Старик Мольский побледнел, потом покраснел. Его лапки сжались.
Вон! крикнул он, Вон, щенок. И никогда не возвращайся сюда больше!
Это вполне соответствует моим желаниям, ответил ему принц Ламоль и, поклонившись, быстро вышел, почти выбежал, из залы.
Ну? Что? Как? Что он сказал? набросились на принца его друзья, ожидавшие снаружи.
Отряхните ваши лапки, господа. Отряхните их как следует. Сюда нам больше прилетать не стоит, ответил им Ламоль.
Ламоль вернулся под диван в смятенном состоянии духа, хотя в дороге он пытался успокоить себя мыслями о том, что еще не все потеряно, что его два брата, быть может, принесут хорошие вести. Они уже вернулись и, завидя их издали, Ламоль кинулся к ним, однако остановился, увидев выражение их лиц виноватое у Ремоля и растерянное у Фамоля. Они тоже было побежали к нему и тоже замедлили шаги, не найдя радости на его лице.
Ничего? спросил Ламоль у братьев, и покачал головой в ответ на их вопрос.
Старик Мольский милостиво согласился выделить нам один маленький домик, но разве мы все разместимся там? А что у вас? Что сказал старый Молиус Моллер?
Ээээ промямлил Ремоль. Потом он вздохнул и посмотрел старшему брату в глаза. Я виноват перед тобой, брат. Ты предупреждал меня, чтобы я вел себя скромнее
Что? холодея от ужаса, спросил Ламоль.
Я, наверное, действительно, слишком сильно надавил на старика. Да что там говорить. Я грубо, бесцеремонно требовал И он прогнал меня. Меня, Ремоля бе Молля прогнал старик Моллер, слезы стыда и негодования выступили на глазах Ремоля.
Как ты мог?! До гордости ли нам теперь! Как ты не понимаешь мы больше не славные бе Молли из пианино! У нас не осталось ничего! А теперь даже и друга! в отчаянье вскричал Ламоль. Ну а что у тебя? спросил он младшего брата.
Я так ничего и не понял, все с тем же растерянным выражением лица ответил Фамоль. Когда я прилетел в комод, там была вечеринка. Они все, даже старик Эм без конца хохотали, а глаза у них круглые и стеклянные. И когда ты с ними разговариваешь, кажется, что за твоей спиной кто-то стоит, потому что они смотрят сквозь тебя. Я пытался рассказать им, что с нами случилось. Я просил у них помощи. Но эти странные Молескины только смеялись, как будто я говорил что-то очень смешное. Впрочем, они были очень дружелюбны и даже дали мне еды. Фамоль кивнул на небольшой тюк, который лежал неподалеку.
Ламоль подошел к свертку, понюхал волокна, откусил, немного пожевал и выплюнул.
Тьфу, конопля. Значит, правду про них говорили Да, с этими Молескиными связываться нельзя
Воцарилось унылое молчание. Братья переглядывались, но никто не знал, что говорить или делать дальше.
Принц Ламоль! вдруг услышали они, и перед братьями предстал один из стражников. Эээ, принцы. Там это пришли к вам.
Кто? удивлению Ламоля не было границ. Кому могло быть дело до нищих изгнанников?
Вместо ответа стражник посторонился, пропуская вперед очень энергичного старичка. Его сопровождала скромная, милая бабочка в простом сереньком платье.
Молодые принцы, я Мольк Моляшкин глава союза Моляшкиных и Молишкиных, а это моя внучка Молька. Вести разносятся быстро. Все только и говорят о том, что произошло с вами сегодня утром.
Принц Ламоль почувствовал, что краснеет. Он мог вынести предательство Мольских, но сочувствие Моляшкиных это было выше его сил.
Спасибо вам за то, что вы прилетели лично выразить нам свои соболезнования, быстро сказал Ламоль, но у нас все в порядке. Мы как-нибудь справимся.
Так и я о том же, подмигнул Мольк Моляшкин. весь вопрос только в том, как?
