Все бы ладно да остается еще и такой вот вопрос. Скажем, много кого называют русские «чурками», однако, вот не слышно чтобы кто и сам себя бы так называл. Спрашивается, а чего бы это вдруг мусульманам начать называться татарами? Если название это аналог слову мусульмане, так не иначе как инициативой мусульманского духовенства и внедрилось же. То бишь не предложи мусульманское духовенство мусульманам называться татарами, так прозвище это прозвищем и осталось бы. Хорошо, ну, а чего бы это мусульманскому духовенству инициативу такую вдруг взять на себя? Так ведь покудова пусть и Московская только, а все же империя. Наверняка же князь в Москве взялся настаивать, мол, иначе секир башка всем обрезанным. Ладно, а русскому князю на хрена бы это? Так ведь иначе как охмурить свой народ, как на поводке удержать, если не сделать образ врага. Потому и впоследствии это уже не история, а голая пропаганда, которая действительных отношений не отражает никак. Тем не менее, это и послужило вот главной консолидирующей силой русского населения в русский народ. Стало быть, русская этническая история начинается именно образом врага, как собственно и продолжается тем же. Вот, а татары в той пропагандистской кривде занимают особое место, поскольку это первый образ врага.
е) Третья беда в России
Коль уж русские столь ревностны в том, чтобы делиться на своих и чужих в своей же стране, так и делать бы это без исключений уже. В смысле, а почему бы забыть и тех же варягов. Хотя и казалось бы, какие же варяги в нынешний век?
Оно и вправду будто бы нет да ведь и чертополох не сеет никто, а в огороде растет вон. Ветром заносится зернышко, вот и рассеивается само собой. Ладно, чертополох. Увидишь, протяпаешь и всех делов. Ну, а если сорняк той один в один что картошка, разве картошку не родит, тогда чего делать?
Собственно и варяжий посев вот, как сорняк, произрастает же сам собой. Никаких этнических, расовых особенностей в таких не было и нет. Откуда бы взяться тому у бродяг промышлявших на море пиратством? Значит, бесследно ассимилировались да стались выглядеть будто бы вполне местные, свойские.
Однако, коль вспомнить романического героя опять же, как той в каморке своей, словно бы змеиную шкуру сбрасывая, перерождается в то чем есть в корне своем, а именно в чужого среди своих, то и ничего невероятного не остается уже. Разве что малость подправить бы поскольку начитавшийся немецких книжек герой той мнит себя сверхчеловеком как будто бы, пусть и не называясь так вслух. Обмануться в этом и действительно просто, покудова не обнаружишь средь русских прижившийся той корень чужой. Вот всё говорится в народе, мол, в России две беды, а это, стало быть, третья и называется не сверхчеловек отнюдь, а просто лихие люди. Другой, конечно, склоняется видеть таких лишь на большой дороге. Нет и нет, таких вот и в высоких кабинетах же полным-полно. Ну, а литературный образ это лишь один из того многообразия лиходеев в России.
Однако, сорняк той хотя и произрастает в народе, но не есть порождение народа же, а значит чтобы и впредь процветать тому надо бы всяко ужимать сей народ. Понятно, это разглядишь рано поздно, если не лох ты, конечно, а если лох, значит это участь твоя такая. Вот потому и русские в своей стране не политический субъект, а только объект. Потому вот и изменить это никак невозможно. Ведь такое никак не решается ни массовой демонстрацией, ни тем более революцией. Поскольку, проиграют же опять таки лохи. Выход здесь, конечно, такой, если бросили вызов тебе, так этот вызов надо принять, а там уж «война» покажет свой план.
Стало быть, если русские и отыграли чего у варягов своих, так только то что хотели проиграть те. То бишь русскому населению просто позволилось статься народом. Ведь смешайся население русское со вновь прибывающим татарским в итоге неизвестно что получилось бы. Недаром же говорится, мол, от добра добро не ищут, кто же имея под рукой такого отменного лоха, будет искать себе что лучшее. Рассчитывать, что случай те подсунет еще такого же не приходится. Потому и живешь вот тем что имеешь. Значит и основная задача теперь отгородить бы русский народ от прочих; посеять недоверие, вражду ко всему чужому. Сказано сделано, так и сложилась вот та осажденная русская крепость, которая хоть и невидима никому, а русские пребывают же там по сей день. Ну, что лучшего пожелать себе, если и лох у тебя под рукой да готовый броситься на всякого на кого скажешь ты «фас». В этом смысле, варягам можно и стоя в ладоши похлопать, поскольку лохи в том что лохи виноваты лишь сами.
ж) Внутренний колониализм
Словом, как не называть, а такой особый класс среди русских оказалось вот есть. Причем и никаких внешних признаков не имеет же, поскольку особость та проявляется лишь как факт внутреннего самоосознания себя чуждым окружающему, а окружающего чуждым себе. Ну, а как проявится это далее уж подогревается тем, что человеку надобно просто выжить в этом чуждом себе окружении и лучше всего это удается если влезть всем на голову. Потому и класс сей вездесущий, то есть может оказаться как на самом верху, так и в самом внизу. Поскольку, свое окружение есть везде. Значит и сыграть игру свою публика подойдет какая есть.
