Я передам, вру безбожно.
Моя старшая сестра категорически против общения с отцом. Именно его она обвиняет в смерти мамы и во всех последующих бедах.
Я плохо помню тот период. Да и кто бы делился с маленькой девочкой подробностями?
А вот Кате пришлось бросить учебу в Москве и на пару лет забить болт на образование.
Маленький сосудик в маминой голове оказался тем слабым звеном, которое обрушило слаженную жизнь нашей семьи после ухода отца.
И страшное слово "кома" ненадолго поселилось в нашем доме. На смену ему пришли смерть и похороны. Сначала мамы. А следом ушел дед и слегла бабушка. Катя разрывалась на части, пытаясь хоть как-то выправить ситуацию.
Собирала меня в школу, кормила с ложечки бабушку, ставила ей уколы и капельницы, а вечерами работала санитаркой. Нам все казалось, вот-вот жизнь наладится. Не может быть все время плохо. Вот только вмешались какие-то добрые соседи, написавшие донос в ювеналку. Пришли грубые тетки в строгих костюмах и увели меня в детский дом.
Сестра приняла этот бой. Но силы изначально оказались не равны. Да и кто позволит восемнадцатилетней девчонке стать опекуном?
Но даже проиграв в органах опеки, Катя не думала сдаваться. Она пошла к отцу в офис и прилюдно потребовала забрать меня к себе.
У меня друг-журналист, заявила, встав в дверях. И если у тебя нет даже зачатков совести, то пусть об этом узнает весь город! Забери и отдай мне, поставила ультиматум.
Даже не надейся, прошипел отец. И Катя, как она мне рассказывала, решила действовать другим путем. Оформить краткосрочный патронат. Тогда бы я могла гостить в родной семье.
Бред, конечно! Даже звучит по-идиотски. Но для меня тогда это был единственный выход. Поэтому, когда в один из серых дождливых будней за мной приехал отец, я глазам своим не поверила.
Собирайся, сказала мне воспитательница. Толстая равнодушная Марья Николаевна.
Я не хочу к нему, заплакала я.
Твое дело телячье, девочка, вздохнула она, помогая мне сложить в рюкзачок мой нехитрый скарб.
Катя еще какое-то время встречала меня после школы. Мы с ней бродили по улицам и обедали в кафешке. Но это продолжалось недолго. Бабушка умерла и сестра решила вернуться в Москву.
Пойми, единственный шанс, чтобы нам с тобой жить достойно, это получить высшее образование. Люди без него обречены. Везде в мире идет разделение Ты должна поступить в универ. Попробуй не обращать внимания на отца и его примадонну. Учись, слышишь!
Легко сказать!
Даже сама не помню сколько я проревела в тот день. С отъездом сестры я теряю еще одного близкого человека.
А Катино «не обращай внимания» еще долго кажется мне насмешкой.
Для отца я не существую. Для Альбины тем более. Единственный человек, кто разговаривает со мной это экономка Люда. Да еще Тимур.
Странно, но взрослый парень всерьез отнесся к моим бедам. Первый раз он натыкается на меня в саду. Я сижу на лавке и реву из-за двойки по геометрии.
Тебя моя мать отругала? мягко спрашивает Тимур и к моему немалому удивлению садится рядом.
Альбине наплевать на мои оценки, вздохнув, жалуюсь я. Она говорит, что я тупая и мне одна дорога на рынок торговать петрушкой.
А ты? улыбается любимчик мачехи.
Хочу поступить в университет, бубню, свесив голову.
И кем же ты хочешь стать?
Врачом, как сестра. Буду спасать людей.
А с геометрией что? внимательно смотрит на меня Тимур. Ты правила читала?
Конечно! возмущенно вскидываюсь я. Я их наизусть выучила! Но понять не могу.
Может, моя мать права? весело интересуется Тимур.
Он красив и кажется мне божеством. Черные волосы откинуты назад. Белая майка обтягивает широкие плечи, а бледно-голубые джинсы плотно сидят на бедрах. Такие взрослые парни не болтают с бедными родственницами. И уж тем более, не знают геометрию.
Дай определение окружности, просит Тимур, но в его голосе явно чувствуются начальственные нотки.
Окружность это множество всех точек на плоскости, находящихся на одинаковом расстоянии от данной точки, тараторю как пулемет.
