***
Прохор, Александр Петров из-под моей охраны ушёл Или его ушли князь Пожарский разговаривал с воспитателем внука в коридоре Кремлёвской больницы. Что-нибудь имеешь сказать по этому поводу?
Белобородов напрягся.
Ничего, Михаил Николаевич замялся он. Вы же знаете, я с понедельника тут безвылазно сижу. А когда Сашка исчез?
Сегодня и исчез. Вернее, его моя СБ вчера после занятий до дома доставила, а сегодня он к ним не вышел и на занятиях не появился. Студию его проверили, вещи вроде как на месте. Какие мысли? Я же вижу, что они у тебя есть. Князь сверлил взглядом Белобородова.
Тот, приняв для себя какое-то решение, твёрдо ответил, глядя Пожарскому прямо в глаза:
Может, по бабам пошёл, Михаил Николаевич. Дело молодое Других мыслей нет.
Ой, врёшь, Прошка! придвинулся к Белобородову князь. Точно врёшь! Ты же знаешь, что я взял Петрова под временное покровительство рода и правду отыщу в любом случае. И если ты имеешь хоть какое-то отношение к исчезновению художника, я твою голову у императора выпрошу! И Лёшка тебя не защитит, так и знай!
Михаил Николаевич! Никакого отношения к исчезновению Петрова я не имею, так же твёрдо ответил на угрозы Белобородов. И Лёшку не надо расстраивать Может, с Сашкой всё в порядке?
Сам Лёшке не сказани! отмахнулся князь. Ну, смотри мне! Пожарский ещё несколько секунд пристально рассматривал Белобородова, после чего повернулся и зашагал по коридору на выход.
А Прохор чуть расслабился. Пусть князь Пожарский всё выясняет самостоятельно, помогать ему он, несмотря на эмоции, не собирался, являясь членом императорского рода, а не рода Пожарских. Белобородов ни на секунду не сомневался, что это императрица Мария Фёдоровна решила воспользоваться болезнью Алексея и под шумок убрать подальше от великой княжны Варвары художника Петрова. Как говорится, с глаз долой из сердца вон Только вот насколько это «убрать» было радикальным? Реакцию Алексея предугадать было несложно, а вот как далеко он зайдёт в выяснении отношений с недавно обретёнными родичами, предположить довольно-таки затруднительно
Надо было срочно довести информацию до цесаревича, пусть он думает, может, и удастся предотвратить назревающий конфликт.
***
Проснувшись утром в четверг, я почувствовал себя гораздо лучше, чем вчера вечером, и даже умудрился самостоятельно сесть на кровати, сорвав при этом у себя с груди какие-то датчики. Прибежавший перепуганный доктор попытался было уложить меня обратно, но я заверил его в своём вполне удовлетворительном самочувствии. И тут началось Анализы такие, анализы сякие. Алексей Александрович, соблаговолите посмотреть на пальчик и последить за ним. Вы не будете против, Алексей Александрович, если я вам в глазки фонариком посвечу? А сейчас мы ваши нервы проверим, у меня и молоточек специальный имеется
Вся эта канитель длилась больше часа, по истечении которого пришедшая медсестра покормила меня очередным детским пюре. Захотев в туалет, от «утки» отказался и при поддержке Дмитрия Григорьевича и Владислава Михайловича добрался до санузла фактически самостоятельно, как и вернулся к койке. Отдохнув некоторое время, я уж было подумал, что мои мучения на сегодня закончены, и приступил к очередному сеансу гимнастики, включающему уже сгибания и разгибания конечностей, но Дмитрий Григорьевич с Владиславом Михайловичем начали проводить со мной тестирование, причём было сразу видно, что доктор все эти тесты видит первый раз в жизни.
Чего там только не было: и картинки, и фотографии, и мутные вопросы, на которые Лебедев требовал того ответа, который первым приходит в голову. Потом была таблица умножения. А уж напоследок Владислав Михайлович грузанул меня задачами на образное и логическое мышление. Вот тут я и почувствовал себя полным идиотом, и моя кома, что характерно, была абсолютно ни при чём! Если я успешно и решил правильно процентов тридцать из этих задач, то это можно было засчитать за отличный результат! Но какой воспалённый мозг их придумывал и формулировал, для меня так и осталось загадкой! Вот выйду из больницы, думал я, найду затейника и придушу собственными руками!
