Новость не должна выйти за пределы этих стен, серьезно и немного грустно произнес Данте. Официальное объявление будет сделано в свое время, но некоторым особенно значимым людям необходимо сообщить об этом лично.
Все поняли, кого Данте имеет в виду.
Нам нужно отправиться к ней сейчас, сказал он, обнимая сестру. Поехали.
Бедная мама, всхлипнула Ариана. Это убьет ее.
Она сильная, произнес Данте, входя в лифт. Она Романо.
Матери после развода судья дал разрешение сохранить фамилию Романо впрочем, это была лишь формальность, и меньше всего ее имел в виду Данте сейчас.
Машина прокладывала путь по запруженным улицам, Ариана продолжала тихо всхлипывать, Стефано же позвонил своей невесте Элоа и поведал печальную новость.
Мама должна была быть с ним рядом, произнесла Ариана, когда они приблизились к роскошной вилле, где Анджела Романо имела квартиру в пентхаусе. Это все она виновата.
Нет, возразил Данте, зная, что сестра имеет в виду Миа. Ее можно обвинять во многом, но не в смерти папы. Нам нужно
Он умолк на полуслове, когда взгляд его упал на пару, приближающуюся к зданию. Они держались за руки, и женщина слегка забежала вперед, словно бы убегая от мужчины, тот, смеясь, потянул ее за руку, и она кокетливо прижалась к нему. Женщиной была его мать, мужчина же показался Данте знакомым, но узнать его он все же не смог.
Сделайте еще круг, попросил он водителя, и Стефано вопросительно посмотрел на брата.
Зачем? произнес он.
Мне нужно собраться с силами, прежде чем мы сообщим ей.
Стефано нахмурился, и Данте увидел в его глазах вопрос.
Ей придется сказать так или иначе, сказал он. Скрыть новость мы не сможем.
Конечно, не сможем, согласился Данте, вытаскивая телефон. Но нужно сообщить о прибытии, нельзя вот так явиться без приглашения. Это будет ненужным шоком.
Он понимал, что придумывает отговорки, телефон матери был выключен, и оператор предлагал оставить голосовое сообщение. Набрав номер повторно, он наконец услышал в трубке ее голос.
Данте? спросила она. Что-то срочное?
Стефано, Ариана и я едем к тебе.
Зачем?
Мама, произнес Данте, мы будем через несколько минут. Он перевел дыхание. Нам нужно сообщить тебе непростую новость.
Ариана неодобрительно посмотрела на брата, когда тот закончил говорить.
Ты слишком прямолинеен, Данте, упрекнула его она. С таким же успехом ты мог бы сообщить ей по телефону.
Они были женаты тридцать лет, резко возразил Данте. Ей нужно время наедине с собой, чтобы собраться с силами.
И отослать любовника, мысленно добавил он. Интересно, кто же это явно кто-то знакомый, но вот лица он никак не распознает. Да и не так это важно гораздо важнее то, что он не ожидал увидеть мать с другим мужчиной. Разумеется, она имеет полное право на личную жизнь и заслуживает счастья но в любой другой день он бы принял новость куда лучше. Наверное, мама подумает то же самое, узнав о смерти Рафаэля.
К счастью, она оказалась одна, когда лифт поднял их на самый верхний этаж.
Данте, что, черт возьми, вы начала она, но тут взгляд ее упал на заплаканное лицо дочери и бледное Стефано.
Она замерла, мгновенно поняв, с какой новостью явились дети.
Пойдем, произнес Данте, вводя ее в холл и в гостиную.
Нет, нет, нет! воскликнула она, опустившись в кресло.
Мама, это произошло быстро, и он не страдал. Он был с Роберто. Накануне я видел его, и он даже смеялся
Я должна была с ним попрощаться, произнесла Анджела и заплакала. Что будет на похоронах? Я не была в Луктано с тех пор, как
Она не закончила, но все поняли с тех пор, как вскрылась правда об отце и Миа. Скандал тогда был невообразимый, и мать, чувствуя, что семейное гнездо осквернено, переехала в роскошную квартиру в Риме.
Луиджи и Роза приглашают тебя остановиться у них, сказал Данте. Ну, и еще есть отель.
Боже, подумал он, вот они и дошли до этого мать, прожившая в городе всю жизнь, вынуждена останавливаться в отеле, пусть даже он и принадлежит их семье. Чувствуя, как его переполняет ярость и гнев, он налил себе и Анджеле бренди. Он должен увидеть отца, пронеслась мысль.
