Я заплачу столько, сколько потребуется, но в пределах разумного. Могу рублями, могу золотом.
Эх, как полыхнуло от них алчностью. Похоже, ребятки решили, как это называлось там, развести лоха. Ну-ну, посмотрим, что из этого у вас выйдет.
Подожди, Чэн Зедонг, произнёс старик по-китайски, пока не время спрашивать о деньгах, мы ещё не всё выяснили.
Дайте мне его на несколько минут, и этот русский ублюдок сам всё расскажет, что вас интересует, и отдаст всё, что у него есть. Он только что приехал, и его здесь никто искать не будет.
М-да, парнишка, похоже, пошёл по беспределу. Придётся наказать, но пока послушаю, что ещё скажут. Самое интересное, что Шэн-ли, так же, как и я, стоит, не выражая никаких эмоций. Абсолютно спокоен.
Скажи, юноша, обратился ко мне один из присутствующих, почему ты назвался Великим Драконом?
Я так не назывался, уважаемый. Так назвал меня присутствующий здесь Шэн-ли Кивок в сторону моего спутника. Я не видел причин, чтобы разубеждать его в этом.
И ты можешь доказать, что ты действительно Дракон? В вопросе так и сквозило сарказмом.
Мне нет необходимости что-либо кому-то доказывать, ответил я с лёгким поклоном.
Да хватит уже болтать! не выдержал молодой и попытался схватить меня за шиворот, но ухватил лишь пустоту. Новая попытка схватить меня и снова рука проваливается в никуда. Тогда, рассвирепев, он попытался меня ударить. И опять мимо.
Что-то тут болотной тухлятиной запахло, сказал я по-китайски.
Мне нужно было окончательно вывести его из себя, а про болото упомянул потому, что его имя, Зедонг, означает «живущий к востоку у болота». Он мне нужен был в качестве мальчика для битья. Как говорится, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.
Зедонг окончательно впал в ярость и, выхватив откуда-то здоровенный тесак наподобие мачете, пошёл на меня, размахивая им перед собой. Я на всякий случай слегка ускорился форсажем и, отведя ладонью пару ударов, взял руку с тесаком на болевой. Китаец взвыл, выронив своё оружие, а я развернул его спиной к себе и отвесил смачного пинка пониже спины. Ну если он после этого не потеряет остатки и так не слишком развитого разума, то я уже просто не знаю, что с ним делать.
И мой противник меня не разочаровал. Я не успел увидеть, как у него в руке появился маленький пистолет. Скорее, инстинктивно, чем осознанно, я нанёс ментальный удар, обездвиживая врага. Было видно, как он силится преодолеть оцепенение, сковавшее всё его тело, и нажать на спусковой крючок, но ничего не выходит. Я неторопливо подошёл к нему и забрал из его рук дамский пистолетик.
Знаешь, а я, пожалуй, дам тебе шанс, глядя в глаза китайцу, произнёс я, отщёлкнув магазин и высыпав патроны себе на ладонь. Я дам тебе даже не один, а три шанса. Я разрешаю тебе трижды выстрелить в меня, и если ты после второго выстрела не встанешь передо мной на колени, то после третьего я убью тебя. Вернее, ты сам убьёшь себя. Мараться о тебя это ниже моего достоинства. Ты сам себе своими же руками разорвёшь горло. Так как, ты готов умереть?
С этими словами я зарядил в магазин три патрона и защёлкнул его на место.
Я разрешаю тебе кивнуть головой, если ты принимаешь моё условие.
Китаец чуть заметно кивнул. Я вложил обратно ему в руку пистолет и отошёл к противоположной стенке. Если честно, то я не был на все 100 % уверен, что смогу увернуться от пули даже на полном форсаже. Тут 50 на 50. Хотя, скорее, всё же 70 на 30 в мою пользу. Всё же эмоции я считывать могу.
Ты можешь начинать.
Китаец вышел из оцепенения и посмотрел вначале на лежащий в руке пистолет, потом на меня, видимо, решая, стоит ли со мной связываться. Решился. Вскинул руку и выстрелил. Я, как в замедленной съёмке, увидел, как затвор пистолета начинает движение назад, как из ствола вылетает пуля с закруглённым концом, сопровождаемая облаком дыма от сгоревшего пороха. Медленно-то она медленно летит, но всё же довольно шустро. Едва успеваю сделать пол-оборота корпусом и пропустить пулю впритирку к груди. Точнёхонько шла, прямо в сердце. Второй выстрел. Пуля летит куда-то чуть выше. Похоже, что в голову. Делаю полшага в сторону.
