Намеренно громко топаю по пути в свою спальню, хлопаю дверью и отшвыриваю все, что попадается под руку. Вхожу в душ и становлюсь под прохладные струи в надежде, что вода смоет эту одержимость. Но все тщетно. Все летит коту под хвост, стоит мне выключить воду и выйти из кабины. Ее запах, вкус все это взрывается в моей голове, словно сработал таймер на бомбе замедленного действия.
К комнате Нисы я иду медленно, пытаясь отговорить себя. Но когда вижу ее на кровати, а член приподнимает полотенце, все сомнения испаряются.
Навалившись на Нису, ловлю себя на мысли, что меня не покидает ощущение, словно я вернулся домой. Как будто тут, сверху на ней, и есть мое место. Потому что рой мыслей, который настойчиво жужжал до этого в голове, вдруг затихает. Вибрация в мышцах и напряжение куда-то испаряются. Все, что остается это дикая жажда и стремление как можно скорее оказаться внутри этой ведьмы.
Мы целуемся, как безумные. Блуждаем руками по телам друг друга, Ниса совершенно развязно стонет и льнет ко мне. Мне нравится, что она так живо откликается. Что не сдерживает своих эмоций, не пытается казаться лучше, чем она есть. Ниса Фоули развратная и похотливая, и странным образом ей это идет.
Я срываю с нее футболку единственный предмет одежды на ней и вхожу. Медленно, глубоко, растягивая ее тугие стеночки. И внезапно мозг прошивает осознанием, что я у нее не первый. Не знаю, по какой причине, но почему-то меня это злит. Она ведь не моя женщина и в жены тем более не годится. Тогда почему пред глазами красная пелена?
Выхожу из нее и резким рывком переворачиваю на живот. Развожу половинки попки и снова врываюсь в нее. Ниса хватается за простыни и громко стонет, практически кричит.
Полегче! выкрикивает она при следующем толчке и пытается сбежать, но я наваливаюсь руками на ее поясницу и вдалбливаюсь еще яростнее.
Внутри меня разрывает на части от осознания, что на этом же месте был другой.
Омар, притормози! Ты делаешь мне больно!
А с ним тебе не было больно? вырывается из меня. Я цежу это сквозь стиснутые зубы, и мой тон больше похож на шипение.
С кем?! Ай! Прекрати! она пытается ударить меня по бедру, но я перехватываю ее руки, складываю их у нее за спиной и снова прижимаю. Омар!
Я пытаюсь рассуждать рационально даже сейчас. Она слишком узкая, значит, у нее было не много мужчин. И минет она делала настолько неумело и даже немного неловко, что я мог бы поклясться, что он был первым. Может, до меня был всего один раз?
Снова переворачиваю Нису и ложусь сверху. Даже в темноте замечаю, что ее глаза блестят слишком сильно. Касаюсь большим пальцем края левого глаза и хмурюсь.
Почему ты плачешь?
Она пытается отвернуться, но я не даю, удерживая ее лицо ладонями. Слезы Нисы пробуждают что-то новое во мне. Чувство, которого я никогда не испытывал к посторонним женщинам. Обычно даже слезы женщин моей семьи не оказывают на меня такого влияния. А сейчас внутри все сжимается и так и застывает, не давая дышать.
Ниса, ответь.
Она легонько качает головой, зажмурившись. Я склоняюсь к ее губам и медленно целую. Ниса не отвечает, но позволяет мне это делать. Может, потому что я нежен с ней, а может, потому что у нее просто нет другого выхода.
Я сделал тебе больно?
Да, шепчет она.
Но ты же не девственница.
Уже нет.
Я хмурюсь еще сильнее.
Что это должно означать?
До тебя я была девственницей.
Я на несколько секунд застываю, пытаясь понять, как интерпретировать ее слова.
Но крови не было.
Представь себе, так иногда случается.
Ты слишком развязно себя вела, выдвигаю, по моему мнению, железный аргумент.
Люблю посмотреть порно на досуге, ясно?! со злостью выпаливает она, впиваясь в меня взглядом.
Единственная полоска лунного света, пробивающаяся между не до конца задернутыми шторами, ложится на лицо Нисы, освещая ее идеальную, шелковистую кожу. И я неосознанно глажу ее щеку тыльной стороной ладони.
