Постояла с минуту под дверью отцовского кабинета, за которой раздавались приглушенные голоса двух мужчин. Но, не опознав ни в одном из них Рандора, прошла мимо и двинулась к аскетичному логову тролля.
Оправив на себе остатки платья княгини Дарьи, я без стука ввалилась внутрь. Но сюрпризу никто не обрадовался: тут было пусто. Еще более пусто, чем при магистре. Ни рубашек в шкафу, ни книжки на тумбе, ни пакета с травками в ящике
Мне нужны были ответы. И срочно. Поэтому следующей дверью, что со свистом отлетела от моего кулака, была ректорская.
Папа!
Хмм черные глаза просканировали пространство справа и слева от меня.
Отец взмахнул жезлом, и в меня хлынул поток какой-то серебристой мути. Такой сильный, что чуть с ног не снес, окатив от пяток до вздернутого носа.
Вот, так лучше. Теперь мы тебя видим.
Я могла умыться, проворчала, отплевываясь от очищающего заклятья и выжимая волосы.
Отводящие чары? И невидимая пудра? Любопытно Я до такого не додумался, когда мать посадила меня под домашний арест, ухмыльнулся папенька. Впрочем, прабабкино платье мне вряд ли пошло бы
А венец ничего смотрелся, напомнила «господину ректору с пугающей репутацией» и, игнорируя присутствующих, прошла напрямик к ректорскому столу. Это вот что?
Я кинула перед папой полученную теле-маго-грамму и покрутила головой в ожидании ответа. Из кресла для посетителей мне ободряюще улыбнулся Кесслер. Он поставил стакан цветочного сбора на стол и что-то пояснил на ухо Эвер Валенвайд, сидевшей рядом.
Я неловко отвела глаза от рыжеволосой вампирши. Наше знакомство началось неправильно. Придется когда-нибудь обсудить произошедшее в Индии: одной Судьбе известно, как Эвер объяснила себе увиденное. Да и у меня от нападения леди-полукровки остался неприятный осадок.
Но не сегодня, видит тролль, не сегодня.
Здесь написано, что тебя приглашают выступить свидетелем со стороны обвинения, спокойно «пояснил» папенька, и я зарычала.
Нервы ни к черту в последние дни. От Авы-оптимистки, радужно глядящей в завтрашний день, осталась ее бледная копия. Измазанная доисторической пудрой и пахнущая тролль знает кем.
Я не разучилась читать, напомнила ему. Но это какая-то ошибка: магистр Салливан ни в чем не виноват. И если бы ты раньше меня допросил
В этом не было необходимости, обезьянка.
Была! запыхтела самоваром. Магистр никому не хотел причинить вреда. Это все голос. Блэр убедил его в
Достаточно, отец предостерегающе махнул рукой и недобро покосился на стену. Словно из нее в этот самый момент выпали чьи-то любопытные уши, для меня невидимые.
Право слово, Ава, какой Блэр? И причем тут магистр? хитро улыбнулся мой крестный.
Темный принц давно оставил этот мир, мы с твоей матерью тому свидетели, согласился с ним ректор. Хоть в «Трибьюн» тогда и писали, что Блэр не возрождался вовсе
Спятили. Вы все тут спятили, вынесла вердикт.
Или они, или я одно из двух. И хоть после всего случившегося под Рождество трудно было остаться в душевном здравии, я все же надеялась, что мне удалось.
Успокойся, Аврора. Мы позже с тобой все обсудим.
Вы собираетесь наказать невиновного, какое еще «позже»? возмутилась я, хлопая ладошкой по столу.
Разве собираемся? «удивился» папенька.
Если нет, то к чему этот шурхов магтрибунал?
А ты бы дочитывала до конца официальные теле-маго-граммы, обезьянка. Может, нашла бы ответы на свои вопросы.
Я порывисто схватила картонку, развернула и пробежалась глазами по знакомым строчкам. Это я видела, и это Так, стоп. «Слушание, посвященное магической опеке»?
Какой еще опеке?!
Магической, пожал одним плечом отец. Хладнокровный, как айсберг, болтающийся в седом океане. Магтрибунал созван не для магистра Салливана. Он для меня.
Я открыла рот. И медленно закрыла. Они будут судить папу? Моего?