Ламоль услышал многозначительное покашливание Фамоля и, обернувшись, увидел свой народ. Они стояли такие растерянные и несчастные, с париков и щек облетела пудра. Крылышки бессильно свисали вниз.
Мы принесли вам немного еды, тихо сказала Молька, Не подумайте ничего плохого, господа, это верхняя часть новых детских пуховых носочков. Их еще никто не носил. И покраснела.
Ах, услышали все голос жены Ремоля, я умираю от голода!
Ламоль почувствовал, что и его желудок скрутился в тугой комок и урчит как недовольный кот.
Благодарю вас, господин Моляшкин, гораздо вежливее сказал принц. Не разделите ли вы с нами трапезу? Мне кажется, разговор у нас будет интересный.
Мольк Моляшкин сидел по правую руку от старого Симоля бе Молля и непрерывно говорил. Он рассказывал об особенностях жизни в носках и валенках, о страшной весенней генеральной уборке и о том, как нужно правильно прятаться. По всему выходило, что Моляшкины знают о великанах гораздо больше, чем мог себе представить любой из бе Моллей.
Самое главное, говорил Мольк, не показываться им на глаза. Великаны довольно глуповатые и спокойные, но если увидят кого-нибудь из нас, просто сходят с ума от ярости, начинают кричать и махать руками. Тут и до убийства может дойти.
Скажите пожалуйста, вдруг спросил его Симоль бе Молль, а что вы думаете о музыке?
Музыка? казалось, этот простой вопрос поставил Молька в тупик. Музыка? Ну, это, она мне нравится, да.
А какой жанр вы предпочитаете? продолжил светскую беседу бе Молль старший.
Мольк Моляшкин весь надулся от натуги, он пыхтел и сопел, но ничего членораздельного произнести не мог.
Дедушка очень любит джаз, вдруг звонко на весь стол сказала Молька.
Джаз? Надо же, никогда бы не подумал закивал головой Симоль.
Отец, произнес Ламоль, вставая. Ему было неловко за старика-отца. Мне кажется, нам стоит поблагодарить месье Моляшкина за вкусный и такой нежданный ужин. Спасибо вам большое, поклонился он Мольку Моляшкину. Теперь я хотел бы немного прогуляться. Господин Моляшкин, не составите ли вы нам компанию?
С удовольствием, месье Ламоль, произнес старик Моляшкин. Он уже оправился от смущения и снова весело подмигнул Ламолю.
Когда они отошли достаточно далеко, Ламоль спросил:
А теперь, господин Мольк, я вас слушаю. Ведь вы хотели что-то предложить, иначе, зачем бы вам сюда прилетать?
Ну да, так и есть, так и есть, надо же, какой догадливый, затараторил Мольк. Он приосанился, разгладил усы и заговорил уже спокойно и даже важно.
Вот вы, господин принц, подумайте сами, что же вам теперь делать? Мольские вам дали от ворот поворот, да и остальные тоже, как я понимаю, не очень-то рады пускать вас в свои жилища. Но мы не такие, да, мы не такие. Я вот что думаю, прилетайте к нам и живите у нас сколько хотите. Носков на всех хватит. Это, принц, такой ходовой товар, вы бы только знали, он снова подмигнул Ламолю.
Ламоль был ошарашен.
Как? спросил он. Вы готовы принять нас просто так? Всех? Прямо сейчас?
А что такого? очень картинно удивился Мольк Моляшкин. Мы ведь не такие как эти важные господа. Вы уж не побрезгуйте нашей шерстью прилетайте, угощайтесь.
Спасибо вам большое, принц был все так же удивлен, но, вы уж простите меня, зачем вам это? Зачем вам такие хлопоты и расходы?
Старик немного поколебался, потом сказал:
Нас, Моляшкиных много, да и Молишкиных тоже. Только толку от нас немного. Сидим всю жизнь в носках и ничего не знаем, не умеем. А нас кто нас знает? Кто нас уважает? Зато вы, бе Молли, вы благородный и старинный род. Вы бы нас могли поучить кой-чему. Ваши кавалеры женились бы на наших дочках и все было бы славно. Внучку я вот привел, без всякого перехода сказал старик Моляшкин, Взяли бы вы ее замуж, а?
