Хорошо, наконец, выговорил он, и я расслабленно перевела дыхание. Пойдем, повел он меня прочь от машины.
Я обернулась. Понятия не имею, как отделалась царапинами. Еще немного, и я вписалась бы не в кусты, а в возвышающиеся в считанных метрах от них деревья.
Тебе жить надоело, Лина?! процедил Олег сквозь зубы, когда мы остановились у внедорожника.
Я ничего не ответила. Покорная его воле, уселась на пассажирское сиденье и, вздрогнув вместе с хлопком дверцы, потянулась к ремню безопасности. Слезы, до сих пор стоявшие у горла, сорвались с ресниц, обожгли лицо. Голова заболела сильнее, а руки Я посмотрела на кровь на ладони и потерла её о платье. Из груди вырвался громкий всхлип. Осознание случившегося постепенно становилось все более ясным. Что было бы с Янкой, если бы я Если бы меня занесло чуточку сильнее? Что бы было со мной?!
Поспешно я вытерла щеки, но с новым всхлипом слезы потекли опять. Я ведь действительно могла врезаться в деревья. Или вылететь с обочины и перевернуться. Или или просто не выбраться из машины. Если бы не Громов. Если бы он не оказался рядом, не убрал подушку, не отстегнул ремень. Но если бы не Громов, я бы не гнала с такой скоростью, пытаясь удрать от него. Удрать Скосила взгляд на Олега, занявшего место за рулем. Он все еще был напряжен: каждая мышца, каждое сухожилие кричали об этом. Я понимала причину. Много лет назад он потерял в аварии ребенка. Сына. Когда-то он уже стал виновником катастрофы, после которой его жена больше не смогла иметь детей
Если о себе не думаешь, он положил на руль обе ладони, думай о своей дочери. Или у тебя вообще мозгов нет?
Это ты устроил гонки, возразила я устало. Я просила тебя
Не оправдывай свою глупость, оборвал он меня и глянул так, что мне перехотелось говорить что-либо.
Дрожащими руками я достала из сумки пачку влажных салфеток и, выдернув сразу несколько, яростно принялась вытирать кровь. Выходило так себе. Олег наблюдал за мной, а потом взял за руку и сам вытер ладонь. Снова посмотрел в глаза молча, долгим пронизывающим до нутра взглядом.
Не надо, слабо попыталась высвободить руку. Он не держал. Разжал пальцы, и кисть моя, коснувшись кожаного сиденья, упала на бедро.
Надеюсь, это послужит тебе уроком на будущее, кинул салфетку на приборную панель и, взявшись за руль, принялся сдавать назад.
Что именно должно послужить мне уроком, Олег? от пережитого стресса я едва могла говорить и с трудом понимала, о чем он.
Вместо того, чтобы ответить, он повел внедорожник вперед мимо моей оставшейся на обочине машины, и только когда мы проехали её, всё-таки выговорил:
Ты можешь играть в игры с кем угодно, Лина. Даже со мной. Но только не с жизнью.
Отвези меня домой, выдохнула я, по-прежнему не желая разговаривать, а уж тем более слушать подобное.
Отвезу, после еще нескольких секунд тишины. Тон его мне не понравился. На меня он так и не смотрел только на дорогу чуть прищурившись, как будто думал о чем-то своем.
Олег, позвала я чуть требовательнее: Отвези меня домой. Пожалуйста.
Я же сказал тебе, что отвезу, жестко. Все-таки посмотрел на меня. Теперь взгляд его был прежним непроницаемым. Настолько непроницаемым, что это даже пугало. Раз я сказал тебе, что отвезу домой, значит, сделаю это, Лина.
Глава 6
Алина
Так просто? не выдержав, я посмотрела на Олега.
Мгновением раньше он остановил автомобиль у моего дома. Основательный, как всё, к чему прикасался Вадим, он возвышался сбоку от нас. С одной стороны, мне не терпелось побыстрее оказаться внутри, скрыться от Олега, с другой С другой я почему-то не могла так просто открыть дверцу и уйти.
А что ты хотела? усмехнулся уголком губ. Оперевшись о руль руками, глянул на меня исподлобья. Чтобы я тебя похитил? Чтобы забрал у всех и
Хватит! оборвала его резко. Втянула в легкие наполненный им до отказа воздух и, покачав ноющей головой, уныло усмехнулась. Потянулась к ремню безопасности. У меня, правда, были сомнения, что ты отвезешь меня домой, Громов, отстегнувшись, я ухватилась за ремешок сумочки и вновь повернулась к Олегу. Он все так же смотрел на меня, вроде бы расслабленно и даже без подвоха, но я знала, доверять его словам это путь в ад.
Я же обещал тебе, Лина, моё имя в его устах против воли подняло волну мурашек. Поспешно проведя по руке ладонью, я усмехнулась:
Твои обещания ничего не значат, Громов. И это я знаю слишком хорошо. Ты должен оставить меня в покое, уже жестко, уверенно глядя ему в глаза.