Совсем они там чувства самосохранения лишились. Это для меня он «папа», а для них Мрачный Демон, самый сильный маг столетия. А теплиц у нас много, на всех места хватит
А вот тебе, Ава, совершенно необязательно там присутствовать, отец забрал открытку, дававшую мне допуск на слушание, и зашвырнул на дальнюю полку серванта. Ну как, стало легче?
Да что-то нисколечко!
Тебе не угодишь, нахмурился отец.
Слишком спокойный для подсудимого. Видимо, тоже свободные места подсчитывал.
Что за слушание и причем тут ты? Это Вяземский, да?
Тебе не стоит забивать этим голову, обезьянка, строго бросил отец и снова покосился на «ушастую» стену.
Но если трибунал не для Салливана, тогда почему ты его уволил? Где его вещи и сам магистр?
Я понимала, что столь недвусмысленными вопросами сдаю себя с потрохами. Но мне все еще нужны были ответы. Информационный голод измучил меня за две недели тишины и бездействия.
Насколько я знаю, он в палате у Мари, отец покрутил в пальцах жезл и неохотно убрал в карман. И вещи свои он сам попросил уничтожить за исключением пары мелочей.
Почему в палате?
Последние дни его прилично гхм поистрепали. Понадобились восстановительные процедуры.
Ты его допрашивал? догадалась без труда.
Мы беседовали.
«Беседовали». Так я не там искала! Надо было сразу в теплицу к Монстроглазу бежать. И откапывать, если не поздно.
Так славно поболтали, что ты довел его до больничного? обиженно уточнила, смахивая с щеки непрошенную слезу.
До больничного он довел себя сам. Помогал твоей матери перенести новую сферу в Ланге и перестарался, отец был скуп на эмоции. По равнодушному кирпичу, в который превратилось его лицо, трудно было понять, о чем он думает на самом деле.
Я могу его увидеть?
А тебе хочется? папа потер хмурую бровь и поджал губы.
Мне надо убедиться, что магистр в порядке. И что я не зря
Бросилась под сгусток Темной материи? уточнил холодно папенька, и кровь застыла в жилах. Даже сердце замерло кубиком льда, перестав издавать фирменное «тук-тук».
Ты бы сам был не рад, если бы убил невиновного, пробормотала неуверенно.
Не уверена я была и в том, что папенька был бы не рад. И в том, что магистр был так уж невиновен. Во всяком случае, в глазах отца.
Больничное открыто, Аврора. Если тебе хочется кого-то в нем навестить, никто не станет тебе препятствовать, сухо кивнул тот, и я растерянно качнулась на носках.
То есть мне можно увидеть Салливана? И никто при этом не будет убит? Где-то тут должен быть подвох.
***
Рука дрогнула, когда я открывала дверь в больничное отделение. Темный силуэт очертился в белом свете окна, и я чуть не сделала шаг назад. А я ведь не трусиха! Тогда какого тролля меня так трясет, что зуб на зуб не попадает?
Он резко повернулся на шорох юбки, и серые глаза впитали меня без остатка. Ту самую, какой была в мятом платье папиной прабабки, с пудрой, размазанной по щекам и лишенной своих «исчезательных» свойств после очищающего заклятья. С мокрыми волосами после столкновения с сугробом (он первый напал!). Словом, во всей привычной красе. Хоть сейчас на обложку.
Магистр даже проморгался, не веря свалившемуся на него счастью. А я слишком близко подходить не стала, чтобы не убить его доисторическими ароматами. Судя по нахождению в больничном, он и без меня настрадался.
А где ваш?.. я покосилась на хвостик. Которого не было.
Салливан подстригся! Не так чтобы толково: настырная прядь все равно падала на лоб. Но хвостик исчез. И без всякой пудры-невидимки.
Захочу отрастить отращу, пожал плечами мужчина. Но это будет мое решение. Мой выбор.
Это футболка и джинсы моего брата? я обвела взглядом непривычный образ.
А где пиджак? А рубашка с вечно задранным воротничком?
У нас похожая комплекция, и младший князь Карповский был любезен
Я привыкла к рубашке, перебила его недовольно. И к дурацкому хвостику.
Сами предлагали мне подстричься, княжна, фыркнул магистр и отошел от окна, забираясь в спасительную тень.
