В столь ранние часы на Моховой не горел ни один фонарь, низкие постройки зловеще выступали из темноты, под колесами чавкала грязь, хрустели прихваченные первыми заморозками лужи. Я заметил тусклый свет в окнах углового дома.
Что там? спросил я Жана.
Кабак какой-то, откликнулся тот.
Останови там.
Сударь, зачем? Неужели-с вам жизнь не дорога-с?! заныл французишка.
Что же ты, неужто боязно? подзадорил я каналью.
Страшно-с, без тени смущения признался он.
Ладно уж. Отвези мундир домой и жди там! Без тебя управлюсь.
Я сошел. Щелкнул кнут, карета растворилась в темноте, а я толкнул тяжелую дверь. Внутри горели сальные свечи. Скудный свет еле-еле освещал помещение. Лицом к дверям на табурете спал с разинутым ртом половой. Он откинул назад голову, упершись затылком в буфет. Несколько подгулявших завсегдатаев храпели на лавках. Я сел у грязного окошка, намереваясь дождаться, когда рассветет или появятся дворники. На столе валялись «Санкт-Петербургские ведомости». Не знаю, кто из пьянчужек интересовался новостями, но газету он оставил весьма кстати. Я взял ее, поднес поближе к подсвечнику, пробежал глазами страницу и наткнулся на любопытное сообщение:
«Профессор Черни честь имеет уведомить почтенную публику, что он воздушное свое путешествие с аэростатической машиной назначил 16 числа сего октября месяца; поднятие воздушного шара на воздух последует в саду 1-го Шляхетного корпуса».
Новость подействовала на меня самым благотворным образом. «Никуда не денется Россия от прогресса, подумал я. Наступит новое время, а самодуров поганой метлой выметем!»
Усталость сковала меня, голова сделалась тяжелой, и никакие мысли даже самые радужные в ней не умещались. Я опустил руки на стол, пристроился на них правой щекой и провалился в неуютный, тревожный сон.
Разбудил меня половой.
Эй, сударь, вы часом не сдохли?! раздался противный голос над самым ухом.
Я приподнял голову и простонал:
Где это я?
Питейное заведение Головцына, ответил отрок.
Теперь болел не зад, а шея. Я стал растирать затекшие руки, попытался покрутить головой и понял, что в ближайшие день-два придется поворачиваться всем корпусом.
Что ж ты раньше-то не растолкал меня, попрекнул я.
За окном рассвело. Повалил хлопьями снег, первый в этом году. Выходило, что дело свое я проворонил. Если Петруша Рябченко выздоровел, так, поди, уже несколько часов трудился в своем присутствии.
Может, выпьете? спросил половой.
Выпью, согласился я.
С утра пить нехорошо, буркнул кто-то за соседним столом.
Я бросил быстрый взгляд там сидел человек в шубе, и голова его возвышалась над пышным овчинным воротником. Тонкий нос с горбинкой и круглые очки делали его похожим на птицу, что, нахохлившись, бережет тепло своего тельца.
Рядом на скамье подле мисочки с молочком пригрелся черный пушистый комок. Правой рукой господин почесывал котенка за ушками.
Так я чай собираюсь пить, пояснил я.
Чай? переспросил половой и бросил неприязненный взгляд на господина в шубе.
Чай это хорошо, ответил тот.
Он взглянул на меня поверх очков. Глаза умные, добрые. «Должно быть, лекарь, подумал я. Наверное, его газета и попалась мне ночью». Неизвестно, отчего с раннего утра этот господин маялся в кабаке, вперив взор в мутное окно. В другое время я бы представился и, пожалуй, осведомился, могу ли помочь чем-нибудь. Но тут своих дел хватало.
Мальчишка принес чашку. Я чуть пригубил обжигающего чаю, бросил на стол монету и вышел на улицу.
На другой стороне бродил субъект в черном полушубке, явно поджидал кого-то. Он посмотрел на меня с надеждой, но не узнал во мне нужного человека, и его цепкий взгляд потух.
Из парадного вышел бородатый мужичок в рабочем фартуке и с бляхой. Он потянулся, раскинув несообразно огромные руки, шумно зевнул и по-хозяйски огляделся.
Эй, любезный! позвал я.
Чего тебе, сударь? откликнулся он.
Ты дворник?
