Обсуждать с Катькой Аринку я не буду. Во-первых, потому, что она сдаст все до последней буквы, а во-вторых, не хочу наговорить лишнего. Громова и так на меня не самым позитивным образом реагирует.
Ты первый начал. Не лезь в мою личную жизнь, и я не суну нос в твою.
Молчу пару минут, а потом спрашиваю:
Как у нее вообще дела?
Сдаюсь. Мы за два года с Катюхой про Аринку не говорили. Пересекались на отдыхе, но тему Громовой не поднимали. И сейчас, конечно, не стоит. Но желание все о ней разузнать сильнее.
Я пытался все забыть. Оставить Арину навсегда. Если бы не вернулся, возможно, когда-нибудь и смог бы. Отпустил бы. Разлюбил.
Но я вернулся. Поэтому без вариантов уже. Она мне как воздух нужна. Одна только мысль, что она сейчас где-то там, рядом с этим Сашей-Пашей, из себя выводит. Тупым ножом по сердцу. Сначала так извращенно скребет, а потом раз за разом наносит удар. Почти смертельный. Но я все еще жив и даже пьян. Второе сегодня прямое последствие первого. Хочется забыться, хотя бы на пару часов. Чтобы не думать, не выносить себе мозг, потому что конкретно сейчас ничего я сделать не могу.
Нормально.
Она изменилась.
Два года прошло, вообще-то, ну так, вдруг ты не заметил, губы сестры складываются в скептическую улыбку.
Очень смешно.
Но когда вы вместе, то определенно перемещаетесь во времени. Как были тупыми одиннадцатиклассниками, так и остались.
Она тебе что-то говорила? Обо мне, говорила?
Интерес все нарастает. Брожу по Катькиному лицу чуть захмелевшим взглядом. Дымно. Особняк Гирша тот еще притон, если честно.
Может, и говорила.
Токман мило улыбается и тянется к бутылке.
Хорош, выдираю из ее когтистых лапок свой трофей. У тебя пол с потолком уже местами поменялись.
Вечно ты строишь из себя папочку. Вообще, мы с ней на неделе после вашего милого рандеву в туалете виделись.
И?
Бешусь от Катькиной нерасторопности и подаюсь вперед. Раздражают эти долгие паузы в такие моменты.
Что «и»? Ты ее бесишь, как и меня, вздыхает. Все мужики бесят.
Твоя пассивная агрессия меня пугает.
Привыкай.
У нее свадьба?
Вопрос срывается с губ быстрее, чем я успеваю сообразить. В таких делах мое сердце мне не союзник. И если мозг поставил блок, то вот гоняющий кровь орган нет.
С чего ты взял?
У нее кольцо на пальце. Я спросил, но она ушла от ответа
И что ты сделаешь, если это правда?
Катя пересаживается. Опускает ноги на пол и расправляет плечи.
Все, чтобы эта свадьба не состоялась.
Значит, настроен ты решительно, правильно понимаю?
Киваю и замираю. Сижу в ожидании ответа. Внутри Армагеддон. Если она сейчас подтвердит эту чертову свадьбу, меня просто разорвет на части прямо здесь.
Алкогольный градус не сбивает даже части растущей внутри злости с привкусом бессилия. О да! Я его отлично распробовал за последние пару дней.
С нашей с Аринкой встречи прошло четыре дня.
Занимательно то, что на звонки она отвечает. Разговаривает сухо, да-нет Но трубку берет.
Да, Катя переводит взгляд на танцующих в центре гостиной девок. Их по всему дому пара десятков наберется. Ян любит смазливых блядей.
Что «да»?
Паша сделал Арине предложение.
Сглатываю.
Где-то глубоко внутри я все же надеялся, что она скажет нет.
Что нет никакого предложения, кольца и предстоящей свадьбы, но как бы не так
Паша-Саша реален, и он хочет жениться на моей Громовой. Сука!
Сжимаю-разжимаю кулаки. Потряхивает. Главное не сорваться и не натворить какой-нибудь херни, за которую наутро будет стыдно
Буквально вчера с отцом на эту тему говорили. Он хочет, чтобы я работал в «Либерти», а с сентября пошел учиться. Здесь, в Москве.
Не уверен, что смогу остаться, если Аринка выйдет замуж. Не смогу. Сбегу, трусливо поджав хвост, потому что видеть ее с каким-то упырем не просто больно. Кости в порошок стирает от одной только мысли, что он ее трогает. Говорит с ней, целует. Да, мать вашу, просто дышит рядом с ней.