Вы помните.
А должен был забыть?
Могли притвориться, что у вас амнезия, подсказала троллю-тугодуму.
Полагаете, стоило? Салливан почесал щетину, захватившую треть его лица. Уставшего и не сильно мне радовавшегося.
Вы выглядите озадаченным, магистр.
Я отвернулась к раковине и принялась старательно смывать с себя остатки папиного заклятья. Смотреть на Рандора было тяжело. Очень. Без всякого гадания я чувствовала, что разговор не будет простым.
Не ожидал встретить вас так скоро, признался он.
Надеялись сбежать до моего возвращения в Академию?
Мне нужно время, выдал из тени Салливан. Много времени. Но судя по тому, как решительно вы настроены, для меня это непозволительная роскошь. Вы снова торопите события, княжна.
Я ничего не тороплю. Я умываюсь, сердито заверила свое бледное отражение.
Секундой позже в зеркале появилось еще одно лицо, магистерское. Хмурое, серое. И не спешившее бросаться на меня с поцелуями.
Я махнула жезлом, просушивая заклятьем мокрую копну. Голубая вспышка отразилась от магистерских глаз, и я ахнула. Вжалась в тумбу испуганно. Зажмурилась, открыла снова.
Серые. Какие и были. Тролль свидетель, я просто перепуганная дуреха.
Простите, я поймала его убитый взгляд и прокляла себя так крепко, как только умела. Простите! Это рефлекс, я
Испугались. Меня, понимающе кивнул Салливан моему отражению.
Не вас!
Не извиняйтесь, Карпова, у вас есть причины меня бояться.
Я развернулась, зашуршав порванной юбкой, и Салливан поморщился.
Это платье Надо его снять.
Вот так сразу? Мы не виделись две недели. И в последний раз он стаскивал с меня платье сам при весьма плачевных обстоятельствах.
И сжечь, потирая нос, бестактно добавил лондонский тролль. Немедленно.
Сердито сопя, я отодвинула магистерское тело от себя подальше (а нечего так близко подходить, если запах не нравится!) и резко прошагала в душевую. Там в шкафчике всегда хранилась пара запасных комплектов формы целительниц.
Тщательно отмывшись и переодевшись в чистое, я вернулась в палату, рискуя не обнаружить там Салливана. Он ведь намеревался сбежать Может, это и был секретный маневр?
Но магистр был на месте. Прилежно сидел на койке и натягивал на себя другую водолазку. Черную. С логотипом одной невыносимой маг-рок-группы, что очень нравилась Арту. Мы ходили как-то летом на концерт в Эстер-Хазе, так у меня чуть барабанные перепонки не полопались.
Черная ткань пропустила сначала голову, потом крепкие жилистые руки и наконец опустилась на живот, закрыв от меня дорожку темных волосков. Я поморгала, обижаясь на ускользнувший от меня вид, и недовольно поджала губы.
Пытаюсь понять, что мне нравится носить, пояснил Рандор. Он выглядел потерянным. Найденным, но потерянным. Такой вот парадокс. Мне вообще нужно очень многое узнать о себе. Кто я, чего хочу сейчас. Вспомнить, чего я хотел раньше. И чего хотел не я.
Кого, поправила мужчину, отбрасывая стыдливость.
Слишком много я Сияющей материи оставила в той постели в имении Караваевых, чтобы делать вид, что ничего не было. У меня вот с памятью очень хорошо. А за две скучные недели я восстановила мельчайшие детали той сумасшедшей ночи. До каждого вздоха, до каждого укуса, до каждого шепота.
Порой мне казалось, что я окончательно спятила, раз прокручиваю снова и снова в голове волнительные моменты. Погружаюсь в то безумие, в буйство животных инстинктов и сумасшедшего притяжения, которому невозможно противостоять.
Блэр был прав Две капли, что жили в теле Рандора, свели нас обоих с ума. Сделали заложниками магического магнетизма. А как будет теперь, без третьего лишнего? И будет ли вообще хоть как-то?
Есть гораздо более важные вещи, которые нам следует прояснить, морщась от неприятных дум, заявил Салливан.
Но я была с ним не согласна. Какие к троллям «важные вещи»? Есть только одна, что меня заботит.
