Да, уехать из деревни было хорошо. Там у нее перспектив нет. Никаких. Слово «перспектива» Моника, правда, не знала, но что жить там сложно, это уж факт.
И семнадцать детей в семье, и мамка, которая рожала, как не из себя, и отец, который впахивал, чтобы всю эту ораву обеспечить, но на земле легко не бывает. Работать приходилось со вторых петухов до темноты. Спать как повезет. Кушать тоже как повезет.
И на ней вся эта орава детей тоже висела. Старшая ж!
Помощница маменькина!
Даже когда младшие подрастать начали, так новые появлялись! И вот несправедливость! У соседки четверо поумирали, а у них все здоровы! Хоть ты сама подушкой накрывай!
Вечной мамашиной помощницей Монике быть не хотелось, и она нацелилась на Луку, сына старосты. Выйти б за него замуж и горя не знать, нищеты не нюхать. Но кто ж знал, что он такой подлец?
В любви клялся, платочек подарил, ленту тоже а потом и на сеновал позвал. Моника и сама не поняла, как там оказалась.
Наверное, потому, что иначе Лука ушел бы к Розке. А это уж вовсе недопустимо.
Увы, сеновал не оказался гарантией счастья. Моника поняла это очень быстро, когда от нее начали отворачиваться деревенские парни, да и девушки. Хранить секрет Лука тоже не счел нужным.
Отец вразумил рыдающую дуру вожжами, но что было делать дальше?
Ребенка не случилось хоть в этом повезло. Но и замуж в деревне тоже теперь не выйдешь, разве что за нищего вдовца с детьми. Этого уже не хотелось Монике.
Становиться деревенской шлюхой?
Не то чтобы Монике был противен сам путь, но слишком уж неудобно. Вот в городе, говорят, за любовь и деньги дают, и золотые украшения дарят, и дома покупают
А в деревне что?
Бабы волосы выдрать могут, а мужики разве что куль муки притащат и будь тем довольна. Нет, так неинтересно
Приглашение от тетки пришло как нельзя более вовремя.
Сначала тетка приехала в гости. Она уж лет двадцать как работала кухаркой у дана Дуранте. Раньше-то плохо было, денег у дана, считай, и не было, платил через раз, но хоть требовал немного. А сейчас дан разбогател, можно нанять себе помощницу, ну и как тут не порадеть своим?
Моника? А и пусть едет в город, раз в деревне жизни нет. У матери еще дочки подросли, найдется, кому по хозяйству помочь.
Тетка сразу предупредила, что, коли девчонка будет гулять, учить ее будут ухватом. Но и согласилась, что в городе про Луку никто знать не будет, жизнь устраивать надо, а мужиков обманывают с сотворения мира. Склянки с куриной кровью в первую брачную ночь никто еще не отменял. Авось кто и найдется? Подходящий для женитьбы?
Вот и гуляла Моника по городу.
И с Пьетро познакомилась вот ведь как! Лука тому и в подметки не годился!
Пьетро был веселым, ласковым, подарил золотую цепочку, хоть и тоненькую, но золотую же! Если б мамка увидела и сестры ой, нет! Не надо! Точно б отобрали!
В деревне никто таких дорогих подарков не делал. Даже у старостихи такого не было.
Но здесь же СТОЛИЦА!
Вот и сейчас Моника вырвала свободный часок и помчалась на встречу с любимым мужчиной. Интересно, куда ее сегодня поведут? Может, Пьетро ей предложение сделает?
А что? Неужто она хуже разных там городских?
Так, размышляя о своем, о женском, Моника и шла на встречу с Пьетро.
Вот и любимый мужчина. Улыбается, дарит ей цветок, обнимает а потом Моника вдруг поняла, что в глазах темнеет.
Попыталась что-то сказать, шевельнуться и не смогла. Просто потеряла сознание.
* * *
Пьетро, который вообще-то был вовсе не Пьетро, а Белка, один из подручных Комара, довольно улыбнулся.
Так-то достала его эта девка до печенок, но коли надо, он потерпит. До поры до времени.
Удав гнилушки не сливает, если он сказал значит, слушаться придется. Тогда и звенелки будут, и побрякушки, и дело сделается. Это знали все подручные Комара.
И слушались.
Последнего, кто решил повыступать, вынесли за дверь со стилетом в глазу. Других недовольных не было. А вот, собственно, и Удав. И девка какая-то с ним. Так себе тощая, невидная. Белка бы на такую не полез.
