1.4. Условия формирования криминалистической теории
Начало формирования теоретических основ любой науки обычно связывают с переходом в научном познании от эмпирического обобщения к изучению закономерностей объективной действительности. В криминалистике ими стали закономерности, имеющие место в механизме преступления и деятельности, направленной на установление истины по уголовному делу. Познанные закономерности составили, таким образом, основу для разработки первых частных криминалистических теорий (19401950-е годы), а их систематизация послужила началом формирования общетеоретических основ криминалистики (с начала 60-х годов). В таком развитии теории криминалистики отразилась общая тенденция развития научного знания, суть которой выразил Г. И.Рузавин: «сначала возникают частные, менее глубокие теории, которые впоследствии сменяются теориями более общими, раскрывающими существенные черты изучаемых процессов».[33]
Со временем общетеоретические проблемы криминалистики привлекли внимание многих ученых, став предметом постоянного обсуждения. И хотя до окончательного их разрешения еще далеко, уже то, что сделано сегодня, позволяет говорить о новом перспективном направлении в криминалистических научных исследованиях, определившем начало нового этапа в историческом развитии криминалистической науки этапа формирования общей теории криминалистики, объективными предпосылками которого явились накопленные знания и практический опыт.[34]
Их обобщение и систематизация, предвосхищая содержание предстоящих научных исследований, тем не менее, еще не определяли саму потребность в создании теории. Нужен был стимул. Таковым стимулом всегда оказывались некие затруднения с решением вопросов, возникающих в процессе обобщения опыта и систематизации знаний. Для преодоления этих затруднений, называемых проблемами, требовалось проведение исследований на эмпирическом или теоретическом уровне. Иначе говоря, главной побудительной силой, стимулирующей познавательную деятельность, в том числе на теоретическом уровне, оказывались научные проблемы. «Научное познание по самой своей сущности, отмечал Г. И. Рузавин, связано с возникновением и разрешением новых проблем. Отказ от разрешения проблем означал бы отказ от научного поиска и привел бы к застою в науке».[35]
Именно проблемная ситуация, внешним выражением которой чаще всего становилась невозможность объяснить вновь обнаруженные факты действительности с позиций накопленных знаний или уже сформировавшихся теорий, определяла потребность в создании новой или пересмотре старой научной теории. Выдающийся ученый, академик П. Л.Капица справедливо заметил, «наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда удается найти неожиданные экспериментальные факты, которые противоречат установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большей степени остроты, то теория должна измениться и, следовательно, развиться».[36] С обнаружения криминалистических проблем начиналось формирование и любой криминалистической научной теории.
В криминалистике новые проблемы удавалось обнаружить в ходе научного исследования, в процессе применения научных данных для практических целей либо в результате обобщения практики борьбы с преступностью. Вынуждая искать новые решения, криминалистические проблемы становились, таким образом, важнейшим стимулирующим фактором прогрессивного развития научного знания.
Ситуацию в криминалистической науке можно оценить как проблемную, если для объяснения новых эмпирических или научных фактов тех знаний, которые были накоплены криминалистической наукой, оказывается недостаточно. Проблемы возникают и тогда, когда эти знания (теории) входят в противоречие с новыми фактами, либо новое знание, новая криминалистическая теория, объясняя по-новому известные ранее факты, опровергает прежние представления о них.
Для этапа формирования первых теоретических концепций криминалистики, первых ее частных теорий характерными были ситуации первой разновидности, когда простого обобщения эмпирического опыта, которое преобладало в системе криминалистического знания на этапе эмпирического развития науки, оказывалось явно недостаточно, и требовались исследования на теоретическом уровне. Таков, к примеру, был путь становления теории криминалистической идентификации: от эмпирии А.Бертильона с его антропометрической системой опознания преступников до общих принципов отождествления материальных объектов по их отображениям, разработанных С. М. Потаповым.