Кого?
Зачем-то вспомнились пламенные локоны Эвер Валенвайд, волнами спадавшие на открытые плечи. Если она находится в Академии, значит, или магтрибунал, или Кесслер сняли с нее печать, запрещавшую приближаться к Салливану.
И он тоже теперь может к ней приблизиться. Если захочет.
Я подошла к койке, на которой сидел Рандор. Странное волнение хлынуло в грудь, разлилось по венам леденящей жидкостью, закололо в пятках. Будто нам надо начинать все заново. Словно не было последних трех месяцев, в течение которых я стабильно приземлялась на его голову, а он хватал меня за все некстати подвернувшиеся части тела.
Даже как-то неловко стало. Я растерялась! Та ночь у Караваевой в гостях была ли она вообще? Или это призрачное марево, иллюзорная дымка? Шурхов мираж
Салливан следил за моим приближением безотрывно, и взгляд становился все строже. Нудный тролль в своей первозданной форме. Примеряет фирменную ипостась любителя нотаций.
Его глаза предупреждали: «Держись от меня на расстоянии. Не подходи, опасно». Но я была бы не я, если бы беспечно не продолжила путь и не остановилась ровно напротив мужчины.
Если бы я всех неравнодушных слушалась, вообще бы с места не сдвинулась. Хватает у меня «приглядывателей».
Что вы затеяли, Карпова? севшим голосом уточнил Рандор, когда я нагнулась к его лицу.
Мне надо вас
Мм?
Понюхать, призналась смущенно.
Надо и все тут! Потерпит пару секунд.
Это лишнее, вы не находите?
Я нахожу, что вы пахнете лесом, прикрыв глаза, сделала новое открытие. Мокрой древесной корой и чем-то свежим. Думаю, ветром.
Нельзя пахнуть ветром, княжна.
Можно. Морским, несущим соленый воздух. Только не южным, а северным. Непокорным, стремительным, рвущимся на волю, я открыла глаза и распрямилась.
Ваш отец знает, что вы в Академии? магистр поерзал на койке, глядя на меня снизу-вверх.
Странное разочарование мелькнуло в его глазах. Словно тролль был не рад, что я так быстро исчезла из его личного пространства. Может, тоже хотел понюхать? А все уже, опоздал.
Да. Я даже спросила у папы разрешения вас навестить, еле удержалась, чтобы не показать язык. Вот, мол, какая я послушная девочка, когда захочу.
Непохоже на вас.
Взрослею?
Да что-то не верится. Но звучит неплохо Потому что вам придется запастись терпением.
Мне?
Я должен задать себе слишком много вопросов. И получить на каждый ответы, пробормотал нехотя мужчина. Я совсем себя не знаю.
Я знаю. Мне достаточно.
Правда? Уверены? в его насмешке сквозила горечь. Боюсь, с настоящим Рандором никто из нас не знаком.
Хочет сказать, что он не нудный тролль, любитель нотаций? А как похож. Вот просто не отличить!
Знаю, уперто заявила, оправляя на себе голубое форменное платье и косясь на рукав черной водолазки, обтягивавший крепкое плечо. Видит тролль, ему шло. Даже очень. Вы не зло. У вас доброе сердце. Я много об этом думала. У меня, знаете ли, была куча свободного времени.
Рандор резко поднялся с кушетки, но я не шелохнулась. Так и осталась стоять перед ним, глядя теперь снизу-вверх на заросший подбородок.
Вот эти самые руки, он продемонстрировал мне сжатые кулаки, а затем схватил за запястье. Они причиняли боль. Они купались в крови. Эти самые, не чужие.
Салливан провел шершавым пальцем по шраму, оставленному его ногтем. Ухватил мягко за горло, погладил легонько, нащупывая след от магического ошейника. Будь при мне фирменные мази Мари, я бы давно его вывела. Но меня так поспешно отправили в родовое имение, что я не успела прихватить косметические снадобья.
Руки подчинялись голосу, прохрипела, обхватывая его пальцы своими и с силой сжимая. Ему совсем необязательно барахтаться в сомнениях одному. Я тут и не собираюсь от него убегать. А сердце с ним спорило. Я знаете, сколько об этом всем думала? Чуть единственную извилину не сломала!