И мне с яблоками слаще.
Друзья замолчали и стали думать каждый о своём. Андрей думал о том, что теперь будет с мамой и сестрёнкой. Когда он их увидит? А если маму угонят в Германию, то увидит ли он её вообще. От этой горькой думы слёзы предательски чуть не появились на его глазах.
А Юра тихо подумал вслух:
Если немцы на шестой день войны взяли Минск, так ведь и до Москвы недалеко.
Юр, а мы в правильном направлении идём? с сомнением спросил Андрей.
В правильном, уверенно ответил друг.
Ему этот участок леса был знаком, потому что с отцом он часто ходил сюда за грибами. В пёстрой детской памяти сохранилось всё до мелочей. Он и этот дуб помнил хорошо, и ту поляну, куда они идут всё помнил. И отца, который запомнился азартным нравом, добрым и весёлым. Вот только отца уже нет. Он погиб ещё в финскую войну Юра запомнил слова матери: «Война это большое горе для людей». А после получения похоронки мать умерла не выдержало сердце потери мужа. И вся бабушкина любовь и нежность обрушились на внука.
До войны Юра ходил в кружки Осоавиахима. Больше всего любил авиамодельный, потому что мечтал стать лётчиком и после школы уехать учиться в лётное училище.
Юрка Лагутин для соседского Андрюхи был беспрекословным авторитетом. Он во всём доверял старшему товарищу и восхищался его желанием стать «авиатором и покорять небо». Вот только война не дала это сделать. Она скрутила все Юркины мечты.
Юра аккуратно завернул недоеденные пирожки в полотенце, положил их в котомку и неунывающим голосом сказал:
Ну что? Двинули дальше?
Андрюхе не хотелось двигать дальше. На его плече елозил давил ремень от тяжелого автомата, оно покраснело и немного болело. Но он не подавал вида, боялся, что Юрка скажет: «Вот хлюпик сопливый увязался за мной». Он закинул автомат на другое плечо и поплёлся за товарищем.
Пошли, уныло проговорил он.
Лето было на исходе. День был тёплый, тихий, напоенный ароматами лесных даров. Они шли по каким-то извилистым тропкам, просекам. Андрей старался не отставать от друга, шел след в след за ним, а под ногами у них хрустели сухие ветки и сосновые шишки. А Юрка, чтобы подбодрить и вселить в нём уверенность, стал напевать: «Раз, два, горе не беда, шла вперёд пехота, брала города!» Незаметная тропинка обогнула куст лесной малины. Неожиданно Андрей услышал за своей спиной какой-то шорох, и суровый голос скомандовал.
Эй вы, стоять!
Ребята обернулись и увидели, как человек, прятавшийся в высоком папоротнике, направил на них охотничье ружьё. Он был лохматый, в кургузой кацавейке, а круглое лицо доблестно улыбалось.
Вы кто? с напускной строгостью рявкнул он, не опуская двустволку.
Тут на передний план, заслоняя Андрея, уверенно шагнул Юра и коротко задал свой вопрос.
А ты кто?
Я сейчас тебе дырку в башке сделаю, тогда узнаешь, кто я. Отвечай, коли спрашиваю! с его лица соскользнула ненужная улыбка.
Мы ищем отряд, который находится где-то здесь, открыто сказал Юра.
Отряд? Зачем он вам?
Мы ушли от немцев, поэтому хотим примкнуть к отряду.
От немцев ушли? понимающая улыбка вновь появилась на его лице. А винтовка у тебя откуда?
У убитого красноармейца подобрали.
Понятно, лохматый внимательно посмотрел на ребят. Ну, раз ищите отряд, пошли. Он ружьём указал, куда надо идти.
Ребята покорно зашагали в указанном направлении, а лохматый с ружьём наперевес шел за ними.
Лес вёл их скрытыми тропинками. Вскоре они вышли на небольшую поляну, на краю которой была хорошо укрытая землянка, рядом, под навесом, самодельный стол с лавками по бокам.
Из землянки вышел средних лет, с проседью на висках сурового вида человек. Лохматый конвоир, обращаясь к нему обрадованно и озорно, закричал,
Василь Ефимыч! Вот, поймал беглецов. Они от немцев убежали. Видать, городские. Допросить бы их.