Ты представляешь, о чем говоришь? серьезно спрашивает он. А я удрученно мотаю головой.
Ни одного слова не понимаю.
Вот смотри, Тимур садится на корточки и, взяв какую-то палочку, рисует на розовой торсе, рассыпанной по дорожкам. Крепкие пальцы рисуют точку. А затем на отдалении от нее вторую. И еще одну. Вот оно. Множество точек на равном расстоянии Теперь поняла. Ничего не надо зубрить, Люба, поучает меня. А я изумленно смотрю на красавца-полубога. Уиии! Оказывается, он знает, как меня зовут.
Все подробности той нашей первой беседы я до сих пор помню наизусть. Сколько раз прокручивала их в голове. Но с того самого дня жизнь в Манучаровском доме приобретает для меня особый смысл. Я живу только, когда Тимур приезжает домой. Когда слышу его голос или вижу в окно.
Конечно, такие мужчины явно созданы для гламурных богатых женщин. Я же любуюсь издалека, твердо зная, что наши пути никогда не пересекутся.
Глава 11
Тимур
По дороге домой кошусь на притихшую Любу.
Что они тебе сказали? не выдерживаю в лифте.
Ничего, мотает она головой. Просто вспомнила, как только приехала к отцу. И ты мне объяснял азы геометрии.
А-а-а, тяну задумчиво. А помнишь как я тебе сережки из Лондона привез?
Никогда не забуду, печально смеется Люба. Альбина трясла меня как тузик грелку. Все пыталась узнать, откуда серьги. Пришлось соврать про Катин подарок.
И мама поверила, усмехаюсь криво. Но они стоили копейки И в глазах моей матери выглядели барахлом.
Зато для меня до сих пор главная драгоценность, будто ежик недовольно фыркает Люба. И как только открываются двери лифта, первая входит в пентхаус.
Обедать будете? интересуется Марат, появляясь в холле. Приходила Ольга Николаевна. Сварила солянку и нажарила отбивных.
Любу покорми, велю я, не обращая внимания на недовольные трепыхания девчонки. А я к следакам погнал. Дождись меня здесь, прошу напоследок любимую.
Пойду к себе. Мне хочется полежать, не соглашается она. Ты приедешь, спустись за мной.
Тянется на носочках, чмокает меня в губы и быстрым шагом направляется к потайной дверце, спрятанной среди натертых до блеска зеркал.
«И замужем, и дома», мысленно фыркаю я. Решительно прохожу в кабинет и, взяв черный кожаный портфель, возвращаюсь к лифту.
Я с тобой? напрягается Марат, выходя следом.
Да, киваю задумавшись. Если за рулем будет мой помощник, я могу поработать дорогой.
До Следственного Комитета ехать минут сорок, если без пробок. Как раз есть время взбодрить подчиненных.
Срочно нужны сведения о самых старых сотрудниках «Алмаза», пишу я сообщение директору компании.
И зайдя в базу, нахожу в картотеке тот самый злосчастный заказ. Разглядываю отсканированные фотки силиконовых форм. И в который раз пытаюсь свыкнуться со страшной мыслью из-за каких-то гребанных камней грохнули моих близких.
Это невозможно, твою мать! Сколько бы лет не прошло!
Только глупцы верят в исцеляющую силу времени. Только они твердят о том, что все происходит к лучшему. Дикая ересь! Отца не вернуть, родственников тоже. И по большому счету мне по фиг, кто с кем сводил счеты.
Люди погибли, а камни исчезли в неизвестном направлении. Рубины кто-то присвоил сразу, а шпинель прислали вместе с заключением независимой экспертизы за несколько дней до взрыва.
У Левина, который числился официальным клиентом, духу бы не хватило на подобную месть. Но настоящего заказчика так и не смогли.
Прикрываю глаза, стараясь сосредоточиться. Что хотят от меня силовики? И какие камни все-таки удалось обнаружить? Рубины или шпинель?
«Великая самозванка» пару раз уже вылезала. Давным-давно при облаве нашлась сережка, потом кольцо. Но были ли эти изделия из той самой коллекции? Или их кто-то продублировал, решив заработать, до сих пор осталось загадкой.
В маленьком кабинете, больше похожим на кладовку, меня уже поджидает усталый майор.