Готова? покосился Джакомо на тело Моники.
Жива, дышит, отчитался Белка. Чего с ней будет?
Надеюсь, ничего, нахмурилась девушка. Давайте ее раздевать
Единственное, что позволила себе Мия, это тонкая шелковая рубашка под самый низ. Вся остальная одежда была от Моники.
Белка наблюдал за этим с сомнением.
Ну, можно переодеть дану в одежду этой шлюхи. Но чтобы выдать одну за другую?
А вы павлина за ворону еще не выдавали? Они же так похожи, ну ТАК похожи! Обе птицы.
Джакомо помог племяннице все надеть, расправить складки, затянуть и уложить. И поманил Белку за собой:
Выйдем минут на десять.
Как скажешь, Удав.
Белка и не собирался спорить. А когда он вернулся минут через десять
Одна Моника, прикрытая старым плащом, лежала на полу, на соломе.
Вторая стояла над ней и улыбалась. Точь-в-точь как эта деревенская дурища!
Матерь Божия! не удержался Белка, который и в церкви-то никогда не был. Кажись, и не крестили его, кому оно на помойке надобно?
Похожа, ми-илый?
Слова Мия растягивала точь-в-точь как Моника. И улыбалась так же. И даже локон на палец накрутила тем же жестом.
Белка суеверно перекрестился. Девушка подмигнула ему:
Хорошая краска и парик наше все!
Белка кивнул. Только вот кому другому в уши чуши! А то он не видит ничего! А то он слепой!
Нет на девчонке ни грамма краски! Кроме свеклы и мела. Ну и сажи на бровях. Но черты-то!
Сама морда!
Не-ет такое не подделаешь нечисть какая, что ли?
Ох, страшно. Белка хоть и резал глотки, словно огурец на завтрак, хоть и лил кровь, как воду, все равно оставался достаточно суеверным парнем. И сейчас дал себе слово зайти в церковь.
Хоть крестик купить, что ли?
Или пусть святой водой попрыскают?
Но было, было у мужчины подозрение, что против этой нечисти ничего не поможет.
Джакомо проводил девушку почти что влюбленным взглядом:
Хороша! Ты посмотри, как идет! Копия!
Белка послушно поглядел. Кивнул:
Авось что и сработает. А с той чего делать будем?
Или по горлу и в воду, или в заведение мамаши Крюк. Комар сказал лишь бы потом не всплыла.
У мамаши не всплывет, обрадовался Белка.
И быстро, пока Удав не передумал, пошел в комнату с Моникой.
Нет, не из сострадания. И не из милосердия. Просто за дохлую девку никто и монеты не даст. Да еще потом труп тащи, да еще живот распарывай, к ногам что привязывай Белка спокойно убивал, но убирать за собой не любил.
А вот если ее к мамаше Крюк
Долго она там так и так не проживет, у мамаши бордель для особых клиентов. То есть вообще с особенными пристрастиями. Которые могут только или когда избивают, или когда душат, когда убивают а Белка еще ее попросит особо позаботиться о девчонке.
Так что не больше месяца та протянет, может, вообще дня три-четыре.
Но монета ему за это капнет! А деньги Белка любил. Это он людей ненавидел, а вот лорины его маленькая слабость. Цвет, звук даже вкус. Его прелесть!
Хотя за эту деревню больше двух монет и не дадут. Но хоть так все приятно.
И забегая вперед примерно так и сложилось. Это в красивых сказках герой спасает девицу ДО использования, или случается землетрясение, благодаря которому девица бежит, или в нее влюбляется главный злодей.
А в жизни
В жизни все проще и печальнее.
Бордель.
Клиент с интересными пристрастиями.
А потом люк в подвале, который выходил прямиком на реку. Тела там исчезали совершенно бесследно. Разве что рыбы расплодилось
Но ее там давно и щедро подкармливали. Так что в деревне Монику никто не искал и не ждал, а в городе и искать-то было уже некому. Комару и его подручным в очередной раз все сошло с рук.
* * *
Мия прошла по улице.
Шаг она тоже подделывала под семенящую походочку Моники. Вот и нужный ей дом. Ключи.
Собаки
Собаки послушно заскулили, поджали хвосты и удрали в дальнюю часть сада. И как их потом выгонять прикажете?