На проблему удавалось «выйти» и тогда, когда новые условия порождают критическое отношение к ранее предложенным криминалистикой решениям, имеющим, как оказывалось, альтернативные варианты. «Необходимо критически относиться к предлагаемым решениям ранее поставленных проблем, отмечает В. Н.Карпович, даже если на первый взгляд эти решения кажутся безупречными. В любом случае можно найти некоторые недостатки, или, по крайней мере, обобщить найденное решение или конкретизировать его применительно к какому-либо частному случаю».[37]
Критическое отношение к ранее предложенным решениям тех или иных криминалистических проблем как путь обострения проблемных ситуаций и стимул проведения новых теоретических исследований в криминалистике, может быть проиллюстрировано на примере научных дискуссий о предмете криминалистики. Казалось бы, вполне сформировавшееся представление о криминалистике как о науке, призванной создавать средства борьбы с преступностью, в конце ХХ начале ХХI веков некоторыми учеными подверглось принципиальному переосмыслению. Особенно с принятием в 2001 году нового УПК РФ. Фактом, породившим проблему, стала переориентация уголовного судопроизводства во всех его стадиях на принцип состязательности, что позволило высказать мнение о необходимости вести дальнейшую разработку криминалистических средств, приемов и методов сообразно профессиональной ориентации участников уголовного процесса принадлежности к стороне защиты или стороне обвинения.[38]
Вместе с тем критическое отношение к ранее решенным в криминалистике проблемам не только стимулирует пересмотр прежних решений, но нередко порождает и новые проблемы в науке. Так дискуссия по вопросам определения места организационных основ расследования преступлений, сформировавшихся в рамках криминалистической тактики, а позднее получивших развитие в общетеоретической части криминалистики, вполне может породить проблему совершенствования всей системы криминалистики. В частности, за счет создания ее нового структурного раздела «Криминалистической стратегии» с перераспределением уже сформировавшихся теорий и учений, в том числе учения об организации борьбы с преступностью, которой в новом разделе предлагается занять центральное место.[39]
Возвращаться к некогда, казалось бы, однозначно решенным проблемам в прогрессивно развивающейся науке бывает полезно, особенно если учесть, что криминалистика в своем развитии испытывает усиленное воздействие не только новейших достижений научно-технического прогресса, но и масштабных преобразований, проводимых в стране на основе политических, экономических и правовых реформ. Критическое отношение к некогда решенным проблемам порождает дискуссии в науке, способствуя тем самым возникновению и решению новых проблемных ситуаций. Именно через научные дискуссии в свое время формировалось представление о природе криминалистики. Так, устоявшееся в период становления криминалистики мнение о ее технически прикладном характере, сменилось взглядами о двойственной природе криминалистики: юридической и естественно-технической. Затем общепризнанным становится представление о самостоятельности криминалистики как науке юридической природы. Сегодня, когда процессы интеграции научного знания все сильнее затрагивают и криминалистику, возникают идеи пересмотра и этого, казалось бы, окончательно сформировавшегося представления о ее природе.[40]
То же можно сказать и о сущности криминалистической характеристики преступлений и ее месте в структуре частной методики расследования, о правовой природе проверки показаний на месте, как самостоятельном следственном действиии многих других проблемах криминалистики, в свое время поставленных в рамках проведенных дискуссий и в них же получивших разрешение. Часть из них перестали существовать как проблемы криминалистики, часть продолжают обсуждаться, а некоторые, будучи по признанию большинства ученых решенными, получают новые импульсы для проблемного обсуждения.
Помимо научных дискуссий, ситуация может быть признана проблемной и в результате применения получивших признание научных решений ранее поставленных проблем для объяснения новых фактов, новых явлений. Данное направление поиска новых научных проблем становится преобладающим в науке с развитой теорией, поскольку любое новое явление действительности, познаваемой наукой, становится возможным оценивать под углом зрения теорий, а не эмпирических обобщений, что, несомненно, отличается большей достоверностью, ибо теоретическое знание охватывает не только известные законы, но и еще не открытые. «Достоверность теории указывает Г. И. Рузавин, несомненно, выше, чем, например, эмпирическое обобщение».[41] Возможность оценивать и объяснять новые факты с позиций развитой теории открывает несравненно большие перспективы в научном познании.
Такой видится и перспектива решения проблем современной криминалистикой, ибо уже сегодня с этой целью могут эффективно применяться положения вполне сформировавшихся частных криминалистических теорий и среди них, прежде всего положения теории криминалистической идентификации. Наглядным примером использования известных теоретических концепций для объяснения новых фактов, могут служить теоретические исследования, которыми обосновывается возможность индивидуального отождествления конкретных объемов жидких, сыпучих или газообразных веществ с позиций теории криминалистической идентификации. Некоторые из положений этой теории оказались вполне корректными для признания такой возможности, другие породили споры вокруг криминалистической сущности исследований, проводимых в рамках экспертизы материалов, веществ и изделий,[42] и, соответственно, новую проблему.
