Минмин улыбнулась, протянула ладони.
Э Павел покачал головой, приз сушится.
В смысле?
Я скрипку тебе сделал, вернее две, одну тебе, одну себе. Тебе подойдет одна вторая. Она даже возможно будет немного великовата, но недолго.
Ты меня собрался учить игре на скрипке? удивилась Минмин.
А что еще тут делать? Пока тебя держат взаперти усмехнулся Павел, возобновим тренировки, когда разрешат, а пока тебя не выпускают даже из комнаты, будем всем на нервы действовать твоей игрой. Ты себе представить не можешь, насколько это утомительно, слушать как учатся играть на скрипке.
И месть моя будет страшна! Минмин рассмеялась.
Ну вот ты и вернулась
В смысле?
Не печальная и озабоченная, а саркастичная и задиристая. Наконец!
Ох! Ты об этом.
Давай я тебе поэму прочитаю недавно написал.
Но Минмин попыталась найти какую-то отговорку, но увидев в его глазах обиду, выпалила: давай конечно!
Когда я правил миром,
Как бог среди богов,
Взлетая в кручи белых,
Прекрасных облаков.
Смотрел на мир бескрайний:
В полях, в лесах, в степях,
В морях и океанах, в горах,
В своих домах, в пещерах
Люди чахлые, убогие мой взор,
Мою судьбу не трогали,
Не теребили боль души моей
Бессмертной. Лишь иногда, в ночи,
Спускался с крыши мира я
Отпить сих вод ключи.
Я брёл по краю леса, -
Хибарка предо мной,
Зайдя на свет огарка
Свечи в хибарке той,
Смотрю: склонилась женщина
Над люлькой, слезы льет,
А в люльке бездыханное
Дитя. И всё и вот:
Мирская боль нахлынула, ударила,
Как хлыст. В душе, в сердцах не тот уж я,
Гордыни позабыт тот круг
В котором вечно я кружился,
Жил, дышал, смотрел я в мир,
И праздно я, не думал, не роптал.
Спросил я безутешную:
«Чем я могу помочь?»
В глазах: тоска смиренная,
В ответ: «Верни мне дочь!»
Склонясь над тельцем крохотным,
Губами я приник ко рту, вдохнул,
Жизнь пламенем взвилась,
Но в самый миг боль в чреслах
И бессилие, разверзся свод небес:
Как факел синим пламенем сгорел
И крыльев нет. Воскрес. Спросил:
«За что же так? Я лишь хотел помочь!»
Но строг закон: мир бренный тот
Оставь иль будь готов.
Простишься ты с бессмертием.
Решил? Так поживи
Среди людей без имени,
Без крыльев, без души.
Разорвана, рассеяна в веках
Судьба моя. Душа моя бессмертная,
Сплету ли нити я?
Когда-нибудь и где-нибудь
Найду ли я тебя? Иль жизнь моя
Сакральная, звеня, стекла, ушла
Сквозь пальцы, как водица
Стекает и журчит.
Сверкает в каплях радугой
И память теребит.
Я не жалеть о прожитом,
Не плакать о былом,
Пришел в ваш мир смеющейся,
Уйду как грянет гром.
Лишен я здесь бессмертия и сил
Помочь могу, лишь опытом
И знанием. Как песня на ветру,
Пою о вечном, о былом,
Несу завет веков, в ваш мир,
Что стал так дорог мне,
Что въелся в плоть и кровь.
Павел замолчал. Минмин вздохнула, задумчиво произнесла:
У этого стиха какой-то смысл я так понимаю это твоя судьба?
Павел уклончиво кивнул.
Что ты хотел сказать этим стихом?
Что сказать он задумался. Пожалуй, он получился немного напыщенным.
О! только и вымолвила Минмин, затем кивнула, пожалуй.
Будь осторожней в этом мире, добавил он, подумав.
Я уже это поняла, вздохнула она.
Не повтори ошибку своей матери.
Ошибку? удивилась Минмин, о чем ты?
Я о том, что твоя мать сделала что-то, за что потом расплачивалась всю жизнь ведь её недаром сослали в эту глушь.
Почему ты так уверен в этом?