Я не могу, быстро сказал Ламоль, у меня есть невеста.
А братья ваши?
Ремоль женат. Разве что Фамоль Но это так не решается. Впрочем, я поговорю с ним.
Поговорите, поговорите, закивал Моляшкин. И добро пожаловать к нам в Носки.
Бе Молли жили в Носках уже неделю. Свадьбу Мольки и Фамоля справили быстро, но весело. Через день после этого сыграли свадьбу Ламоля и Молетты. Праздник был очень скромный, гостей почти не было, да и подарков тоже. «Еще неделю назад наша свадьба была бы главным событием года. Столы ломились бы от угощения, гостей было бы столько, что не сосчитать. А что теперь?» с горечью думал Ламоль.
Вы чем-то огорчены, мой друг? спросила Молетта. Тяжелая складка на лбу Ламоля теперь появлялась все чаще. Как бы ей хотелось, чтобы Ламоль был весел как прежде.
Нет, нет, моя любовь, все хорошо, ответил Ламоль и улыбнулся жене. Я счастлив, ведь мы наконец-то соединили наши жизни. Но я бы хотел немного прогуляться, если вы не возражаете.
Молетта кивнула с легким вздохом и тяжелым сердцем.
На краю ящика Ламоль встретил своего отца. Тот сидел и глядел перед собой пустым взглядом. Со времени переезда в Носки как будто что-то сломалось в Симоле бе Молле. Он уже не был грозным и сильным предводителем клана. Почти ни с кем не разговаривал, а просто тихо сидел на солнышке день за днем.
Добрый день, отец, сказал ему Ламоль.
А, это ты, ответил Симоль, не отрывая тяжелого взгляда от чего-то невидимого впереди.
Как вы себя чувствуете? Не заболели ли вы?
Как я себя чувствую? усмехнулся Симоль бе Молль. А как я могу себя чувствовать? Я счастлив, что бе Моллей милостиво согласились пустить пожить в Носках! Я чрезвычайно рад, что наш древний род опустился до того, что поедает носки и валенки! Я просто в восторге!
К концу этой тирады старик почти кричал.
Тише, отец, прошу, вас услышат.
И что? Мне надо этого бояться?! Опасаться Моляшкиных и Молишкиных?!
Нет, не опасаться. Быть вежливыми и благодарными к молям, которые приютили нас.
Приютили нас! фырнул Симоль. Впервые в жизни я радуюсь тому, что твоя мать уже умерла. Она не увидела того позора, до которого, увы, дожил я.
Перестаньте, отец, это только временная мера, попытался успокоить старика Ламоль.
А что потом? Нет, ты мне скажи, что потом? Куда ты думаешь перебраться? В варежки?! захохотал Симоль бе Молль.
Ламоль хотел что-то сказать, но замолчал, потому что почувствовал, как задрожал комод. Кто-то из великанов приближался сюда. Ламоль вскочил. У Моляшкиных было строгое правило никогда и ни при каких обстоятельствах не показываться на глаза великанам.
Скорее, отец, сюда идут великаны! Прячьтесь!
Великаны? А мне-то что? пожал плечами старый бе Молль.
Отец, вас увидят! Вы навлечете опасность на всех остальных!
Я должен прятаться от великанов, которых презираю всей душой?! Они разрушили мой дом, пересыпали солью каждый клочок моей земли, отравили даже воздух, которым я дышал! Я их ненавижу!
Внезапно отец Ламоля вскочил на ноги и взлетел. Ламоль пытался остановить его, но не успел. Из щелки ящика он с ужасом наблюдал, как его отец подлетел к самому лицу великана и словно сумасшедший, сжав кулаки, закричал:
Убийцы! Изверги! Кроопийцы! Душегубы! Варвары! Я вас ненавижу!
Огромный отросток отделился от ствола великана и направился к Симолю бе Молю с явной целью прихлопнуть его. Мимо!