И когда свадьба?
Они еще решают. Красивый получится праздник, масштабный. Уверена, что тебя пригласят.
Очень смешно, резко отворачиваюсь. Снова пальцы в кулаки, до белеющих костяшек, и зубы до скрипа сжать. Вот так Ни капли не легче, правда.
Катя прикуривает еще одну сигарету, а я превращаюсь в пассивного курильщика. Пялюсь в одну точку, вдыхая воздух, пропитанный никотином.
Допиваю свою бутылку пива, потом еще одну и еще.
Около двух часов ночи вызываю такси. Тусовка у Гирша полное дерьмо, сегодня уж точно.
На выезде из поселка перед глазами снова Аринкин образ встает. Меняю адрес в приложении. Плевать. Хочу ее увидеть. Если этот олень сейчас у нее, будет ему сюрприз.
Спасибо, хлопаю по крыше машины, осматривая Громовский дом, изображение чуть плывет.
Несколько раз звоню Арине. Она не отвечает. Спит или игнорит?
Да плевать.
А-ри-на! ору как ненормальный. Снова и снова, пока на первом этаже дома не загорается свет и не открывается входная дверь.
Ты что тут делаешь? шикает, выбегая за забор. Совсем уже
Перекатываюсь с пяток на мыски. Улыбаюсь как полный дебил. Она вышла. Одна. Значит, Саши-Паши тут нет.
Ты пьян?
Такое лицо делает, прямо открытие совершила. Да, я пьян. В хлам. И я тебя хочу, во всех смыслах. Сегодня я хочу с тобой уснуть. Чувствовать, что ты рядом.
Чуть-чуть, хмурюсь, потому что Арина идет в сторону дома. Ты вот так уйдешь?
А что я должна сделать?
Я Не уходи, в последний момент хватаю ее за руку.
Тим, она выдыхает. Смотрит обезоруживающе. Без налета сарказма или злости. Такая она сейчас привычная. Родная.
Пошли завтра в ресторан, в кино, куда ты хочешь? Полетели отдохнем куда-нибудь, только ты и я, мертвой хваткой в ее руку вцепляюсь. Поглаживаю тыльную сторону ладони большим пальцем и с замиранием сердца жду ответа. Почти вердикта.
Какой отдых? О чем ты вообще? Мы Мы расстались, давно.
Плевать. Давай все с начала начнем. Все будет по-другому.
Понятия не имею, что происходит, но никаких других звуков, кроме как ее дыхания, для меня больше не существует.
Я каждый вдох слышу и то, как сердце у нее колотится.
Она поправляет накинутый на плечи плед свободной рукой. Он слегка сполз, приоткрывая обзор на ее бледно-розовые пижамные шорты. Шелковые, коротенькие. Снова клинит.
Еще немного, и точно короткое замыкание будет.
Тебе стоит проспаться, Азарин.
Арина поджимает губы. Смотрит в глаза. Дрожит, а может, мне просто чудится.
Не, почти стекло, бормочу ей в губы.
Я вижу.
Арина сглатывает, но быстро берет себя в руки. Закатывает глаза и смотрит в сторону дома.
Это приглашение? прищуриваюсь, прослеживая ее взгляд.
Один раз ты уже попал в больницу после такого разговора, повторно я такого не допущу.
Знаю, чего она добивается этими словами. Я должен принять ее жест за жалость и чувство вины, видимо.
И это правильно. Твоя комната все там же? спрашиваю уже по другую сторону забора.
Это значения не имеет. В нашем доме есть прекрасная гостевая.
Глава 7
Ариша
Азарин заваливается в нашу гостиную как к себе домой. Неудивительно, если честно. Он бо́льшую часть жизни ведет себя так, будто весь мир всего лишь комната развлечений. Его персональная комната.
Сверлю взглядом его широкую спину, обтянутую белой футболкой, и почему-то кусаю губы. Пальчики на ногах поджимаются от осознания, что он снова в моем доме. Пьяный. Взъерошенный. В три часа ночи. Ужас какой
Но еще бо́льший ужас, что он сюда вписывается. Идеально, словно так и должно быть.
Пашка всегда смотрится в нашем доме гостем. А Тим Тим это изначально другое. Глупо даже сравнивать. Но я зачем-то это делаю. Уже не в первый раз провожу этот дурацкий анализ.
У вас новый дизайн.
