Чего вы себя не жалеете? Тоже, небось, живете не весело?
Старик остановился и расхохотался. Дурочка! Я как раз очень весело живу. Всю жизнь только так мечтал. Я же за свои годы каких только костюмов на себя не примерил и свадебный, и деловой, и пижамный с детской отрыжкой. Все не то. Скукотища. Только сейчас жить и начал. Спасибо МарьСанне. Надо ей чего-нибудь вкусненького вечером принести, задумчиво добавил он сам себе. А я обрадовалась.
Значит, мы к ней мириться пойдем? Здорово как, потом подумала и погрозила старику пальцем. Чуть вы меня не провели. Она же в действительности не будет из-за той вазы ругаться? Вы все придумали?
Прежде чем ответить, старик огляделся, выцепил взглядом девчонку-подростка в бейсболке, которая украдкой, чтобы не попасться на глаза уборщикам, клеила на столбы и остановки объявления. Заметив старика, она по-свойски ему улыбнулась и подмигнула. Потом натянула бейсболку так, что она скрыла ей почти все лицо, вскочила на самокат и укатила в сторону Дворцовой площади.
Дружески помахав девчонке вслед, хотя она и ни разу не оглянулась, Михаил подошел к ближайшему столбу и ткнул в него пальцем.
На, читай.
В объявление на коричнево-желтой бумаге написано красивым старинным почерком чем-то вроде чернил. Которые похожи на кровь.
«Сдается комната с фонтаном».
Я прочитала два раза и оторопело посмотрела на старика, ожидая разъяснений.
Опоздала, убогая. Очень ты старуху расстроила.
Пока никто не успел позариться на мою родненькую комнату с фонтаном, я виновато оглянулась, сорвала листок со столба и запихнула его в карман халата под кривлянье и ухмылки Михаила.
Ну, ну, прокомментировал он мои старания. Туда посмотри.
И махнул рукой на проспект, улетающий стремительным уличным движением в сторону Зимнего. Я с изумлением увидела, что по обе стороны дороги, возле книжных и булочных, театров и памятников, прохожих и приезжих желтеют проклятые старухины свитки. Я открыла рот в беззвучном проклятии. Когда только девчонка успела? Ответ на этот вопрос я получила почти сразу. Утренний Невский заполонили, неведомо откуда налетевшие девицы в одинаковых бейсболках. Они сновали туда-сюда на скейтах, роликовых коньках, в ветровках, джинсовых куртках, комбинезонах. И у всех до одной лица были скрыты широкими козырьками желто-коричневых кепок.
Это откуда же они все взялись? ахнула я и украдкой от Михаила ущипнула себя за руку. Ущипнула, видимо, не сильно, потому что морок не развеялся, как любое порядочное видение после безжалостного приведения себя в чувство.
Но самое поразительное, что похожие, которых нимало не смущал мой игривый халатик, одинаково не обращали внимания и на девчонок в бейсболках. Обрадовавшись, я с энтузиазмом бросилась срывать объявления. Пояс развязался, но я, несмотря на очевидные неудобства, ловко лавировала, хлопая полами халата, между чемоданами и шпильками и вежливо бубнила под нос: «Извините прошу прощения не заметила очень надо». Вскоре я доверху наполнила карманы старухиными каракулями. (Вообще-то почерк у нее был очень даже ничего, но сделайте скидку на мою тогдашнюю злобность).
Устала жуть как. Даже дикая мысль возникла у одной из нахалок самокат угнать. Но стоило мне приблизиться к кому-то из них, как козырек опускался еще ниже, а девчонка, приветливо махнув моему старику, улетала прочь. Я так расстроилась, что плюхнулась прямо на тротуар по-турецки и заплакала. Михаил присел рядом на корточки. Странно, но теперь от него отчетливо пахло мятной зубной пастой.
Притомилась, девонька? неожиданно с сочувствием спросил он. Ну, будя, будя реветь-то. Когда это слезы горю помогали?
Он погладил меня по волосам, а я, как изголодавшейся по ласке котенок, которого любили, любили, а потом взяли да выбросили, прижалась к его рукам несчастной своей макушкой.
