Посреди путей замер подбитый рижский трамвай со стороны набережной смолкла музыка. Город ждал. Ждал, несомненно, страшного своей неминуемой гибели, возвращения врага. Самолетов, сеющих ужас и несущих смерть.
Рига замерла в страшном и мучительном ожидании.
***
До рынка шли часа 2: по-пластунски, неся по очереди обессилевшую Рузилю. Конечно, ни о какой медицинской помощи речи не шло опасность ситуации не предполагала движение до больницы. Облегченно вздохнув, когда на горизонте появились куполообразные здания рынка, ребята вошли внутрь.
Ну, вот, дошли, аккуратно положил Рузилю на деревянный пол рынка Янис, условия не комильфо, но на первое время пойдет.
Спасибо, ответила Лена, оглядывая помещение. Бетонные, куполообразные потолки рынка, из которого уже убрали прилавки, конечно, не могли служить надежным укрытием, но другого выхода у людей просто не было. Народу собралось так много, что ребята с трудом нашли свободный угол, когда женщина взяла на руки маленького сына, уступив место.
Раненая? Спросила она, кивнув на Рузилю.
Завалило, ответила Лена, оборачиваясь к молодым людям.
Держите, снял с себя кожаную куртку Валдис, всяко не на холодном полу.
Лена, мы вернемся ближе к вечеру, сказал Арвид, никуда не уходите, слышите? Эта паника временная. Дайте разобраться. Скорее всего, завтра объявят эвакуацию и, возможно, поедете домой.
А вы?
А мы дома, улыбнулся Арвид, выходя с рынка.
Янис поджал губы и махнул рукой, усмехнувшись, когда Лена смущенно ответила тем же.
***
Ну, как ты? Девушка уселась в угол и положила голову Рузили к себе на колени. Живем?
Әнием простонала татарка, не открывая глаз, хочу к маме Әнием янына.И пить Воды хочу.
У нас есть немного шоколада, обернулась к ним женщина с ребенком, хотите?
Нет, поморщилась Рузиля, ощупывая лицо ее лоб украшала широкая ссадина, а на левой щеке появилась внушительных видов царапина, совсем не красивая стану, еще и толстая, уф, даже Камиль тогда на мне не женится.
Женится, еще как женится, прикрыла ей глаза Лена и пригнулась, когда здание рынка сотрясла взрывная волна. Рузиля, вздохнув, уснула, сжав ее руку.
Лена закрыла глаза и обессилено прислонилась к бетонной стене. Затем открыла и взглянула на Рузилю та мирно спала. По телу пробежала дрожь. Война? Ведь нет, ведь не может быть! Она еще не жила-то толком, как же так? ОнаМаленькая еще.
Прикрыв рот ладонью, чтобы не разбудить людей и спящую подругу, Лена беззвучно, по-детски отчаянно, заплакала, роняя теплые слезы.
«Мамочка», прошептала она, закрывая лицо руками, «Мамочка, я не хочу, пожалуйста, я жить хочу, мама. Забери меня, мама, мне так страшно, не хочу умирать, хочу жить, мама».
***
Когда очередная взрывная волна сотрясла стены рынка, Лена открыла глаза. Бомбили даже ночью, каждые 2 -3 часа над городом слышался протяжный вой самолетов. Они терпели, с территории рынка выходили самые смелые, но чаще всего обратно уже не возвращались. Рузиля не приходила в себя с вечера, ее круглое лицо осунулось и побледнело, ото лба до самой ямочки на подбородке. Оставленная ребятами вода кончилась, сами же они ночью не вернулись. Лишь днем заглянувший Арвид сообщил, что эвакуация состоится завтра утром, и ей, Лене, непременно нужно в это время быть на рынке, иначе она рискует остаться здесь. Враг шел совсем рядом, и времени почти не осталось.
Дочка, ей бы к доктору, тихо сказала лежащая на боку женщина с ребенком, гляди, какая бледная. Только далеко он, другой конец города. К утру дойдешь.
Нет, я не могу к утру, истерично рассмеялась Лена и яростно похлопала девушку по щеке. Рузиля, Рузиля, просыпайся! Я не могу остаться здесь, ты слышишь меня Рузиля?! Кричала она, сжимая зубы. Рузиля не отзывалась. Она практически не дышала. Черт! Отчаянно сплюнула Лена, и, прекратив тряски татарку за грудки, вскочила на ноги. Здесь же был продуктовый магазин, да? Обратилась Лена к женщине.
