Вспомнил о нем Сергей в девяносто пятом, перейдя на третий курс ИТМО. Как раз завершилась война, вызванная распадом Югославии.
* * *
Он свалился без звонка, как снег на голову (телефонная линия в сельский дом Кругловых не была проведена, а мобильные телефоны в те годы считались атрибутами лишь богатых предпринимателей и прочих хозяев жизни). Свалился и с места в карьер взял быка за рога:
Ты помнишь, страницы из каких книжек уничтожали в партизанском штабе? Они, эти книги, сохранились?
Серенький, ну ты что Давай лучше выпьем, у меня тут на донце, но сейчас Зинку в сельмаг за добавкой сгоняем. Правда, с деньгами швах, ты нынче при валюте?
Я привез, не надо никого гонять. Но сначала ответь на вопрос.
Старик, ведь столько лет прошло Доставай, что привез, вспоминаться под стопку лучше будет.
Прошло всего пять лет. А ты всегда хвалился своей памятью. Вспоминай. Не налью, пока не вспомнишь.
Память у Круглого и впрямь была безупречная. Именно она помогла заядлому лентяю и прогульщику учиться относительно успешно, перебиваясь с троек на четверки. Вспоминать дела минувших дней ему не хотелось, а вот промочить горло очень даже Но Сергей неуклонно стоял на своем, и Круглый сдался:
Да там они и лежат до сих пор, в ящике со старьем бумажным. Сейчас притараню, а ты разливай пока.
Натюрморт из хлеба, водки и дешевой колбасы дополнили два потрепанных печатных издания: брошюра «Четырехзначные математические таблицы» и атлас «Центральная и Восточная Европа». Да, все правильно, Круглый не ошибся. Именно отсюда они выдирали «секретные карты» и «шифровальные таблицы» для партизан.
Доволен? Успокоился? Можем теперь выпить?
Сергей проглотил водку, не чувствуя ее вкуса и запаха. И взялся за атлас. Это было старое и роскошное издание, неведомо как попавшее в дом Кругловых: карты напечатаны на толстой бумаге и лишь с одной стороны.
А между картами вклеены для пущей их сохранности листы папиросной бумаги. Более того, карты некоторых стран можно широко развернуть, их формат в несколько раз превышает формат атласа. Сорок девятый год издания, теперь такое не печатают.
Сергей быстро пролистал атлас, сверяясь с оглавлением. Отсутствовали страницы в числе гораздо большем, чем три. А он помнил точно: одна игра одна секретная карта. Помнил даже, какая первой канула в «Уничтожителе»: раскинувшийся на шестую часть суши СССР.
Почему так много карт не хватает? Ты что-то еще забирал?
Да за хрена мне Папаша таким и притащил откуда-то, со страницами выпавшими. Мы и для игры-то страницы брали, что уже не держались.
Понятно.
Сергей отыскал в оглавлении Югославию. Страницы с таким номером не было.
Прежде чем искать Чехословакию, он помедлил. Уже не сомневался в результате, но хотел оттянуть неизбежное.
Чехословакии в атласе тоже не оказалось.
* * *
Ну бред же, говорил Круглый час спустя. Голимое совпадение.
Три совпадения. Три подряд!
Да хоть тридцать три.
«Уничтожитель» стоял на столе третий и безгласный участник беседы. Пять лет, проведенных в спартанских условиях чердака Кругловых, на нем не отразились. На матовом вороненом металле и на сверкающем хромированном ни пятнышка ржавчины.
Все так же летел по волнам лихой эсминец Теперь Сергей знал, что русский термин «эсминец» переводится на английский именно как destroyer, и это же слово означает того, кто уничтожает или разрушает. Гравировка всего лишь отражала игру слов. Однако придуманная в детстве тавтология все равно нравилась. Красиво же звучит, внушительно: эсминец «Уничтожитель».
Хорошо. Вот тебе еще совпадение, четвертое. Помнишь самую первую бумагу, что мы через него пропустили?
Ну, помню, неохотно сказал Круглый.
Что на ней было?
Ну, политехникум.
И что с ним стало?
Ну, сгорел Ты представляешь, сколько в год в России зданий сгорает?!
