***
Времени до назначенной встречи с доктором в больнице было еще достаточно много. Ирина решила заскочить на работу в университет. Дела было два. Официально отпроситься в отпуск на время болезни Сергея и, если будет возможность, запустить в работу содержимое бутылки «Эвиан». Может ее подозрения беспочвенны и надуманны? Скорее всего, Сергей добавил в бутылку витаминный коктейль, но чем черт не шутит.
Шеф лаборатории и непосредственный начальник Ирины доктор Джон Крег встретил ее сочувственно. Новость о ее семейной трагедии уже была известна всем сотрудникам. Несмотря на принципиальную жесткость, присущую Джону в рабочих вопросах, он с пониманием отнесся к проблемам своего ведущего сотрудника, ведь Ирина обладатель четырех из шести текущих грантов его лаборатории.
Не беспокойся, занимайся своими делами, сказал шеф. У тебя по всем проектам опережение графика. Статистическую обработку промежуточных результатов поручу одному из аспирантов, скорее всего Ирвину он толковый и хваткий.
Спасибо большое за понимание, Джон. Я наверстаю упущенное, Ирина искренне растрогалась. Такие послабления в их коллективе были большой редкостью. Еще одна просьба. Могу я воспользоваться спектрофотометром и главным анализатором, в зависимости от результата?
Что-то срочное?
Да так, появилась одна идея. Хочу проверить.
Конечно, оборудование сейчас не задействовано. Много тебе времени нужно?
Спектрофотометр минут на двадцать. Анализатор в зависимости от результатов, но не более, чем на сутки.
Окей Ирина, действуй. Нароешь что-то интересное, поделись! сказал Джон и про себя подумал. Мозги у тебя золотые. Без твоих идей уже бы давно прикрыли лабораторию.
Ирина набросила халат, прошла в главный зал лаборатории, включила центрифугу и спектрофотометр. Остатков «Эвиана» оказалось ровно столько, чтобы заполнить стандартную центрифужную пробирку, которую она привычным движением поставила в кассету барабана. Ирина установила переключатель устройства на 1200 оборотов и 7 минут. «Старт» аппарат деловито загудел. Нужно немного подождать. Чтобы занять себя, она просмотрела журналы с результатами последнего эксперимента вроде неплохо вырисовывается. Но до статистической обработки говорить что-либо преждевременно. Наука приблизительности не терпит! вспомнила Ирина любимую поговорку своего главного университетского учителя, профессора Дакали.
Тем временем центрифуга затихла. Аккуратно сняв пипеткой жидкость над образовавшимся осадком, Ирина перенесла его в канюлю спектрофотометра. Аппарат работает очень быстро современная модель. Еще минута и будет предварительный результат. А вот и распечатка: неорганическое моновещество, среднемолекулярной массы явно не витаминный коктейль. Препарат какой-то, может милдронат? Хотя его Сергей обычно принимал в капсулах, за час до тренировки. Все-таки потребуется углубленный анализ. Еще 20 минут она провозилась с подготовкой к работе главного анализатора и загрузкой образца. Этот агрегат гордость лаборатории и всего университета, таких в США всего шесть, а во всей Европе четыре. Он дает возможность с достоверной точностью расшифровать формулу любого вещества как органической, так и неорганической природы. Ирина работала в основном с животными белками-аллергенами. Анализ такой сложной молекулы мог продолжаться до нескольких месяцев, но итоговое значение получаемых результатов было просто грандиозным. Каждая подобная расшифровка, имевшая поначалу прикладное значение, давала старт новому научному направлению, обеспечивающих работой целый штат лабораторий на пять, а то и десять лет вперед.
Ирина запустила анализатор с образцом под кодовым названием «Эвиан». Сейчас аппарат осуществит предварительные расчеты и приблизительно вычислит итоговое время анализа. Скорее всего, оно будет не очень продолжительным, подумала Ирина. Средняя молекулярная масса, моновещество, неорганика за сутки должен справиться. Набор цифр на мониторе появился достаточно быстро ничего нового из информации о веществе. А вот и время анализа 21 час 44 минуты.