Почему я така- а -а-я невезучая? Что со мной не так? Надо Лизке позвонить вдруг приютит?
Не, не приютит, покачал головой старик. Ее родственники плотно в Питере осели. Погонит она тебя.
Я крякнула.
А вы-то откуда знаете? отстранилась от него, постаралась в глаза заглянуть. Но они чего-то совсем потерялись в мешанине бровей и морщин.
Пойдем лучше кофе пить.
Какой житель современного города не любит пить кофе? Кофе в стаканчике, купленный по дороге в офис, который ты трепетно проносишь сквозь толпу, пробки, пешеходные переходы и метро, делают твое утро похожим на утро миллиона других жителей города (с условием, конечно, что мы говорим о большом городе, где эти миллионы наберутся), не выделяют из массы несущихся стаканчиков с торчащими из них неэкологичными соломинками.
Но именно в этот халатно-нелепый момент мне больше всего хотелось не выделяться. Напротив, мечталось слиться, затеряться, стать, наконец, нормальной.
Затянув потуже пояс (не в переносном смысле, как вы, конечно, догадались), я позволила Михаилу взять себя за руку и потащить за собой.
Переходя через Мойку, я высвободила руку, достала из карманов скомканные объявления и бросила их в речку. Очень неторопливо, с достоинством военных кораблей, поплыли они в сторону Невы. Наверное. Может, по пути они передумают и свернут в какой-нибудь другой канал, чтобы там, окончательно размокнув, расползтись на обрывочные слова и цифры.
Пока мы не оказались возле одной из популярных забегаловок быстрого питания, я не задумывалась, на что именно мы будем покупать кофе. Это же ко-фе. На него всегда есть деньги.
Но только не у Михаила. Он пристально сквозь стекло осмотрел помещение, потом жестом предложил мне подождать снаружи и шустренько проник внутрь.
В какой-то момент я догадалась, что будет дальше. Михаил пригладил одежду и волосы, по-свойски огляделся, опытным взором вычислил парочку посетителей, которые доедали свои завтраки, беспокойно поглядывая на часы, и после нескольких неудачных попыток раздобыл для нас два недопитых стаканчика с кофе.
Я не буду это! возмутилась я, когда старик, благополучно миновав презрительно оглядевшую его уборщицу, вышел на улицу и попытался всучить мне заказ.
Как хочешь, не особенно расстроился он и расплылся после первого же глотка в счастливой улыбке. Хорошо жить ничего не скажешь!
Мы шли в сторону Исаакия по пустынным улочкам, мимо маленьких магазинчиков и кафешек, робко спрятавшихся под крылом солидных Питерских махин. Старик допил свой кофе и уже потянулся к моему, как я внезапно для самой себя вырвала стакан у него из рук.
Давайте уж!
Кофе, конечно, уже остыл, но я жадно пила под язвительное хихиканье Михаила. Сзади к нам неспешно приближалась поливальная машина. Я хотела отскочить в сторону, но Михаил вдруг с не перестающей поражать ловкостью подтолкнул меня вперед под холодный и не уверена, что сильно полезный, душ.
Я крепко зажмурилась. Глаза я открыла уже в комнате с фонтаном. Была еще поздняя ночь. На лице у меня лежала мокрая футболка. В дверь неистово стучали. Кошачий хвост мелькнул в коридоре.
Глава IV
Я выпрыгнула из постели и помчалась на кухню. В потемках пробежала по знакомому коридору мимо запертых дверей бывших хозяев, притормозила на пороге кухни и осторожно заглянула внутрь.
Между плитой и столом стояла раскладушка. На ней бесформенным ворохом кто -то лежал. Ну, почему же кто -то? Михаил, конечно.
Я вернулась обратно, подкралась к входной двери и прижалась к глазку. На лестничной клетке маячил неизвестный в низко опущенной на лицо кепке и капюшоне.
Вам кого? тоненьким, явно не своим голосом, пропищала я.
Ты дома! Ура! обрадовалась кепка в капюшоне. Открой дверь. Это очень важно.