Василь Ефимович внимательно посмотрел на юных беглецов и сразу понял, что никакой угрозы они не представляют. Лицо его подобрело, и он мягким голосом сказал:
Ну, ребятки, здравствуйте.
Друзья несмело поздоровались. А Юра подумал: «Этот человек, наверное, командир отряда».
Идите сюда, садитесь, он жестом показал на скамейки под навесом, только оружие отдайте Егору.
Юра послушно снял с плеча винтовку, отдал её лохматому Егору. А Андрюха, с облегчением вздохнув, охотно расстался с автоматом и подсумком. Плечо его от непривычной тяжести давало о себе знать.
Егорушка, отнеси оружие Сашку Бойко, пусть он его проверит, сказал командир.
Егор с молодецким видом подхватил трофеи у ребят и помчался в землянку, расположенную на другом конце поляны.
Вы садитесь, садитесь Рассказывайте, откуда вы, по-доброму сказал Василь Ефимович. И, чтобы вы знали, я командир партизанского отряда, куда вы пришли, Бортич А вас как зовут?
Его живые глаза под пышными бровями внимательно смотрели на ребят.
Меня Юра Лагутин, а он Андрей Макаров, усаживаясь на лавку, сказал Юра.
Ну вот и познакомились. Теперь говорите всё как есть.
А я так и понял, что вы командир, немного осмелев, сказал Юра.
И он торопливо и обиженно стал рассказывать, почему в первый день войны, в военкомате, его не взяли в армию не хватило двух месяцев до восемнадцати лет А Андрей сказал:
Мой папа ушел воевать, а маму угнали в Германию, сестрёнку немцы отдали в детский дом, а меня не успели
Юрка перебил товарища:
Вообще немцы в городе лютуют: расстреливают всех без разбора, вешают прямо на площади А я услышал на базаре от людей о партизанском лагере, поэтому мы решили бежать от немцев в лес, к своим. Стрелять я умею, научился в Осоавиахими. Хотите проверьте. А в городе оставаться нельзя фашисты как звери
Командир внимательно слушал ребят, не перебивая.
Придёт время, и люди смотреть будут на фашистов с презрением, тихо сказал командир. Нашей родине приходится нелегко. Война никого не жалеет ни детей, ни взрослых, глубоко вздохнул и по-командирски сказал: Ладно, принимаем вас в наш отряд. Но знайте у нас военная дисциплина, и подчиняться ей надо обязательно.
Ребята, соглашаясь, замолчали. На другое они и не надеялись.
Командир с отцовской заботой посмотрел на мальчишек.
Есть-то хотите? Голодные небось?
Голода ребята не чувствовали. События отвлекли их от пищи. Юрка решил подтвердить это.
Нет, не хотим. У нас пирожки есть и хлеб.
Вот как! воскликнул командир. Пирожки это хорошо Но когда проголодаетесь, Ольга Васильевна вас накормит.
Можно вас спросить? робко, по- школьному спросил разрешения Андрей.
Конечно, можно.
А почему у вас деревья растут с наклоном на поляну? он хотел сам догадаться почему, но не мог.
Юрка удивлённо вытаращил глаза на друга: «Когда он успел это заметить?»
А-а Вот тебя что интересует, улыбнулся командир. Молодец, сынок, ты наблюдательный
Андрей оживился от похвалы.
Но не до конца Вот смотри, верхушки берёз переплетаются вершинами: они связаны между собой и образуют что-то вроде крыши. Это надо для того, чтобы немецкая «рама» самолёт-разведчик сверху не мог обнаружить наш лагерь. Такие вот партизанские хитрости. А «рама» часто летает, ищет нас
Несколько дней Юра и Андрей привыкали к партизанской жизни. А жизнь была нелёгкой. В лесных условиях много было трудным, но они понимали, что от этого никуда не деться, и не собирались хныкать.
Они сидели в землянке, когда туда вошел Егор, уже давно привыкший к этой жизни. Он улыбаясь спросил:
Ребята, как у вас дела?
Хорошо, без восторга ответил Андрей.
Вас к себе командир вызывает.
Зачем? поинтересовался Юра.
Не задавай вопросов, резко сказал Егор. Пошли.
В штабе-землянке Бортич заботливо спросил:
Трудно у нас, дети мои
Ребята молча смотрели на командира, не зная, что ответить.
