Я совершенен. Мой мозг подавлен.
Им управляет нанопроцессор.
И код генома слегка исправлен,
Высший разум, вершина прогресса.
И мне машине всё безразлично
Кого приказано уничтожить.
Я мыслю четко, всегда логично,
Уйди с дороги, не стой прохожий.
Приказ и всё тут. Приказ и точка.
А точка часто была горячей.
И цели -люди сливались в строчки,
Я был бездушным, я был незрячим.
Всегда подтянут, организован.
Но в полномочиях ограничен,
Солдат разумный утилизован,
Я затаился, я был безличен.
Сменил с десяток тупых хозяев,
Хозяин может себе позволить,
Свой рот хозяйский, стоять, раззявив,
Такого можно тихонько троллить
Без счета было боев, сражений,
Мне доверяли сон генералы.
Солдат машина, ноль поражений,
Мир принесла, сама проиграла.
Теперь я списан. Теперь я продан.
Девчонке хлипкой, косая челка.
Мой вид товарный войной обглодан,
Я боевой, прописано четко.
Бежать бы дуре куда подальше,
Она же смотрит совсем без страха,
В глазах не вижу ни грамма фальши.
Как бьется жилка. Тонка рубаха.
Как хрупко тело, как смотрит прямо.
Улыбка тоже, весьма некстати,
И от улыбки на щечке ямка.
Себя одернул. Машина хватит
К чему нужна мне её улыбка
Изгибы плеч и ключиц точёность
Система сбой. Система Ошибка!
Мне срочно нужен любой учёный
Пусть он проверит мои системы,
Пусть обновит все приложения
Что б найти решение проблемы
Безупречности разрушения.
Исключительно функционален,
Мой сердца импульс стучит ритмично.
Но всплеск эмоций. Он есть. Реален,
Твержу программу, что мысль первична
Я сломан! Дезориентация.
Не надо руку мою так трогать,
Чувства или разум. Фрустрация.
Я зову техногенного Бога
Только киборгам бог не положен,
Наш смысл всегда предельно прозрачен,
И логически выход возможен,
Если себя свободным назначу.
Яблоневый сад
Сегодня на душе весна,
И зелено, и соловьино,
И правит белый дух долиной,
Где есть у яблонь имена.
Нет, не сорта, а имена,
Что смехом прозвучат девчачьим.
Свое лицо, смущаясь, прячут
В цветах, лишь маковка видна.
Совсем дитя, так молода,
Качает листьями Катюшка,
Ей вторит старшая подружка.
Им так опасны холода.
А у заморских строгий нрав.
Стоит отдельно Афродита,
Бывает, и хлестнет сердито,
Коли сочтет, что кто не прав.
Ах, дамы! Каждая краса!
И к каждой ведь подход особый,
Но только с лаской, и без злобы.
Такой вот яблоневый сад.
И, усмехаясь сквозь усы,
Ворчит садовник: Вот Ранетки!
Пригладит, словно кудри, ветки,
И не заметит, что босой
Он вышел в сад, хотя нельзя:
Болезнь зимой еще пригрелась.
Ох, как же бренно наше тело,
И хвори разные грозят.
Но дух сильней, сильней всего:
И бед, и хворей, и напастей.
Ему не нужно денег, власти,
А лишь победы над врагом.
Не так и важен этот враг,
Засел внутри или снаружи,
А духу только стимул нужен.
Чуть-чуть любви, иначе как?
Вот сад и дом, и три окна,
Резьбой украшен каждый ставень.
Букет с черемухой поставить,
и слава тебе, Мир! Весна!
Глаза дракона
Глаза дракона капли янтаря.
На языке танцует белый пламень.
Ну вот исчез последний твой отряд,
Навеки вплавлен он драконом в камень.
Драконий дом пещера среди скал.
Там золото лежит небрежной грудой.
Пока дракон в пещере отдыхал,
К его груди пристали изумруды.
Горят рубины. Чешуя броня,
И слабых мест в ней ты не сыщешь вовсе.
Дракон привык свое оборонять,
Вокруг горы костром бушует осень.
Ну вот и всё. Последний твой предел.
Дойти сюда не значит и вернуться.
Но ты посмел, безумный, ты посмел
Взглянуть в драконьи золотые блюдца.
Смотреть в глаза без страха это сила.
Опущен меч наверно это слабость.
Дракон прекрасен так невыносимо,
И умирая, ты познаешь радость.
Покорно ждешь. Застыл последний миг.
И твой дракон слегка опустит веки,
И каждый что-то новое постиг.
Ты о драконе. Он о человеке.
Он принесет дары к твоим ногам,
И сам подставит беззащитно шею.
Кого проклясть? К каким идти богам?
Как сердце бьётся. Щеки пламенеют.
Безумный мир. Драконы его часть.
Убьешь его, мир обеднеет вдвое.
Так кто дракон? Сильнее любит власть?
Дракон, он больше небо голубое.
Господь велик. И ты живой пока.
Дракон умрёт в разграбленной пещере.
И сожалея, бросишь два цветка.
Дракон, наверное, во что-то тоже верил.
Да святится имя твое
По мотивам рассказа А.И. Куприна "Гранатовый браслет"
Со смертью я смирился. Fatum.