Оба мучителя успокоились только к обеду, меня, взмокшего от интеллектуальных потуг, опять покормили и даже разрешили «погулять» по палате под их чутким контролем. Именно у окна и застали меня царственный дед с отцом и маячивший в проёме двери Прохор.
Александр, ты посмотри на нашего-то, улыбался император, вчера пластом лежал, краше в гроб кладут, а сегодня на побег через окно настроился. Лёшка, верёвку-то из простыней где прячешь?
Я с Дмитрием Григорьевичем договорился, государь, пожал плечами я, он мне канат принёс, под кроватью лежит. Нечего, говорит, больничное имущество зазря переводить.
Доктор невольно начал бледнеть.
Юмор понимаешь, сам шутишь, значит, окончательно пришёл в себя, удовлетворённо заявил дед. Это хорошо. Дмитрий Григорьевич, он повернулся к доктору, как думаешь, можно Алексея Александровича сегодня вечером в обычные покои переселить? Естественно, под твоим чутким профессиональным контролем?
Можно, государь, если Алексеем Александровичем будет соблюдаться постельный режим и исключатся внешние раздражители, уверенно кивнул отошедший от моей «подставы» доктор. С моей стороны никаких противопоказаний не имеется. Но ещё, государь, следует учитывать мнение господина Лебедева по данному вопросу. Он тут мне некоторые медицинские аспекты открыл с неожиданной стороны, если можно так выразиться. Так что Владислав Михайлович имеет такое же право голоса, как и я.
Влад?.. изогнул бровь император, посмотрев на Лебедева.
В обычных покоях выздоравливать завсегда лучше и быстрее, государь, просто ответил тот. Мы с Дмитрием Григорьевичем проследим за состоянием Алексея Александровича.
Вот и чудно! дед повернулся ко мне. Вечерком
Нет, твёрдо сказал я. Опять они решили всё за меня. Сегодня я ночую у себя дома, раз особых противопоказаний не имеется. Иначе сбегу из Кремля, и вы прекрасно знаете, что ваши хвалёные дворцовые с валькириями меня не остановят.
После моих слов в палате повисла звенящая тишина доктор с Лебедевым явно мечтали оказаться сейчас подальше от вот-вот готового разгневаться императора, сам дед набычился и смотрел на меня исподлобья, а вот реакция отца и Прохора была странной они оба улыбались, причём первый, не меняя выражения лица, начал что-то шептать императору на ухо.
Хорошо, Алексей, кивнул, наконец, дед, выслушав сына до конца. Хочешь домой, езжай домой. Но помни, что здесь, в Кремле, тоже твой дом. Выздоравливай! он резко развернулся и вышел из палаты, всем своим видом демонстрируя раздражение.
Дмитрий Григорьевич, Владислав Михайлович, оставьте нас на минутку, сказал отец. Прохор, зайди, дождавшись, когда за доктором и колдуном закроется дверь, он продолжил: На деда не сердись, Алексей. Он как умеет, так заботу и проявляет. Всё из лучших побуждений. Как сам?
Устал. Я убрал руку с подоконника и зашаркал к кровати.
Давай помогу, отец попытался подхватить меня под руку.
Сам. Он отошёл в сторону. Ты деду передай, что я не хотел его обидеть и сам всё понимаю, но решать за себя не позволю. Отец после этих моих слов переглянулся с Прохором. Дома доболею, там и стены помогут
Хорошо, кивнул отец. Лебедев гарантирует, что послезавтра ты уже будешь вполне нормально передвигаться на своих двоих, да и общее состояние нормализуется. Они с Дмитрием Григорьевичем за тобой присмотрят. На этом тему болезни предлагаю закрыть. Я кивнул. Дальше. Легенда для университета болезнь. Якобы подцепил какую-то заразу, типа ларингита, которая тебя и свалила на всю неделю, тем более что видок у тебя, Алексей, соответствующий. Следующее. Мы с твоим дедом, князем Пожарским, глянули сетку бильярдного турнира, ты должен был играть с наследником Куракиных. Учитывая твои взаимоотношения с этим родом, Михаилу Николаевичу не составило труда договориться о переносе встречи на начало следующей недели. Учитывай это. Кроме того, Михаил Николаевич сказал, что с князем Юсуповым при принесении извинений была достигнута некая договорённость о появлении в малом свете с его внучкой Ингой. Это дело чести, обещал надо выполнять. Так что, Алексей, если завтра вечером будешь способен стоять на ногах, будь добр явиться на вечеринку и прилюдно выпить с этой малолетней стервочкой. Договорились?