Знаю, что трудно, сам себе ответил он. И, вдумчиво размышляя, продолжил: Всему нашему народу, от мала до велика, трудно, лицо его посерьёзнело. Юра, ты помнишь, где вы подобрали винтовку и автомат?
Конечно, помню.
Егор, уже по-командирски обратился к нему Василь Ефимович, завтра утром вместе с Юрой сходите на место недавнего боя он покажет. Пошукайте там, может, ещё что осталось. Нам всё пригодится. Возьми обязательно Степана Коврова. И, чтобы к вечеру все трое были в отряде.
Понял, Василь Ефимович! охотно отозвался Егор.
Да, вот ещё что Идти без оружия, возьмите корзинки для отвода глаз, вроде вы деревенские грибники.
Андрей, слушая этот разговор, понял, что идти искать оружие собираются без него. Он обиженно зашмыгал носом.
А я тоже знаю то место, где мы нашли автомат, он настырно посмотрел на командира. Но молчание Василь Ефимовича пугливо отразилось на лице Андрея.
Ты, сынок, пойдёшь в распоряжение Ольги Васильевны. У нас в отряде всем дело найдется.
По строгому взгляду Андрей почувствовал, что перечить командиру нельзя и покорно опустил голову.
К столу стали подходить члены штаба отряда. Они с интересом смотрели на Юру и Андрея. Один из них спросил:
Новенькие?
Ребята недавно пришли, пусть осмотрятся, коротко пояснил командир. Егор, отведи мальчика к Ольге Васильевне. А Юру познакомь с Ковровым Сегодня, чтобы завтра не терять время. Всё. Идите.
Егор с серьёзным видом мотнул ребятам лохматой головой.
Идём за мной.
Юра и Андрей двинулись за Егором.
Партизаны, поглядывая на командира стали садиться за стол. О чём пойдёт разговор они знали. Об этом штаб отряда обсуждал накануне, поэтому ждали, что скажет Бортич. Но Василь Ефимович не торопился садиться: он о чём-то размышлял.
Молчание прервал по-ребячьи застенчивый и добродушный недавний выпускник мединститута, Иван Сегель. До войны он успел поработать врачом на скорой помощи. В отряд попал случайно. Когда бои шли уже на улицах города, Иван на дому делал больному перевязку и не успел уйти вместе с отступающими нашими бойцами. Пришлось тайно покидать город. Блуждая в лесу с баулом в руках, наткнулся на партизан. Иван горячо и открыто сказал:
Василь Ефимович, нам нужно как можно скорее уходить отсюда, перейти линию фронта и соединиться с регулярной армией.
Ух, мать родная! Это было бы неплохо! пробасил рослый Тимофей Стрига человек крепкого телосложения. В колхозе он был первый забойщик скота. Его кулачищи с нетерпением постукивали по столу.
Командир с напряженным лицом сел, присоединившись к своим товарищам.
Ещё кто так думает?
Василь Ефимович, горячился Сегель, воевать в глубоком тылу, без связи с регулярной армией, без хорошего вооружения, я думаю, бесполезно.
Партизаны молчали. Конечно, Иван Сегель говорил правильно надо пробираться к своим. Но линия фронта отодвинулась далеко на восток. И если они маленьким, плохо вооруженным отрядом будут продвигаться к фронтовой черте, то немцы могут просто раздавить их. Это понимал каждый. Для этого они и собрались, чтобы решить, что делать. Слово было за командиром.
Если отряд будет двигаться в сторону фронта, то обязательно попадём в лапы к немцам, издалека начал Бортич. А вот если мы останемся здесь и будем наносить удары немцам в тылу, то, я думаю, принесём значительную пользу нашей армии. Мы должны поставить перед собой задачу разрушить систему обеспечения германского фронта, взять под свой контроль шоссейную и железную дороги, систему связи и коммуникаций. Если грузы не будут доходить до линии фронта не будет подкрепления, воевать им будет нечем
Бывший директор школы, а ныне командир партизанского отряда Василь Ефимович Бортич говорил сдержанно, вдумчиво и убедительно. Он, возможно, лучше других, без эмоций, понимал сложившуюся ситуацию. Видно было, что всё сказанное продуманно им до мелочей, и он брал на себя ответственность за жизнь людей в отряде.
И это правильно! вырвалось у Тимофея. Не всё равно, где бить фашистов, как бешенных собак, на фронте или в тылу. И с досадой заметил: Вот только с оружием у нас плоховато.