Разумеется, игры те как водится играются в темную, иначе не затевается это. Ведь если бы игры те игрались открыто называлось бы это преступление, вплоть до того что и врагом народа назвать. Ну, а коль играются в темную, значит и действительно это таки беда. Поскольку, развивается все в логике запущенного, хронического заболевания. То бишь хитрость в том воистину звериная, а человеческого разума нет от слова совсем.
Собственно, вот той звериной хитростью и установился же внутренний колониальный режим сначала в Московской, а потом и в Российской империи. Ну, а наглядно представить себе это можно если вообразить, что английские колонизаторы объединили бы в одно единое государство, скажем, Англию и Индию. Причем, не так что разрешилось бы переселение англичан в Индию, а индусов в Англию, а так чтобы это переселение и действительно организовалось бы. Вполне понятно, что ни Англии ни Индии в итоге не осталось бы, а превратилось всё там и там в мешанину английского и индийского. Отсюда и вопрос вот, а для чего бы может потребоваться это? Однозначно, чтобы установить колониальный режим и в самой Англии. Понятно, такое мог сделать либо дурак либо враг, а в России вместо того и другого имеется издревле варяг. Так вот вослед установлению колониального режима в Казани да Астрахани, режим той установился вскоре и в самой Москве. То есть запросто так и уладилось все, никто и понять ничего не поспел.
5. Имперская история, вторая
Когда затеваются говорить о той жесткой административной системе, которая существует поныне, то склоняются коситься на Золотую Орду и потому что это просто образ врага, а не историческая реальность какая. Во всяком случае в большинстве своем осознается это именно так. То бишь история перемешивается пропагандой да получается сногсшибательная бодяга такая, которой все не протрезвеешь никак. Между тем, коль без пропаганды смотреть, то у Золотой Орды той никакой всеохватывающей административной системы и не обнаруживается, а значит это и не империя вовсе, а что сейчас, что и тогда лишь вроде республики отколовшихся монголов, конечно, тогда многократно большей в масштабах. Посему и еще и еще раз надобно повториться в том, что Золотая Орда, как государство пришлых кочевников, сталось лишь тем что собрало вокруг себя все те местные славянские и тюркские народы в один общий мир, которого прежде не было просто. Понятно, та услуга всем местным досталась далеко не бесплатной, всем пришлось что-то платить. Однако, ведь и не более того, а значит и ни о какой империи речи там нет; та империя началась уже после, когда Золотая Орда пала, а на место ея поднялась Московская.
Впрочем, то время, когда Золотая Орда замещалась Московской, продолжалось недолго и после захвата Казанского да Астраханского ханства, и установления собственного административного режима та вскоре и сталась империей, конечно, покудова лишь фактически. Собственно оттуда вот и начинается всё. То бишь той жесткий и всеохватывающий административный режим установился еще во времена первой имперской молодости, а потом это лишь расширилось в территориях. Сталось, раз установленная административная система та не менялась, оставалась суть той же.
Однако, мало того установился еще и внутренний колониальный режим ведь. Скажем, если сама Англия в составе Британской империи оставалась метрополией, а все прочие страны колонией, то в условиях Российской империи и сама Россия превратилась в колонию, то бишь никакой метрополии здесь не осталось. Такое вот, казалось бы, невероятное превращение, когда империя есть, колонизаторы есть, а метрополии самой и нет. Между тем же весь фокус заключается в том, что Россия превращается в колонию на тех же условиях, что и только-только колонизированные Казанское да Астраханское ханство. То бишь никаких особых условий, сверх общих, нигде не вводилось, административная система применялась одинаковая всюду. Потому и в том, что Петр I провозглашает себя императором, а Россию империей заслуг самого Петра I собственно никаких. Поскольку фактически Россия сталась империей уж давным-давно. Разве что ко времени воцарения Петра значительно расширилась.
а) Наследие первой империи, национальное
Однако, все это история государства покудова, а ведь параллельно еще и история народа как-то закручивается? Если русского народа изначально и нет; если изначально это лишь смешанное население угорское да славянское, которое билось, колотилось, а образом врага в народ сплотилось уже, то есть обычной пропагандой. Стало быть, усилиями власть имущего князя, который оказывается и не местный еще, а приблудившийся лишь, пригревшийся волею судьбы здесь варяг. Ну, а коль так это, то и надо бы понимать, что тому князю варяжскому местные феодалы все, ну, никак не свои, а если еще и то и дело досаждают же, вмешиваясь в государственное управление, так и не приятели даже. То бишь конкуренция своя пузырилась и там, ну, а кому понравится это? Вот того и местные феодалы все и извелись потихоньку, истребились как класс. Значит, варяжский князь так соделался единственным феодалом здесь.
Вот, а далее разговор сей о том, что и везде же была практика та, что феодал же и землевладельцем являлся, а все прочие на евонной земле арендаторы что-ли и главным образом, конечно, крестьяне. Однако, речь не о том же что и крестьяне те есть собственность феодала, нет и нет. Феодал пусть и землевладелец, но не рабовладелец никак. Тем не менее, аренду земли вот крестьяне все же должны были отработать и на полях самого феодала уже.
