Ильмар предан тебе с детства, ты это знаешь. Он считает, что обязан тебе своей жизнью, ведь ты спас его тогда в «Доме Опеки». Вот и заботится о тебе.
Ян, Ильмар уже много раз спасал мою жизнь и получал за это пули. Даже если он считал себя должным, все долги давно уже отдал с лихвой. Я бы хотел, чтобы он, как и ты, как другие ребята, нашёл себе хорошую девушку и женился. Появились бы свои дети. Что смущаешься? Знаю я про твою девушку и одобряю. Правильно делаешь. Вениамин провёл свою жизнь одиноким отшельником, но, насколько я знаю, хранителям не запрещается заводить семью. Так зачем тебе оставаться одиноким? Только вот согласится ли та, на которой ты остановил свой выбор, жить с тобой в отдалении от цивилизации? Для многих девушек такое решение равносильно подвигу.
Не так уж я оторван здесь от цивилизации. Постоянно кто-то приходит. Да и ты же в курсе, что хоть существовавшей раньше системы опеки больше нет, и дети массово не ищут Вольный Остров, но иногда отдельные юные авантюристы добираются до окрестностей перехода, да и сироты в империи тоже не перевелись.
Не объясняй, знаю я всё. Да и нельзя тебе надолго оставлять базу. Вдвоём с девушкой будет легче, а там, глядишь, семья и увеличится
Не думал об этом даже!
Неужели? Тогда чего так покраснел? Думал, Янка, думал! Я знаю. Даже знаю имя твоей избранницы.
Откуда?
Я же всё-таки Команданте, а не какой-то посторонний мальчишка!
Янка смущённо помолчал, теребя правой рукой мочку уха, что делал всегда, когда обнаруживалось, что то, что он считал для других тайной, таковой для них не являлось. Потом снова поднял на меня глаза.
Ты так и не ответил на мой вопрос: жалеешь или нет?
Думаешь, должен?
Тебе виднее, ведь это ты не меняешься.
Иногда думается, что, возможно, я влез туда, куда не следовало, глядя в окно на пустой сейчас двор базы, когда-то полный бегающей и галдящей ребятни, сказал я, но это стоило хотя бы того, чтобы поставить на место Первого Герцога с его амбициями.
Это тебе удалось, а что дальше?
Не знаю, Янка.
А кто знает?
Наверное, твои нынешние работодатели. Не зря же они оставили меня мальчишкой. Значит, для чего-то это нужно.
Ты говоришь о Странниках?
О них, конечно. Ты больше меня знаешь и о них, и о той системе, что они создали. Вениамин должен был тебе многое рассказать, да и мне помнится, что ты сам много древних книг перечитал. Так что в вопросе знаний о Странниках ты гораздо информированнее меня, улыбнулся я. Это, похоже, я должен задать тебе вопрос, что будет дальше.
Почему? Причём здесь я?
Вениамин был посредником между мной и не знаю точно, кем, когда я стал тем, кто я есть. Ты занял его место, и, значит, теперь ты посредник. Странники, или кто тут всё контролирует, свяжутся или со мной напрямую, или через тебя. Ведь это ты на них работаешь, а не я. Со мной пока никто не связывался.
Со мной тоже. А если ты ошибаешься? Что, если никого из них уже нет?
Но система-то работает! Надо подождать. Тебе же постоянно приходят проверочные сигнальные запросы?
Приходят. И я отвечаю. А если это автоматика или робот?
Нет. Просто они далеко ушли. Но если мы им нужны они появятся, или
Или что?
Или пришлют инструкции. Если мне дали длинную жизнь, значит это для чего-то нужно.