Хм хмыкнула Павел, разве это не очевидно? Твоя мать любимая дочь и сестра обоих прежних государей, если бы она не натворила что-то, что противоречит устоям общества, в котором она жила, её бы ни за что не отослали так далеко от столицы Порой я удивляюсь, как работает твоя голова. Ты такая умная и прозорливая во всём, но бывают моменты, когда ты просто самых очевидных вещей не видишь. Или пытаешься не видеть? Возможно это что-то связанное с психологией, какой-то барьер. Как то, что ты не желаешь запоминать лица и имена людей это из-за того, что ты не ассоциируешь себя с этим временем? Или предполагаешь, что рано или поздно один из этих людей окажется у тебя на операционном столе и тебе придется спасать его жизнь, а когда спасаешь знакомого человека это совсем по-другому, чем оперировать незнакомца
Возможно ты прав, кивнула Минмин, ты психиатр, тебе в этом проще разобраться. А как ты узнал, что я плохо запоминаю лица и имена?
Да так наблюдал за тобой.
О! кивнула Минмин.
Ага, улыбнулся он своей улыбкой сфинкса.
***
Через пару дней Минмин удалось через охранников, стоявших у дверей её домика, уговорить футина её принять. Она постучалась, вошла в кабинет, поклонилась. Вэй Нин удивлено вскинул брови:
Давно не видел тебя такой смирной, взглянул на неё Вэй Нин и вернулся к своим делам.
Футин, Минмин подошла к его столу и очень спокойно, по-взрослому, без жеманства и заискивания, произнесла: прости меня, я доставила тебе столько хлопот.
Вэй Нин отложил бамбуковый свиток, который держал, внимательно посмотрел на дочь.
Я поставила всех нас, всё поместье, всех шаньцев в трудное положение я
О чем ты? удивился Вэй Нин.
Я вмешалась в религиозный обряд и люди могут теперь подумать, что я не соблюдаю обычаев не верю во всех этих богов и шаманов, и жрецов, и еще там кого всех их не уважаю и не слушаюсь
Ты считаешь, что в этом твоя вина? И за это ты просишь прошение?
Да, я вмешалась в церемонию похорон и еще попросила тебя о перезахоронении, теперь все в городе, и магистрат в том числе, могут на нас за это ополчиться.
С этим я разберусь, покачал головой Вэй Нин, это не такая уж и большая проблема.
Но теперь этот дафу, как там его он я нажила очередного врага.
Ах, это, Вэй Нин кивнул хоть это ты осознаешь, уже хорошо.
А что еще?
А то, что ты ушла из поместья и одна, непонятно где, непонятно как провела несколько дней Это тебя не волнует?
Ну, Минмин пожала плечами, я же в порядке?
А если бы что-то всё таки случилось? Ты в курсе, что я уже был готов поднять всех на той стороне перевала, идти к Фу дзяндзюну на поклон чтобы найти тебя. Кроме того на тебя было совершено покушение и мы до сих пор не знаем, кто за этим стоит. Я пытался скрыть то, что ты пропала, даже нарядил Бинбин в твои наряды и заставил сидеть в твоей комнате, но если бы я даже не мог тебя открыто искать, иначе те, кто тебя пытался убить, узнали бы
Извини, я думала
Вот именно, ты думала ты поступаешь так, как считаешь нужным сама считаешь, а о других о чувствах других совсем не задумываешься.
Извини, потупившись, проговорила она. Я обещаю, что этого не повторится.
Ты уже давала подобные обещания, и каждый раз их нарушала.
Хорошо, Минмин подняла руку, я клянусь, что не буду вмешиваться в политику, не буду вмешиваться в дела города и магистрата, буду советоваться с тобой каждый раз, покидая поместье, буду всегда с охраной выходить и перестану сбегать.
О! удивлено поднял брови Вэй Нин, разве такое возможно?
Да, Минмин кивнула, но при одном условии я ишен, и если кому-то будет нужна моя помощь, меня не должны останавливать и ограничивать.
Хорошо, кивнул дзяндзюн, пусть будет так.
Значит договорились? обрадовалась Минмин.
Вэй Нин кивнул, стараясь скрыть улыбку, опустил голову.
Как там та женщина? спросила Минмин.
Кто?
Женщина, которую я вернула из Шань.
Её отправили пока к Хей Ину, пусть помогает по хозяйству. А-Лей тяжело с ребенком одной.
О! кивнула Минмин, и то верно, почему я сама не додумалась. Ей с А-Лей будет может будет лучше, возможно она сможет оправиться от горя.
Как ты перешла хребет? спросил Вэй Нин.
Есть тайная тропа. Ванзы по следу нашел
Но откуда ты знала про тропу, даже я, дзяндзюн, живущий здесь столько лет, управляющий всей областью Иншань, даже я не знал о ней.