Ниса
Просто закончи то, что начал! со злостью выпаливает она. Оставить меня без оргазма это еще более жестоко, чем трахать так сильно, не подготовив.
Еще несколько секунд я смотрю на нее, а потом решаю, что она права, я должен доставить ей удовольствие, раз нажестил. Медленно вхожу в нее, но теперь не до самого упора. Стараюсь не думать и не анализировать ее слова, хоть они и крутятся в моей голове с бешенной скоростью. И впервые в своей жизни я занимаюсь любовью. По крайней мере, чем-то близким к этому. Я двигаюсь медленно, размеренно. Вхожу глубоко, но без резких рывков. Я позволяю Нисе включиться в игру. Ласкаю ее и целую, перекатываю по очереди соски между пальцами, впиваюсь в них ртом. У нее настолько чувствительная грудь, что мне даже не нужно сжимать ее, чтобы спина Нисы непроизвольно выгнулась, а изо рта вырвался негромкий стон.
Когда она включается в игру, я усиливаю напор. Толчки становятся более резкими, но мне все равно приходится контролировать себя, чтобы не сорваться и снова не причинить боль. Переворачиваюсь, утягивая Нису на себя, когда вижу, что она уже полностью со мной в этом процессе.
Делай так, как тебе нравится, севшим голосом говорю я.
Глажу ее бока, любуясь тем, как она медленно двигается на мне. Как ее тело извивается. Мне кажется, я могу пальцами пересчитать ее ребра. Совершенно не понимаю, как она могла мне понравиться, как я вообще начал испытывать к ней желание. Но это факт. Я хочу Нису. И с каждой минутой все сильнее. Особенно в момент, когда мой палец ложится ей на клитор, и Ниса глубже насаживается на член со сладким, протяжным стоном. И, чем быстрее мой палец кружит по напряженной горошине, тем быстрее и глубже двигается Ниса.
В моей голове начинается бардак. Смешение мыслей, воспоминаний, каких-то обрывков, которые мне подбрасывает память все это какофонией звучит в воспаленных мозгах, пока их жужжание не перекрывает очередной вскрик Нисы. Задушенный, как будто ей больно. Сиплый, словно ее горло дерет. Она замирает на мне, буквально каменеет всего на мгновение, а потом ее начинает бить дрожь. Это прекрасное зрелище, пускай и вижу я только очертания, но все остальное ощущаю своим телом. Вибрации, которые передаются от нее ко мне, сотрясают мой мир, и это плохо.
Ниса падает мне на грудь, доверчиво прижимаясь, а я приподнимаю бедра и начинаю вколачиваться в нее снизу, чтобы догнать свое собственное удовольствие. Оно такое острое, что перед глазами я вижу вспышки, и тело дрожит не меньше, чем тело Нисы. Сквозь туман похоти я едва вспоминаю о том, что должен выйти из нее, потому что потомства с Фоули я точно не желаю. Хватит того, что сестра спуталась с их старшим сыном.
Спустя несколько минут Ниса лежит, лениво перебирая волосы на моей груди и зарываясь в них пальцами. Потом снова прочесывает мою бороду и легонько дергает за нее, пока я не останавливаю эту забаву.
Больно, да?
Это месть, или ты просто хотела проверить? с улыбкой спрашиваю я.
Хотела проверить.
Немного больно, да. Ниса, зову после нескольких секунд молчания.
М?
Вчера в душе ты сказала, что уже не девственница.
Я не сказала «уже», парирует Ниса. Я просто сказала, что не девственница.
И что это должно значить?
У меня аплазия.
Это еще что такое? Болезнь какая-то?
Ниса заливается мелодичным смехом, а мое сердце разгоняется за секунду и тарабанит так, словно сейчас проломит грудную клетку. Ее смех переворачивает мои внутренности и с грохотом возвращает их на место. Мне кажется, именно этот момент станет поворотным в наших жизнях. Начало отсчета моей зависимости от этой ведьмы.
Не болезнь, отсмеявшись, отвечает она. Это врожденное свойство организма. У меня просто отсутствует девственная плева.
Я кривлюсь: женщина не должна рассказывать всего этого мужчине. Но так говорит мое воспитание, а любознательность во мне хочет узнавать все новые детали.
Еще раз повтори, как это называется?
Аплазия.
Ясно.
