Он альфа-носитель всех свойств, когда-либо доступных нежити. Любое его прикосновение в преображённом виде, которое не убило, нацелено на передачу свойств. Если другое существо не обязательно способно передать свойство через касание, то Венька заражает в ста процентах случаев.
Откуда ты знаешь?
Маг посмотрел на меня, словно просканировал. Он опять ожидал от меня отрицания. Я постаралась сделать лицо как можно более любознательным, чтобы он понял, что я не противоречу ему просто из принципа, а действительно хочу знать.
Было время, глухо заговорил он, когда я учился жить с ним. Он позвал меня, я некоторое время слышал жалобный призывный вой, которого не слышал больше никто, сначала я на него не подумал. Почему-то я чувствовал, что мне предстоит длительное одиночество
Маг прервался и опустил взгляд куда-то в одеяло на собственной груди, я села у кровати, устроив перед собой руки поверх покрывала.
я не ожидал найти Второго так скоро. Я был ребёнком, нашлось немало советчиков, запрещавших идти за зовом и не способных прояснить его природу, но вой не прекращался, сколько можно было его выносить? И я пошёл. Он не был сиротой в изначальном понимании слова. У него были и мать, и отец, и даже четверо братьев. Они жили в двухкомнатной квартире с голыми стенами, на окнах не было штор, стёкла заклеены газетами, на полу рваный линолеум. В комнатах было грязно и пахло грибком. Отец и мать пили за заляпанным белой краской столом, даже не обратили на меня внимания, хотя меня трудно было спутать с одним из их детей, которые занимались чёрт знает чем. Я нашёл Веньку в углу большей комнаты, он лежал на железной кровати с прогнутой до пола сеткой. Смотрел безучастно куда-то в потолок, сжимал на груди руки. Я узнал его, но мне трудно было поверить, что он может быть в таком состоянии. Я потянул из его рук одеяло, он даже не перевёл взгляд. Продолжал едва уловимо скулить, как собака. Его состояние было хуже, чем я мог представить. Истощённый, голый под грязным одеялом с прорехами. У него не было ничего, ни одной личной вещи. Любому было очевидно, что с ним скверно обращаются.
Маг посмотрел на меня, наблюдая реакцию.
Я решил, что заберу его, и что с этого дня ему лучше считать себя сиротой.
Я не издала ни звука, чтобы не перебить его. Я хотела всё знать.
Как бы ты поступила на моём месте?
Взгляд Мага вновь стал невыносимо давящим.
Так же, успокаивающе шепнула я. Хотя я бы ещё, пожалуй, подстроила визит органов опеки.
Он кивнул.
Я поднял его на руки, он весил не более тридцати килограммов скелет, затянутый кожей. Я унёс его во дворец.
Может, дело было в раннем возрасте, с какой-то досадой на себя отметил Маг, но я решил, что буду ему настоящим старшим братом. Он был так слаб, что требовал особой заботы. У меня было много дел уже тогда, но я заявлял своим помощникам-регентам, что должен позаботиться о брате. Они изображали негодование и озабоченность, но думаю на самом деле были рады, что я не буду им мешать
Маг в очередной раз глубоко вздохнул.
Сначала я кормил его по медицинским рекомендациям, маленькими порциями, легко усваиваемой пищей, но он не набирал вес, и я стал кормить его, как закармливают домашних питомцев сердобольные дети на убой.
Я хмыкнула, не удержавшись.
Он ожил, стал проявлять интерес, начал пытаться следовать за мной. Меня это трогало, откровенно сказал Маг. Началось с того, что я кормил его с ложки, как младенца, а теперь он даже иногда говорил что-то и таскал себя за мной на руках, ноги продолжали волочиться, словно неживые может, я любил собственное вложенное в него усилие, а не его самого, но я искренне боялся, что он может умереть глупый детский страх, когда знаешь, что что-то невозможно и всё равно боишься.
Я понятливо кивнула.