Я не понимаю, спрашивает он или утверждает, но скорее второе. Чего-чего, но внимательности Тиму не занимать. Он, блин, замечал, что моя мать постриглась
Киваю, хоть и знаю, что он не видит. Продолжает стоять ко мне спиной и, кажется, чуть покачиваться.
Нервно тру ладони друг о друга, а потом снова поправляю съехавший до локтей плед. Как назло, Тим поворачивается именно в этот момент. Обжигает.
Его взгляд обжигает. Живот сводит приступом голодной пустоты, несмотря на плотный ужин.
Никак не могу отделаться от ощущения падения в бездну. Последние дни оно преследует, как и человек, который его во мне и пробудил.
Комната на втором этаже, отрезаю строго и обхожу Тима стороной. Не хочу снова попасть в ловушку нашей близости, она порабощает. Ведь, как только мы оказываемся рядом, все вокруг перестает иметь смысл.
И если раньше это умиляло, то теперь до чертиков пугает. Я не хочу попасть в эту зависимость снова. Не могу себе этого позволить! Хоть его настойчивость и подкупает. Да-да, на удивление, нисколечко не бесит.
Больше пяти пропущенных, которые я даже не видела, потому что все звонки уже часа два, как поглотил режим «не беспокоить». Если бы он не начал орать, о его появлении под окнами я, вероятно, узнала бы лишь утром.
В стремлении выманить меня на улицу ему помогло открытое окно. На улице с начала месяца адская жара, а сплит-система накрылась еще позавчера, но мы как-то не спешим вызвать мастера, чтобы устранить проблему.
Пока сбегала по лестнице, молилась о том, чтобы мама не проснулась. Не хотелось вовлекать в эти «ночные приключения» и ее.
К Азаринскому счастью, моего отца, который до сих пор готов спустить его с лестницы, в городе нет. Папа очень остро отреагировал на все, что между нами тогда произошло. Деталей он, конечно, не знает, но на Тима злится. Отчасти я сама в этом виновата, слишком долго и открыто страдала. Родители переживали
А я я его ждала. До последнего его ждала. Верила, что он вот-вот приедет и все наладится. Глупая.
Как там говорится? Желания имеют свойство сбываться?
Мое сбылось. Вот он, стоит прямо передо мной. Настоящий. Еще и пьяный. Этот факт напрягает больше всего, потому как меня сразу откидывает на два года назад. Я столько ужаса пережила, узнав, что он попал в больницу. Второй раз подобного точно не допущу. Тогда он уехал по моей вине. Разозлился и попал на больничную койку.
Конечно, я не должна брать на себя ответственность за его глупость и импульсивность, но я все равно это делаю. Чувствую себя виноватой.
На втором где?
Вопрос летит мне в затылок. В своих мыслях я замерла на ступеньке. Ровно в середине пути.
Шею щекочут колкие мурашки, вызванные теплым дыханием.
Направо, сглатываю и переставляю ногу на следующую ступень. Дается с трудом. Тело отказывается воспринимать сигналы мозга. Хоть трубит он об одном бежать. Быстро и без оглядки.
Хотел тебя увидеть.
Он не шепчет, но я все равно его едва слышу. Сердцебиение заглушило все окружающие меня звуки. Слишком громко и часто оно бьется. Мое сердце.
Иди спать. Ты пьян.
Проводишь? А то могу перепутать с твоей комнатой. Где она находится, я прекрасно помню.
Я даже возразить на его вопрос не успеваю, как он затыкает мне рот своей следующей репликой. Очередной шантаж, который я проглатываю.
Хорошо, киваю и, ухватившись за перила, преодолеваю остаток ступенек. Туда, киваю в сторону гостевой.
Тим идет следом. Шаг в шаг. Я ни разу на него больше не посмотрела и не обернулась. Боюсь. Его или себя, еще не решила. Но все, что сейчас происходит, абсолютно не вписывается в рамки нормальности.
Толкаю дверь и наощупь щелкаю выключателем.
Трескучая тишина убивает остатки самообладания. Разворачиваюсь чуть резче, чем планировала. Может, поэтому и врезаюсь своим лбом Тиму в подбородок?
Прости, бормочу, теряя воинственный настрой, потому как хотела оттолкнуть его и уйти к себе.
А что теперь? Теперь я снова в ловушке его рук, а дверь за его спиной плотно прикрыта. И когда только успел?!