Он разрушен, бомба в него попала, ответила та, удивленно двигая челюстью, чего удумалато, чудная, говорю же, к доктору ей надо, только он поможет! Василий Иванович, этот, Хлебников. Вот такой доктор, подняла женщина вверх большой палец, вмиг твою подружку на ноги поставит.
Она мне не подружка! Визгнула Лена, топнув ножкой. И вообще, я здесь оставаться не собираюсь! Не дай Боже ты еще будешь без сознания, когда я сюда вернусь! Крикнула она и удалилась с рынка.
***
На Ригу опустился дождь с резкими порывами ветра; чуть Лена переступила порог, как ее едва не сбило с ног. Фонари уже не работали, поэтому девушка двигалась на ощупь, по темным, разбитым бомбами дорогам. В воздухе пахло гарью и единственным светом были огни горевших зданий. Смочив лицо водой из лужи, Лена пригнулась и приготовилась пробежать улицу, уже увидев перед собой разбитый снарядом магазин.
Напрасно же она предполагала, что самолеты ночью не прилетят! Прямо над ней пронесся, едва не задев крышу магазина, черный бомбардировщик и сбросил снаряд так, что Лену отбросило едва ли не к самому рынку. Больно ударившись головой и подвернув ногу, она упала и закрыла голову руками. Лена слышала летящих убийц, совсем рядом с ней падали снаряды и стрекотали пули, а она лежала ватная от страха, ожидая, что следующая достанется ей и разнесет на кусочки. Наконец, самолеты улетели.
Лена открыла глаза, но все еще была не в состоянии сдвинуться с места. С трудом поднявшись, она присела и, огромными усилиями успокоив стучащие зубы, подняла голову к темному небу.
«Мама, мама, мамочка, м-м-мама», прошептала она и на четвереньках, по грязи и по лужам, испуганно пригнувшись, поползла к магазину, сдирая колени и руки о пробоины в асфальте. «Я не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, м-м-мамочка а-а, мама, з-заабери меня, мама, м-м-мама. Домой, домой», не выдержав темпа, Лена наткнулась на арматуру, и одернув руку, упала лицом в самую жижу.
Приподнявшись, от усталости, обиды и отчаяния, она смахнула грязь с лица и, поднеся кулачки к глазами, по-детски отчаянно, всхлипывая и завывая, заплакала. В самой грязи, среди обломков разрушенного магазина, под уже проливным дождем, в самом центре разбитого города.
«Нуу, ну, почему вот так, мама, ну, я же как лучше хотела, а они, бомбят, они» жаловалась Лена, опустив голову утирая слезы.
Руки вверх! Девушка испуганно вскочила, едва не споткнувшись на кирпичных обломках магазина, когда за спиной щелкнул затвор ружья.
Д-д-дяденька, мне поесть надо взять, там подруга умирает на рынке
А мне чего? Не опускал оружия, ответил мужчина в очках, с редкими, взъерошенными волосами. Стой смирно! Давай деньги и бери, чего хочешь! Или проваливай отсюда!
У меня нет денег проговорила упавим голосом Лена, поднимая руки вверх. В ногах похолодело. Он ее убьет? Все закончится вот так? Не слишком много за последнее время для 20 летней девчушки, Господи?
Тогда проваливай отсюда к чертовой матери! Разрезая тишину ночи, заорал мужчина. Считаю до трех и стреляю!
Едва удерживаясь на ногах, Лена вдруг схватилась за уши.
Раз!
П-подождите, заикаясь, Лена сняла дорогие, золотистые ажурные серьги и трясущимися руками протянула мужчине, в-возьмите, они д-дорогие. Бабушкин п-п-подарок.
Ну-ка, осмотрел мужчина украшение сквозь очки, поглаживая рыжую бородку, хороши, цокнул он язычком, жди здесь, сейчас принесу, мужчина скрылся в уцелевшей половине магазина. С трудом удерживая себя от потери сознания, девушка присела на обломки кирпича. Дождь усиливался, а серое платье и босоножки промокли насквозь. Обняв себя за худые плечи, Лена опустила голову.
И снова он! Она едва успела пригнуться, когда «темный» пронесся над крышей рынка и, круто спикировав, сбросил снаряд точно в уцелевшую часть магазина. И вновь наступила тишина.
Лена убрала руки от головы и открыла глаза. Оставшаяся часть магазина окончательно превратилась в обломки. Мужчину выбросило из окна, он лежал, раскинув руки и широко открыв глаза. В левой руке сжимал золотистые ажурные серьги.