Китаец опускает взор на пистолет, потом с ужасом смотрит на меня. Ну и? Всё, пистолет медленно падает на пол, и мой противник плавно опускается на колени.
Отключаю форсаж и подхожу ближе к распростёртому ниц побеждённому.
Ты признал своё поражение?
Да, мой господин.
Встань.
Китаец поднялся на ноги, низко склонив голову.
За то, что ты оскорбил меня, назвав ублюдком, ты в течение месяца не сможешь говорить и произносить какие-либо звуки. Я знаю, кто был мой отец, и в моих жилах течёт кровь русских князей. Это было первое наказание тебе. Теперь второе. За то, что ты осмелился поднять на меня руку, я лишаю тебя возможности шевелить обеими руками сроком, я сделал вид, что задумался, скажем, на неделю.
Было видно, как руки китайца безвольно опустились, а глаза наполнились ужасом.
Тем временем я продолжил:
Ну а за то, что ты усомнился во мне, я приказываю тебе сопровождать моего посланника, служить ему и защищать даже ценой своей жизни, я кивнул в сторону Шэн-ли, пока он не достигнет цели своего пути. Понял ли ты меня, Чэн Зедонг?
Он быстро закивал головой.
Ты можешь идти и готовиться к путешествию. А заодно реши для себя, кому ты готов служить. Всё, иди.
Китаец склонился и, пятясь назад, вышел. Было видно, что руки у него висят, как плети.
Итак, господа, нас прервали, обратился я на китайском языке к сидящим, как я понял, старейшинам. Можете ли вы оказать мне помощь?
Тут с улицы донёсся какой-то шум. Включив восприятие, я увидел Силой приближающуюся к фанзе толпу человек в двадцать. Похоже, спутник Зедонга, сбежавший в самом начале нашей «беседы», привёл подмогу.
Вынужден извиниться, господа, улыбнулся я во все свои тридцать два зуба, нам вновь хотят помешать. Я ненадолго покину вас.
Шутливо прищёлкнув каблуками, я вышел на улицу. Весёлая компания вся была здесь.
Убейте его, заорал тот, что привёл всех сюда, у него есть деньги и девка. Деньги мы заберём, а девкой попользуемся все по очереди!
Ну всё, уроды. Не хотел я здесь никого убивать, но после таких слов вам точно не жить. Убью в крайне жестокой форме.
А ну, тихо! рявкнул я, слегка усилив голос Силой.
Воцарилась гробовая тишина.
Господа, не будем же мы устраивать беспорядок у дверей этого дома, абсолютно спокойным голосом сказал я. Давайте отойдём на середину улицы, чтобы потом было удобнее собирать ваши трупы.
Страха я не чувствовал никакого. Я просто знал, что вся это толпа с тесаками и палками, окружившая меня, мне не противники, что они уже мертвы, просто ещё не знают об этом.
Кто-то из них что-то завопил, и они разом бросились на меня. Я не стал изображать из себя мастера кунг-фу, а нанёс ментальный удар вокруг себя, выжигая нападавшим мозги. Мгновение и вся шайка падает замертво на пыльную дорогу.
И тут наступил жесточайший откат. В глазах потемнело, ноги резко ослабли, и я опустился на колено, опершись рукой в землю. Наверное, я на какое-то время потерял сознание, потому что пришёл в себя от чьего-то прикосновения к плечу. И именно это прикосновение, такое родное, доброе и ласковое, вернуло мне силы. Рядом стояла Настя, вытирая слёзы. Тел нападавших уже не было.
Витенька, ты меня так напугал, всхлипывая сказала сестра. К тебе больше часа никто не мог подойти. Подходили на пару шагов и падали, как в обморок. И только я смогла. Она чуть заметно улыбнулась сквозь слёзы.
Ну прости меня, сестрёнка. Опять я напугал тебя, виновато улыбнулся я ей.
Они сказали, Настя кивнула в сторону стоящих одной кучкой старейшин, что ты защитил нас. А кто на нас нападал-то?