Вот и представь же во что выливается это, когда князь-примак местных феодалов всех истребляет как класс. Первым делом, естественно, все те крестьяне арендаторы в прошлом становятся крепостными теперь. Русские это называют именно так в силу двойных стандартов, мол, рабство только у них за кордоном, а у нас святая Русь тут. Однако, коль смотреть на то глазами тех кого продавали аки скот, наверняка, это правильно называть все же рабством, не иначе. Значит, коль колониального режима мало народу, вот еще и рабство в придачу пожалуйте.
Однако, как же управляться такой массой рабов? Так, а на что тогда княжеская дворня? Сталось, так и превращается дворня былая в дворян, то бишь если прежде это приближенная и особо верная государева прислуга, то теперь уже особый общественный класс. Значит, разница вся только в масштабах, не в отношениях.
б) Культурная революция
Разумеется, дворянский класс той состоялся задолго до Петра. Однако же Петр управился вырядить оный на европейский манер. Причем и не внешне лишь, а и внутренне. То бишь класс той стался не просто как бы европейским, а действительно европейским. Нет, это действительно невероятная история! Поскольку дворянский класс той не просто преобразился культурно, а и стался как бы отдельным народом. Хотя и в сущности это все те же русские, но совершенно другие уже. Ведь если прежде те казались как и прочие все, то теперь уже стались казаться вполне европейским народом, пусть бы и местного происхождения, но воспитания чужого и чуждого. Понятно, не враз это сталось, а изо дня в день из века в века становилось и чем далее, тем более проявлялась та культурная разность.
Однако, второй русский народ появляется в этой стране не в виду культурной революции Петра, а в виду того что дворянский класс той еще и прежде же сбылся колонизатором исконно русского народа. Правда, если прежде те колонизаторы выглядели как вполне свои, теперь же стались выглядеть как и действительно чужие да чуждые. То бишь культурная революция та аукнулась впоследствии обострением классовых отношений, что закончилось буквально взаимным отчуждением и гражданской войной наконец.
Пожалуй, Петр I и не задумывался так далеко; скорее просто хотелось чтобы и русский колонизатор выглядел бы вровень европейскому. То бишь поводом культурной революции в России может статься и банальное бабье тщеславие. Однако, как бы то ни было, а заслуг Петра I в том это не умаляет ничуть. Хотя и вместе с тем же и трудно сказать, а культурная революция та пришлась хорошо или плохо сюда? Если все что было и раньше, теперь это сталось более очевидным, неприкрытым и даже откровенно бесстыжим. Тем не менее, историческое значение Петра I ничуть не меньшее чем В. Ленина в русской истории.
6. Советская история
Советская история, есть только название, а собственно советской истории и нет никакой. Ведь чтобы состояться той, необходимо было бы затевать ту в чистом поле да населенном и первобытным народом еще. Ну, а поскольку страна и народ уже со своей историей, значит хочешь не хочешь, а былая история продолжается всё. Поскольку и страна, и народ, и сама революция даже есть продукт исторический. Это первое, а второе ведь та революция и ориентировалась же лишь на то, чтобы выправить былую имперскую историю. Понятно, никаких определенных планов же нет, все только в мечтах, а значит и подробного представления о проблеме же нет. Конечно, вываливались через край благие намерения, устремления изменить страну. Несомненно, это похвально. Однако, лишь этого оказалось недостаточным и лодка советской истории перевернулась, затонула, захлебнулась наследием имперской. Потому и, говоря о советской истории, нужно бы говорить конкретно о том, а чем именно она захлебнулась?
В советское время все внешние признаки былого имперского как будто бы извелись, прежнего постепенно не сталось. Однако, это лишь видимость, а по существу же все что было, то и осталось, разве что неузнаваемо перелицевалось. Вот, а начать перелицовывание это можно бы и тем, что вот та двоякая русскость в пределах одной страны никуда же не делась. Хотя и казалось бы, аристократов всех выперли вон, таковых здесь не осталось уж вовсе. Тем не менее, второй русский народ оставляет ведь свою культурную традицию здесь, которая, надо заметить, не искусство лишь, а и наука в том числе. Вспомнить бы вот Пушкина, Чайковского, Репина, Сурикова, Менделеева, это ведь все второй русский народ, не первый никак.
Вот, а вспоминается это потому, что если взять кого даже взять от сохи бы да обучать, воспитывать в той культурной традиции, то и получается в итоге суть такой же ориентированный на запад человек, почему? Потому что русская культурная традиция является составной частью западной, европейской. То есть как не ворожи, а воспроизводится тем только второй русский народ, разве что не дворянского происхождения уже. Сталось, как атеиста невозможно воспитать по священному писанию, также и советского человека в традициях европейской русской культуры. Значит, чтобы изжить бы ту двоякую русскость, пришлось бы отказаться и всей той культурной традиции второго русского народа. То есть буквально культурную традицию ту извергнуть вон из страны вослед былым господам. Правда, чтобы соделать такое понадобилось бы создать нечто аналогичное в местных традициях.