Разговор этот состоялся с Янкой прошлой осенью, когда я в очередной раз побывал на базе Древних Странников. С тех пор прошло полгода, но за делами я только сейчас нашёл время, чтобы никуда не спеша прочитать записи старого Отшельника, а там было много интересного. Сначала я лишь мельком пробежал первую тетрадь, выхватывая отдельные абзацы, но после того, как взгляд пару раз зацепился на моём имени, вернулся в начало и стал читать внимательно. Прочитал все тетради, дня два пытался осмыслить прочитанное, потом снова вернулся к тексту. Отшельник Вениамин, волею судеб попавший сюда из своего, очень похожего на мой прежний, мира, проживший здесь всю жизнь, постиг много тайн Древних Странников и Мироздания в целом. Он не случайно оставил мне свои записи, видимо, знал, что придёт время, когда мне понадобятся ответы. Или, точнее говоря, знал, что у меня когда-то появится вопрос: «А что дальше?» Чтобы понять, что дальше, придётся изучить его записи. Может, на самом деле, там скрыты многие ответы?
Глава 2
В последние несколько лет я свой законный отпуск брал всегда в середине лета. А почему бы и нет? В Империи сохраняется относительный порядок, никто нападать или совершать перевороты не собирается, особо неотложных дел, требующих немедленного моего вмешательства тоже нет а, значит, самое время для отдыха. К тому же, те, кому это положено, всегда знали, где меня найти в случае необходимости. Необходимость такая случалась редко, поэтому к концу отпуска я успевал соскучиться по работе и с удовольствием приступал к исполнению своих обязанностей. Где только ни отдыхал я за последние годы: и на море; и в горах; путешествовал на верблюдах по бескрайней пустыне; сплавлялся на плотах и лодках по разным рекам и забирался в глухие леса с рюкзаком за спиной в общем, можно сказать, во всех уголках Грандзоорской Империи. Причём часть отпуска всегда проходила где-то далеко, а другую часть я предпочитал проводить с удочками на берегу реки или исследуя промежуточное пространство, где находилась база Странников под управлением Хранителя Яна, для меня по-прежнему просто Янки.
Само собой разумеется, что везде меня сопровождал Ильмар, к этому году уже получивший чин капитан-лейтенанта императорского флота и успевший покомандовать средним разведывательно-ударным кораблём в последней войне за острова Малого Вулканического Архипелага. Их попыталась отжать у империи соседняя держава, давно облизывающаяся на них, так как там в изобилии водились разные природные богатства в виде минералов и металлов. Ничего из этой авантюры у соседей не получилось: высаженные на острова десанты были вскоре разбиты, а флот неприятельский серьёзно потрепали наши корабли. В тех боях отличились многие «майские львята», ставшие теперь львами, в том числе и Ильмар, получивший в итоге орден «Доблесть Империи». Награда им была заслужена по праву. Будучи в разведывательном рейде у берегов неприятеля, корабль под его командованием вступил в бой с тремя кораблями противника и вышел из него победителем, пустив на дно один корабль и серьёзно потрепав два других. А на пути домой ему ещё попался транспорт противника, перевозивший оружие и припасы для десанта на островах. Ильмар не стал расстреливать и топить судно, а взял его на абордаж и привёл в наш порт целеньким и с полными трюмами.
В это лето я не собирался ни на море, ни в горы, ни ещё куда-то, куда обычно стремятся отпускники. В записках Отшельника я обнаружил информацию, которая меня сильно заинтересовала. В одной, кажется в третьей, тетраде Вениамин рассуждал о том пространстве, в котором располагалась его база. За прожитые там годы, он основательно изучил её окрестности, устраивая себе длительные экспедиции. Результатом этих экспедиций стало его предположение, что база Древних Странников расположена в пространстве, которое имеет границы с множеством других пространств. Не с одним параллельным пространством, не с двумя, не с десятью и, даже, не с сотней или тысячей. В пространство с базой выходило такое множество разных миров, что сосчитать их количество было практически невозможно. Графически это можно представить центром цветка, от которого в разные стороны отходит бесчисленное количество лепестков. Используя мощнейшее оборудование базы, ему удалось сделать кое-какие вычисления, из которых выходило, что между опорными базами Странников всегда два разных мира-пространства. Эти два мира соприкасаются между собой и с одним из «промежуточных» пространств. «Промежуточными» Вениамин назвал миры-пространства, где в обязательном порядке стояла опорная база Древних Странников. Кстати, там же выяснилось, что к такому промежуточному пространству могло примыкать разное количество миров от нескольких до огромного количества. К промежуточному пространству с базой Вениамина примыкало просто огромное количество миров, и можно было подумать, что это вообще Вселенский Перекрёсток. За время своей вахты он побывал примерно в трёх сотнях разных миров, но в этих записках их описания не было.
