С 1790 по 1794 г. молодой политик, которому только пошел четвертый десяток, являлся членом Сената. Здесь он приобрел широкую известность своими выступлениями в пользу освоения западных территорий и расширения США. Однопартийцы оказали ему честь, избрав в 1791 г. лидером своей фракции в верхней палате Конгресса.
Имея в виду, что в европейских делах все бо́льшую роль играла революционная Франция, Джефферсон, занимавший пост государственного секретаря и являвшийся, как мы знаем, поклонником этой страны, стремился к тому, чтобы интересы США во Франции представлял близкий к нему деятель. Джефферсон предложил Монро отправиться в Париж, хотя никакого дипломатического опыта у него не было. Монро провел во Франции три года. Он столкнулся с огромными трудностями, связанными с революционной неразберихой в этой стране. Правда. кровавый якобинский террор уже завершился, но режимы и правительства часто менялись, и курс французских властей по отношению к США также претерпевал изменения.
Посол считал своим делом чести добиться освобождения бывших участников американской революции, которые по разным причинам находились в заключении во французских (и не только французских) тюрьмах. Особенно его волновала судьба видного деятеля Войны за независимость Жильбера Лафайета[2]. Этот человек с авантюристскими наклонностями в свое время был соратником Вашингтона, а позже вернулся во Францию. В США его считали национальным героем, воздвигали статуи, в его честь называли города. Он, между тем, участвовал в революции, начавшейся в 1789 г., занимал умеренную позицию конституционного монархизма, был на подозрении у Двора, подвергался нападкам революционных группировок, особенно якобинцев. Он был вынужден бежать в Австрию, но там оказался под арестом.
Находясь в Париже, Монро вел нелегкие переговоры с австрийскими представителями об освобождении Лафайета. Новоиспеченному дипломату удалось убедить посланников австрийского императора, что, если Лафайет окажется на свободе, это будет позитивным жестом, за которым последуют активные торговые связи заокеанской республики с европейской монархией. Не считая французского маркиза опасным врагом, австрийские власти в 1797 г. его освободили, и через два года Жильбер возвратился во Францию.
Немалые трудности пришлось преодолевать Монро в связи с подписанием англо-американского договора. Находившаяся в состоянии войны с европейской коалицией, которую возглавляла Великобритания, Франция в лице ее властей восприняла поведение Джорджа Вашингтона как предательство. Монро как мог пытался объяснить поведение своего президента, но его доводы были восприняты как отговорки. Сам же Вашингтон счел, что посол во Франции не способен защитить интересы своей страны и распорядился его отозвать. В 1797 г., вскоре после отставки Вашингтона, но явно под его влиянием, последовал приказ об отзыве. Монро возвратился на родину с чувством глубокого разочарования в политике 1-го и 2-го президентов. Он еще более сблизился с Джефферсоном и по многим вопросам стал выступать совместно с восходившим на политический олимп Джеймсом Мэдисоном. Между ними порой возникало соперничество, поскольку оба стремились оказаться как можно ближе к Джефферсону. Личная конкуренция играла немалую роль в поведении политически близких деятелей. Впрочем, каждого из них она побуждала к максимальной активности в руководстве Демократическо-республиканской партии.
Около двух лет Монро не участвовал в крупных политических акциях. Он жил в своем имении, занимался юридической практикой и лишь иногда высказывался в печати по важным государственным вопросам. Его авторитет в Вирджинии оставался высоким, и в 1799 г. он был избран губернатором штата. На этом посту он оставался до 1802 г. Руководящая деятельность на провинциальном уровне давала новые надежды. Монро ушел с губернаторского поста, надеясь, что новый президент Джефферсон останется его покровителем и будет давать ему важные общегосударственные поручения.
Именно так и произошло. Вскоре после ухода с губернаторства Монро был направлен Джефферсоном в любимый ими обоими Париж, на этот раз для ведения переговоров с Бонапартом о покупке района вокруг города Новый Орлеан, что привело к расширению рамок сделки и дешевому приобретению США огромной Луизианы.
Как выяснилось, дипломатические способности Монро оказались немалыми. Президент решил оставить его в Европе в качестве посла в Великобритании и своего специального представителя при Дворе испанского короля. Правда, при этом не все действия посла получали одобрение главы государства. В 1806 г. Монро удалось прийти к соглашению с британскими представителями о новом договоре (он известен как договор Монро Пинкни, так как в переговорах участвовал в качестве второго посла еще один американский представитель Джеймс Пинкни). Обоим дипломатам казалось, что они добились выгодного для США результата. Договор провозглашал дружбу между обоими государствами на ближайшее десятилетие и выгодные для американцев условия торговли. Однако англичане оказались неуступчивыми по вопросу о преследовании пиратства в открытом море (подчас британские военные корабли совершали нападения на американские суда, а затем объявляли эти нападения действиями пиратов), отказались обсуждать вопрос о захвате американцев, которых они принуждали затем служить в британском флоте. Получив текст договора, Джефферсон не был удовлетворен уступчивостью своих представителей. Он отказался представить договор на утверждение Конгресса, а сам Монро в 1807 г. был отозван из Лондона.