Едва дыша, Лена опустилась на четвереньки и поползла к мертвому человеку под руками хрустели обломки кирпича, царапая руки, но она не чувствовала абсолютно ничего. Первый раз в жизни, под проливным дождем, уставшая, мокрая и голодная Лена увидела мертвого человека. Он скорее, напоминал живого, лишь тонкая струйка крови в уголке рта и неестественно бледный цвет синих глаз говорили, что перед ней мертвец. Взгляд упал на сережки, но Лена так и не решилась взять их обратно.
Испуганно шарахнувшись, не поднимая головы, девушка добралась до развалин и, отбросив кирпичи, вытащила пару уцелевших буханок хлеба и чудом уцелевшую бутылку с молоком. Плотоядно урча, Лена отрывала кусочки руками и, не жуя, проглатывала, запивая, не обращая внимания, что жидкость льется мимо, прямо на красивое серое платье из шелка. Попрежнему лил дождь и дул ветер, но девушка ничего не замечала: сидя на обломках, прямо перед погибшим мужчиной, она съедала одну буханку за другой, пока еда не перестала лезть в горло. Хрустнуло стекло под ногами: она наступила на очки мужчины, и вдруг злобно рассмеялась, хватая в руки хлеб. Взгляд Лены упал на ружье. Сдвинув бутылку с молоком и хлеб к подмышкам, девушка схватила оружие, и, оглядываясь по сторонам, поползла обратно к рынку.
***
Рузиля все еще не пришла в себя, когда Лена, вернувшись в здание, вывалила продукты и ружье рядом с ней. Укутавшаяся в шаль женщина приподняла голову и округлила глаза.
Откуда это? Испуганно прошептала она и протянула руку к хлебу и молоку.
Оставить! Крикнула Лена, и женщина вернулась на место. Чего, так и спишь, сволочь?! Я тут корячусь за нее, еду достаю, чтоб не сдохла! Я теперь помирать за тебя здесь должна, да, морда твоя басурманская?! Отвечай!!!
Ааа простонала Рузиля, чуть заметно открывая глаза, Лена
Ооо, мама прошептала девушка и кинулась к ней, едва сдерживая слезы от стыда и отчаяния, чего надо, воды? Есть молоко, есть хлеб, что ты хочешь?
Воды прошептала Рузиля, сжимая Лене руку, пить хощу
Воды нет, есть молоко, трясущимися руками Лена открыла бутылку и передала Рузиле.
Уф вздохнула та, пригубив, и вновь попыталась открыть глаза.
Руза обняв, поцеловала ее в лоб Лена, ты только дыши, слышишь? Дыши, мы тебя вылечим. Прости меня, дуру, какая же я вытирая слезы, шептала девушка, краснея от стыда, я маленькая еще, прости меня, ты же свет мой, жизнь мне спасла, а я.Прости, прости! Воскликнула Лена, ложась рядом и обнимая девушку. Можно ваше покрывало? Обратилась она к женщине.
Пожалуйста, ответила та, протягивая шерстяную простыню, нужно привязать к ногам, тогда точно не соскользнет! На себе далеко не утащишь, хрупка вон какая, одни кости.
Да уж, какая есть, махнув рукой, улыбнулась Лена, утирая слезы.
***
Ну, в добрый путь. Храни вас Бог.
Мы комсомолки, поджала губы Лена. Рузилю, снова и снова впадавшую в беспамятство, водрузили на покрывало, постелив под спину подушку из курток. Тащить ее на себе всю дорогу Лена действительно была не в состоянии.
Это не важно, глядя Лене в глаза, ответила женщина, вздохнув, следуйте к церкви Петра, доктор живет совсем рядом, там спросите. Не уехал он еще, не должен был. Торопитесь, дочки, с рассветом, глядишь, опять бомбить начнут.
Спасибо, поблагодарила Лена, улыбнувшись и, взвалив Рузилю на плечи, почувствовала, как прогибается спина и подкашиваются ноги. Надеяться на чтото другое не представлялось возможным рижский транспорт остановился еще вчера.
***
Гдето на берегу реки зажгли костер. Отражение его пламени ровными линиями упало на величественную, но спокойную ночью воду. Ее не тревожили ни постоянные сигналы воздушной тревоги, ни летающие самолеты, ни падающие снаряды. С реки дул ветер, прохладный, освежающий мысли. Город пока мог спать спокойно. Самолеты прекратили налеты до рассвета, ему, врагу, тоже был нужен воздух после тяжелого «рабочего» дня.