Всячески поощрял его ползанье за собой, иногда переносил его поближе, старался выбирать места, где ему было бы легче перемещаться. Мне жалко было его ног, советники говорили обратиться к хирургам, но я продолжал надеяться, что сила вернётся к ним, как вернулась к рукам. Забота не прошла бесследно. Однажды он действительно стал очень бодрым. В тот день он больше всего напоминал ящерицу, носился кругом как-то неуклюже переваливаясь и куда быстрее, чем смог бы в таком положении человек. Я хотел увидеть, как он встанет на ноги, поэтому остался с ним в комнате, а мои люди ушли работать Я ждал, а он продолжал азартно бегать. Я уже решил, что в тот день ничего не произойдёт, взялся за бумаги, чтобы не терять время, в этот момент он бросился на меня и вцепился зубами в щиколотку.
Я не ожидала такого поворота, но всё равно не перебила его.
Я сначала ничего не понял, только почувствовал боль. Его зубы, как лезвия, втирались в мясо. Отчётливо помню, как они заскребли по кости, я почувствовал их на кости. Когда опомнился, попытался разжать вцепившиеся челюсти голыми руками, больше у меня ничего не было. Пальцы резались о его зубы, как будто они в самом деле были бритвами, челюсть не поддавалась и он, и я были все в крови. Я запаниковал. Легко было представить, что он перекусит кость. Из его горла безостановочно издавалось рычание, но разве хищник способен был бы так рычать с занятой пастью? Обычный хищник захлебнулся бы кровью Вдруг я заметил его глаза: радужная оболочка была красной, а зрачки вертикальные с жёлтой искройТолько тогда я вспомнил, что маг
Маг иронично, но совсем не весело улыбнулся.
Нас не сразу нашли, после паузы продолжил он. Бессознательного Веньку заперли в клетку. Дело временно замяли. Меня вылечили изрядной дозой зелий и заклинаний. Внешне я был цел, но не чувствовал себя лучше тогда началось деление наследства.
Он ещё более невесело хмыкнул.
Меня не кормили, слуги перестали приходить, как и врачи. Венька был заперт в клетке, меня заперли в комнате. Они объявили, что мы прикончили друг друга. Такой вариант в пророчестве не рассматривался, поэтому показался народу вполне убедительным. Нас обоих оставили умирать.
Это бесчеловечно. Я свела брови на переносице.
Маг вдруг показал зубы в беззвучной ухмылке.
Я совсем не думал о заражении тогда, но был заражён. Моя нога восстановилась бы без всякой помощи, благодаря свойствам того существа, которым я должен был стать. Меня нужно было лечить от заражения, а не раны. Для перевоплощения мне не хватало массы, и я должен был набрать её за счёт пищи а самой желанной пищей мне стала казаться человечина
Я против воли закрыла рот рукой.
Я лежал в постели и злился на предателей. Вполне понятная реакция. Я представлял, как накажу их, когда смогу выбраться из комнаты, у меня был жар, я очень хорошо представлял себе гильотину и более реальный спектр масок-шельм, но потом я стал представлять, как буквально отрываю им головы и так далее. Тогда я понял, что заражён.
У меня была надежда. Сейчас я понимаю это. Обычный заражённый не в состоянии понять, что с ним что-то не так, а я понимал. К счастью, в мою комнату никто не заходил, не проник бы даже если захотел вход замуровали. Я мучился, но не получал необходимой массы, мне было не перевоплотиться Я пролежал в той комнате месяцы. Не уверен, что я вышел оттуда прежним, но заражение мне больше не угрожало. Часть предателей переубивала друг друга за это время, имущество несколько раз перезахватывали и делили по-новому, многие пострадали. В этом была моя ответственность.
Я не стала его переубеждать.
Я навёл порядок, без пафоса сказал Маг. Заставил себя заново найти Веньку. К тому времени между нами установилась связь, которую нельзя было порвать. Он опять стал жалким, беспомощным, всё лицо будто глаза занимали. Я боялся, что, как говорят в книгах, он распробовал вкус моей крови, но он первым делом, как ни в чём ни бывало, стал рассказывать мне, как плохо ему стало от моей крови, что его безудержно рвало, до обезвоживания, и что он очень долго провалялся без сознания, и даже до сих пор чувствовал недомогание. Так и сказал недомогание.