М догадалась. Когда искали ту женщину из Шань, её не смогли выследить по дороге к перевалу, верно? И это твои солдаты, которые тут знают каждую кочку. Кроме того, когда, еще во время потопа, мутин спасла её сына, я расспрашивала, что случилось с семьей мальчика и узнала, что его футин погиб в горах на охоте. Он был охотником, кормился этим, а значит знал все тропы. Мне оставалось только найти эту тропу.
Почему ты мне сразу об этом не сказала?
А ты бы поверил? Ты запер меня в поместье на недели месяцы. Я я просто задыхаюсь здесь. Я не могу так жить. Наверное я бы сказала, но я была тоже зла я имею на это право.
Вэй Нин внимательно посмотрел на дочь, кивнул.
Возможно я перегнул палку. Давай забудем все наши обиды?
Ок, кивнула Минмин.
Ок, усмехнулся Вэй Нин.
Я готова следовать твоим правилам, если только меня не ограничивают, не запирают. И всё, что касается лечения людей
Да, кивнул дзяндзюн, я обещаю. С этим я не буду тебя ограничивать.
Спасибо, футин.
Глава 5
Шилан стоял у ворот огромного поместья, рядом выстроились его дувеи и тридцать хэйдзявеев, выделанных ему даваном в качестве персональной охраны.
Такое большое, ошарашено проговорил Юй Мин.
Такое мрачное, добавил Цин Вуи.
Пойдемте, кивнул Шилан и переступил через порог своего нового дома.
Поместье находилось в северо-западной части внутренней городской стены, недалеко от вангона. Поместье долго пустовало, было конфисковано более десяти лет назад у одного из проворовавшихся чиновников, семью которого вместе с имуществом отписали казне, а самого казнили. По приказу давана в поместье прислали мастеров для его перестройки, но Шилан выпроводил их, сославшись на то, что он сам по собственному усмотрению будет всё постепенно обустраивать. Слуг не было и, войдя в поместье, Шилан первым делом распорядился чтобы хэйдзявеи занялись обустройством своих комнат по их собственному усмотрению.
К вечеру некоторые помещения, в том числе главные покои и кухня, были приведены в порядок. Шилан осматривал свои новые владения, зашел в хозяйскую комнату, примерился к столу, уселся, огляделся. В комнату вошли Юй Мин и Цин Вуи. По пустой комнате отдались эхом их шаги.
Шаочжугон, доложил Юй Мин, кухня отмыта и приведена в порядок.
Хорошо, кивнул Шилан, пусть повар готовит еду, среди нас же есть повар?
Так точно, отрапортовал Юй Мин, среди хэйдзявеев есть несколько поваров.
Хорошо, кивнул Шилан, пусть тогда и готовит, если нужно нанять повара
Не нужно, отчеканил Юй Мин, еще поместье такое большое, все сто ваших солдат здесь поместятся.
Правда? удивился Шилан, тогда пусть и переезжают. Что им в лагере делать. Конюшня тоже большая и есть место там есть какой-то сад заброшенный, пусть всё там выкорчуют и организуют тренировочное поле.
Слушаюсь, кивнул Юй Мин.
Э шаочжугон вмешался, стоявший всё это время молча, Цин Вуи. Будет ли уместно?
Что? спросил Шилан.
Две наложницы, пожалованные вам даваном они прибыли и
Шилан оторопел.
И что мне с ними делать? спросил он у дувеев.
Те переглянулись.
Э шаочжугон, начал объяснять Цин Вуи, женщина и мужчина если они
Я знаю, что происходит между женщиной и мужчиной, перебил его Шилан, я говорю о том, куда мне их деть? Я могу их отправить обратно?
Ну дувеи переглянулись, замялись.
Шилан вздохнул.
Если я отправлю их обратно, даван решит, что я отказываюсь от его подарка ладно, пусть остаются, отправьте их не знаю в прачечную, что ли?
Слушаюсь, Юй Мин, в поместье есть отдельные дома.
Там есть где переночевать?
Есть, кивнул Юй Мин.
Пусть переночуют ночь, потом решим, что с ними делать.
Так точно, отчеканил Цин Вуи.
Хорошо, идите да, вспомнил Шилан, покормите их.
Слушаюсь, Юй Мин и Цин Вуи развернулись и вышли из комнаты Шилана.
Он же немного почитал, перекусил, принесённым ему одним их хэйдзявеев, ужином, развернул на кровати, оставшейся от прежнего хозяина поместья, матрац, который принесли из кладовой его дувеи и улегся спать. Матрац от сырости попахивал плесенью, но Шилан, бывало, и не в таких условиях спал. Сыюэ50, начало лета, зной ночи быстро справится с сыростью. Он снял верхнюю одежду, остался в лёгкой рубашке и нижних штанах. Накинув на себя свой же плащ и положив под голову руку, сразу уснул.
