает время. С профессионализмом киллера. Мне от времени никуда не деться, переношу его с широко раскрытыми глазами и утомлённой неудобным сидением спиной.
Маг проснулся через несколько часов. Время не имело значения, и я за ним не следила. Какая разница четыре или пять, или три часа он спал, если он проснулся таким же неподвижным и серым от непрошедшей усталости. Какая-то не та усталость на него нашла, ничто её не брало. Маг не смотрел в мою сторону. Но меня распирало. Я не могла заткнуть ажиотаж и на успехе предыдущего разговора затеяла сиквел:
Виноват вампир, который на тебя напал в детстве
Что? он смотрит куда-то в сторону, руки сложены вместе на животе поверх одеяла.
Думаю, из-за него ты не доверяешь Вениамину и людям вообще.
Он вздохнул, вперив свёрла глаз в ничем не повинную точку впереди.
Я не доверяю людям, потому что в пять лет моя тётка продала меня вампиру.
Замираю, от неловкости забывая извиниться. Вовремя разбередила рану, ничего не скажешь, постаралась быть корректной и чуткой.
Он отводит взгляд на окно, молчит.
Если слово «извини» застряло в горле и не желает вылезать, нужно извиниться по-другому.
Давай будем говорить начистоту, когда мы наедине.
Предлагаю от чистого сердца, собрав всю волю в кулак и убедив себя, что это не самая страшная жертва в моей жизни.
Он впервые с утра смотрит на меня, хмуро, оценивающе, зрачки большие, постоянно напоминающие, что его боль отчасти моя вина, по большему счёту моя вина.
Левая, не сломанная рука медленно поворачивается ладонью к потолку. Мне казалось, моя жертва не будет принята, и от этого мне было не по себе.
Я порывисто вздохнула и поспешно положила на его ладонь свою, пока не передумал. Его пальцы чуть держали. Совесть решила изгрызть меня на корню, впору было выть и рвать на себе волосы, крича «прости меня!», но извинения застревали в горле, а он их явно и не ждал.
С ним ужасно тяжело, и всё же я чувствовала себя обязанной быть рядом. Меньшее, что я могла сделать в обмен на спасение.
Сжала ослабленные прохладные пальцы предложенной для скрепления договора руки, самую малость. Низкая температура. Несколько дней он плохо ел, но такой ерунде его не довести, другое дело если отсутствие аппетита и низкая температура не причины, а следствия чего-то худшего.
Ты не устал? молчание доканывает. Я не могу докучать ему вопросами, ему может быть трудно говорить, просто он не скажет, если так, а опять провалится в беспамятство, как уже было. А то поспи. Я поправлю подушку.
Качает головой.
Хочешь кого-нибудь увидеть?
Снова качает головой.
Боюсь, речь и обо мне.
Продолжаю скованно стоять, как приклеенная к больничной койке. Я отсюда не уйду. Пока ему может понадобиться стакан воды, какая-то еда, поправить подушку, простынь, одеяло, проветрить или наоборот согреть воздух в палате, я буду рядом. Потому что это всё ещё меньшее, что я могу сделать за избавление от ужаса, который я не успела выплакать.
Тебе как будто не становится лучше, сказала я вслух тем же вечером. Возможно правильней уехать из больницы.
Куда? он вздыхает, но хотя бы не отказывается сразу, что уже воодушевляет.
Выбор между несколькими дворцами и квартирой, не удержавшись, хмыкаю.
Нет, без заминки на размышления отказывается Маг.
Но почему?
Он сначала не хочет говорить, но мы уже успели дать друг другу слово, что будем откровенны. Палка о двух концах.
Никто не должен видеть меня в таком состоянии.
По-моему, мягко говорю я, оставлять магов без начальства, всё равно что оставлять нечисть без повелителя.
Чтобы создать ощущение контроля, достаточно интернета, Тимур вздохнул.
Почему так важно, чтобы они не видели тебя раненым?
Обязательно найдутся те, кто захочет этим воспользоваться, и они придумают как.
Предполагаю, что последнее заявление основано на личном опыте.
Тогда я знаю, куда нужно ехать, подумав, сказала я.
Через полчаса мы спустились на парковку. Маг отломал гипс. Оказалось, переломы его не беспокоят, гораздо больше беспокойства доставляли последствия ранений, нанесённых заразными жёлтыми когтями.
Куда мы поедем? спросил Тимур, садясь на пассажирское сидение.
В моё убежище.
Там нет адептов? уточнил он.
Нет.
И где это?
Квартира моих родителей.
Мне редко удавалось увидеть выражение удивления на лице Мага. Сейчас был такой момент, но, к сожалению, в автомобиле было темно. Светились только футуристичные датчики на приборной панели.
У тебя есть родители?
Ну да.
Машина двинулась с места, не интересуясь направлением.
Она какая-то особенная? осведомилась я на её счёт.
Да, кратко ответил Маг. Ты не говорила о родителях.
У всех есть родители.
Мы с Венькой сироты.
Да, знаю. Я решила не считать это закономерностью. Ты же говорил, что у тебя была тётя.
Он внимательно посмотрел на меня.
Если ты можешь пропасть без вести почти на полгода не уверен, что у тебя всё ещё есть семья.
Фыркаю.
Я не пропадала без вести. Я настроила отложенную отправку электронной почты. Мама время от времени получала письма, что я здорова и ни в чём не нуждаюсь.
Маг хмыкнул.
Не слишком однообразная переписка?
Я не люблю однообразие, подтвердила я. Поэтому каждое письмо содержит ещё прогноз погоды и анонс культурной жизни Культурную жизнь я отследила в сети, ну а погоду пришлось предсказывать самой. Чтобы было естественней, я даже оставила дома один джемпер и написала матери, что не могу найти его в багаже.
Тебя ещё удивляет, что я тебя не доверял? Ты идёшь на хитрость, даже когда в этом нет необходимости.
Но и ты стал вести себя иначе, не могла не заметить я. Раньше я боялась с тобой разговаривать.