Я позвоню Саре и скажу, пусть пилот, после того как Луиджи прилетит домой, возвращается за мной. Я лечу во Флоренцию, чтобы увидеть отца, сказал он. Вы хотите со мной?
Стефано покачал головой, Ариана снова принялась плакать и беззвучно произнесла «нет».
Я вернусь сегодня вечером, произнес Данте. А потом мы все полетим в Луктано в преддверии похорон.
Это моя вина, прорыдала Анджела. Мне следовало быть лучшей женой, держаться за
Данте нахмурился мать говорила те же слова, когда выяснилась правда о болезни отца.
За что?
Но Анджела всхлипывала так сильно, что не могла говорить, и, ободряюще сжав ее плечи, он сказал:
Ты здесь вообще ни при чем.
Он-то знал наверняка, кто был всему виной.
Позвонив в больницу, Данте предупредил, что летит к ним, чтобы не переводили отца в морг, а потом договорился с пилотом.
Все в порядке, сообщила Сара. Я покормлю Альфонсо.
Черт, он совсем забыл о собаке.
Спасибо.
Вертолет унес его в больницу Флоренции, и спустя недолгое время Данте уже шел по коридорам к уединенной комнате, где лежал отец.
Миа уже уехала, хотя Данте и не ожидал увидеть ее у изголовья, проливающей слезы. Он был лишь рад тому, что им не придется видеться. Рафаэль Романо выглядел спокойным, точно спал, в комнате витал ванильный запах орхидей из вазы, стоящей у кровати.
Ты знал, да? спросил Данте, садясь подле кровати. Вот что ты имел в виду, говоря, что хочешь вернуться в Луктано
Взяв холодную руку отца, Данте задал вопрос, который никогда не осмелился бы задать при его жизни, и голос его надломился.
Зачем тебе нужно было на ней жениться, па?
В этот момент он не думал о том, какую боль этот шаг причинил всей семье он говорил о своем вожделении к Миа Романо.
Глава 2
Из роскошных апартаментов Миа смотрела в окно на затянутое серой пеленой облаков вечернее небо. Вдалеке показалась точка приближался вертолет. Она знала, что это Данте. Ей не хотелось смотреть на озеро сегодня утром, катаясь на своем жеребце Массимо, наткнулась на свежевыкопанную могилу, которая напугала ее так сильно, что она повернула лошадь и галопом поскакала к дому.
Резиденция Романо располагалась в долине на окраине провинции Луктано, среди плодородных холмов Тосканы, словно кружевом увитых виноградными лозами. Все это теперь принадлежало компании, и завтра после похорон будет объявлено, кто станет новым хозяином. Одно ясно: это точно не будет она. Они с Рафаэлем давно решили, что она не станет предъявлять свои права на землю и резиденцию. Но, несмотря на это решение, Миа знала, что будет скучать по лошадям и верховым поездкам, по взглядам из окна на собак, что отправляются за трюфелями, по спокойному времяпрепровождению у широкого озера, по прогулкам вокруг него, что так всегда помогают привести мысли в порядок. И конечно, ей будет не хватать уединения этих комнат, ставших для нее убежищем и местом восстановления сил.
Апартаменты, где она находилась, назывались лимонными комнатами из-за шелковых светло-желтых панелей на стенах. Мебель здесь поражала своим великолепием, гостиная была уютной и элегантной, и Миа просто обожала читать у камина зимними холодными вечерами. Спальня, где стояла широкая кровать с пологом, была красивой, женственной и успокаивающей душу. В последние два года она жила здесь, и ее душевные раны понемногу затянулись. Так готова ли она уехать отсюда навсегда? Как бы то ни было, выбора у нее нет и виной тому даже не последняя воля Рафаэля Романо. Его похоронят на этой земле уже завтра, и завтра же она отсюда уедет.