Ни черта тебе не ясно, Ниса с тихим смешком шлепает меня по груди, а я перехватываю ее ладонь и прижимаю к колотящемуся сердцу, как будто она, будучи причиной такого ритма, сможет его утихомирить.
То есть у тебя еще не было мужчин? все же решаю уточнить я.
До тебя не было, тише отвечает Ниса и замирает, словно в ожидании моей реакции.
А я, не задумываясь, еще сильнее вжимаю ее в себя и вдыхаю запах ее волос. Прикрываю глаза. Я был первым. Знаешь ли ты, Омар, что значит первый мужчина для женщины? Я не испытываю по этому поводу восторга. Нет, точно не испытываю. Потому что и для мужчины это значит ровно то же самое. Первые не забываются.
Глава 12
Омар
Я кошусь на Нису и снова возвращаю взгляд на дорогу. Только шайтан мог дернуть меня сделать то, что я делаю сейчас. Везу ее в конюшню, чтобы прокатить на лошади. Не знаю, где были мои мозги в момент, когда я предложил ей это, но так случилось, что слова сами вылетели изо рта, и теперь мы едем в одной машине. Ниса внимательно рассматривает окружающий пейзаж.
Я часами могу рисовать пустыню, делится она. Это как рисовать океан, только сухой. Ты замечал, что у тебя за окном каждый день сменяется пейзаж?
Замечал, отвечаю сухо, потому что мне не нравится, что нас с ней что-то объединяет, кроме секса. Более того, меня раздражает, что пустыня ей нравится не меньше, чем мне.
Каждый бархан уникален, задумчиво бормочет она, водя пальцем по стеклу, как будто обрисовывая гору песка. И через час он уже может изменить свою форму на более причудливую или стать совсем плоским. Поэтому каждый раз, рисуя, я тороплюсь, чтобы успеть нарисовать бархан в том виде, в котором увидела его.
Внутри меня ноет. Тянет, как будто кто-то схватил мои внутренние органы и пытается вытащить их наружу. Это мучительно больно, поэтому я крепче сцепляю зубы. Через несколько часов я отправлю Нису домой. Отец уже предупредил меня, что в шесть вечера самолет Фоули должен улететь. Мне бы хотелось отнестись к этому событию легко, не пропускать его через себя. Со спокойной душой отдать Нису ее брату и вернуться в свою нормальную жизнь, которую она потревожила. Но каждый раз, когда думаю об этом, мне все сильнее хочется оставить ее здесь, послав к черту всех окружающих. Запереться с ней в своем особняке и не выпускать, пока не родит мне с десяток детей.
Следом за этим одержимым желанием приходит осознание, что Ниса это просто эпизод в моей жизни, и эту девочку я бы не хотел заполучить в качестве жены. Потому что она для семьи не создана. Ниса это свобода, кураж, безумие. Но точно не покорная жена. А мне нужна именно такая. И, думаю, я просто не наигрался новой игрушкой, поэтому так остервенело держусь за каждую минуту с ней.
О, боже, какая красота! восклицает Ниса, хлопая в ладоши и ерзая на сиденье. Конюшня прямо посреди пустыни! И мы будем кататься по песку?
Да, отвечаю коротко, сворачивая с основной дороги к конюшне.
Это невероятно! восклицает Ниса, глядя на меня светящимся взглядом.
Покрой голову.
Так еще не жарко.
Ниса, покрой голову. Здесь не положено демонстрировать волосы.
Она негромко фыркает, но все же поднимает с коленей платок и пытается завязать его на голове, но у нее не выходит.
Я не умею! психует она, отбрасывая платок на панель перед собой.
Я паркую машину и с тяжелым вздохом подхватываю ткань, а потом набрасываю ее на голову Нисе. Ловко завязываю и поправляю так, чтобы все волосы были спрятаны и ни одна прядь не торчала. Чтобы ни один шакал не увидел ее уязвимости. Этот факт злит сильнее всего. Не то, что кто-то может увидеть, а то, что меня это в принципе беспокоит.
У тебя так хорошо получается, язвительно произносит Ниса. И многим девушкам ты повязывал платок?
Это называется шела, терпеливо поясняю. Я много раз видел, как сестры и мама его повязывают. А надевал я его только что первый раз, последний факт раздраженно цежу сквозь зубы и покидаю салон машины.