Прекрасно, подумала Ирина. К утру анализ будет готов!
Она встала, сняла лабораторный халат и повесила его в шкаф у выхода. По дороге заглянула в кабинет Джона.
Сутки у меня есть, шеф? К утру он закончит.
Конечно да, заявок до конца текущей недели не было.
Спасибо. Я утром заскочу, посмотрю результаты. Ты не будешь возражать.
Конечно, нет. Как посчитаешь нужным. А что ты все-таки задумала?
Не буду пока говорить, чтобы не сглазить! Бросила дежурную отговорку Ирина. Выгорит, обязательно расскажу! Ладно, я поехала в госпиталь. Предупреди ребят, чтобы не дергали «Этериум». Я сама все сверну завтра утром. Окей?
Обязательно предупрежу и проверю его работу перед уходом. Не переживай.
Джон Крег посмотрел вслед удаляющейся Ирине. Или идею сумасшедшую опять родила, или чего-то не договаривает. Муж в больнице, а она прилетела. Научный фанатизм или женская хитрость? Посмотрим
***
В блоке интенсивной терапии Ирину встретила Глэдис. Стройная мулатка еще при первом знакомстве произвела хорошее впечатление и было очень приятно увидеть ее вновь. Аккуратная, хваткая, без лишних слов и движений весьма грамотная сестричка. На часть вопросов, которые поставил Валентин, можно получить ответы у нее, чтобы не перегружать беседу с доктором Харрисом. Видимых изменений с Сергеем не произошло. Внешний вид такой же. Как и вчера.
Доброе утро, Глэдис. Рада вас видеть. Как у нас дела? Спросила Ирина.
Я приняла смену утром, пару часов назад. Ночь прошла относительно спокойно. Несколько раз были непроизвольные движения.
Скажите, а зрачки у Сергея узкие и реагируют ли они на свет? Ирина задала вопрос, который интересовал Валентина.
Зрачки узкие 4-5 мм, умеренная фотореакция есть. Смесь, которую мы вводили в зонд он почти полностью усвоил остаток ее минимальный. Что еще сказать. Был нормальный стул кишечник работает. Никаких изменений со стороны сердечной деятельности и дыхания не было.
А как температура? Поинтересовалась Ирина.
С тенденцией к снижению, сообщила Глэдис. Всего 2 подъема за сутки и оба легко купировались. Вы можете пока побыть вместе и пообщаться. Ближайшие 25-30 минут мне не нужно выполнять никаких назначений.
Она деликатно отошла, присела за рабочий стол и занялась внесением текущих данных в медицинскую карту пациента не стоит мешать супругам общаться!
Ирина присела на стул рядом с кроватью и взяла Сергея за руку. Ей показалось, что звуковой ритм пульса несколько изменился. Она глянула на табло монитора и отметила текущую цифру сердечных сокращений «82 в минуту». Ирина слегка сжала кисть Сергея, непрерывно наблюдая за показателем и он ответил увеличением уже «88»!
Она тихо произнесла: Сережа, ты слышишь меня? И еще раз повторила пожатие. Ответ не замедлил последовать на мониторе «96 в минуту», да и дыхание несколько участилось. Глэдис, заметив учащение звукового сигнала, оторвалась от бумаг и подошла к Ирине.
Как вы думаете, он меня слышит?
Скорее всего, нет. Наверное, отвечает на тактильный раздражитель. Вы пожимали ему руку?
Да. Ответила Ирина.
Я тоже отмечала это учащение пульса и дыхания, когда выполняла медицинские манипуляции и перестилала постель. Подтвердила Глэдис. Такое бывает. Доктор Харрис просил мне напомнить вам, что он хочет переговорить. Когда закончите, зайдите к нему в кабинет.
Ирина посидела еще некоторое время, не осуществляя каких-либо попыток разбудить сознание Сергея и вызвать его реакцию на прикосновения, просто держала его за руку. Пульс успокоился и остановился на отметке «72».
Показалось, подумала Ирина. Пора идти. Она еще раз пожала руку мужа и встала. Возникшая реакция опять поколебала ее сомнения пульс снова участился, дрогнули веки и, по левой щеке покатилась крупная слеза. Сомнений никаких нет он слышит и чувствует. Отдыхай Серёженька, я еще вернусь тихо прошептала она.
***
Ирина постучала в дверь.
Да, да, входите, пригласил Джон Харрис. Здравствуйте.
Приветствую вас, Джон. Хотела обсудить ряд вопросов и прояснить для себя текущую ситуацию. Ведь я, как вы понимаете, сейчас живу от встречи до встречи с вами. Что нового в состоянии Сергея за сутки?
Боюсь, что ничем вас не порадую. Снизили дозу седативных препаратов. На этом фоне никаких признаков возвращения сознания нет. Самостоятельное глотание отсутствует, хотя зондовое питание пока усваивает хорошо. Контрольную томографию не делали это было бы слишком часто, для такого исследования. Вот, пожалуй, и все.
Скажите, доктор Харрис, только откровенно. В какой степени вы видите возможность восстановления мозговой деятельности у Сергея? Насколько значимыми будут потери?
Судя по текущей ситуации, о полном восстановлении речи не может быть. Частично да, но насколько я, правда, не знаю! Да, учитывая локализацию зон поражения в головном мозге, не исключены и серьезные нарушения двигательных функций. Ваш муж может навсегда остаться в инвалидном кресле. Немного погодя, Харрис добавил: К сожалению, вероятность такого исхода очень высока.
Возникла достаточно продолжительная пауза. Ирина переваривала полученную информацию, неспешно взвешивая все моменты. Сергей никогда не согласился бы с жизнью в качестве инвалида-колясочника. Его энергия и активность никак не сочетались с такой участью. В ее памяти всплыл разговор с мужем, который состоялся несколько лет назад после тяжелого инсульта полностью парализовало его бывшего коллегу, ведущего сотрудника лаборатории в Московском научно-исследовательском институте. Тогда Сергей сказал, что ни за что не согласился бы с таким существованием и, наверное, покончил с собой. Эта фраза запала Ирине в душу, хотя одно дело сказать, другое добровольно расстаться с жизнью.
Доктор Харрис, поймите меня правильно. Я могу принимать какие-либо радикальные решения только в том случае, если буду иметь достоверные подтверждения гибели головного мозга Сергея. В ином случае об отключении от аппарата и принудительном прекращении его жизни не может быть и речи. Убивать его я не буду!
Конечно, я с вами полностью согласен. Никаких разговоров об эвтаназии не идет. Подобное предложение никогда не прозвучит. Если будут даже минимальные признаки мозговой активности, вы вправе настаивать на неограниченно долгом времени поддержания его жизни. Правда, это потребует значительных финансовых затрат, добавил доктор.
У меня есть просьба, Джон. Я хотела бы проконсультировать данные компьютерного исследования мозга у доверенных специалистов в России. Отправка диска достаточно долгий процесс. Не могли бы вы сделать несколько наиболее показательных принт-скринов и отправить на электронную почту нашего семейного друга. Вот его адрес, Ирина протянула листочек бумаги.
Конечно, я сделаю это, если вы настаиваете, с некоторым холодком в голосе сказал Джон.
Не обижайтесь, доктор Харрис, я полностью доверяю вам и не сомневаюсь в профессионализме сотрудников госпиталя, но у меня есть обязательства перед нашими близкими людьми в России.
Я понимаю вас, немного смягчился Джон. В ближайший час я отправлю несколько слайдов на указанный адрес.
Спасибо за понимание. Ирина протянула руку доктору Харрису и по ответному пожатию ощутила, что инцидент исчерпан. До завтра.
Ирина! Джон остановил ее у двери. Еще одна информация, о которой вы пока не знаете. Конечно, преждевременно вам об этом сообщать, но пришли результаты сопоставления антигенов тканевой совместимости Сергея с данными национальной базы пациентов, ожидающих трансплантацию органов. Наборы антигенов, по крайней мере, у 22 реципиентов практически идеально совпадают. Эти больные ожидают пересадку различных органов печени, почек, легких, сердца. Некоторые из них поблизости, в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Еще раз извините, что я вам об этом преждевременно говорю.
Ирина ничего не ответила и только слегка кивнула мол, приняла к сведению. Про себя подумала, что доктор мог и не говорить об этом сегодня, а просто отправил материалы Сергея в Россию. С этими мыслями она и покинула больницу. Теперь снова домой. Нужно позвонить Валентину, собрать кое-какие вещи, попытаться просмотреть почту Сергея и вечером перебраться к Нику ночевать дома не хочется, жутковато как-то. Да, нужно сигнализацию перед уходом включить
Подъезжая к дому, Ирина заметила, что навстречу ей проехал такой же пикап «Рипэйр-Экспресс», как встретился утром. Номер, конечно, не запомнила. За рулем человек в фирменном комбинезоне. Их много здесь мотается успокоила она себя.
***
Валентин сидел на кухне. Ноутбук включен. Первый час уже. Катя давно пошла спать, а он ожидал звонок от Ирины. Картинки компьютерной томографии с неизвестного почтового адреса он получил еще днем, внимательно изучил их и даже успел обсудить результаты исследования с заведующей отделением неврологии, так как она сегодня дежурила в клинике и поэтому не спала. Кроме того, Валентин переслал письмо с результатами Сережкиного КТ своему другу, ведущему нейрохирургу юго-восточного региона Украины, к мнению которого он всегда прислушивался.
Ожидая звонок от Ирины, было время собраться с мыслями перед разговором. Поражение мозга у Сереги реально тяжелое, последствия могут быть очень значимыми и вызвать серьезные нарушения. На что настраивать Ирину? Лучше, конечно, дождаться рекомендаций нейрохирурга.
Постепенно Валентин отвлекся и стал обдумывать собственную ситуацию. Все очень непросто. Пришлось с семьей убежать от войны и переехать в Россию. Работа радует, зарплата нормальная, больница снимает для его семьи хорошее жильё, его ценят и уважают. Дети определены. Старший вообще самостоятельный, по специальности программист, живет и работает с супругой в Эстонии. Младший оканчивает магистратуру в престижном ВУЗе Москвы. Вроде бы все хорошо, но неустроенность в душе присутствует. Катя какая-то мутная. Опять влюбилась, наверное. Тянет ее на сторону. 26 лет вместе, а никак не успокаивается. Такая звездность и самолюбование в ней, что диву даешься. И вопрос даже не в плохих отношениях между ними. Все вроде стабильно, вдвоем, заботятся друг о друге. Вместе с тем, постоянное ощущение ее отсутствия. Она где-то, ей все время нужно кого-то покорять и завоевывать, способ самоутверждения такой, что ли? Нужно с ней поговорить
Раздался звонок, Валентин соединился по скайпу. Ирина, похоже, опять не хочет общаться в видеорежиме.
Валечка привет. Ты получил результаты обследования от лечащего врача?
Да. Уже обсудил с коллегами. Сейчас дожидаюсь мнения еще одного ведущего специалиста профессора-нейрохирурга.
Что ты мне предварительно скажешь?
Участки поражения мозга есть, они достаточно значительные. Исход этого состояния трудно предугадать. Будем надеяться на лучшее.
Что же мне делать, упавшим голосом спросила Ирина. Мне кажется, что медики склоняют меня к принятию решения об отключении Сергея от аппарата и торопят с согласием на забор органов для трансплантации.
Ни в коем случае не соглашайся, уверенно сказал Валентин. Чтобы дать согласие на это, нужно быть абсолютно уверенными в смерти мозга. А пока у нас нет никаких оснований для уверенности в таком исходе. Кроме того, должен быть соблюден протокол комплексного обследования, подтверждающего этот факт. Это осмотр целого ряда специалистов, электроэнцефалография, исследование сосудов головного мозга и так далее. Пока у нас в руках ничего этого нет.