Ладно, разберемся кусок мяса вон взять, позвать, кинуть и побегут как миленькие.
Явилась? встретила ее недовольным голосом тетка Моники. Давай живо, тебя посуда ждет не переждет
Мия молча кивнула и направилась к большому чану с замоченной в нем посудой. Да, вот такие обязанности были у Моники.
Мыть, чистить, убираться тетка готовила, девчонка скребла все, на что взгляд упадет.
Тетка продолжала ворчать:
Ишь ты, раскрасилась учти в подоле принесешь, так выкину взашей
Мия не обращала внимания на ворчание. Она послушно оттерла посуду, потом перемыла кучу овощей, перечистила их на завтра
Тетка отвязалась и замолчала.
Мия коснулась снотворного в кармане и подумала, что увы. Ничего у нее не получится. Дядя хотел, конечно, без лишнего шума, но как? Как вы это себе представляете?
В доме около десятка человек. Слуги, конюхи, псарь, сам хозяин и все они будут есть или пить что-то одно и то же? Вряд ли.
Один способ усыпить всех окружающих у Мии был. Лютня. Но до нее еще добраться, на ней еще поиграть всласть, да и засыпают только те, кто слышит музыку. Тоже она что Крысолов из известной сказки?
Чтобы идти по дому, а все вокруг засыпали и засыпали?
Ладно, Крысолов за собой людей выманивал. Но ему ж и легче было! Он на дудочке играл! А вы поиграйте на лютне в движении? Посмотрим, какой у вас кошачий концерт получится!
Так что Мия послушно мыла, терла и ждала ночи.
И дождалась.
* * *
Конечно, спать пришлось на кухне, рядом с теткой. На узенькой лежанке, на матрасе, который по толщине мог поспорить с листом бумаги. Уснуть на таком?
Настолько Мия не устала, право слово.
Пришлось просто лежать бревном и ждать, пока уснет тетка. Вот та захрапела почти мгновенно. Мия поднялась.
Сейчас она выйдет во двор да, надо кусок мяса с собой прихватить, вот оно, замариновано на завтра
Девушка подошла к столу. Аккуратно достала нужное
Моника?
Тетка подняла голову. То ли от прохлады, Мия-то встала, а воздух холодный, одеяло тонкое, они, считай, друг о друга грелись. То ли Мия чем неосторожно брякнула
Женщина еще ничего не видела, еще не понимала, что происходит, но далеко ли до шума?
Считай пара секунд.
Тесак, которым резали мясо, словно сам собой оказался в руках у девушки. Движение, удар
Мия целилась по шее, по шее и попала. А с перерезанным горлом, если что не слишком-то и поговоришь. Не крикнешь, не поднимешь тревогу. Только вот и все остальное
Кровь хлынула потоком. Голова женщины откинулась назад, в разрезе показалось что-то белое, влажно хлюпнуло и нет. Сразу человек, которого так ранили, не умирает
С бандитом было иначе, там Мия не видела, не смотрела. А вот здесь
Убежать никуда не получится. И отвернуться тоже почему-то нельзя. И эта женщина ничего плохого ей не сделала, она просто жила, работала, любила свою племянницу, а Мия Мия ее
Зрелище было настолько омерзительное, что девушка сначала проблевалась в углу, а потом опомнилась. И поняла, что личина с нее сползла, словно снег с крыши.
Так вернуть на место.
Никто из дядиных подручных ее в настоящем облике не видел и не надо. Даже туда, где лежала Моника, Мия пришла уже с частичными изменениями. Не тот цвет волос, не те глаза
Дядя знает, и этого достаточно. Остальным уж точно ни к чему.
Тесак валялся рядом с убитой.
Мия вдохнула, выдохнула вот сейчас ее затрясло. Бросить бы все, убежать
Энцо.
Девочки.
Дядя
Убежать-то можно. А вот что им дальше делать?
Если сейчас она сломается, если сейчас закричит, побежит кстати куда? С ней все равно все будет кончено. Она УЖЕ убийца, она уже заслуживает казни. Она уже преступила закон.
Ее не защитят. Единственный, кому она нужна, ее дядя. И от него сейчас они все зависят. И она, и брат, и сестры. От его доброй воли.