Дело шло ко второй англо-американской войне, которая разразится в 1812 году. Монро был глубоко разочарован тем, что президент не оценил должным образом его дипломатические усилия, и тем, что договор, который он считал приемлемым для США, был отвергнут. Монро считал, что влияние на Джефферсона оказал Мэдисон, который действительно был ближайшим советником президента, особенно во внешнеполитических делах. Между друзьями возникла ссора. Сам же Джефферсон занял сомнительную позицию. Собираясь в отставку после второго президентства, он явно видел своим наследником именно Мэдисона. Но стремясь продемонстрировать свое доброе отношение к Монро, несмотря на отказ утвердить подписанный им договор, он предложил ему также выдвинуть свою кандидатуру.
Последовав рекомендации президента, Монро совершил этот довольно спорный шаг. Однако на своем предвыборном кокусе Демократическо-республиканская партия поддержала Мэдисона. Монро и его сторонники не признали результатов голосования и отказались снять его кандидатуру. Ни единого места в коллегии выборщиков его сторонники не получили. Президентом был избран Мэдисон.
Возвратившись в свой штат, Монро вновь был избран губернатором. Но на этот раз губернаторство оказалось кратким. Политические соображения и у нового президента, и у нового губернатора взяли верх над взаимными обидами, и когда в начале 1811 г. Мэдисон предложил Монро пост государственного секретаря, тот без каких-либо колебаний дал свое согласие. На этой должности он оставался до конца президентства Мэдисона, два раза занимая в дополнение к руководству международными делами в течение краткого времени должность военного секретаря. В этом качестве он непосредственно не руководил военными операциями, но поддерживал контакт с генералами и всячески пытался повернуть ход войны с Великобританией в более благоприятную для США сторону.
Хотя он отлично понимал, что выдвижение его на президентский пост в 1808 г. было связано с политическими интригами и что он не имел реальных шансов на победу, кампания того года вызвала у Монро противоречивые чувства. Нельзя сказать, что он тяжко переживал свою неудачу (иначе он вряд ли согласился бы на пост в кабинете Мэдисона), но можно полагать, что президентские амбиции сохранялись в течение всех восьми лет.
Фактически Джеймс Монро начал президентскую кампанию уже весной 1815 г. При помощи своего зятя Джорджа Хэя, который стал его главным политическим советником, Монро провел своего рода разведку в штатах. Почти везде оказалось, что на местах он пользуется поддержкой, хотя подчас высказывалось раздражение возможностью появления еще одного президента родом из Вирджинии.
Состоявшийся в марте 1816 г. кокус Демократическо-республиканской партии, естественно, воспринял должным образом рекомендацию двух бывших президентов Джефферсона и Мэдисона и выдвинул Монро на высший пост. Партия федералистов находилась в состоянии хаоса и вообще не выдвинула кандидата. Правда, в качестве фактического ее представителя выступил сенатор от штата Нью-Йорк Руфус Кинг, который так и не смог развернуть эффективную избирательную кампанию. Завершение войны с Великобританией двумя годами ранее, как и попытки федералистов из Новой Англии саботировать военные усилия своей страны, вплоть до угроз выхода из США, закрепили полное доминирование Демократическо-республиканской партии.
Выборы, происходившие в различных штатах на протяжении ноября начала декабря 1816 г., принесли победу Монро, который выбрал в качестве вице-президента губернатора Нью-Йорка Дэниэла Томпкинса. Из 19 штатов Монро и Томпкинс овладели шестнадцатью. Даже в большинстве штатов Новой Англии возобладал Монро. В коллегии выборщиков за Монро были поданы 183, за Кинга 34 голоса. Это были последние выборы, на которых фигурировали кандидаты, связанные с Федералистской партией. Политическая конфигурация в США в следующие годы существенно изменилась.
Новый президент сформировал свой кабинет, пренебрегая остатками федералистской организации, которые существенной роли не играли. Однако при выборе министров он руководствовался не только способностями и заслугами отдельных деятелей, но и политическими последствиями назначения того или иного лица на соответствующий пост.