Их мы не пропускали через «Уничтожитель».
Сов-па-де-ни-е, по слогам произнес Круглый.
Есть способ проверить мои домыслы.
Какой?
Эксперимент.
На кошках?
Ну, как вариант «Полароид» у меня с собой. Сфоткаем мурку бездомную, какую не жалко.
Все равно жалко. Проверять, так уж на карте, чтоб все как тогда было.
Есть плохая страна на примете?
Есть. Афган.
Нет, Афган без нас развалился. Правительство только столицу и близлежащие районы контролирует. Часть страны под талибами, часть под Северным альянсом, часть вообще не пойми под кем, под командирами полевыми.
А-а-а Не знал, не смотрю политику в ящике. Ну и ладно. Давай-ка я тебя на маршрутку провожу, сам отдохнуть прилягу, устал чего-то. А хрень эту обратно на чердак, не трогать ее, так и не будет ничего. Хотя, если трогать, все равно ничего не будет.
За базар ответить готов?
Это как?
Слабо тебе СВОЮ фотку сюда опустить? Сергей показал на «Уничтожитель». Опустить, штурвал покрутить, за рычаг дернуть? Слабо?
Да не вопрос. И не тянись за «мыльницей». Думаешь, у меня в доме своей фотки не сыщется?
Вскоре Круглый вернулся. Фотографию для опыта он решил пожертвовать самую простую для документов, три на четыре. Сергей с удовлетворением отметил, что возвращался приятель несколько медленнее, чем уходил. И на лице появилась некая задумчивость.
Сжатая двумя пальцами фотография ползла к «Уничтожителю» медленно-медленно.
Смелее! Где четыре совпадения случились, пятому не бывать!
Снимок лишь коснулся «Уничтожителя» и тут же отдернулся обратно. Пьяная решимость испарилась без остатка.
Мне слабо, просто сказал Круглый. Давай лучше попробуем, на ком не жалко.
Есть кандидат? спросил Сергей, подумав: «Гайдара или Чубайса назовет? Или сразу на алкаша всея Руси замахнется?»
Есть Клеща помнишь?
Еще бы не помнить Парень с ласковой фамилией Лютиков, с мерзким прозвищем Клещ и с явной склонностью к садизму был на три или четыре года их старше. И пока не угодил в колонию, оставался главной проблемой в беззаботной летней жизни. Теперь, оказывается, вернулся. Сколотил ОПГ сельского масштаба и беспределит по-черному. Дружков завел в ментовке, и никакой управы на него нет. А кто пытался бороться с Клещом законными методами у тех горели дома, а потом приходилось продавать за бесценок землю. Так что если Клещ в ближайшее время рассыплется на груду крохотных окровавленных кубиков, жалеть никто не будет, разве что такие же уроды.
Фото его есть?
Найдем. Пьяная решимость вернулась к Круглому от мысли, что есть хотя бы иллюзорный шанс избавиться от ненавистного Клеща. Лариска, соседка, так она его одноклассница. Попросить групповое фото, переснять, увеличить, вырезать Сразу к ней схожу, что откладывать-то.
Заниматься фотоработами не пришлось. Вернулся Круглый не с групповым снимком класса с нормальной фотографией Клеща размером десять на пятнадцать.
Из выпускного альбома взял. Думал, придется стырить незаметно. А она сама такая: не нужна мне память об этой мрази, глаза бы мои не видели И оторвала, значит, фотку. Ну, я и забрал.
Фотография исчезла в «Уничтожителе». Рычаг дернулся вниз, лязгнуло-звякнуло, водопад бумажных квадратиков посыпался в подставленную миску. Круглый все сделал своими руками возбужденный, глаза поблескивают, не позволил приятелю даже прикоснуться к агрегату. Видать, натерпелся.
И что теперь? спросил Сергей.
Ему не терпелось пойти и узнать о результатах опыта. Вдруг уже сработало? Человек не страна и не здание, много ли ему надо?
Да ничего теперь, понуро сказал Круглый, его возбуждение на глазах опадало, словно проколотая надувная игрушка. Тебе на маршрутку, мне в люльку вон Зинка уже кругами бродит и волчицей зыркает. А с гнидой Клещом нам еще жить и мучиться, потому что все это бред, голимый бред.