Отец! крикнул Ламоль. Он уже почти взлетел, когда кто-то кинулся ему на плечи и остановил его.
Злодеи! Мерзавцы! Что, не можешь поймать?! вился Симоль бе Моль у самых глаз великана. Теперь уже два огромных отростка устремились к старику бе Моллю. Словно две огромные скалы столкнулись они друг с другом, сотрясая воздух и издав громоподобный лязг. Симоль бе Молль был невредим. Казалось, он потерял рассудок и упивался своей силой и неуловимостью. Он продолжал ругать великана самыми последними словами, а между тем следующий удар гигантского отростка задел его, и Симоль, закрутившись на месте и потеряв равновесие, упал на пол. Ламоль не в силах смотреть на то, что последует дальше, закрыл глаза.
Все кончено, услышал он шепот у себя над ухом.
Ламоль обернулся и увидел, что его держит Мольк Моляшкин, а за ним толпится несколько любопытных молей.
Героическая смерть, но совершенно бессмысленная, сказал Мольк, глядя на то, что некогда было Симолем бе Моллем.
Мой отец был благороднейшим и храбрейшим предводителем клана, сказал Ламоль, чувствуя, как у его глаз закипают слезы. Я надеюсь, вы почтите его память как должно.
С этими словами Ламоль отправился к Молетте, ибо негоже, чтобы жена нового предводителя узнала новость последней.
На поминальной тризне собрались все бе Молли и очень много Моляшкиных и Молишкиных. Бе Молли выглядели растерянными и бледными, многие из них плакали. Моляшкины и Молишкины были вежливо молчаливы и в меру любопытны. Наверное, поэтому на поминальном обеде не было произнесено ни одной из тех длинных пышных речей, которыми славились похороны бе Моллей.
Печальные кавалеры и дамы бе Молли с напудренными лицами и в напудренных париках подходили к Ламолю и приносили ему клятву верности. У всех них было что-то одинаковое в глазах и, когда Ламоль понял, что это, его волосы под париком зашевелились от ужаса. Они все чего-то ждали от него, более того, они на него НАДЕЯЛИСЬ! Как будто он был волшебником, ибо помочь им сейчас могло только чудо.
Примите соболезнования, ваше величество. У вас будет много забот.
В наших обстоятельствах нам необходим молодой и энергичный правитель.
Как хорошо, что именно вы теперь наш глава.
Мы любим вас, ваше величество.
Все они проходили мимо как тени и шелестели как тени. Ламоль попытался улыбнуться, но у него не получилось. Он склонился к жене и прошептал ей на ухо:
Моя дорогая, чего они хотят от меня?
Они хотят, чтобы вы сказали им, как жить дальше.
Но я не в силах! Я не знаю, что им сказать!
Успокойте их. Скажите им, что все будет хорошо.
Но я не знаю, будет ли.
Вам все равно придется это сказать.
Только через несколько часов Ламоль смог вырваться из банкетного зала под предлогом того, что от сильной скорби у него разболелась голова. Он и вправду чувствовал себя так, будто кто-то большой взял его в зубы, долго возил им по полу, бил по стенам, а потом прошелся по нему сверху. И не скорбь по отцу была тому виной. Его измучили мысли. Ламоль чувствовал себя загнанным в тупик. «Я пустой, слабый и глупый, думал Ламоль, я проведу остаток своих дней под мощным крылом Молька Моляшкина, и не смогу ничего изменить ни в своей жизни, ни в жизни моего народа».
В горе и отчаянии Ламоль не заметил, как подлетел к прозрачной стене, которая отделяла его мир от Бездны. Была тихая мягкая ночь. Ламоль смотрел на бездну под своими лапками, на тысячи огней, которые зажигались там каждый раз после наступления темноты. «А все-таки интересно, что это за огни?» нехотя подумал он. Ученые моли уже много лет бились над этой загадкой, но не могли предложить ни одного вразумительного объяснения. Некоторые твердили что-то про гигантские газовые шары, другие про то, что это души умерших предков.