Да, кивнул я, совсем забыв о данном обещании.
Отлично. И телефон свой включай не раньше завтрашнего дня, когда получше себя чувствовать будешь. С Машей и Варей я поговорил, они тебя в эти выходные не побеспокоят. Девочки уже взрослые, всё понимают. Теперь по твоей службе, Алексей. Михаил Николаевич, как мне доложили, уже хлопочет у полковника Орлова о предоставлении тебе двухнедельного отпуска на восстановление. Так вот, я тебя не прошу, а приказываю две недели отдохнуть и восстановиться. А уж потом с новыми силами в бой. Ты меня услышал, Алексей?
Услышал.
Хорошо. Тогда вечером езжай домой, а в выходные, если будет время, я к тебе заскочу.
Они с Прохором вышли из палаты, и я, наконец оставшись один, лёг на кровать и попытался заснуть. И только вытянувшись и расслабившись, понял, как меня вымотали все эти анализы с тестами, хождения по палате и разговоры с посетителями.
***
Мы с тобой всё правильно, Прохор, просчитали, задумчиво сказал воспитателю сына цесаревич. А отец нам не поверил. Вот и попал в неприятную ситуацию Ладно, проехали. Теперь слушаю внимательно твои впечатления более подробно.
Нормальные впечатления, Саша, серьёзно ответил Белобородов. Никаких изменений в поведении Алексея, по крайней мере, сейчас не произошло. Он всё такой же. Да и Лебедев говорит, что всё нормально, его ощущения и тесты это подтверждают.
Продолжайте следить, Прохор. С Вяземской и Пафнутьевой разговор был на эту тему?
С Вяземской был, она всё прекрасно понимает, если что доложит. А вот с Леськой я разговаривать не стал, да и Вяземской запретил. Та вообще в предыстерическом состоянии постоянно была, на адекватность восприятия подобных просьб с её стороны рассчитывать глупо.
Тут я с тобой согласен, кивнул цесаревич. Доктор в теме?
Конечно. Бдит. Лебедев ему приказал при любом подозрении докладывать.
Прохор, следить за поведением Алексея придётся ещё долго, мало ли что Сейчас не проявится, зато потом Не дай бог! он перекрестился. Иван тебе самый наглядный пример. Договорились?
Я, Саша, заинтересован в душевном здоровье Лёшки не меньше твоего, заверил цесаревича воспитатель. Всё будет нормально, не переживай.
Дай-то бог!
Саша, что-нибудь по Петрову, другу Лешкиному, известно?
Жив-здоров твой Петров, весь перепуганный в имении у родителей своих сидит. Возвращаться в Москву категорически отказывается, зло ответил цесаревич. Забота о моральном облике родичей у её императорского величества порой переходит все мыслимые границы. Сообщение Лёшке с причиной столь внезапного отъезда Петров завтра отправит, его отец обещал проследить. Ну а дальше Дальше тебе надо будет ехать к Петровым и решать вопрос. Не сразу, конечно, а чуть погодя. Пусть немного отойдут, валькирии действовали жёстко, такой у них был приказ. Если Лёшка об этом обо всём узнает, я даже представить себе не могу, чем всё закончится.
Съезжу, конечно, кивнул расстроенный Прохор. Сделаю всё, что смогу
***
К вечеру моё физическое состояние хоть и оставляло желать лучшего, но было удовлетворительным слабость постепенно отпускала. Так что от предложенного Дмитрием Григорьевичем кресла-каталки я отказался и дошагал до своей «Волги» своим ходом, с остановками, правда. Так же поднялся и до своей квартиры и улёгся отдыхать на диван в гостиной.
Прохор, а не гульнуть ли нам? обратился я к своему воспитателю, глядя при этом на доктора и Лебедева, приехавших с нами. Пюре больничное мне не особо зашло, хочется вкусить что-то более питательное. На алкоголь не претендую, но вы можете себе ни в чём не отказывать, господа.
Те переглянулись и вопросительно уставились на доктора.
Дайте мне меню, вздохнул он. Посмотрим, что может себе позволить больной из всего богатства выбора местного ресторана.