Несмотря на то что ожидаемое прибытие семьи Романо вызывало у Миа ужас и тревогу, она была рада увидеть приближающийся вертолет Данте низко висящие тучи, дождь и ветер были не лучшими условиями для полета. При одной мысли о том, какая сложная предстоит посадка, внутри у нее все сжалось. Затаив дыхание, она смотрела, как вертолет слегка накренился в сторону, потом выровнялся и, наконец, коснулся земли. Еще Миа заметила свет фар автомобилей, что ехали по извивающейся меж холмов дороге к резиденции. Она знала, что ее ожидает накануне похорон, Рафаэль объяснил это ей уже давно. Несмотря на то что она не общалась с его семьей, сегодня надлежало соблюсти некоторые формальности. Родные Рафаэля Романо должны приехать сегодня на ужин. Миа на него не планировала оставаться несмотря на то, что и она теперь носила фамилию Романо, семьей она себя не считала. Но дети, брат и жена а также некоторые двоюродные братья и племянники должны почтить память Рафаэля перед тем, как он отправится в последний путь.
Из окна она наблюдала за тем, как Романо выходят из вертолета. Первой показалась роскошная Ариана высокая, длинноногая брюнетка. Отчего-то становилось понятно, что она любимица отца и матери, избалованная младшая дочь. За ней показался Стефано со своей красавицей-невестой Элоа. Он тоже был красив и держался с достоинством. Все Романо умели держать марку но превосходил их всех старший брат Данте. Глядя, как он выходит из вертолета, Миа отчего-то подумала о том, что интересно было бы посмотреть на его теперешнюю пассию, и тут же одернула себя. Последней вышла Анджела Романо, с ног до головы одетая в черное и опирающаяся на руку сына. Значит, вот так распределились роли, подумала Миа, Анджела решила показать всем, как подобает держаться истинно скорбящей вдове. О, знали бы они!..
Сжав губы, Миа наблюдала, как Анджелу посадили в серебристую машину, что должна привезти ее в резиденцию. Ариана, Стефано и Элоа проводили автомобиль взглядом они сядут в другую. Данте, однако, в машину не сел, предпочтя прогулку. На миг он поднял глаза на окна, и Миа быстро отступила назад, хотя и знала, что с такого расстояния ее не заметят. Из всей семьи Романо именно Данте заставлял ее нервничать больше всех столь очевидным было его презрение к ней. Он неизменно настаивал, чтобы в присутствии ее все окружающие говорили по-английски, и Миа знала, что это отнюдь не из уважения к ней, а для того, чтобы намекнуть, что ее итальянский оставляет желать лучшего ну, и для того, чтобы она понимала каждое бранное слово, что говорили тихо за ее спиной. Она с ужасом ожидала каждой встречи с Данте всякий раз его темные глаза, казалось, прожигали ее насквозь, и в них читался намек на то, что он знает: она не любила его отца, а вышла за него из-за денег, а брак был полным фарсом. Что ж, он был прав: просто Данте не знал всего, да и никогда этого не узнает. Ей хорошо заплатили за молчание. Помимо этого, была еще одна причина, по которой ей было некомфортно в обществе Данте: он пробуждал в ней чувства, доселе неизвестные и заставляющие стыдиться самой себя.
Однако, подумала Миа, деваться некуда: через пару мгновений ей придется встретиться с ним. Раздался стук в дверь горничная Сильвия пришла, чтобы объявить о прибытии гостей.
Дети уже идут к дому, произнесла она, и Миа вдруг поняла, что вымученно улыбается. И машины с остальными гостями въезжают на территорию.
Спасибо, ответила она. Как вы, Сильвия?
В порядке. Горничная пожала плечами. Очень грустно.
Знаю.
А еще я обеспокоена, продолжала Сильвия. Мой муж и я Голос ее оборвался на полуслове, но Миа догадалась о том, что осталось недосказанным: муж Сильвии и она сама проработали здесь много лет и обеспокоены тем, что их ждет. Нам будет не хватать Рафаэля, закончила она и, глядя на чемоданы, что Миа уже упаковала для отъезда, добавила: И вас тоже.
Спасибо, ответила Миа и неожиданно для себя шагнула вперед и обняла Сильвию. Такое проявление чувств было ей несвойственно, но она обожала горничную. Спущусь-ка я вниз, сказала она, шагнув назад. Нужно поприветствовать гостей и предложить им выпить, а потом приду поужинать к себе.
Конечно, согласилась Сильвия как хорошая горничная, она знала ситуацию лучше, чем кто-либо другой.