Нешто не видно?
Я прошлепал по осенней грязи.
Вот что, любезный, я ищу старого друга, Петрушу Рябченко. Слыхал о таком?
Дворник крякнул, взглянул на меня с подозрением, почесал затылок и спросил:
А зачем он тебе надобен?
Надобен по срочному делу, заявил я и сунул пятак ему в лапищу. Вижу, знаешь Петрушу
Мужичок спрятал монету, оглянулся воровато сперва на господина в черном полушубке, а затем на кабак, словно опасался, что монету у него отнимет либо этот незнакомец, либо кто-то вывалившийся из питейного заведения. К слову сказать, и Черный Полушубок поглядывал на нас настороженно.
Пойдем-ка, мил-человек, буркнул дворник.
Мы прошли вдоль стены и за углом остановились.
Так он в ентом доме-то и живет, сообщил мужичок. Тутова в наем осемь покоев сдается, он энти и занимает. Вона его окна. Токмо щас ево нет
Ясное дело. Присутственные часы, кивнул я.
Да не-е, протянул мужичок. Он еще со вчерашнего не воротился, загулял, знамо дело
Вот как!
Во мне закипела злость. Племянник военного губернатора должен находиться на службе, а он всю ночь гулял. Вот, значит, какая хворь его одолела! И этому человеку визитер из Москвы собирался доверить свои тайны!
Я вспомнил господина в черном полушубке, гулявшего у парадного. Наверняка он-то и был посланцем из Первопрестольной.
Послушай-ка, любезный, а тот человек, я кивнул на угол дома, часом не Петрушу ли поджидает?
Физиономия у дворника приобрела плаксивое выражение, он ударил правым кулаком в левую ладонь и отчаянно вскрикнул:
Эх! и с досадой добавил: Ждет он ево, ждет. Так ведь просил не сказывать никому!
А ты и не говорил. Я же сам догадался, утешил я мужичка и отправился за угол.
Господин в черном полушубке удалялся. Поравнявшись с соседним домом, он развернулся и двинулся мне навстречу. Набредая на участки улицы посуше, он останавливался, топал на месте, согревая ноги, и шел дальше. Четкий шаг и выправка выдавали военного. По виду он был лет на десять старше меня.
Заметив мое приближение, он замер и как-то весь подобрался, словно решал: пуститься ли ему наутек или кинуться на меня с кулаками. Я улыбнулся и слегка развел руки, показывая исключительно добрые намерения.
Милостивый государь! окликнул я его. Вы, должно быть, поджидаете господина Рябченко?
Незнакомец оживился, просиял, словно увидел, что долгое мытарство близится к завершению, в следующее мгновение вперил в меня сосредоточенный взгляд и, сунув руку под полушубок, двинулся ко мне.
Вы же из Москвы приехали? спросил я.
Мой вопрос смутил незнакомца. Он остановился, замялся в нерешительности и не спеша высвободил руку из-под полушубка. Я догадался: за пазухой он прятал бумаги и хотел поскорее передать их, верно, приняв меня за господина Рябченко. Я чуть было по лбу не хлопнул себя от досады, что не додумался разыграть из себя племянника военного губернатора.
Вы не Рябченко.
Нет, признался я, а дальше соврал: Имею честь служить вместе с ним. Мы друзья. Оглянувшись, я заметил наблюдавшего за нами дворника и незаметно погрозил ему кулаком, чтобы не приближался и случайно не выдал меня.
Я рассчитывал расположить к себе гостя из Москвы. Глядишь, он и выложит, с чем пожаловал, не дожидаясь загулявшего Петруши.
Может, зайдем к Головцыну, я кивнул на кабак. Заведение не ахти, но люди там добрые. Отогреемся.
Нет уж, я тут обожду, недовольно буркнул господин в черном полушубке.
Замерзнем же! разочарованно воскликнул я, поняв, что завоевать доверие этого человека будет непросто.
Вдруг послышался топот. Из-за угла появилась коляска, запряженная парой лошадей, и, брызгая грязным снегом, подкатила к дому. Дворник с радостным гиканьем побежал к экипажу.
Вот и он! Вот и он! кричал мужичок.
Моих лет господин вывалился из кареты и, если бы мы не подоспели, растянулся б посреди улицы. Я взял его под левую руку, а господин в черном полушубке под правую.