Тимур Семенович, бубнит солидно. Нам потребуется ваше содействие.
Чем могу, как говорится, улыбаюсь светски, в глубине души ненавидя майора, его служебное рвение и дурацкий пакет с вещдоками, где унылой змейкой болтается браслет.
Вся эта суета отвлекает меня от Любы. Не дает сосредоточиться на самом главном.
На разговоре с Алимовым, блин!
«Еще подарок надо найти для старого крокодила, морщусь мысленно. И тут же вспоминаю, как сегодня утром Люба выбирала брюллик для собственного помолвочного кольца. Нужно успеть отдать его в работу до отъезда.
Браслет был изготовлен вашей компанией? серьезно интересуется следователь.
Лейбл очень похож, отвечаю уклончиво. Но шпинель, достав лупу, вглядываюсь в каждую грань камня, по нашим документам не проходила. А это означает лишь одно. Оттиск «Алмаза» поддельный. Но в любом случае, подтвердить или опровергнуть мои слова может только экспертиза.
Подъеду к вам в понедельник? то ли спрашивает, то ли утверждает майор. Вытирает носовым потную лысину, а затем и мясистую морду.
Жара так донимает? Или сильно нервничает?
Отмахиваюсь от глупых мыслей. Тут бы со своими проблемами разобраться!
«Нужно до отъезда наколупать дезу на Лейлу, думаю лениво пялясь на дурацкий браслет.
Красивая вещица и наверняка ее делал Паша. Чувствуется его рука. Отец любил в изделиях легкое, незаметное глазу, несовершенство, когда идеальный камень вставлен в чуть неправильный круг.
Так лучше чувствуется ручная работа, учил он меня, недоумка.
Паша же любил идеальную форму, но иногда мог вставить в нее не самое лучшее содержимое. Какой-нибудь мутный камень или с изъяном. Они даже из-за этого ругались. В день гибели особенно. А тетка заехала их помирить
А рассудили спор уже в небесной канцелярии, усмехаюсь криво, и глянув сначала на часы, а потом на печатающего что-то майора, роняю негромко.
Я сегодня улетаю в командировку. Надеюсь следственные действия продолжатся без меня.
Конечно, устало кивает майор. Пыхтит как чайник. На экспертизу к кому подъехать?
Елецкая Любовь Андреевна, выдыхаю на автомате. Я предупрежу.
А это? внимательно смотрит на меня служивый.
Моя сводная сестра, добавляю поспешно. Отличный специалист. Я ей полностью доверяю.
Говорю о Любе и который раз понимаю, как же тяжело мне с ней расставаться. На час или пару дней. Как вообще я собирался женившись на Лейле, вычеркнуть Любу из дальнейшей жизни? Почему поверил в такую возможность?
Быстро подписываю протоколы допроса и перескакивая через старые мраморные ступеньки бывшего дома купца Афонина, несусь домой. Радуюсь, словно школьник сорвавшийся с уроков. Еще какие-то полчаса и Люба снова окажется в моих объятиях.
А спустившись по узкой винтовой лестнице, в соседнюю квартиру нахожу заплаканную девчонку. Свернувшись калачиком, она лежит на диване. А рядом на журнальном столике валяется открытой знакомая бирюзовая коробка. Узнаю ее с ходу. Те самые серьги, что я прислал девчонке из Лондона, покоятся в своих гнездах.
Жемчужинка и звездочка, болтающиеся на разных концах тонкой цепочки, продернутой сквозь обсыпанную стразиками дугу.
Помню как бродил перед Новым годом по Оксофорд-стрит, выискивая подарки для матери и Миланки, и неожиданно у Тиффани наткнулся на эту незамысловатую милоту. И почему-то сразу подумал о дочери Андрея. Ей уж точно никто подарков не делает.
Какие же они все-таки красивые! шепчет моя любимая, кивая на открытую коробку. Приподнимаясь на локте, всхлипывает печально и смотрит на меня глазами полными слез.
Мы не можем пожениться, Тимур. Пожалуйста, давай оставим эту затею!
Глава 12
Люба
А что изменилось за пару часов, Любовь моя? изогнув бровь, насмешливо спрашивает Тимур. Забодал злобный единорог? Я имею в виду свою мать.