Только он определился, как в дверь позвонили, Прохор открыл, и в гостиной появилась Вяземская.
Вика! трагичным голосом заявил я ей. Они меня голодом и дальше собираются морить! Проследи, чтобы меня нормально накормили! Мочи никакой нет!
Девушка пристально начала разглядывать мужчин, остановив взгляд на докторе, который по привычке был облачен в белый халат.
Дмитрий Григорьевич? вопросительно уставилась она на него.
Виктория Львовна, голубушка, виновато улыбнулся тот. Алексей Александрович наговаривает на нас! Я ему и кашку рисовую на молоке собираюсь заказать, и омлет, и кисель, и даже компот из шиповника! Самое то сейчас для Алексея Александровича!
Дмитрий Григорьевич, хмыкнул Прохор, ты не переживай, его императорское высочество шутить так изволит. Не принимай на свой счёт. А вот мы с вами, в том числе и присутствующая дама, с устатка беленькую возьмём под ушицу, а на второе стейк из сёмги. А его императорское высочество, поедая рисовую кашку под компотик, будет нам изо всех сил завидовать. Договорились?
Доктор слегка замялся:
Может, без беленькой?
Какая уха без беленькой, Пилюлькин? спросил Лебедев. Побойся бога! А сёмга? Не отрывайся от коллектива, Григорьич! Ничего с нашим больным не случится, вон как из больнички скакал, я еле за ним поспевал!
Я тоже не против, согласилась Вика. Веселее будет. А то в больнице все как в воду опущенные ходили
И Прохор по телефону начал зачитывать заказ администратору ресторана.
Сказать, что мне было обидно, нельзя. Я действительно насладился вкусной рисовой кашей с маслом, которая напомнило детство и слова воспитателя, которые он постоянно мне повторял: «Алексей, чтобы вырасти большим и сильным, надо кушать каши!» А я ему верил! И своим детям буду говорить то же самое! Потом был омлет, который, конечно, не дотягивал до Прохоровского, но, учитывая отсутствие излишка соли и перца, как диетическое блюдо был вполне съедобным. А компот из шиповника? И почему я его раньше не заказывал в «Избе»? Даже попросил Прохора заказать ещё пару литров на вечер и завтрашнее утро.
А посиделки продолжались. Вика постоянно находилась рядом со мной, Прохор тоже, но вот самое интересное происходило между подпившими доктором и колдуном:
Михалыч, ну что ты тайну-то из всего делаешь? возмущался доктор. Я и так весь из себя обречённый, тьфу, обличённый доверием, весь в подписках, как в блохах! Цельную семью императора врачую! А ты мне вещи интересные из своей практики рассказывать не хочешь! Я же докладную на тебя государю нашему напишу и не посмотрю, что ты из канцелярии!
Григорич, да пиши ты кому угодно! не сдавался Лебедев. Будет приказ, поделимся опытом, нет не взыщи.
Что значит, будет приказ? возопил доктор. А как же наука? Как медицина должна развиваться? Пердячим паром? Прошу прощения за мой французский!
И так далее, и тому подобное
У них в «Тайге» пара своих медиков есть, шепнул мне Прохор. Пока их только натаскивают, так что тебе они были не помощники, Михалыч в этих ваших колдунских делах лучше них понимает. Кроме того, он ещё и видит, что тоже, согласись, имеет немаловажное значение
Согласен, кивнул я. Судя по всему, разговор не в первый раз происходит?
Ага, хмыкнул воспитатель. С первого дня доктор нашего колдуна достаёт вопросами. Но на Михалыча где сядешь, там и слезешь. Пусть забавляются, махнул он рукой. Ты как?
Лучше, Прохор, лучше. Видел же, как я уверенно до туалета и обратно добрался?
Ну, как же! ухмыльнулся он. Столь уверенной походки я у тебя, Лёшка, давно не видел! А как ты на диван плавно завалился? Очень грациозно получилось!
Хватит, Прохор! вмешалась Вика, давясь от смеха. Алексей же сказал, что уверенно добрался, значит, так оно и было!
Кто ж спорит? мой воспитатель продолжал гнусно лыбиться.
Спать я ложился в районе одиннадцати часов ночи, предварительно позвонив Лесе по Викиному телефону. Выслушав очередную порцию приятностей и заверив во взаимности, обнял устроившуюся рядышком Ведьму и заснул.