Петр Ардалионович! Петр Ардалионович! Кормилец ты наш! с льстивыми ужимками причитал дворник.
А-а-а, пороть тебя некому! крикнул в лицо ему Рябченко.
Господин в черном полушубке кивнул мне, и по этому сигналу мы попытались сдвинуть пьяного Петрушу к дому. Он разразился скрипучим смехом и оттолкнул нас. Несколько секунд постоял, пошатываясь, пошарил в карманах и бросил несколько монет под ноги дворнику. Тот, рассыпаясь в благодарностях, кинулся подбирать деньги из грязи. Рябченко зашагал в парадное. Мы с господином в черном полушубке переглянулись, я развел руками дескать, и так бывает, и, не сговариваясь, мы отправились следом за племянником военного губернатора.
В сенях Рябченко, подвывая от животного удовольствия, справил малую нужду и отправился в жилые помещения. Осыпаемый проклятьями соседей, он пересек весь дом и в угловой комнатушке, не снимая грязной шинели, повалился на кровать.
Мы с московским гостем вновь переглянулись и присели я на краешек колченогого стула, заваленного одеждой, а незнакомец на сундук. Он снял шапку и то мял ее, то укладывал на колени и опускал сверху сцепленные руки. Незнакомец, очевидно, понял, что Рябченко не тот человек, которому можно довериться, и ломал голову над тем, к кому теперь идти со своей бедой.
Эх, Петя, Петя, вздохнул я. Погубит ведь себя! Как быть? Уж как только не исхитряюсь, чтобы удержать его! А вот чуть не доглядел и все!
Господин в полушубке посмотрел на меня так, словно я напрасно отнимал у него время. Но я не сдавался. Слегка подавшись к нему, я с чувством продолжил:
Признаться, мне частенько и работу за него выполнять приходится. А как же? Товарища выручай! Вот и теперь! Его в Москву командируют, так и я обязательно с ним.
Господин в черном полушубке медленно повернулся в мою сторону и поднял руку, показав жестом, что его больше занимают звуки за дверью, чем наш разговор. Я спохватился, что мы до сих пор не познакомились.
Простите мою назойливость! Прошу извинить меня, я и представиться забыл! Андрей Васильевич. Я поднялся со стула и поклонился.
Человек в полушубке ответить не успел. Распахнулась дверь, и появилась женщина в пестром платке.
Петр Ардалионович! Петр Ардалионович! Вас тут спрашивают! Из Москвы человек, со вчерашнего вечера ждет!
Господин в полушубке сорвался с сундука и, отпихнув женщину, выскочил из комнаты. Я бросился за ним, но столкнулся с дамой, повалился вместе с нею и потерял драгоценные секунды. Она визжала и брыкалась, я перебрался через нее, поднялся на ноги и налетел на представительного мужчину с намыленной физиономией, выскочившего на шум.
Что случилось? Опять свинарник у Рябченко?! возмутился он, и клочья мыльной пены полетели мне в лицо.
Отойдите! рявкнул я.
Он занес надо мноq ручищу, я поднырнул под его локоть и увидел На полу в предсмертных муках корчился тот самый господин, что поил котенка молочком в кабаке. А субъект, коего я принял за московского гостя, вытащил кипу бумаг из-за отворота шубы умиравшего и выбежал вон.
Стой! Стой! Мерзавец! выкрикнул я.
Тяжелая рука сдавила мое плечо, едва не свалив на пол.
Да пустите же! закричал я, и вновь полетели мыльные брызги.
Из комнаты Рябченко доносился женский визг. Я ударил Петрушкиного соседа ногой под коленную чашечку, он взвыл и осел. Для верности я добавил ему обеими руками по ушам и кинулся к незнакомцу в шубе. Его глаза уже остановились, на лице застыли недоумение и досада. Нос с горбинкой и расхристанная шуба с овчинным воротом делали его похожим на подбитую птицу. Помочь несчастному было уже нельзя
Вдруг послышалось жалобное мяукание, из-за пазухи убитого выскочил черный котенок и вскарабкался ко мне на плечо.
Я перешагнул через труп и выскочил на улицу. Господин в черном полушубке запрыгнул в подоспевшую карету. Возница щелкнул кнутом, лошади понеслись, и экипаж скрылся за углом.