Согласно этим записям, мой родной мир граничил с похожим на него, но с отставанием лет на сто. Впрочем, это общее впечатление, сложившееся у Вениамина при посещении того мира. Он хотел найти переход в другое промежуточное пространство, где должна была находиться другая база Странников, и, соответственно, должен быть другой Хранитель. Но сколько попыток он ни предпринял, найти такой проход не смог. Зато обнаружил переходы в другие приграничные пространства. Вывод напрашивался сам собой, что Странники специально перекрывали Хранителям пути к другим Хранителям, так сказать «во избежание».
В записках Вениамина были указаны координаты нескольких переходов в наиболее понравившиеся ему миры. А ещё, оказывается, не только Хранители могли свободно перемещаться между пространствами. Нет, случайные перемещения людей из мира в мир, когда человек, сам того не желая, перемещается в другое пространство и ничего толком не понимает при этом, здесь не считаются. Тут речь идёт о целенаправленных переходах. Примером такого перехода Вениамин называл наше с Тимом первое появление в мире Грандзоора семнадцать лет назад. Да, мы с ним тогда вышли на «тропу Юргена» с конкретной целью, проверить, куда она приведёт, хоть и не представляли конечного результата. Такие вот перемещения, оказывается, под силу некоторым людям в силу их желания и характера. Про желания всё было понятно, а вот про характер не особенно.
Поскольку интересных мест в Грандзооре, куда бы стоило наведаться в очередном отпуске, практически не осталось, меня всё чаще посещала мысль, а не последовать ли примеру Отшельника и не заняться ли изучением соседних миров? Тем более координаты некоторых имелись в записях, и в голове смутно маячило подозрение, что оставлены они там не просто так. Вениамин ничего просто так не написал бы и не сказал, это я знал наверняка и помнил, с каким трудом приходилось вытягивать из него сведения о Странниках и всей этой кухне, куда мне угораздило попасть. Так я и решил поступить.
Ильмар уже несколько дней готовил нашу экспедицию, для чего переправил на базу в промежуточном пространстве легкий гравис, необходимое оборудование и вещи. Это нужно потому, что до некоторых указанных в записях координат достаточно далеко и пешком добираться пришлось бы не один день. Ещё Янка пообещал установить кое-какое оборудование собственного изобретения, чтобы нам было проще путешествовать.
Пока же я наблюдал за летней практикой кадетов, особо не вмешиваясь в сам процесс обучения. Командиры и инструкторы кадетов подбирались нами с особой тщательностью и были специалистами своего дела. А как же иначе? Эти ребята будущее страны, её элита, и учителя должны быть соответствующие! По большому счёту, мой контроль за практикой был излишним, но мне нравилось смотреть за занятиями мальчишек, ведь уже из первых результатов в той или иной дисциплине можно делать намётки по дальнейший ориентации каждого кадета по тому или иному направлению подготовки.