Известно, что научную основу криминалистической идентификации составляют два фундаментальных положения, раскрывающих свойства материальных объектов, на которых базируется сама идея о возможности их индивидуального отождествления. Это индивидуальность материальных объектов и их способность отображаться при взаимодействии с другими материальными объектами. В принципиальном плане и то и другое свойственно и материалам, и веществам. Между тем, некоторые ученые, особо не вдаваясь в философскую сущность вопроса, способность материальных тел отображать и отображаться распространили и на отделенные от целого части и частицы материалов и веществ, объявляя их объектами, отображающими целое, компактную массу, от которой они оказались отделены. Такое «механическое» привнесение в теорию идентификации положений, составляющих научную основу традиционной криминалистической идентификации, породило новую проблему проблему установления посредством идентификации связи отделенных частей жидких (сыпучих, газообразных) веществ с некоей их компактной массой. То, что ни у кого не вызывало сомнений в оценке результатов традиционной криминалистической идентификации, оказалось весьма сомнительным при оценке результатов идентификации материалов и веществ.[43]
Говоря о путях выявления новых криминалистических проблем, следует вспомнить и об источникахформирования криминалистических знаний, круг которых и сегодня постоянно пополняется благодаря применению известных решений научных проблем, найденных в других отраслях знания (но еще не апробированных криминалистикой), для объяснения новых явлений или фактов, возникающихв практике борьбы с преступностью. Применение достижений одних наук для разрешения проблемных ситуаций других нередко ведет к возникновению новых, внутренних, собственных проблем в науке, заимствующей такие достижения. Данный путь научных исследований, порождающих новые проблемы, весьма специфичен для криминалистики, которая и возникла и развивается наиболее интенсивно именно как наука, активно и творчески приспосабливающая данные иных наук для собственных нужд и целей.
Являясь отражением общей тенденции к интеграции научного знания, такое развитие криминалистики порождает и новые криминалистические проблемы. Например, заимствование криминалистикой технических средств, созданных в общей технике для целей, не связанных с уголовным судопроизводством, неизменно создает новые, теперь уже криминалистические, проблемы. В частности, связанные с необходимостью разработки специальной методики применения нового для криминалистики технического средства, заимствуемого из общей техники.
В истории науки результатом взаимопроникновения различных областей знания нередко становилось рождение нового направления научных исследований. «Хорошо известно, писал П. Л.Капица, что принципиально новое в науке чаще всего рождается, когда две различные области встречаются друг с другом, они как бы оплодотворяют друг друга, и тогда рождается что-то новое».[44] Наглядный пример тому сама криминалистика, возникшая еще в ХIХ веке как результат интеграции уголовного права, уголовного процесса с достижениями естественных и технических наук.
Интеграция знаний в равной мере проявилась и в объединении проблем различных наук, разрабатывающих меры борьбы с преступностью, которые, будучи интерпретированы криминалистикой применительно к своим специфическим целям и задачам, порождали новые криминалистические проблемы, требующие исследований на теоретическом уровне. По данному пути идет, к примеру, разработка теоретических основ криминалистической профилактики,[45] криминалистического прогнозирования,[46] криминалистических аспектов теории доказательств[47] и некоторых других проблем, к которым проявлялся общий интерес в науках, разрабатывающих меры борьбы с преступностью.
Выход на проблемную ситуацию более общего порядка возможен и в результате объединения известных проблем, возникающих в отдельных отраслях криминалистики. Обобщение нескольких криминалистических проблем, которое вело бы к возникновению новой криминалистической проблемы, возможно, однако лишь при условии, если объединяемые проблемы криминалистики имеют общие «точки соприкосновения», позволяющие искать общие пути их решения. Этот путь постановки и разрешения проблем в современной криминалистике весьма наглядно прослеживается в попытках сформировать ее частные теории и учения, имеющие общекриминалистический смысл, то есть те учения и теории, положения и принципы которых применимы как руководящие начала к любому из разделов криминалистической науки. Этот путь становится одним из основных источников проблемных ситуаций, нуждающихся в разрешении на общетеоретическом уровне. В свое время исследования именно в этом направлении привели к осознанию общей для всей криминалистики проблемы создания теоретических основ индивидуального отождествления материальных объектов по их отображениям. То же происходило и в результате обобщения проблем логического обеспечения познавательных процессов в рамках оперативного розыска, производства судебных экспертиз, ведения следствия и пр. Так формировалось общекриминалистическое учение о версии. По сути дела, любая теория, раскрывающая общие для всей криминалистической науки, для всех ее разделов законы и принципы, строилась именно на базе обобщения частных криминалистических проблем.