* * *
Приезжай! орал в трубку Круглый. Быстрее едь! Такси бери, понял?!
Что случилось? Клещ? Сработало?
Я с динамовской проходной звоню! орал Круглый. Выезжай быстрее, не тяни!
И связь оборвалась.
Добрался он быстро, но Круглый все же успел за это время сделать два дела.
Во-первых, отправил свою пассию Зинку ночевать к матери (и очень правильно, по мнению Сергея, поступил).
Во-вторых, успел капитально налакаться, в трубке еще звучал практически трезвый голос, хоть и порядком взволнованный. Пить ему, конечно же, не стоило. Но пусть бросит камень тот, кто очутился в ТАКОЙ ситуации и обошелся без традиционного антидепрессанта.
Клещ прожил меньше суток после того, как его фотография канула в «Уничтожителе». Погиб минут за сорок до звонка Круглого, причем тот видел тело и впечатления получил незабываемые.
На мелкие окровавленные кубики деревенский мафиозо не рассыпался, все было проще, банальнее. Клещ собирался перейти шоссе Павловск Гатчина (оно же в том месте главная улица Покровки). Собирался и передумал, справа быстро приближалась фура.
Казалось, что никакой угрозы нет, Клещ стоял на дальней, безопасной обочине, но фура неожиданно вильнула, выкатила на встречку, смахнула Клеща с дороги, словно кеглю Затем выровняла свою траекторию и укатила.
(Назавтра распространится слух, что водителя вскоре задержали, и был он трезвее стеклышка. Поплохело человеку: сжалось сердце, в глазах на миг потемнело а когда посветлело, понял, что машина стремится под откос. Торопливо вывернул руль и даже не понял, что кого-то сбил.)
Круглый оказался на месте происшествия одним из первых. Самое большое впечатление на него произвели мозги Клеща, размазанные по асфальту на три метра.
Три метра, прикинь? твердил он. Три гребаных метра!
Других подробностей было не добиться, да и не очень хотелось.
И вообще Круглый был плох Застрял на покаянно-плаксивой стадии опьянения. Истерил и не знал, что делать. Точнее, знал, и очень даже хорошо знал, но никак не мог расставить по приоритетам желания и потребности. Ему хотелось, причем одновременно:
пойти немедленно в милицию и написать там явку с повинной, сознавшись в убийстве;
не меньшим было желание отправиться в Колпино, на Ижорский завод, просочиться как-нибудь на территорию и швырнуть проклятую штуковину в плавильную печь;
с поездкой на завод конкурировало намерение на коленях проползти через всю Покровку к матери Клеща и молить, молить, молить ее о прощении, не вставая с колен, разумеется;
еще была потребность сию же минуту оседлать мотоцикл, погнать его к Уховскому карьеру и утопить там мерзкую железяку.
Дальнейшие плодотворные идеи Сергей не слушал. Клин вышибают клином он налил водки не в стопку, в граненый стакан, и чуть не силой заставил Круглого выпить. Потом тот долго и неэстетично блевал, потом стал способен к разговору правда, логики в нем придерживался странной, не всегда понятной трезвому человеку.
Сергей, попытавшись угодить с приятелем в резонанс, тоже выпил несколько стопок. Это стало ошибкой, совсем забыл, что ничего не ел с утра на пустой желудок развезло быстро и качественно.
В результате последовавший разговор вспоминался кусками и обрывками. Сергей прекрасно помнил, как отговаривал Круглого наладить «Уничтожитель» в карьер или плавильную печь и отговорил сошлись на том, что совершать необратимые поступки не стоит.
Но вот кому из двоих пришла бредовая идея зарыть агрегат не где-нибудь, а на территории фабрики «Динамо»? И почему второй с этим бредом безропотно согласился? Загадка
Откладывать не стали. Не протрезвев, той же ночью закопали «клад». Выпили еще и изготовили карту, сочинили и зашифровали поясняющие надписи, хорошо понимая, что к утру все направления и количества шагов будут прочно забыты.