Я еще никогда не каталась верхом, говорит Ниса, когда я вывожу из стойла своего скакуна и ее белую лошадь.
Грация спокойная, так что тебе не о чем волноваться.
Лошадь зовут Грация?
Да.
А твоего как?
Ворон.
Ему идет.
Потому что черный? хмыкаю я.
Угу, коротко отвечает Ниса. Что я должна делать? спрашивает она, приближаясь к Грации.
После короткой инструкции я подвожу Нису к лошади. Она хватается за седло и ставит ногу в стремя. Я беру ее за талию, чтобы подсадить, и на секунду зависаю. Ощущение ее тела в моих руках переворачивает мой привычный мир. Это ощущается слишком правильно. Слишком по-родному. Отметаю неподобающие мысли и подталкиваю Нису вверх, чтобы помочь ей забраться в седло. Сначала мы едем медленно, пока Ниса привыкает к лошади. Я рассказываю, как пускать лошадь в галоп, как управлять ею, как остановить, в какой позе сидеть. Она внимательно слушает, глядя на меня своими невероятными глазами. Мне кажется, я даже могу видеть, как все сказанное мной проникает в нее. То, как она смотрит, как слушает, как внимает каждому слову это, надо признать, вдохновляет и заставляет грудную клетку расширяться, наполняя ее чем-то теплым. Такое же чувство я хочу испытывать с той женщиной, которую выберу себе в жены.
Внезапно, как только я заканчиваю рассказывать, Ниса толкает ногами лошадь, и та срывается в галоп. От неожиданности я даже застываю на несколько секунд, а потом скачу следом за ней. Ужасно признавать, что выглядит эта амазонка на лошади именно так, как я себе и представлял. Это срабатывает как укол, пронизывающий грудную клетку.
Я несусь за Нисой, представляя себе, как буду наказывать ее за вольности и тот страх, который сейчас испытываю. Она ведь впервые на лошади. Или соврала?
Ты с ума сошла? выкрикиваю, когда догоняю ее, а Ниса снова смеется своим заливистым смехом, который порождает мурашки на моей шее. Тормози!
Ни за что! отвечает она, обернувшись всего на секунду, и снова срывается в галоп.
С ее головы слетает шела, едва держась на шее, и волосы теперь так же неукротимо развеваются на ветру. И выглядит это зрелище завораживающе. Оно как будто выжигается в моей голове, и я точно знаю, что позже, когда верну Нису ее семье, буду еще не раз вспоминать ее скачки.
Когда мы возвращаемся в конюшню, я раздражен сильнее, чем был утром. Потому что знаю: через пару часов мне нужно везти Нису в аэропорт. Наверное, я, наоборот, должен быть рад, что избавлюсь от обузы. Как и она, потому что много раз за эти дни спросила, когда я наконец верну ее семье. Но что-то как-то не радостно. Наоборот, внутри меня клокочет ярость от того, что мне придется вернуть мою игрушку. И что рано или поздно найдется какой-то парень из ее среды, который захочет заявить на нее права.
Как только лошади занимают свои места в стойле, я хватаю Нису за руку и тащу к деревянной перегородке, за которой хранится сено. Выгоняю всех из конюшни, а сам заталкиваю Нису в угол.
Эй! только и успевает вскрикнуть она, как я набрасываюсь на ее рот. Сминаю сладкие губы своими, срывая шелу с ее головы. Зарываюсь пальцами в волосы и прижимаю Нису так близко к себе, насколько это возможно. Мне кажется, сила моего напора способна нанести ей увечья.
Ниса не отстает. Она хватает меня за дишдашу, сминает ткань на груди. Я тут же перехватываю ее запястья и отрываюсь от нее на мгновение. Даю нам это короткое время, чтобы передумать. Ни одна уважающая себя восточная женщина не стала бы заниматься сексом в таком месте. Но это не о Нисе. Ее глаза горят адским пламенем, призывая меня действовать решительнее.
Разворачиваю ее спиной к себе и толкаю к стене, заставляя упереться в нее ладонями. Сам же быстро задираю ее платье, расстегиваю молнию на своих брюках и приспускаю их ниже. Отодвигаю тонкий перешеек трусиков Нисы в сторону, приподнимаю ее ногу и медленно вхожу. Я помню, что она недо-девственница со странным диагнозом, поэтому не тороплюсь, как бы сильно ни хотелось.