За прошедшие годы Особый Императорский Кадетский Корпус стал самым престижным учебным заведением в стране. Определить сюда на учебу своих детей мечтал любой генерал или министр, не только из-за образования, но и с надеждой на последующую карьеру отпрыска. Но высокое положение или происхождение никак не гарантировали стопроцентного зачисления. Приёмная комиссия возглавлялась лично мной и назначалась самим императором по моему представлению. Первые три набора в ОИКК были сделаны исключительно из воспитанников детских домов. Но было слишком много обращений граждан к Его Величеству и ко мне с просьбами принять их детей на учёбу. Пришлось нам разработать правила и условия приёма воспитанников в кадетский корпус. К вступительным экзаменам, причём, весьма строгим, допускались те кандидаты, которые предварительно были основательно изучены офицерами корпуса по самым разным критериям. Поэтому заявления от родителей с просьбой принять их детей в ОИКК принимались за год до вступительных экзаменов. Написать такое заявление мог любой гражданин Грандзоорской Империи независимо от сословия, социального или имущественного положения. После этого в течение года кандидат на поступление изучался нами, и если мальчик соответствовал критериям отбора, он допускался до экзаменов. Дальше зависело только от знаний ребенка, его сообразительности и интуиции, потому, что экзамены и испытания были самые разные. Среди воспитанников детских домов отбор детей производился нами, как и прежде.
Из казарм Стойких Стрелков, где размещался корпус в первые годы, мы скоро переехали в новые здания, построенные с учётом специфики подросткового военного учреждения. Под комплекс корпусных зданий отлично подошёл один из городских участков земли, принадлежавший ранее Первому Герцогу. На нём герцог собирался построить себе новый дворец, но не успел. Участок конфисковали в пользу империи и на нём вскоре выросли новые корпуса и хозяйственные постройки кадетского корпуса.
Оглядываясь назад, сам удивляюсь, что всё это было сделано нами, ведь объём работы сам по себе был немаленьким, а если учесть, что постоянно что-то мешало спокойно претворять замыслы в жизнь, то объём этот можно смело увеличить в два раза, а то и в три. Ну, хвала Создателям, в последние годы всё спокойно и идёт в соответствии с нашими планами.
Сегодняшнее утро выдалось тихим и солнечным. Ленивый ветерок лишь слегка шевелил волосы на голове, пока я занимался зарядкой. Сделав небольшую пробежку по территории, размялся на спортивных снарядах, а потом решил добежать до реки и искупаться. Покинув спортивную площадку, пробежал мимо поста охраны, кивнув вытянувшемуся при моём появлении стрелку, преодолел короткую аллею с садовыми деревьями и цветочными клумбами, добежал до внешнего поста охраны. Здесь дорожка раздваивалась. Одна вела к пирсу, где ошвартовались два катера охраны и мерно покачивался белый теплоход, а другая к расположенному неподалеку на берегу палаточному лагерю кадетов. Кадеты прибыли неделю назад, но я до сих пор не заходил к ним в лагерь, наблюдая за занятиями со стороны и принимая ежедневные доклады руководителя практики.
Намеченный мной путь вёл к пирсу, но, как раз в тот момент, когда я достиг развилки, со стороны палаточного лагеря донеслись бодрые звуки трубы, игравшей сигнал побудки. Этот сигнал подействовал на меня, словно магнит на стальной шарик и вместо дороги к пирсу, ноги сами повернули на дорожку к палаточному лагерю. Посмотрим, как проходит утренний распорядок у мальчишек.
Перед рядами палаток дорогу перегораживал шлагбаум, который, заметив, что я подбегаю, тут же поднял выскочивший из будки часового дежурный кадет, со штыком от легкого карабина на поясе. Открыв мне дорогу, мальчишка вытянулся, вскинув руку к околышу форменного берета.
Здравия желаю, господин команданте!
Доброе утро, кадет! Как проходит дежурство?
Никаких происшествий или замечаний, господин команданте!
Кадет, я же не в форме, можно так громко не кричать. И не звоните дежурному офицеру, я не с проверкой, а просто мимо пробегал. Понятно?
Так точно!
Пробежав ещё двести метров, выбежал к палаткам, перед которыми уже выстраивались кадеты в одних спортивных шортах. Один из офицеров, также с голым торсом, как и мальчишки, командовал построением. Чтобы не мешать ему, я остановился у крайней палатки, наклонился, перевязал шнурки на обуви. Кадеты строились спинами ко мне и меня не видели, но офицер заметил и сделал попытку подойти, но я отрицательно махнул рукой, чтобы не заморачивался докладом и занимался своим делом.