Я старался понять, что произошло, искал объяснения в книгах, у мудрецов, спрашивал даже у Стахия но ты знаешь, как он ко мне относится Информация пришла совсем не оттуда, откуда я мог ожидать. Кое-кто из прислуги рассказал, что за год во дворце пропало больше десятка человек. Это было не то, что я искал, тем более ничего странного, учитывая несколько переворотов, но я всё равно не мог проигнорировать сообщение. Я стал выяснять, куда могли подеваться люди
И что же?
Венька. Он съел их, как пытался меня. Я думал, что он привязан ко мне, когда повсюду таскался следом, а я просто ассоциировался для него с едой.
Муть подкатила к горлу, я заткнула рот рукой. Новый миг ужаса заставил меня оцепенеть, я помнила прикосновение губ к моим губам, помнила длинный змеиный язык, проталкивающийся в горло
Я навёл справки о его семье. В ней кроме Веньки было шестеро детей. Младших Венька
Я вскочила и убежала в ванную, зажимая рот.
Всё вокруг спало. В коридоре царило то особое ощущение дома, в котором все спят. Ощущение обманывало Маг не спал. Я зажимала рот и бросала в лицо пригоршни воды. Совсем необязательно было идти в ванну за водой, но мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня, я даже не стала включать свет. Упёрла руки в края раковины и опустила глаза куда-то на слив, прислушиваясь к звукам спящего посреди зимы дома.
Я вернулась в комнату с мокрым лицом, не стала ни сушиться, ни вытираться. Маг внимательно смотрел на меня, его спина держалась прямо на подушке вопреки заметному утомлению. Он не стал заканчивать фразу.
Выяснилось, что родители-алкоголики не морили его голодом, как могло показаться, продолжил рассказ Маг. Он саркастически хмыкнул: Просто он жрал сверх всякой меры, и ему всегда было мало. Вряд ли они связывали исчезновение младших детей с ним. Когда я заговорил с ними о Веньке, они начали плакать, как алкоголики плачут. Не знаю, можно ли верить их слезам, но злиться они на него точно не злились. Они думали, что его как раз забрали из опеки. Я не стал их переубеждать.
Тише, я уже какое-то время улавливала шевеление в соседней комнате. Пускай уйдут на работу.
Маг замолчал. Мама с папой старательно топали по квартире на цыпочках, производя от стараний ещё больше шума, чем обычно. Кто-то из них споткнулся об обувь в прихожей, ухватился за подаренную подставку для зонтиков и опрокинул её. Судя по звуку большой сломанный синий зонт от падения раскрылся, папа вскрикнул и зажал рот рукой доносились подавленные звуки, словно из-под воды, мама яростно зашипела, что он так всех перебудит. Мы притаились в комнате, слушая, как она его ругает. Они копались, долго не могли собраться. Маг склонил голову на правое плечо и закрыл глаза. Когда дверь хлопнула, и лязгнул в замке ключ, мне казалось, он спит. Я пристально посмотрела на него, но он не открыл глаза.
Опять вымотался? Что ж. Я поднялась с пола и выглянула в коридор. Подставка для зонтиков стояла в непривычном месте. Открывшийся синий зонт не смогли закрыть. Я подняла его, придавила верх и сложила его обратно. На кухне лежала записка в истерических тонах сознающаяся, что холодильник пуст, и я должна как-то это исправить. Как я могла это исправить? Точно не традиционным путём, поскольку денег у меня с собой не было. Рюкзак с банковской карточкой остался в Храме на полу. Уезжая из квартиры Мага я запихнула его в сумку, а сумку бросила на полу в своей огромной зале, поскольку тогда думала только о том, сможет ли Венька сбежать. Его свобода была для меня первостепенна тогда, сейчас не знаю. В Храме сумка, в сумке рюкзак, в рюкзаке карточка, на карточке деньги
Задумчиво сдвинув брови к переносице, прошла обратно в комнату, по привычке прикрывая дверь. Не осталось ли у меня заначки? Полезла в письменный стол, ощупывая ящики внутри и снаружи.
Я почувствовала невысказанный вопрос где-то между лопаток. Обернулась Маг смотрел на меня.