Да были тут пара человек, но, видать, убежали, а мне что-то плохо стало. Но теперь уже всё хорошо, быстро произнёс я, глядя в тревожно вскинутые глаза сестры. Ты, постой тут, а я сейчас переговорю, и пойдём искать жильё на неделю.
Стоило лишь мне сделать пару шагов в сторону старейшин, как они все склонились в почтительном поклоне. Самый старый из них произнёс:
Мы просим прощения у Великого Дракона за наши сомнения и за то, что на него напали в нашем доме. Уверяем, что нападавшие не имеют к нам никакого отношения. Моё Ци открыто для Великого Дракона, и он может увидеть искренность этих слов.
Действительно, теперь я ясно видел ауру старика, и он мне не врал.
Кто были эти нападавшие?
Они пришли к нам вскоре после войны на дороге (имеется в виду конфликт на КВЖД). Они не уважали наши правила и обычаи, не хотели жить мирно, а занимались разбоем и грабежом. Мы пытались прогнать их, но у нас ничего не получилось. Мы благодарны Великому Дракону за то, что он избавил нас от этих бандитов. Старик вновь почтительно поклонился. Мы окажем уважаемому Дракону любую помощь, которая будет в наших силах, и будем счастливы видеть его самого и его сестру нашими почётными гостями столько, сколько он пожелает.
Я благодарен за ваши слова, уважаемый Су Вейж.
Старик удивлённо посмотрел на меня, ведь имени своего он мне не говорил, а узнать его от кого-либо я просто не успел. Имя его я выяснил, когда как бы случайно смог коснуться его, и сработал контакт.
Пусть проводят мою сестру туда, где она сможет отдохнуть, и отнесите туда наши вещи, а потом мы обговорим, какую именно помощь я хотел от вас получить.
Настён, обратился я к сестре, сейчас тебя проводят туда, где мы будем жить до отъезда. Там тебя покормят, и ты отдыхай, а я попозже подойду.
Две девушки с поклоном подошли к Насте и повели её. Я сходил за вещами и отдал их Шэн-ли, предварительно вытащив из сумки шашку отца.
Китаец ушёл вслед за Настей, а я обратился к старейшинам:
Уважаемые, мне нужно сделать на ножны табличку с гравировкой, текст я дам. Кроме того, надо накрыть пятиконечной красной звездой вот этот орден. И я показал на орден Св. Анны, укреплённый на эфесе шашки. Но сделать это надо так, чтобы не повредить сам орден и чтобы потом можно было легко снять звезду.
Старейшины уверили меня, что всё сделают быстро, и забрали шашку и листок с текстом для гравировки. Всё это я затеял, чтобы впоследствии до поры не возникли вопросы, что это за шашка, чья она и как оказалась у меня. На пластинке, прикреплённой к ножнам, будет текст: «Ком. эскадрона Головину за революционную храбрость и пролетарскую сознательность от Реввоенсовета РСФСР».
Добравшись до выделенной нам с Настей комнаты, я упал на лежанку, и тут меня, что называется, накрыло. Видимо, то, что я причинил столько смертей, воспользовавшись Силой, не осталось без последствий. Меня трясло и буквально выворачивало наизнанку. Ощущения были близки к тем, что были во время переноса.
Я потерял счёт времени и не осознавал, как долго это длилось. Перепуганная Настя сбегала и разыскала Шэн-ли и буквально притащила его ко мне. Китаец же, посмотрев на меня, просто сел рядом с лежанкой и велел сестре сделать то же самой и взять меня за руку, а сам принялся негромко напевать какой-то заунывный мотив.
А моё сознание металось во тьме, ища выход. Но везде были лишь тьма и боль. И вдруг через эту вязкую и липкую тьму ко мне протянулся луч чистого света и коснулся моей исстрадавшейся души. Я потянулся за этим лучиком и наконец-то вынырнул из всей этой мерзости. Душа вновь соединилась с телом, и наступил покой.
Что это было? хрипло спросил я, едва придя в себя.
Твое внутреннее Ци воспротивилось тёмному проявлению внешнего Ци, поэтому гармония и единение между ними были нарушены. Инь и Ян вступили в борьбу друг с другом и едва не убили тебя. Но твоя сестра поделилась своими силами со светлым Ян, и тёмный Инь подчинился.