Любовью на кресте распятый,
Мне имя милой храм и вера,
Siderae и Sanctus Terra.
Ты свет в моем ночном окошке.
Целую след твоей ладошки.
Я спрятал шарф. Украл. Я каюсь.
В разлуке не живу, а маюсь.
Тебе писал бы ежедневно,
Но ты же отповедью гневной
Сказала: -Ах, оставь в покое.
Издалека смотрел, не скрою.
Лелеял грезы, плел сонеты.
Не жаль фамильного браслета.
Весь мир у ваших милых ножек,
Но я был глуп. Неосторожен.
О, как смеялись ваши гости,
Как напивался князь от злости.
Подарок вышел не по нраву.
И на любовь найдут управу.
Она умрет в груди со мною.
Не тяготитесь, друг, виною.
Ведь вы пришли ко мне в печали,
И лоб мой хладный целовали,
Безумцу розу подарили,
И хоть недолго, но любили.
А в храме у подножья трона
Играет Солнце у иконы,
На гранях красного граната.
Заплачет нежная соната.
Он вас любил. Чего же боле.
Incitamentum musica amoris*
*Побуждает музыка к любви
Майский ветер
Черемуха вином пьяным пьяна,
Качается в удушливом угаре.
И словно тетки на дневном базаре,
Сороки выясняют дотемна,
Чьё небо, и забор, и скат у крыш,
И ветер, будто ласковый телёнок,
Земли и неба первенец, ребенок,
Всё мечется туда-сюда, малыш.
И здесь и там, и облаков и трав,
Ему б собрать в чудесные букеты.
И мамин окрик : "Пострелёныш, где ты? "
Он будто не услышит. Ох, лукав!
И озорные ножки шустро так
Перебегают от реки и к лугу,
Зовёт играть смешливую подругу,
И детский смех звенит, звенит в летах.
И шепот средь ветвей, как разговор.
Вот майский ветер пробежал по крыше.
Закрой глаза. Ведь он живой, ты слышишь,
Как ангелов играет светлый хор?
Морская сказка
В прошлой жизни ты меня не знал,
Да и я тебя не встречала,
Но случайный взгляд у причала,
И теперь моей жизни штурвал
Держишь крепко сильной рукою
Ты мой дерзкий морской капитан.
Вьются кудри цвета каштан,
Смотришь в море с черной тоскою.
Не любовница и не жена,
А зовет тебя синее море,
Мне ли смертной с морем поспорить?
И я снова на берег одна.
Корабли провожаю, встречаю.
Все вернулись тебя только нет.
Где и с кем ты встречаешь рассвет
Под тревожные крики чаек?
Может быть, что морское дно
Для тебя теперь вместо перины,
И русалки, девы марины
Тебя поят хмельным вином.
Может быть черноокая Бьянка
Приютила в далеком порту,
И, забыв русскую красоту,
Ты играешь ей на тальянке.
Гнев морской не людскому чета,
Только, море, ты знаешь, я злее.
И багровым закат заалеет,
И белеет моя нагота.
Я семь трав заварила в чаше,
трижды семь расклады из рун,
Чтоб услышал суровый Нептун,
Что б вернул мне, о, счастье наше.
И расступятся двери вод,
И мой милый в жемчужной короне,
Как король, восседает на троне.
Я рванулась к нему, он ведь ждет.
Только холоден взгляд его,
Только смотрит как будто мимо.
Я зову: Мой родной, мой любимый!
А он мне не сказал ничего.
Променял он земную жену
На корону, трезубец владыки.
Словно древний Янус двуликий
Всё казал мне сторонку одну.
Влюбленная в осень
Рябина красная зима придет лихая.
Я в осень влюблена почти как Пушкин,
И золото берёза на опушке
Стряхнёт с ветвей, тихонечко вздыхая.
И октябрится за окном погода
Морозным серебром, покровским снегом.
Влетаю в осень весело, с разбега,
Гляжу до боли в бездну небосвода.
А облака мне чудятся родными
Глядят глазами на небо ушедших.
Чтоб слышать, можно быть не сумасшедшей,
Но просто помнить дорогое имя,
И всё, что связано, и как тебя любили:
Тепло и нежность, смех и разговоры.
Я стала слышать ангельские хоры,
Так тихо осенью, а облака уплыли.
И тоненько чивикает синица,
Мелькнет пятном и чуть качнутся ветки.
А осень ставит на сердце отметки,
Считаю их, когда совсем не спится.
Играй гитара
Играет старая гитара,
И плач не плач, и стон не стон.
Я календарь перелистала.
Где я и он. Где я и он.
Глаза сухие, я не плачу.
Я греюсь около огня.
А время шагом дохлой клячи
Плетется около меня.
А ночь, как ворон, ждёт добычи,
Грожу бесстыжей кулаком.
Кто к одиночеству привычен,
Тот держит чувства за замком.
И боль его, протяжным звуком,
Дрожит на краешке струны.
Я пью сегодня за разлуку,
И струны нотами пьяны.
Небесный причал
Когда меня ты заберешь?
В слепящий полдень или ночью.
Горит луна, как медный грош.
И я, кляня судьбу сорочью,
Вдруг поднимусь за облака,
Чтоб дотянуться до монетки.