Что ищешь? всё-таки спросил он.
Деньги.
Возьми у меня. Чего ты хочешь?
Твои понадобятся на дорогу.
С каких пор нам нужны деньги, чтобы перемещаться в пространстве? Отдохнуть, больше ничего ненужно.
Я оставила письменный стол в покое и ушла переодеться в зал. Купленную на днях одежду сложила в пакет, пока мама не увидела, какая она тонкая, и не придушила собственными руками, приговаривая, что не для того меня растила. Нужно спрятать под кровать, туда нескоро полезет, а как полезет, просто удивится, какие чудеса бывают под кроватями.
Оглядевшись по сторонам, я ещё раз мысленно вымыла пол и протёрла поверхности от пыли. У нас и вправду было как-то пустовато. Маме с папой, должно быть, было без меня скучно. Я подхватила пакет, дёрнула неплотно прикрытую дверь в комнату и зашвырнула под лежащего на кровати Мага.
Он вопросительно поднял одну бровь.
Купишь физраствор и скальпель?
Больше ничего? вежливо спросила я.
Нет, мне пока лучше не есть.
Но ты просил принести еду, когда мы были в больнице, напомнила я.
Я просил не для себя, ровно сказал Маг. Мне есть пока нельзя.
Ты сильно потерял в весе, заметила я, прокручивая в уме первую фразу.
В прошлый раз только потеря веса спасла меня.
А в этот?
Он не сразу ответил. Молчание настораживало.
Я не знаю, Васса, его голос стал хриплым, я всё должен перенести, но не знаю.
Я постараюсь вернуться быстро, пообещала я, попробуй заснуть.
Маг смотрел в сторону.
Прибежала примерно через полчаса. На улице было зябко. Улицы тонули в снегу. Небо было темнее земли. Мне перевёрнутый контраст всегда давал ощущение нереальности, но сейчас не об этом Маг проснулся, когда я переступила формальный порог.
Принеси таз и марлю, велел он.
Блестяще, пробормотала я, марлю
И ушла в аптеку, рассчитывая, что найду хотя бы бинт.
Наконец всё необходимое лежало перед Магом на покрывале. Он сдвинул одеяло и стал расстёгивать рубашку. Я рассудила, что он может обойтись без зрителей, и пошла ставить чайник. Он может не есть, а я уже с месяц не пила чая.
Я прикинула, сколько времени ему может понадобиться и, подождав ещё немного, зашла в комнату.
Он не закончил. Я почувствовала, что бледнею. Маг, морщась, вырезал засохшую кожу из частых ран в области живота. Делать такого по представлениям медицины не стоило. Зарубцевавшиеся раны заново сочились кровью, но Маг не обращал на кровь внимания и продолжал калечить туго обтянутый смуглой кожей торс.
Давай я, решилась я.
Он с облегчением запрокинул голову на подушку и протянул мне скользкий скальпель. На дне вытребованного таза лежали сморщенные желтоватые кусочки кожи, похожие на головки для карманных наушников. Большая часть ран располагалась в районе живота, где, как водится, водится большинство жизненно важных органов, но часть ударов скопилась слева у груди, напротив сердца. Я видела их в тот момент, мне и в голову не приходило, что Венька бьёт с расчётом, удары казались хаотичными. Мне казалось, в той драке опасаться нужно было только Мага.
Я забрала скальпель, но не стала им пользоваться. Вычистила раны воздухом. Торс Мага был без капли жира. Существу, собиравшемуся развернуться в нём, не хватило бы строительного материала. Меня осенило.
То есть, оно умрёт в тебе?
Взмокшая от испарины голова Мага лежала на плече. Он приоткрыл глаза и кивнул.
И сколько может потребоваться времени?
Маг пожал плечами.
Я накрыла его грудь марлей, а потом спросила:
Что если я посмотрю? Разреши мне.
Но он не ответил мне. Он уже спал.
Я проснулась, подняла голову и с удивлением посмотрела на цветы, щедро изображённые на простыни. Когда я успела заснуть?
Из кухни доносился светский разговор. Я удивилась сильнее, потому что узнала голоса мамы и Мага.