Спасибо тебе, Шэн-ли, я кивнул китайцу в знак благодарности. И тебе, Настя. Я почувствовал вашу поддержку и смог выкарабкаться.
Настя со слезами бросилась мне на грудь. Ну вот, опять напугал сестрёнку и довёл до слёз.
Я гладил её по голове и шептал на ушко:
Ну не плачь, всё уже хорошо. А хочешь, я тебе песенку спою?
Песенку? Настя удивленно подняла на меня глаза.
Ага. Хорошую красивую песенку.
Хочу. Спой Ну вот, слёз как не бывало.
Китаец, почтительно склонившись, вышел за дверь.
Ну тогда слушай.
И я запел:
Я пел, а Настя завороженно слушала. Всё-таки есть песни, которые на все времена. Сейчас такие уже не пишут. Так, стоп, какое «сейчас не пишут»? Сейчас-то как раз именно такие песни и пишут. И напишут ещё больше, а я помогу. А почему бы и нет? Песни эти вообще не из этого мира, а из хоть и идентичного, но всё же другого. А тут напишут другие, и станет хороших и правильных песен только больше. Хм, а это мысль.
А что, если исполнять их будет Настя? Всё, решено, будем делать из неё самую лучшую в мире певицу, тем более что голос и музыкальный слух у неё есть. А репертуаром я её обеспечу.
Какая красивая песня, восторженно произнесла Настя и, обернувшись на закрытую дверь, чуть слышно спросила: Витюш, это ведь оттуда песня?
Оттуда, со вздохом произнёс я.
Всё же скучаю я по оставленным там братьям.
Витюш, Настя вновь обернулась на дверь, а расскажешь, как ты там жил?
Расскажу, сестрёнка. Но не здесь и не сейчас. Потерпишь? ласково потрепал я её за волосы.
Следующий день я решил посвятить походу по магазинам. Нам с Настей надо было обновить свой гардероб. Попросил Шэн-ли раздобыть какую-нибудь небольшую сумку или портфель, чтобы переложить туда часть денег, и он принёс самую настоящую командирскую сумку. Не новую, но в отличном состоянии. То, что надо. Она вполне естественно сочетается с моей юнгштурмовкой и лишних вопросов не вызовет.
Взял с собой денег побольше, потом подумал и положил по нескольку штук царских и советских золотых червонцев, и мы отправились в город. Мы это я с Настей и Шэн-ли с молодым китайцем, которого отправили с нами, чтобы показать, где и что в Чите.
Ну, что могу сказать? Не впечатлило. Для меня, видевшего больше, чем кто-либо другой в этом мире, всё было каким-то излишне простоватым и серым по ощущениям. Настя же с восхищением перебирала какие-то платья на вешалке в магазине. Для неё, в общем-то, не видевшей ещё ничего, всё было безумно красиво и роскошно. М-да, и это для неё, дочери князя и графини, которая, родись лет на 20 пораньше, могла бы блистать на балах в роскошном бальном платье, сводя кавалеров с ума. Видимо, на моём лице было такое выражение, что пара продавцов, находящихся здесь, старались обходить меня стороной.
Гхм, послышалось со спины, я таки дико извиняюсь, но мои старые глаза говорят мне, что молодой человек чем-то недоволен?
Подошедший был одет в костюм-тройку, и даже дилетанту в мире одежды было сразу видно, что костюм этот явно не был куплен здесь. Чувствовалась рука мастера.
Простите, а вы, собственно, кто? спросил я подошедшего, хотя уже догадывался о его сфере деятельности.
О, прошу меня простить, я не представился. Давид Исаакович Фридман. Я заведую пошивочной мастерской при этом магазине. И он с иронией в глазах обвёл взглядом вокруг и, как бы извиняясь, развёл руками.
Скажите, уважаемый Давид Исаакович, положа руку на сердце, а вам самому вот это, я кивнул в сторону висящей готовой одежды, нравится?
Ну, таки люди покупают.
Ну, наверное, в тон ему ответил я, у них просто больше выбора нет.
Хм, а у вас, молодой человек, похоже есть вкус, и вы разбираетесь в хорошей одежде. Он задумчиво посмотрел на меня, словно что-то решая. А пойдёмте-ка со мной. И спутницу свою возьмите. Возможно, я смогу помочь вам.