Мне это совсем не важно, воспротивилась я. Вы, наверное, ошиблись. Кто вам нужен?
Темное пятно снаружи покачнулось.
Мне сейчас совершенно точно нужна ты. Открой дверь. Если не откроешь
Ну вот, наконец -то пошли угрозы. Если не открою, он ее выломает, а меня побьет, ограбит или что там принято делать в таких случаях?
Если не откроешь, никогда не узнаешь, что будет дальше, абсолютно загадочной фразой завершила кепка.
Я стояла в раздумьях. По идее, мне стоит лишь вернуться обратно в постель, не вставляя ключ в замочную скважину. Тогда старуха сможет вернуться домой, а я никогда не познакомлюсь с Михаилом.
А если я открою дверь? Совершенно точно одно если я не открою ее, я никогда не узнаю, что будет дальше.
Не сочтите меня безответственной дурочкой, хотя другого мнения и быть не может, но я вставила ключ в замок и открыла.
На пороге был высокий парень. Лица его я не смогла рассмотреть даже теперь, стоя рядом на расстоянии мятного дыхания. Длинная куртка не по теплой погоде, желто -коричневые ботинки примерно сорок шестого размера, красивые руки с длинными пальцами. (Не удивляйтесь, но длинные пальцы у парней моя слабость).
И вот он притянул меня этими красивыми руками к себе, быстро, но приятно поцеловал, не дав закричать, отпустил и, не говоря ни слова, помчался вниз по лестнице.
Я оторопело стояла в открытых дверях, ни черта не понимая: что это было?
Неизвестный прытко доскакал до первого этажа и выбежал на улицу. Бух! В подъезде стало так тихо, что я слышала, как на втором этаже шипит испорченная лампочка.
Я озадаченно потерла голой пяткой одной ноги лодыжку другой и решительно вышла на лестничную клетку. Подошла, чуть подпрыгивая от соприкосновения с холодной плиткой, к перилам и свесилась вниз.
Никого.
И только на втором этаже то зажигался, то гас пугающий желто -горчичный свет испорченной лампочки.
Я поспешила обратно в квартиру, заперла дверь, убедилась, что не забыла в замке ключ, и пошла к себе в комнату. Сейчас мне явственно слышался приглушенный храп из кухни, прерываемый не то повизгиванием, не то щенячьим поскуливанием.
Не сказать, чтобы я совсем не боялась Михаила, иначе не стала бы баррикадировать дверь стульями, чемоданом и столом (ну, ладно, стол мне с места сдвинуть не удалось умели все -таки раньше мебель делать). Однако его присутствие хоть немного убеждало меня в том, что, выражаясь языком моего брата, «крыша моя еще не окончательно потекла».
Подумав об этом, я невольно потрогала себя за голову. Ничего примечательного или необычного, кроме гривы спутанных волос.
Я сняла халат, но не стала, как обычно, бросать его на фонтан, а закинула на стул, который ненадежно, но хоть как -то успокоительно для моих нервов, придерживал дверь.
Постель успела остыть. Я свернулась калачиком и, не спуская глаз с каменного мальчика (что -то мне расхотелось называть его Володькой), задумалась о том, что за фигня происходит в моей жизни.
«Это все потому, что ты не знаешь, чего хочешь!» строго сказала в моей голове мама, поправляя очки. «Займись, наконец, делом. Найди работу. Ты зачем из дома уехала? Столицы покорять? А вместо этого, что делаешь? Живешь у какой -то чокнутой старухи, с несуществующими котами и старым бомжом на кухне. Докатилась!» мама неодобрительно покачала головой и поджала губы, выжидающе посмотрев на папу.
«Да она всегда такая безалаберная была. Чего с нее взять? И туда же в Питер поехала. Домой возвращайся, убогая», презрительно сказал папа и обернулся к маме, ища одобрения.
Где -то совсем далеко, за семью замками и туманами, противно захихикал брат. Почти как Михаил.
«Похудела совсем», вздохнула бабушка, «Эх, горе ты луковое!» и, закинув полотенце на плечо, отвернулась к плите.