Я тебе ничего не должен, улыбка в уголках губ стала заметнее. А вот ты мне
Олег, очнись! воскликнула запальчиво, понимая, что как бы я ни старалась сохранять спокойствие, не выйдет.
С ним не выйдет, черт подери! И попытки достучаться до него выглядят жалко. Я с ним сама вся выгляжу жалко!
Я не выйду за тебя замуж, продолжила, тем не менее, твердо. И уж тем более я не рожу тебе ребенка. Пойми ты, у меня другая жизнь и в ней тебе места нет.
Это мы ещё посмотрим, убрав широкие ладони с руля, он выпрямился, потянулся и, толкнув дверь со своей стороны, снова глянул на меня. Я хочу, чтобы ты меня услышала, Лина. Всё, что я сказал тебе в ресторане, я говорил на полном серьёзе. Не будь дурой, лучше будь послушной девочкой, тогда все у твоего Козельского будет хорошо. К чему ему проблемы?
Договорив, он, не дав мне и рта раскрыть, вышел на улицу. Я же вновь потерла руку, на этот раз спасаясь от вмиг пробравшегося в салон холода. Или это всё ещё Громов виноват?..
Выходи, Олег открыл дверь с моей стороны. Подал руку.
Проигнорировав её, я выбралась на улицу. Олег стоял совсем рядом, возвышаясь надо мной непрошибаемой скалой. Попыталась обойти его, но он, обхватив за плечи, вернул на место.
Пусти, прошипела, опалив яростью взгляда.
Нет, склонившись, шепнул мне на ухо, я вернулся за тобой, Алина, и, поверь мне, ты будешь моей. По своей воле или против мне всё равно.
Зачем ты это делаешь, Олег? попытка оттолкнуть закончилась неудачей, и я обессиленно повисла в его руках. Слезы обожгли глаза, я едва удержала всхлип.
Ты нужна мне, Алина.
Снова! мой смех показался мне же самой оглушающим. Подняла голову, нашла его глаза и с горькой улыбкой произнесла: Снова я нужна тебе. Что на этот раз, Олег? Для каких чертовых целей я тебе понадобилась?!
Силы, было покинувшие меня, вновь появились откуда ни возьмись, и я с решительностью отпихнула его от себя. Возможно, он не ожидал, а может, просто позволил мне отстраниться, но, обретя свободу, я отступила назад, стремясь оказаться подальше, не ощущать его прикосновения, клеймившие меня, заставляющие чувствовать себя слабой. Перед ним. С ним.
Он ничего не ответил. Тогда я, обойдя машину, быстрым шагом направилась к дому. Не прощаясь, понимая, что он не отстанет от меня, пока в его руках компромат на Вадима. А значит к чему слова прощания? Бессмысленные и лживые.
Дорожка под ногами казалась нетвёрдой, хотя и была выстлана брусчаткой. Идя вперед, я чувствовала себя так, словно нахожусь под прицелом. Он всегда видел меня насквозь. Видел и умело пользовался этим. Вот и сейчас ему было понятно, что я не смогу поставить свои интересы поверх всего. Поверх интересов Вадима, его благополучия и спокойствия прежде всего. Потому что он никогда не поступил бы так со мной и потому, что я была ему не просто благодарна он был моей семьёй.
Алина!
Я едва не застонала, застыв на крыльце дома. Шага мне не хватило, чтобы открыть дверь и скрыться внутри.
Что?! резко развернулась.
Если я скажу, что вернулся для того, чтобы сделать тебя счастливой, Олег практически дошел до лестницы. Остановился у подножия, сунул руки в карманы брюк, не отрывая от меня взгляда. Поверишь мне?
Нет, выпалила без раздумий. Волна гнева во мне все росла и крепла. Не поверю. Если бы ты сказал, что хочешь сделать счастливым себя, то, возможно, поверила бы. А так нет. Ты эгоист, Олег Громов. Ты думаешь всегда в первую очередь о себе. А счастливой отвела взгляд, посмотрела на стоящие в сторонке красивые, украшенные деревянной резьбой качели, которые Вадим собственноручно соорудил для Янки, и, выдохнув, снова на Громова, в тьму его глаз. Я счастлива, Олег. И все эти годы я была счастлива. Без тебя.
Ты ошибаешься, снова эта отвратительная, пренебрежительная улыбка, которую мне хотелось стереть с его лица! И, знаешь, это будет очень увлекательно.
О чем ты?
Вместо ответа он шагнул на нижнюю ступеньку. Я напряглась и схватилась за ручку двери. Мой предупреждающий взгляд на него не подействовал.
Олег
Дверь вдруг резко открылась, и я скорее почувствовала, чем увидела дочь, выскочившую на крыльцо.
Мама! её звонкий голос откликнулся в сердце радостью, тут же сменившейся диким страхом.
Яна, иди в дом! резко и как-то слишком нервно.