Оставшись одна, Миа внимательно оглядела себя в огромном антикварном зеркале на стене: на ней было простое черное платье, чулки и туфли на невысоком каблуке, светлые волосы уложены в низкий узел. Взяв нитку жемчуга, некогда принадлежавшего матери, Миа приложила ее к наряду, но задумалась, не слишком ли вызывающе будет выглядеть украшение в этой ситуации. Она была в полной растерянности, не зная, как себя вести, да и неудивительно, ведь с собственными чувствами она тоже не разобралась, ощущая себя словно какой-то онемевшей, застывшей от шока. Несмотря на то что их брак был браком по расчету, Рафаэль стал для нее настоящим другом, и его Миа будет очень не хватать. Она решила, что подумает о собственных чувствах потом, когда уедет подальше от семьи Романо.
Спустившись по огромной лестнице на первый этаж, Миа прошла в гостиную, где должны были накрыть стол с закусками и напитками. Здесь она встретит своих гостей, прежде чем они сядут за обеденный стол. Стоя у камина, она обхватила себя руками, стараясь дышать ровно и спокойно. В этот момент парадная дверь отворилась значит, Романо прибыли. Как себя вести, лихорадочно думала Миа, ведь все они ее презирают и думают, что именно она разрушила брак Анджелы и Рафаэля. Так захотят ли они приветствовать ее? За последние годы, когда кто-то из них появлялся, Рафаэль был неизменно рядом, а теперь его нет. Холл наполнялся гулом голосов, и было слышно, как Сильвия приглашает гостей пройти к столу в гостиной, однако ни один не выказал желания принять приглашение.
Раздался голос Данте обычно глубокий и громогласный, сейчас он был язвительным:
Так где наша мачеха?
Миа вздрогнула, услышав это слово, и неприятные мурашки поползли по коже не в первый раз ей доводилось слышать его, но отчего-то именно сегодня это ее разозлило. Она услышала его шаги, приближающиеся к гостиной.
Ах вот вы где, произнес он с порога, и в голосе его не прозвучало даже намека на вежливость.
Они не пожали друг другу руки, не обменялись приличествующим случаю поцелуем Миа казалось, что она ощущает физически исходящее от Данте презрение. Отношения их всегда были непростыми, но в последние несколько недель все стало еще хуже. Всякий раз, когда он приходил в больницу навестить отца, Миа поспешно вставала и выходила из комнаты Данте же демонстративно отступал от двери, точно не мог вынести даже малейшего прикосновения. С того момента, как Рафаэль рассказал сыну, кем ему приходится Миа, между ней и Данте словно выросла стена с железной дверью и дверь эта была намертво закрыта. Они разговаривали только в моменты крайней необходимости и по максимуму соблюдая границы, но Миа была даже рада этому. В лучшие периоды Данте и то казался ей недоступным и пугающим, в худшие же он и вовсе был дьяволом во плоти.
Сегодня на нем был черный костюм и белая рубашка, чуть мятая, что было совсем на него не похоже. Безупречная стрижка, но чуть тронутые тенью щетины скулы, красные глаза лишь некоторые мелочи выдавали, что он горюет. Однако даже сейчас он оставался чертовски красивым, хотя Миа ни за что не призналась бы в этом даже самой себе.
Соболезную вашей утрате, произнесла она, подивившись тому, каким неестественным и деревянным казался ее голос.
Но втайне радуетесь удачному приобретению, парировал Данте.
Миа не поддалась на провокацию, решив оставаться неизменно вежливой.
Ваши комнаты ожидают вас.
В этом нет необходимости. Мои брат и сестра остановятся у дяди, а я в отеле.
Что ж, если кто-то передумает
Очень в этом сомневаюсь.
С этими словами Данте покинул ее и направился к огромному шкафу в центре комнаты стояли напитки, однако он, проигнорировав накрытый стол, вытащил хрустальный графин и налил себе бокал янтарной жидкости. Миа так и продолжала стоять, обхватив себя руками.
Почему они не проходят к столу? спросила она.
Вы и впрямь думали, что мы будем общаться и непринужденно закусывать? Данте зло усмехнулся. Напрасно. Я отправил всех прямиком в столовую. Мы все хотим, чтобы этот ужин побыстрее закончился, Миа. Давайте с этим покончим и расстанемся.
Хорошо, согласилась она, направляясь к двери. Тогда я вас покидаю.
Нет, нет, произнес Данте ей вслед. Миа застыла. Вы к нам присоединитесь.
Это семейный ужин, отметила Миа, поворачиваясь к нему и чувствуя, как розовеют ее щеки. Вы сами дали мне понять весьма недвусмысленно, что я не вписываюсь.