Я поняла, что засыпаю и до смерти хочу бабушкиных чебуреков. Рука сама собой нырнула под подушку, порыскала там в поисках печенья. Печенья не было. Только крошки кололи пальцы.
Ах, ну да печенье съел Михаил. Да как же он мог, с другой стороны? Это он их тогда съел, когда я дверь на ключ заперла. А сейчас -то все в порядке. Мария Александровна, если я верно уловила логику происходящего (Господи, я еще ищу тут логику!), вернется домой, а утром Михаил исчезнет вместе со своей раскладушкой.
Но печенье от этих мыслей не появилось. Хотя я и надеялась вообще -то.
С трудом оторвав свое сонное тело от подушки, я осмотрела залитую лунным светом комнату. Ага, вот оно. Вернее, не оно, а только обертка одиноко валяется возле фонтана. Куда ее Михаил бросил. Что за наваждение? Я перевела взгляд на каменного мальчика. На секунду мне показалось, что он мне подмигнул.
Я просто уже сплю.
«Вот и спи, непутевая», нежно сказала бабушка. Я почувствовала ее руку у себя на голове. Все пальчики у нее были в грубых трещинках. Бабушка не переносила современных «прибамбасов» и стирала руками.
«Я исправлюсь, бабуля», подумала я. «Завтра же начну новую жизнь и постараюсь разобраться со всей этой чепухой».
Бабушка не ответила, а только улыбнулась.
Я решила, пока окончательно не уснула, подумать о своей новой жизни, составить план, помечтать, как начну утро с гимнастики и контрастного душа. Как напрямую спрошу Марию Александровну о Михаиле (ага, как же!).
Но думалось почему -то только о парне в капюшоне. И о том, как он меня поцеловал. И о том, что мне это жутко понравилось. Так понравилось, что в животе, словно букашки елозят, стоит об этом поцелуе подумать. И щекочут, щекочут, щекочут.
Я уже спала, когда из -за каменной чаши выглянула наглая кошачья морда и с ухмылкой облизнулась. Кот мягко подошел к моей кровати, запрыгнул и уютно устроился возле моей руки. Я заулыбалась во сне. А утром, когда только стало рассветать, кот встал, потянулся, приблизил морду к моему лицу, лизнул и выпрыгнул в открытую форточку.
***
Начать новую жизнь следующим утром мне решительно не удалось. Я проснулась поздно и, лениво прогоняя солнце с лица, не сразу сообразила, что ночные приключения не привиделись мне во сне.
И только, когда взгляд упал на заставленную вещами дверь, я окончательно убедилась в необходимости назревших за последние недели перемен.
Итак, какие выводы из происходящего мог бы сделать взрослый разумный человек, коим я, по всей видимости, не являюсь.
Во -первых, чертов фонтан в моей комнате. Любая здравомыслящая личность уже давно было вызвала сантехника, чтобы проверить, какого дьявола из него то и дело подтекает вода. Вдруг однажды я затоплю соседей, и мне выставят колоссальный счет, оплатить который я, естественно, буду не в состоянии.
Во -вторых, не стоит ли мне втихаря сходить на прием к магам и колдунам и провести обряд снятия снятия тут я запнулась, потому как совершенно точно не представляла, что именно и с кого мне надо снимать.
В -третьих, буду последовательна, чтобы не сбиться в очередной раз с умной мысли на мечтательные размышления о парне в капюшоне надо покопаться в интернете (я современный человек или доисторическое ископаемое, в конце концов?) и узнать, не упоминается ли в уважаемых источниках по мистическим и необъяснимым легендам Питера моя странная квартира вместе с ее полоумной хозяйкой, фонтаном и прочей ересью.
В -четвертых, если я в ближайшее время не найду работу и не съеду отсюда, то весьма вероятно в один прекрасный момент исчезну, как три предыдущих владельца этой необыкновенной жилплощади.
И, кстати, неплохо было бы выяснить, кто снимал комнату с фонтаном до меня.
Весьма довольная собой и своей рассудительностью, я бросилась разбирать дорогу к еде, ибо потратила такое количество интеллектуальных сил, что их срочно требовалось восстановить с помощью углеводной атаки.