Лена опустилась на землю и тяжело вздохнула. Последние метры она тащила подругу сидя, силы совсем покинули ее. Устав от тяжелого пути, девушка решила сделать привал, остановившись у самой реки. Страшно болели спина и плечи, подвернутая нога ныла так, что хотелось выть от отчаяния и обиды. Лена понимала, что ей суждено остаться здесь, в Прибалтике, и встретить неизбежное. То, что изменит ее жизнь навсегда.
«Девчонки, свобода!» веселая, головокружительно красивая и легкая Лена Ракицкая, в мае, сбегает с крыльца школы, в белом, кружевном платье. Вокруг светит солнце, и идут друзья: молодые, красивые, и безумно счастливые. В ленинградское небо взмывают сони воздушных шаров, звучит торжественный марш.
Это все было в прошлой жизни, Елена Павловна? Теперь наступила другая, эта?
Я вижу, что ты не спишь. Расскажи чегонибудь, сидя в позе турка у берега, спиной к Рузиле, Лена вернулась в темную ночь, прохладную и пахнущую гарью, чтобы я не уснула, чихнула девушка, ну, все, заболела.
Подо мной, кажется, шаль, укройся, тихо сказала Рузиля, приоткрыв глаза.
Не надо, спасибо, шмыгнув носом, отказалась Лена, Галя говорила, ты поешь хорошо.
Нет
Давай, пой. Если я начну, точно рыбы сдохнут.
Ну, я предупреждала, вздохнула Рузиля и закрыла глаза, -
«Сине сагынып, сине сагынып,
абау жаным, чит илдә,
ал яулык, зәңгәр шәл, уткән гомер бигрәк».
Прервалась на полуслове Рузиля, подпевай. Чего ты? Улыбнулась она, не открывая глаз.
Ага, конечно, засмеялась Лена, я по-татарски даже ругаться не умею.
Айда, научу, ехидно проговорила Рузиля, прикусив губу и ерзая на покрывале, ой, хорошото как. Как авылда, выходишь в поле, спишь у реки, сверчки, эх, туган жир, вздохнула она.
Эй, потрясла ее за плечо Лена, не спи, пока я не сплю. Чего ты в Латвии-то забыла, чудная? Лежала бы у себя в деревне, самогон пила, коров пасла да материлась по-татарски.
Ай, да ну тебя, обиженно буркнула Рузиля, открыв глаза, я самогон пила только один раз, на свадьбе у брата мужа сестры. И там вот потом ходила, пела и ругалась на татарском. Точно не научить?
Нет.
Ну, ладно. А потом учителем пошла работать. Другихто нет, пропали все куда-то и все, нет. Ну, я пела хорошо вот меня и взяли в школу детей младших классов учить: рисовать, писать, считать. Думала в институт пойду учиться, а мама говорит, нет, замуж надо выходить, Рузиля прервалась, закашлявшись. Лена вытянув шаль, накрыла ей ноги. Спасибо. Я не хотела, думала, выучусь, потом обязательно замуж выйду.
А чего убежала то? Улыбнувшись, спросила Лена.
Испугалась, что он украдет меня.
А, и мужа уже нашли?
Да! Приподнявшись, воскликнула Рузиля, но тут же упала обратно на покрывало.
Лежи, ты что? Поправила под ней куртку Лена и улеглась рядом, облокотившись на локоть. Красивого хоть женихато выбрали?
Угу, смутившись, закивала Рузиля, но я так не хотела. Учиться сначала, а потом
Понятно, выдохнула Лена и улеглась на спину, устало взглянув на темное, усеянное звездами небо Прибалтики, чего пелато? Расскажи.
А, это спектакль один, «Синяя шаль» называется, мы ходили на него. В общем, там парень с девушкой, ну, это, любят друг друга, а он убил ее дядю, который выдал ее замуж.
Эм, приподнялась Лена, убил, потому что замуж ее выдал? А договориться не пробовал?
Да нет, какой договориться, муж же бай, у него вся правда. Ну, и она попадает в семью, где 5 жен
Пять?! Округлив глаза, воскликнула Лена.
Да, но вообще по Корану разрешено только четыре, вот
А тут разрешили пять?
Нет, вообще только четыре разрешено
А тут разрешили пять? Издевалась Лена.
Нет, тут разрешили, уф, чего син башымны бутыйсың, а?! Раздраженно крикнула Рузиля.