Особо важным в послевоенных условиях был выбор государственного секретаря. На этот пост был назначен Джон Куинси Адамс сын бывшего президента-федералиста, ставший теперь верным республиканцем, к тому же показавшим себя превосходным дипломатом, сравнимым в этом отношении, как полагали наблюдатели, с самим президентом. К тому же связь госсекретаря с Новой Англией должна была засвидетельствовать, что Монро «простил» эту часть страны за двусмысленное поведение во время войны 18121814 гг. С полным основанием, имея в виду опыт предыдущих президентов, в должности государственного секретаря видели ступень на пути к будущему президентству. Эти соображения подтвердились через восемь лет.
Секретарем казначейства стал Уильям Кроуфорд, соперник Монро на первичных выборах, которого президент победил на кокусе. Несмотря на этот факт, оба они поддерживали дружеские отношения даже в ходе подготовки первичных выборов. А на заключительном этапе кампании Кроуфорд энергично помогал Монро. Точно так же другие министерские посты были доверены надежным республиканцам, которые ранее занимали те или иные административные должности. Поступая таким образом, президент затем предоставлял министрам широкую автономию, почти не вмешиваясь в их решения. Он не стал номинальным главой государства, как утверждали некоторые его противники, но принимал собственные решения, тем более расходившиеся с позицией руководителей соответствующих департаментов, только в исключительных случаях.
Новый президент провозгласил «эру доброго согласия» в США. Это выражение, правда, не было придумано им самим оно появилось в одной из бостонских газет. Но Монро с удовольствием его подхватил и часто повторял. Это, разумеется, был пропагандистский лозунг, ибо подлинного доброго согласия в стране, которая охватывала уже значительную часть Северной Америки и где постоянно сталкивались интересы разных имущественных, расовых, этнических, религиозных и прочих групп населения, добиться было невозможно. Но все же Монро удавалось убедить не только своих сторонников, но и значительную часть политически нейтральных граждан, что он энергично стремится к надежному сочетанию прав штатов с правами федерации. Он многократно заявлял, что штаты могут обеспечить наиболее надежную защиту своих законных прав при сильном союзном правительстве на базе конституционно-республиканских идей.
Уже летом 1817 г. Монро первым из президентов предпринял поездку по стране, которая включала встречи с населением на улицах городов, выступления, приемы в административных зданиях и в особняках именитых граждан. Правда, опасаясь вначале, что эта поездка будет воспринята противниками как проявление диктаторских замашек, он объявил, что просто решил проверить береговые фортификации, а затем укрепления на западных рубежах, которые почти постоянно продвигались вперед при сохранении прежних фортов и баз. Но опасения оказались напрасными. Символический характер носило посещение Бостона главного центра Новой Англии в День независимости 4 июля и дружеская встреча в этот день с бывшими федералистскими лидерами. Через два года, весной и летом 1819 г., Монро повторил опыт общения с населением в городах и поселках отдельных штатов, на этот раз посетив главным образом южные и западные территории.
Имея в виду, что оппозиция федералистов фактически прекратила существование, Демократическо-республиканская партия по рекомендации президента перестала созывать свои собрания и фактически приостановила деятельность. На некоторое время США стали «беспартийным государством» разумеется, только в том смысле, что прекратилось существование крупных общенациональных партий. Мелкие партии и политические группы на местном уровне то возникали, то распадались, но на национальное развитие они не оказывали влияния.
Поездки Монро способствовали распространению мнения о нем не только как о надежном государственном руководителе, но и как о «простом, доступном человеке», к которому можно обращаться с разнообразными просьбами и обязательно получить отклик. Со стороны Монро это была, разумеется, отъявленная демагогия. Приходилось, однако, отвечать на десятки тысяч просьб, поступавших в Белый дом. Для того чтобы откликаться хотя бы на часть из петиций, пришлось нанять специальную группу чиновников, которые пытались разобраться в существе дела и отвечать просителям по существу. Штат Белого дома при Монро в результате его «общения с народом» значительно расширился, как и отраслевые административные органы. В США начала складываться административная прослойка, которая со временем станет во все большей степени влиять на государственную политику и в конце концов превратится в своего рода чиновничий класс.
Президент считал одной из важнейших задач обеспечение безопасности границ страны. Это была сложная проблема не только в силу неопределенности западных рубежей, но и слабой защищенности территории США с моря и с севера. Пираты, контрабандисты, мелкие революционные группы и просто авантюристы и бандиты чувствовали себя в крупнейших американских портах Нью-Йорке и Бостоне, в Чесапикском заливе (в частности в Балтиморе) как у себя дома. Опыт недавней войны показывал, что под угрозой может оказаться даже столица.