Карта выглядела тогда гораздо проще. Цепочка палочек-столбов, крестик, надписи и больше ничего. Сергей позже дорисовал на своей побережье острова, кроны пальм, кита, парусник и прочее украшательство.
Половинка карты Круглого, был уверен Сергей, осталась в первозданном виде, рисовальщик из того никакой Плевать. Лишь бы вообще уцелела. Долго ли за двадцать семь лет утратить клочок бумаги? Поиски со своей половинкой могут не уложиться в одну ночь. А каждые сутки промедления недопустимый риск.
5. Рассвет и расплата
На столе появилась еще одна карта. Нет, не та половинка, которой так не хватало Сергею. Сопредельная страна, чаще всего упоминаемая в сегодняшнем разговоре «за политику», накануне была аккуратно вырезана из карты по контуру границы. Затем Сергей наклеил вырезку на белый лист, а заодно подготовил маленький сюрприз не зная, потребуется тот или нет. На тот случай, если все же нет, подготовил вторую такую же карту, но без сюрприза.
Там же люди, голос Круглова звучал почти жалобно. Живые
Клещ тоже был живым. Ты размазал его мозги на три метра и правильно поступил.
Нет совсем не правильно. Нельзя так, понимаешь? Он был мразь, да, его надо было судить, сажать заказать, в конце концов. А вот так нельзя. Я двадцать семь лет с этим жил и над этим думал и понял: от сатаны эта игрушка, и ничего ею не исправишь и не наладишь, только хуже сделаешь.
«Чистоплюй хренов», подумал Сергей и зашел с другого фланга:
Люди останутся жить. Мы-то остались. Разрушится страна, распадется на области, на регионы. А люди здесь, он ткнул в карту, не нарисованы, ни один человек. Ты ящик смотришь? В интернет заглядываешь? Ты знаешь, что там творится? Хуже мы уже не сделаем, не тревожься.
Кое-как Круглова удалось уломать, но на жестких условиях: они используют «Уничтожитель» единственный раз. И тут же, не дожидаясь рассвета, поедут с ним к Уховскому карьеру туда, где глубина восемнадцать метров. Сейчас, по слухам, стало мельче, на дне скопился изрядный слой ила. Но это даже к лучшему, никакой залетный дайвер не наложит руку на утопленный аппарат.
Сергей на все согласился, Круглов сходил за второй половинкой карты. И кладоискатели отправились за своим сокровищем.
* * *
Рассвет близился, на востоке горизонт набухал красным. Сергей ехал домой. Но не доехал, свернул на проселок, припарковался в укромном месте. И достал из багажника «Уничтожитель».
Первый солнечный луч скользнул над землей, металл сверкнул ослепляющим бликом казалось, агрегат довольно скалит длинные хромированные клыки: после двадцати семи лет бездействия и забвения он снова в игре! Эсминец вышел на дистанцию атаки!
Круглов отказался участвовать в утилизации карты, наклеенной на белый лист. Безвольно махнул рукой: делай все ты, дескать. А сам накапал себе остатки водки. Мелодичный звук колокольчика не заставил его повернуть голову. Хотя смотри, не смотри все равно не заметишь, что некоторые квадратики не двухслойные, а трехслойные, и не догадаешься, что между картой и листом бумаги была спрятана начинка: давняя фотография четырнадцатилетнего парнишки, которого без труда можно было развести на «слабо».
Подействовало почти мгновенно. Не понять только, что именно уничтожение фотографии или последняя стопка. Круглов пробормотал, что на карьер они поедут чуть позже, устал как собака Устроился на тахте и немедленно захрапел.
«Прости меня, Круглый, думал Сергей, шагая к машине с «Уничтожителем». И если там, за гранью, есть хоть что-то, не держи зла. У тебя был шанс прожить еще лет пять или семь и лишь потом загнуться от цирроза. Но ты не захотел им воспользоваться. А я за свои шансы держусь руками, ногами и зубами. Так что извини».
Фотография была скачана в интернете, на официальном сайте БНХ. Групповой снимок руководства компании.
Зря вы, ребята, со мной связались, сказал Сергей, и фотография беззвучно скользнула в прорезь.