Тим, не надо, пячусь, но смысла в этом нет. Он уже успел заключить меня в кольцо своих рук.
Посмотри на меня.
Нерешительно поднимаю взгляд. Глаза в глаза. Сердце екает, а после набирает обороты. Как ненормальное по грудной клетке скачет, вот-вот прорвет.
Сглатываю, пытаясь хоть немного перебить сухость во рту. Бесполезно. Все внутри клокочет, а он продолжает смотреть. Пристально, дико.
Как самое настоящее животное. Лютый хищник, что загнал свою жертву в ловушку. Но я больше не хочу быть жертвой.
Спокойной ночи, произношу твердо. Даже громко.
Почему ты постоянно хочешь от меня сбежать, м? касается моей щеки пальцами.
Электрический разряд проходит сквозь тело в ту же секунду. Он едва дотронулся, а меня коротнуло.
Не выходит без тебя, не получается, Арин.
Как дура на него пялюсь, во все глаза, и молчу. Рассматриваю каждую черточку. С жадностью, забвением каким-то. Порочные, темные, почти черные радужки, они сливаются со зрачками, в которых тонешь. Губы идеальные, с чуть заостренной верхней. Хочется коснуться. Губы к губам, ведь в них в сто раз больше нервных окончаний, чем на кончиках пальцев.
Касаюсь взъерошенного ежика волос, абсолютно не отдавая себе отчета в том, что делаю.
Не хочу провоцировать. Не хочу сводить все к похоти. Не сейчас, не сегодня, пожалуйста.
Я просто хочу почувствовать его рядом. Убедиться, что он реален, что это не сон. Что я не проснусь в слезах.
Я, шумно выдыхаю. Голос срывается, превращаясь в противный писк. Тим
Полежи со мной.
Его слова звучат совсем тихо.
Что?
Мы будем только обниматься, как раньше.
Глава 8
Мурашки от его голоса по коже ползут. Глубокого с легкой хрипотцой. Он так смотрит, будто я единственное, что существует в этой вселенной. Только я и ничего больше.
Этот взгляд придает уверенности, а еще порабощает. Снова.
Тим гасит свет. Лампочка тухнет мгновенно. Секунда, и вот мы уже в темноте. Стоим близко, критично близко.
Я слышу, как бьется его сердце. Спокойные, гулкие удары. Мое же мечется по грудной клетке в поисках спасения. Страшно, слишком страшно и хорошо одновременно.
Меня придавливает бетонной плитой спокойствия. Я чувствую, как тело расслабляется. Прикосновение за прикосновением.
Есть только я и он. Ночью, в этой маленькой комнате, есть только мы.
Переступаю с ноги на ногу и до боли кусаю свои губы, потому что, если не буду этого делать, обязательно его поцелую. Сорву маску своего безразличия. Хотя Судя по тому, что я до сих пор тут и позволяю ему себя обнимать, маски уже давно сорваны.
Крепкие руки приподнимают меня над полом. Вздрагиваю и даже издаю какой-то шипящий звук.
Стены начинают плыть, а после взгляд и вовсе упирается в потолок, потому что я оказываюсь прижата к матрасу. Вот так, без лишних слов и действий, почти в тишине.
Плед соскальзывает с плеч, оголяя ключицы. Грудь вздымается от обильных рваных вздохов. Слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. Слишком темно
С ума по тебе схожу. С пятнадцати, блин, лет, и, походу, это не лечится.
Шепот на грани рыка. Он обжигает ушную раковину.
Сглатываю, пытаюсь рассмотреть мужской силуэт, но все попытки просто бесполезный набор желаний.
Тим отрывает от меня ладони, и сразу становится холодно. Очень-очень.
Расскажи что-нибудь.
Он просит, а я задыхаюсь. Слишком мало прикосновений. Его самого вдруг становится слишком мало, потому что он перекатывается на спину. Теперь мы лежим поперек кровати. Рядом, плечом к плечу.
Рассказать? У меня язык не шевелится и все мысли в кучу. О чем я могу рассказать в таком состоянии?
Я получила права, начинаю несмело, два месяца вожу машину. Правда, никак не могу привыкнуть двигаться в потоке и с парковкой проблемы.
Это пройдет.
Наверное, закусываю нижнюю губу.
Нужно, наверное, еще что-то говорить, но все мои мысли сосредоточены на легких поглаживаниях. Тим водит по тыльной стороне моей ладони подушечками пальцев. Это немного щекотно, но невероятно приятно.