Мысль о близких сработала не хуже любой нюхательной соли. Девушка резко провела ладонями по лицу, словно стирая что-то грязное, заставляя себя не думать, не помнить, вытащила тот самый кусок мяса, отворила кухонную дверь и вышла. Собаки сначала шарахнулись, потом почуяли мясо, заскулили псарь уже спал. Вот и ладненько. Мия спокойно, никого не встретив, дошла до калитки, отворила ее и выкинула туда мясо. И отошла подальше. В направлении псов.
Собачья логика была проста.
Здесь гадкое и страшное существо. Которое даже не человек.
Там вкусное мясо. И воля!
Какой пес не мечтает хоть раз удрать? И всласть поноситься, где захочется?
Тем более что
Подручные Комара отлично видели и как открывается калитка, и как вылетает на улицу мясо, и
Выпускай! махнул рукой один из них.
Идеальное средство. Течная сучка.
Через десять минут ни в саду особняка Дуранте, ни в его окрестностях не осталось ни одной собаки. А мужчины серыми тенями заходили в калитку, скользили дальше, к особняку
От Моники отлично было известно и сколько слуг в доме, и кто где ночует Белка все выспросил. Прикинулся влюбленным ревнивцем, ну девка и повелась. Чего б нет?
А ты где спишь? А по ночам к тебе никто не пристает? А то небось у вас там и слуги, и стража, и конюхи Моника разболтала и то, чего не знала.
Серые тени зашли в конюшню.
Серые тени зашли в дом.
В людскую, где спали слуги
В покои, в которых жил дан Джанмария Дуранте
Единственное место, в котором правки не требовалось, это кухня. Жаль, но резня все же состоялась. Не оставлять же живых свидетелей?
Джакомо (а он зашел в числе первых) на кухне выговаривал Мии:
Ты не могла их усыпить?
Я дана вообще не видела, конюхи на кухне не появлялись, эта дура вышла к любимому после ужина, отрезала Мия. Если б ДО другой вопрос, за общим ужином можно и снотворное подсыпать. А так нереально.
Грязно получилось, вздохнул Джакомо. Тихо, но грязно.
Мия равнодушно пожала плечами. Вот уж этот вопрос ее не волновал.
Возьмите да особняк подожгите. И все.
Джакомо кивнул.
Понятно, они так и сделают. Идея хорошая но сколько ж добра тут сгорит! Хотя самое ценное они заберут.
Ты отсюда что хочешь взять? Может, какие побрякушки? Или еще что?
Нефритовые серьги, если найдутся, тут же напомнила Мия.
Обязательно. Не в счет твоей доли добычи, обещаю. А еще?
Мия качнула головой:
Я бы в библиотеке порылась, пока есть время. А так неинтересно.
Пока есть. Комар людей сюда отрядил, выносить много чего будем.
И выносили.
Тащили мешками, тащили сумками и тюками первым делом в сумки отправились драгоценности. Дана Дуранте сразу убивать не стали. Связали и сейчас аккуратно допрашивали. Аккуратно не в том смысле, что его берегли. Чего с будущим трупом церемониться? У дана уже и ухо отвалилось, и несколько пальцев
Аккуратно в том смысле, чтобы не орал. Зачем шум поднимать, людей беспокоить? Пусть спят, нечего мешать ночным трудягам. Им еще столько перетаскать предстоит!
Нашлись и деньги, и побрякушки, и кое-какие интересные шуршалки
Мия в это время была в библиотеке.
Ее интересовали остров Линдано и мастер Сальвадори. И она не прогадала.
Именно в библиотеке она нашла толстенный гроссбух с записями, что, когда и у кого куплено. Странно?
Да ничуть!
Дан Дуранте в антиквариате вообще не разбирался, продавал ценности чуть ли не по цене материалов, а в книгу даже и не заглядывал. Какая разница, у кого и чего там дядька купил?
Да тьфу на него.
А книга? Так книга же! В библиотеку!
Почерк у покойного антиквара был четким и ясным, Мия листала странички и чуть зубами не заскрипела.
Зеркало. М. Э. Сальвадори. Шкатулка из палисандрового дерева с инкрустацией перламутром. Набор курительных трубок.
Цена
Продано неизвестным. И циферка один.
Учитывая, что напротив других предметов частенько стояло название лавки или фамилия продавца значит, кто-то приходил один раз. Как поняла это Мия.
А кто, что
Говорите, шкатулка?
Набор курительных трубок?
Покойный антиквар человеком был предусмотрительным. И даже описывал, что и куда дел. Напротив зеркала было помечено главный зал, коллекция.