Я поскользнулся и упал в грязные хляби. Послышались вопли:
Убили! Убили!
Я приподнялся, но меня повалили на землю. Кто-то, изрыгая площадную брань, схватил меня под микитки и рывком поставил на ноги. В лицо вперемешку со снежными хлопьями полетели мыльные клочья с толстой морды Петрушкиного соседа. В сыром морозном воздухе казался особенно резким перегар изо рта дворника. Они с деловитой сноровкой скрутили мне руки. Котенок, юркнувший ко мне за пазуху, дрожал, вцепившись в грудь коготочками. Подоспели квартальные надзиратели. Вокруг собралась толпа. Из дома неслись женские крики.
Мимо проезжала карета. Вдруг она остановилась, распахнулась дверца, и женский силуэт прорисовался в снежной пелене. Любопытная барышня, привстав на подножке, смотрела на меня поверх толпы. Я сморгнул снежинки, приставшие к ресницам, и увидел темные, круглые от изумления глаза. Иссиня-черные трибушоны выбивались из-под изящного норкового тока И я отчаянно закричал:
Сандра! Сандра! Алессандрина!
Графиня де ла Тровайола вышла из кареты и через толпу пробралась ко мне.
Господи, мосье Воленский! Что здесь произошло?
Алессандрина, прошу тебя! Передай старому графу Строганову, что Воленс-Ноленс стал четыре тысячи восемьсот сорок шестым человеком. Запомни: четыре тысячи восемьсот сорок шестым! И еще возьми котенка! Он сидит у меня за пазухой!
Графиня просунула руки под мою шинель, и даже в эти минуты я затрепетал от прикосновения ее пальчиков. Она забрала котенка. В глазах ее сожаление смешалось с недоумением.
Что случилось, мосье Воленский? Что случилось? повторяла она.
Граф Строганов! Алессандрина, запомните: старый граф Строганов!..
Давай-давай! оборвали меня полицейские и, подталкивая в спину, повели к своему экипажу.
Граф Строганов! крикнул я. Старый граф Строганов!
Глава 5
Я оказался в Петропавловской крепости. Меня осмотрел лекарь, признал здоровым и годным для отправки в тюрьму. Стража проводила меня в Алексеевский равелин.
Ваш номер семь, промолвил унтер-офицер, открывая застенок.
В помещении я был неприятно удивлен, увидев два стола и два стула. Хотелось одиночества, а в камере предполагался сосед. Еще большее потрясение ждало меня впереди. Вошедший следом солдат уселся за стол с железным подсвечником и застыл истуканом. Я подумал, что служивый задаст какие-то вопросы, даст пояснения о правилах пребывания в тюрьме и удалится. Но он молчал, засовы лязгнули, и мы остались вдвоем.
Примечания
1
Ad calendas graecas (лат.) до греческих календ.
2
Punctum temporis (лат.) момент времени, мгновение.
3
Штафирка невоенный штатский человек.
4
Heus-Deus (лат.) Эй, Бог! (игра слов: Heus! Эй! Deus Бог).
5
Поло прозвище графа Павла Александровича Строганова, назначенного в 1802 году товарищем министра внутренних дел.
6
Lap-clap (англ. жарг.) перепихон.
7
Marble-arch (англ. жарг.) женские гениталии (от marble arch мраморная арка).
8
Bristols от Bristol cities (англ., cockney), заменяет слово titties сиськи.
9
Елизавета Алексеевна императрица, супруга Александра I, до замужества и перехода в православие Баден-Дурлахская принцесса Луиза-Мария-Августа.
10
Сармата прозвище князя Адама Чарторыйского, которое ему дал граф Н. П. Панин.
11
LAutruchienne (франц. игра слов) страус-сука. От Autruche страус и Chienne сука.
12
LAutrichienne (франц.) Австриячка, прозвище Марии-Антуанетты при французском дворе.
13
«Новые Афины» так называли дом Дмитрия Львовича Нарышкина в Санкт-Петербурге.
14
Тирбушон прядь волос завитая в локон.
15
Манифестасиён (франц. Manifestacion) проявление чувств.
16
Па-де-галоп танцевальное па, при котором танцор двигается боком, отставляя одну ногу в сторону и приставляя к ней вторую.