Яна перевела взгляд с меня на Олега.
И, не обращая на мой приказ внимания, слетев со ступенек вниз, бросилась к Громову.
Дядя Олег! звонкий, звенящий неприкрытой радостью голос дочери показался мне слишком громким. Дурной сон. Такое могло быть только в дурном сне
Яна! в тот момент, как моя дочь оказалась на руках обнимающего её Громова, из дома выскочила няня. Увидела нас и замешкалась, должно быть, пытаясь понять, как вести себя дальше, потому как о приезде гостей никакого разговора с утра не шло.
Я смерила Катерину гневным взглядом. Та, застыв в дверях, виновато улыбнулась и снова попыталась окликнуть Яну, но моя дочь словно ничего не слышала. Прижималась крепко к Олегу, будто знала его, будто встреча, о которой мне только-только стало известно, была далеко не единственной
Дядя Олег, а мама сказала, чтобы я с тобой не общалась, всё так же громко и звонко сообщила дочь.
Громов, мельком глянув в мою сторону, убрал за ухо Яны выбившуюся из хвоста прядку и выговорил:
Мама всегда права, улыбнулся, снова глянул на меня и добавил: Но в этом случае можно и ослушаться.
Яна, иди в дом, я кому сказала! потеряв терпение, я подлетела к все еще держащему дочь на руках Олегу. Не смей прикасаться к моему ребенку, прошипела уже ему.
Яна упрямо поджала губы. Уже переодетая в пижаму, она была особенно милой и беззащитной, и это ещё сильнее ударило по нервам. Помедлив, Олег все же поставил Янку на землю. Та, с недовольством глянув на меня, заявила:
Мама, ты сказала мне не общаться с дядей Олегом, но тогда почему с ним общаешься ты?
Умная стала, процедила я, отстраняя дочь от Олега, стремясь держать её как можно дальше от него. Катя! крикнула я все продолжающей стоять на крыльце няне. Уведи Яну в дом!
Конечно, Алина Александровна, поспешила выполнить мое указание она, по всей видимости поняв, что её возможность работать в этом доме повисла на волоске. Уволю к чертовой матери, раз она не в силах уследить за шестилетним ребенком!
Янка, насупившись, сама пошла в дом, стоило няне лишь приблизиться.
Едва они скрылись в доме, я поймала на себе взгляд Олега.
Что это было?! спросила зло. Головная боль, вроде бы утихшая, снова дала о себе знать. Я поморщилась, коснулась виска. Олег тут же отвел мою руку и осмотрел царапину.
Тебе стоит показаться врачу, в голосе его отчетливо слышалось беспокойство, но мне было плевать.
Что это было, я спрашиваю?! буквально прорычала, отстраняя его ладонь.
Если ты о Яне
О Яне! я хотела быть более сдержанной, только куда там! Чувства, давно забытые, гнев и страх сплелись в тесный клубок и рвались наружу. Кто дал тебе право даже близко подходить к моей дочери, не говоря о том, чтобы заговаривать с ней?!
Олег оставался спокойным. Ему всегда удавалось сохранять спокойствие в моменты, когда меня выкручивало, когда я готова была кричать и истерить. Ничего не изменилось. Ничего! С каждой нашей встречей я все сильнее пугалась этого понимания.
Я просто хотел с ней познакомиться, ответил, как само собой разумеющееся, и это «просто» привело меня в ярость.
Я бросилась на него, не отдавая себе отчета в том, что делаю, толкнула и тут же оказалась в тисках его рук.
Я просто хотел с ней познакомиться, Лина! твердо повторил он. Хватит считать меня чудовищем, желающим забрать твоего ребенка!
А ты и есть чудовище, Громов! выплюнула ему в лицо. Чудовище! Чудовище, слышишь?!
Слышу, процедил, все так же не выпуская меня, как я ни пыталась вырваться.
Оставь нас в покое!
А вот этого не будет, в голосе его зазвучала сталь, которая лишь подогрела мою ярость. Бессильную ярость! Что ему от меня нужно?! Ты и Яна, вы обе принадлежите мне.
Я тебя ненавижу, Громов! толкнула его, ударила ещё раз. Даже сквозь одежду чувствовала его так остро, как будто бы прижималась голой кожей. Я думала, что всё забыла. Но нет! Вдыхала запах его одеколона, чувствовала его жесткую хватку, и время как будто оборачивалось вспять.
А твоя дочь уже меня любит, криво усмехнулся. В усмешке этой было всё: самоуверенность, чувство превосходства и осознание собственных возможностей. Меня трясло, из груди рвалось рычание, но все, что я могла с яростью смотреть в его темные глаза. И ты, Лина, ты тоже меня полюбишь. Вот увидишь, как и минутой ранее Яне, убрал мне за ухо прядь волос, а после отпустил. Хватит сопротивляться. Это бессмысленно.
Я тебе все сказала, Олег. По-твоему не будет. И угрозы твои я покачала головой. Пустой звук.