Оружие будем добывать у немцев, успокоил его командир.
Все единодушно согласились.
Землянка, организованная под кухню, пряталась в густом ельнике. Там командовала Ольга Васильевна с дочкой.
Всякий раз, когда Егор подходил к землянке, радостные мысли будоражили его воображение. Нагнувшись, он перешагнул порог кухни. Приятный запах пахнул ему в нос. Он всегда испытывал непередаваемое наслаждение, когда бывал в этой землянке. Но не вкусные запахи привлекали его, а нечаянная встреча с Дашей дочкой хозяйки. Но она, по непонятной ему причине, упрямо старалась не замечать его. В тусклом освещении она всегда уходила в дальний угол и там чем-то занималась.
Ольга Васильевна! уважительно произнёс Егор, переступив порог. Вот вам помощник, Василь Ефимович прислал, принимайте. Он подтолкнул Андрея вперёд.
Та недоверчиво посмотрела на мальчишку, потом сухо сказала:
Пусть помогает, дел на кухне много.
Ольга Васильевна, молодая статная женщина, на первый взгляд, сдержанная и суровая, занималась в отряде не только хозяйством, но и готовила еду для партизан. Мужа она проводила воевать в Красную армию. А с приходом фашистов ей грозил за это или расстрел, или угон в Германию, как и многим женщинам в деревне. Поэтому они с дочкой решили бежать в лес и попали в отряд Бортича. Его она хорошо знала по школе, где Василь Ефимович был директором у Даши. Дочь в отряде помогала матери. Они с трудом, но управлялись со всеми хозяйскими делами. Но сейчас, вот досада, Даши в землянке не было.
Егор, безнадёжно потоптавшись у входа несмело спросил:
А Даша где?
Хозяйка отреагировала странным образом:
Она тебе зачем?
Так, просто, порозовев, робко проговорил он.
Иди своей дорогой, милок, спокойным голосом закончила разговор Ольга Васильевна.
Бойкий взгляд Егора вяло угас, он молча повернулся и покинул землянку.
Андрей, попав на кухню, расстроился: он хотел воевать, бить врага, мстить за маму, за сестрёнку Аню; ему, конечно, не понравилось, что его отправили к Ольге Васильевне. Но приказ есть приказ, и он смирился.
Егор и Юра с трудом отыскали Степана Коврова. Он сидел в лесу за землянками, прямо на земле, откинувшись спиной к белой берёзе и с любовью чистил винтовку, которую ему вручил Сашок Бойко.
Степан резвый умом парень, такого же возраста, как Егор и Юра, сказал:
Вот, Егор, смотри, что теперь будет с фрицем, он тряхнул трёхлинейкой, показывая, как будет стрелять, при этом голубые глаза его, запрятанные в щелочки, счастливо сверкали. До Берлина буду гнать этих поганцев, в нём было что-то детское, наивное вера в чудо. Берёза покачивала над ним кудрявой головой в знак одобрения.
Егор не ответил Степану, а сразу сообщил приказ командира о завтрашнем дне.
Пойдём втроём рано утром: я, ты и вот он, Егор кивнул в сторону Юры и, спохватившись, спросил: А как тебя зовут?
Юра.
Степан, продолжая трудиться тряпочкой, протирал винтовку, нисколько не возражал, а согласно кивал головой.
Солнце только коснулось макушек деревьев, а троица ребят, раздвинув колючий забор ельника вышли на редколесье. Перед ними открылась знакомая Юре залитая солнцем поляна, поросшая густыми кустами ольховника. Егор замер у вековой иссечённой осколками сосны знак, что бой на этой территории был не на жизнь, а насмерть. Он резким жестом руки остановил ребят.
Егор, ты чего? удивился Степан.
Тихо
Все трое замерли. Егор прислушался к лесу, зорким взглядом ощупал израненную землю, кустистую поляну.
Ранние солнечные лучи пробудили неугомонных кузнечиков. Сквозь их нескончаемый треск была слышна желанная тишина. На светлой поляне стоял устойчивый липкий запах разлагающихся тел.
Весь день ребята рыскали по кустам в поисках того, за чем пришли. Степан, не проронив ни слова, двинулся вперёд, обходил каждый бугорок, каждый куст. Вид у него был мрачный и не располагал к разговору. Юра тихо спросил Егора: