Весь день монахи провели в медитации и молитвах. Настоятель сидел в своей келье в одиночестве, лишь Самдан иногда заходил проведать его. Светоч расхаживал по храму и пальцами гасил ароматические палочки агарбатти:
Какой мерзкий запах! Ты не находишь, Сет? спросил он.
Это всего лишь сандал, ответила голова, парящая в центре зала. Запах серы тебе больше нравится?
Не то, чтобы нравится, но он более привычен, ответил Светоч, глядя на обожженные пальцы. Теперь к делу.
Что ты намерен делать?
Нам надо убираться из этой дыры. Ты накопил достаточно сил?
Еще нет, этот кристалл не из самых мощных.
Ладно, прибережем тебя пока, полетаем на самолетах.
Светоч открыл дверь и крикнул: «Самдан!»
Монах, склонившись, медленно приблизился, не смея поднять глаза.
Самдан, друг мой, сказал Светоч, не бойся, подойди ближе. У меня для тебя есть задание.
Какое, Светоч? тихо спросил Самдан.
Отправь всех братьев во все сангхи и буддистские центры, пусть расскажут о моем пришествии! Интернету и вашим видеоконференциям я не доверяю! Далай Ламе вы уже обо мне доложили, разумеется?
Самдан молча кивнул.
Хрен с ним, потом разберемся. Эти старики закоснели в своих догмах. Но я их расшевелю, клянусь Творцом и всеми адскими планетами! А сейчас мне нужны документы!
Документы? переспросил Самдан.
Да, паспорт, виза в Европу и что там еще полагается для путешествий? Только не говори, что вы этим не занимаетесь половина монахов здесь беглые преступники с новыми личностями.
Самдан вздрогнул и отвел взгляд.
Нам нужно будет вас сфотографировать, сказал он после паузы.
Без проблем. Сколько времени нужно?
Дня три-четыре, господин!
У тебя сутки! отрезал Светоч и, вытолкав Самдана из зала, закрыл дверь.
Ранним утром на площадь Святого Петра в Риме вышел высокий человек в ярко-желтой робе буддистского монаха. За его спиной висел небольшой мешок. Человек неторопливо шел по каменной мостовой, рассматривая базилику Святого Петра и колоннаду Бернини. Подойдя к столпу в центре площади, он прикоснулся ладонью к холодному мрамору и закрыл глаза. По лицу человека пробежала улыбка. Когда он убрал руку, на мраморной плите остался черный отпечаток ладони. Великан снова улыбнулся и плюнул на обелиск слюна зашипела, словно попала на раскаленный металл. Он уселся на гранитные ступени, закрыл глаза и просидел так почти до полудня. Когда он открыл глаза, площадь была полна людей, пришедших посмотреть на Папу Римского и послушать его воскресную проповедь. Кто-то глазел на монаха-великана, сидевшего в позе лотоса на ступенях у обелиска, а некоторые без стеснения фотографировались, присев рядом с ним. Монах не обращал ни них внимания.
За десять минут до полудня в окне Апостольского дворца появился понтифик. Толпа приветственно загудела. Около 20 минут он читал молитву «Ангел Господень» на разных языках, затем трижды перекрестил людей на площади и ушел. Люди стали расходиться.
Долбаный спектакль, вдруг произнес монах по-английски и резко встал. Он одернул полы робы и решительно направился в сторону Апостольского дворца, что служил резиденцией Римских пап многие столетия. У ворот стояли трое швейцарских гвардейца, которые традиционно охраняют Ватикан. Человек направился к одному из них и солдаты насторожились. Рыжий здоровяк-гвардеец двинулся к нему наперерез.
Эй, мистер, сказал он по-английски, проход запрещен! Вернитесь на площадь, пожалуйста!
Но мне надо увидеться с Папой! Это очень важно! ответил человек.
Если вам нужна аудиенция у Папы, свяжитесь с его секретариатом!
Это долго, я встречусь с ним сейчас, просто сказал Светоч (а это был он) и взмахнул рукой. Все трое гвардейцев тут же замерли.
«Вот так», сказал демон, спокойно проходя мимо них во внутренний двор дворца.
Понтифик в это время сидел в библиотеке и читал донесения кардиналов. Папе было уже 89 лет, он был слаб, однако, ясность ума ему удалось сохранить, и с документами он работал лично, без помощников. Помощь ему требовалась лишь для работы с компьютером и смартфоном, которые он так и не освоил.
Папа сидел в огромном кожаном кресле и, беззвучно шевеля губами, читал рукописный текст на желтой писчей бумаге. Вдруг на письмо с жужжанием села жирная черная муха. Он махнул письмом, и насекомое с размаху влетело старику прямо в глаз. Пока Папа отбивался от наглой мухи, в библиотеку, отражаясь в старом полированном паркете желтым пятном, вошел человек. Он неслышно подошел к понтифику и пальцем постучал ему по шапочке-дзукетте. Папа вздрогнул от неожиданности и выронил письмо.
Что такое? вскрикнул он? Вы кто? Что вам нужно?
Он вскочил и стал растерянно оглядываться.
Вы ищите гвардию? спросил человек. Ее здесь нет. Я попросил их нам не мешать. Не бойтесь меня, ваше Святейшество, я пришел с миром. Нам надо поговорить без лишних ушей и глаз. Он, человек кивнул в сторону распятого на кресте Иисуса, не в счет. Он давно уже никого не слышит, надо сказать.
Как вы смеете богохульствовать в святом месте? возмутился Папа, садясь обратно в кресло.
Только не надо пафосных сцен, меня от них воротит. Ваше ханжество и притворство достигла вселенских масштабов, и он махнул на вас, людей, рукой.
Человек подошел к распятию и коснулся гвоздя, которым были прибиты ноги сына божьего.
Натурально так сделано! Но все было не так, вдруг заявил он.
Что? спросил Папа. Что вы имеете в виду?
Говорю, не так все было.
Странный монах в желтом улыбнулся и муха, досаждавшая Папе, залетела прямо в его улыбающийся рот.
Охрана!!! в ужасе закричал старик и, проявив необычную для себя прыть, кинулся к дверям. Двери захлопнулись перед его носом и, не успев остановиться, понтифик с треском врезался в полированный черный палисандр. Он схватился за крест, висевший на груди, и забормотал, задыхаясь, «Отче наш».
Светоч подошел к Папе, приобнял его за плечи, и повел назад к креслу:
Ваше Святейшество, вы так не волнуйтесь. «Отче наш» вам не поможет, и в принципе, никогда не помогала. Да вы присядьте.
Папа сел в кресло, руки его тряслись. Он смотрел на монаха и был впервые в жизни так напуган.
Кто ты? спросил он снова, кто вас послал? Зачем вы съели муху?
Я на все вопросы отвечу, всему свое время, с той же жуткой улыбкой ответил человек.
Он подошел к столу, на котором стоял графин с водой.
Вы позволите? спросил он и, не дожидаясь ответа, налив в бокал воду.
Затем, с бокалом в руке, он стал прохаживаться вокруг кресла с Папой, словно акула вокруг тонущего судна. Старик следил за ним, поводя головой из стороны в сторону.
Вот скажи мне, старик, что вы в нем нашли?
В ком? непонимающе спросил Папа.
В нем, человек бокалом указал на распятие. Что он такого сделал? Принес себя в жертву в искупление ваших грехов? Это было не его решение, так что не считается! Оживлял мертвецов? Воду в вино превращал? Ходил по воде? Тоже мне чудо. Во внешних мирах этим никого не удивишь. Я тоже так могу. Показать?
Что показать?
Чудо! Вот сейчас эта вода в моем бокале превратится в вино!
Что ж, извольте, недоверчиво ответил понтифик.
Человек взял бокал в другую руку и опустил в воду указательный палец. Вода вдруг забурлила и мгновенно окрасилась в красный цвет. Папа улыбнулся:
Ловкий фокус.
Фокус? Да вы попробуйте! Это настоящее вино из ваших же погребов!
Папа с недоверием взял бокал из рук незнакомца и понюхал вино. Оно действительно пахло так, словно его только что налили из бутылки, хранившейся в личном папском винном погребе.
Незнакомец налил в другой бокал еще воды, которая также превратилась в вино.
Давайте выпьем и потом перейдем к делам! предложил он.
К делам? К каким? спросил Папа.
Сначала выпьем! У меня тост: за начало новой эры человечества!
Папа следил, как человек поднес бокал к губам и медленно стал пить.
Пейте, ваше Святейшество! Отличное вино! вытирая рот смятым кардинальским письмом, сказал незваный гость.
Папа помедлил и отпил немного. Вкус вина казался знакомым, был терпким и легким. Он словно вдруг оказался на летнему лугу и почувствовал терпкий, горячий запах травы и цветов. Тут в глазах его потемнело и старик выронил бокал. Вино, словно кровь, залило его белую сутану. Папа сполз на пол, хватаясь за кресло. Рот его ловил воздух, но сделать вдох он так и не смог кожа его стала темнеть и стягиваться, он буквально высыхал на глазах с бешеной скоростью. Вскоре от понтифика остались лишь кучка пепла, сутана, очки и туфли.
Светоч поставил бокал на стол, достал из мешка кристалл и вызвал Сета.
Слушаю и повинуюсь, господин! послушно прошипел тот.
Ого, ты делаешь успехи в послушании, мой джинн! рассмеялся Светоч. Давай-ка сделай мне внешность этого старикашки. Но только внешность, слышишь?! Я не хочу ходить как старая и больная обезьяна и ездить в сортир в папа-мобиле!
Сет прошипел что-то и тут же исчез. Светоч подошел к огромному зеркалу в отражении он увидел Папу Римского в одежде буддистского монаха. Смотрелось это весьма нелепо. Он поднял сутану, отряхнул ее и переоделся. Затем провел по винному пятну рукой, и оно исчезло. Покопавшись в прахе бывшего Папы, он нашел большой золотой перстень.
А вот и наше колечко, сказал он и, потерев его о сутану, надел на правый безымянный палец. Теперь можно и дела делать.
И, рассмеявшись, демон-папа надел на макушку дзукетту и вышел из библиотеки. В тишине было слышно, как что-то капает на пол. Из глаз Христа на распятии капали слезы, и на полу собралась небольшая лужица, которая окрасилась в кроваво-красный цвет.
Глава 3
В доме Савируса царила прохлада. Центральная комната оказалась под стеклянной крышей, а посередине нее был небольшой бассейн, в котором плескались пестрые рыбки. Савирус жестами отдавал указания прислуге, которая так же безмолвно отправлялась их выполнять.
Лику с Низой, несмотря на протесты Семена, поселили в отдельной комнате, на женской половине. Семену с Сергеем досталась гостевая спальня размером с небольшой кинотеатр. Сеня, раскрыв рот, смотрел на расписанный потолок, на котором был изображен почти весь пантеон богов Древнего Египта.
Сергей, а ты тут есть? спросил Сеня, стягивая с себя мокрую от пота и прилипшую к телу майку.
Конечно, там, в углу, ответил Сергей и, скинув штаны, пошел в ванную.
Семен пошел в указанный угол. На потолке довольно искусно была нарисована сцена из «Книги мертвых», которую многие из школьной программы знают как «Суд Осириса». На ней Анубис взвешивает сердце новопреставленного, и если сердце на весах уравновешивалось со страусовым пером богини истины Маат, то душа отправлялась в райские поля Иалу. В противном же случае душа обрекалась на мучения в Дуате. Семен стоял в трусах и одном носке, всматриваясь в изображение Осириса, который сидел в подземном царстве на троне. Рядом с ним стояла женщина. «Исида» догадался Сеня.
Что, не похож? раздался веселый голос Сергея.
Сеня вздрогнул и обернулся:
Блин, Сергей, я чуть не помер от страха! Не похож!
Конечно, не похож. «Книгу мертвых» написали, когда я давно уже не правил в Египте и уже, естественно, никто не помнил, как я выглядел на Земле.
Скажи Семен замялся.
Ну?
А вот этот судтак все и происходит?
Суд? Нет, конечно! Мы лишь проводники Вселенского равновесия и следим за его неукоснительным исполнением. Остальное придумали люди.
Скажи, Сергей, а вот когда я ну, в общем, когда я умру. Я к вам попасть смогу? Или куда?
Слушай, Сеня, ответил серьезно Сергей, подойдя к нему вплотную, на самом деле неважно, куда ты попадешь. Важно то, как ты проживешь свою жизнь. Если она будет праведной, и благие мысли и поступки будут преобладать над дурными, то ничего плохого с твоей духовной основой не случится. Каждое твое воплощение в теле человека это бесценная возможность стать лучше, чем в прежней жизни! Просто поверь!
Хорошо, верю! с улыбкой ответил Сеня, проверять пока не буду!
Всему свое время! Иди в душ!
Сеня ушел, а Сергей запахнул полы роскошного, расшитого золотом халата, и вышел в коридор. Там его ждал слуга, который жестом пригласил следовать за ним.
В обеденном зале уже был готов накрытый стол. Все было по-восточному богато и одновременно просто: жареное и вареное мясо, гора свежих овощей, пиалы с хумусом, на огромном деревянном блюде желтой пирамидой возвышался над столом жирный плов, украшенный алыми зернами граната и жареными бараньими ребрышками. На соседнем блюде лежали несколько видов жареной рыбы, переложенной ломтиками лимонов и веточками зелени. В запотевших хрустальных графинах искрилась пузырьками минеральная вода.
Сергей сглотнул слюну и огляделся Савируса нигде не было, а слуга незаметно вышел. Тут он услышал в полумраке зала какой-то шум. Обойдя стол, Сергей увидел Лику, которая возилась у деревянного шкафа, сидя на корточках.
Ты что там делаешь? спросил он ее.
А, это ты? не повернув головы, сказала Лика. Да вот, понимаешь, тут, по-видимому, у них бар. Заметил ни одной бутылки на столе?! Поможешь открыть?
Какой бар? Они не пьют алкоголь!
С чего ты взял? Они же не мусульмане! А древние египтяне вино пили, и пиво варили, кстати! Ты должен знать! Не удивлюсь, если это вы научили их делать вино и пиво! Многие легенды так и говорят!
Ладно, может там и есть алкоголь, но раз шкаф закрыт, то сами открывать его мы не станем! Это неучтиво! Мы все-таки в гостях!
Твою ж мать, Лика села на пол и ударила руками себе по ляжкам, а магазин тут у них есть рядом? Или давай пошлем кого-нибудь? Пусть возьмут пару вискарей! Тебе пива, Низе вина! Видишь, я не только о себе думаю!
Успокойся, Лика, имей терпение. Тебе просто надо поесть и попить воды и тяга уменьшится!
Ты не алкаш, тебе не понять, ответила Лика и уселась в кресло, нервно барабаня пальцами по резному деревянному подлокотнику.
В зал, хромая, вошел Савирус. На нем был ритуальный наряд жреца, доставшийся ему от брата. Он поклонился Сергею и жестом предложил сесть за стол.
Прошу вас, друзья мои, сказал он. Эти слова дались ему явно с трудом. Разделите нашу трапезу. Сейчас подойдет Гассан, мой помощник, и мы начнем. А пока давайте есть. Где ваши друзья?
Они сейчас подойдут, ответил Сергей, отодвигая тяжелый стул.
Послушайте, господин Савирус, вдруг подала голос Лика, я понимаю, у вас тут не принято с женщинами за столом сидеть, тем более разговаривать с ними, но у меня есть просьба одна. Такая маленькая просьба.
Сергей сверкнул глазами и что-то беззвучно прошептал, но Лика лишь отмахнулась.
Я слушаю вас, госпожа эээЛика?
Да, правильно, Лика. У вас есть выпить что-нибудь? Ну, водка там или виски? Вино тоже сойдет.
Хм, даже не знаю, ответил старик, надо у Гассана узнать. Мы как-то не подумали. Гассан!
Савирус взял вилку и постучал ею о хрустальный бокал. В дверях тут же появился помощник.
Гассан, тут наша русская гостья хочет выпить. У нас есть, что ей предложить?
Гассан с усмешкой посмотрел на Лику и ответил, кивнув головой:
Конечно, господин. Что именно хочет гостья?
Водка есть?
Разумеется.
Ну, неси тогда. И пиво еще! Ну и вино. Я же не одна пить буду.
Гассан снова поклонился и вышел.
Лика показала рукой на шкаф и спросила Савируса:
А разве там не алкоголь у вас хранится?
Где? В том шкафу? Нет, там лежат тазы для гостей.
Тазы? Для гостей? удивленно переспросила Лика. А зачем гостям тазы?
Ну, если кто-то объестся до тошноты, то можно стошнить в таз и продолжать застолье.
Ого, нужная штука! рассмеялась Лика. Но думаю, если кто-то воспользуется таким тазом, то он срочно понадобится всем остальным!