Среди ночи его разбудило горячее дыхание в плечо. Он лежал на левом боку, спиной почувствовал, как к нему прислонилось что-то мягкой, теплое. Перехватив правой рукой чью-то руку, играющую с его чреслами, резко развернулся и пережал локтем шею нежданного гостя.
Лаое51, захрипела женщина.
Он ослабил хватку, отпрянул, женщина отдышалась. Насколько он мог судить в темноте, она была абсолютно голая. Он попытался приподняться, отодвинуться, но она подползла к нему, продолжила ласки. Он ненадолго оторопел, не зная, что делать. Женщина воспользовалась моментом, перекинула ногу через его тело и насела на него, начала неспешно двигается вверх-вниз. Сейчас, даже если бы он и захотел, он не смог бы остановиться. Жар побежал по телу, кровь прилила, ударила в голову, в виски, голова закружилась. Он откинулся на матрац и какое-то время, лежа на спине, пытался прийти в себя. Затем перехватил женщину за талию, приподнял и, положив её на спину, лёг сверху.
Лаое, елейным голосом простонала женщина, ах
Раз уж он не мог контролировать своё желание, значит он хотя бы будет контролировать то, как он его удовлетворит. Всё закончилось быстро. Он откинулся на спину, отдышался, приходя в себя. Женщина обвила его грудь рукой. Только теперь он почувствовал резкий запах благовоний, пота, волос, обильно смазанных маслом. Запахи ударили в нос, ему стало настолько неприятно и омерзительно, что захотелось отодвинуться, отпрянуть от неё. Он отбросил её руку, приподнялся, сел.
Уходи, сказал он спокойно.
Лаое, пропищала женщина, пытаясь повторить попытку обнять его за плечи.
Катись, резко прикрикнул он.
Лаое, захныкала женщина, я так старалась так старалась вам понравиться Что я сделала не так? Лаое если вы недовольны, я в следующий раз
Следующего раза не будет, гаркнул он.
Шилан вскочил, перепрыгнул через её тело, подтянул и перевязал поясом штаны, накинул верхний халат.
Лаое плаксиво, прикидываясь обиженной, пропищала женщина.
Шилан поднял с пола её тряпье, кинул его ей, развернулся и вышел из комнаты на улицу.
Эй, кто-нибудь! крикнул он.
К дверям подскочили два охранника, стоявшие за углом.
Это так вы охраняете мои покои? крикнул он на них.
Но мы думали начали они оправдываться.
Каждый из вас пусть отправляется на задний двор и получит по десять ударов смените караул. И чтобы я вас больше не видел в моей поместье.
Но слушаюсь, ответили охранники, понурившись.
Эй! Кто-нибудь, крикнул опять Шилан.
Из помещения напротив выбежали заспанные Юй Мин и Цин Вуи, подбежали к Шилану и стражникам.
А-Мин, Шилан кивнул на хэйдзявеев, проследи, чтобы они получили наказание и вернулись в лагерь, и отправь эту, он обернулся, кивнул на свою комнату, где одевалась ночная гостья, их обеих, не знаю куда-нибудь подальше с моих глаз. Даван, когда мутин вошла в вангон наложницей, даровал ей сотню дворов с крестьянами поселите их в тех домах
Шилан зашагал вдоль галереи, сам не понимая, чем он раздосадован.
Шаочжугон, окликнул его Юй Мин, вы куда?
В конюшню, ответил Шилан, там переночую.
Ему была неприятна сама мысль возвращаться в комнату, в кровать, где всё пропахло этой женщиной. Уж лучше потерпеть запах конского навози и жесткий настил из сена, чем
Шаочжугон, окликнул его Юй Мин, в поместье есть несколько свободных комнат, может
Шилан обернулся.
Хорошо, кивнул он, веди.
На следующий день настойчивых дам выпроводили из поместья и отправили на проживание в один из деревенских домов, платящих оброк Лин гуифей.
***
Через несколько дней, в течение которых даван гадал и приносил жертвы, Шилана вызвали в вангон. Его даже не пропустили в главный зал, евнух зачитал приказ прямо на лестнице у входа: «Назначить циванзы Лин Шилана шаодзяндзюном52, выделить под его командование тысячу солдат и отправить на южную границу Шань в подчинение к, отбывшему туда ранее, И дзяндзюну».