Ну конечно. Разумеется.
В том, как он смотрит на меня, чувствуется какая-то напряженность, и от этого по рукам бегут мурашки.
Что ты тут делаешь? спрашивает он.
Черт. Черт. Черт.
Ничего. Черт. Мои глаза непроизвольно стреляют на ту сторону улицы. Потом я смотрю Леджеру за спину, на дом, вероятно принадлежащий ему. Я вдруг вспоминаю, Скотти говорил, что Леджер жил напротив него. Какова вероятность, что он все еще живет здесь?
Я понятия не имею, что же делать. Я поднимаюсь. Кажется, на моих ногах висят гири. Я смотрю на Леджера, но он больше не смотрит на меня. Он смотрит через улицу, на бывший дом Скотти.
Он проводит рукой по подбородку, и на его лице появляется озабоченное выражение. Он спрашивает:
Почему ты смотришь на этот дом? Сам он глядит вниз, на землю, потом через улицу, а потом на солнце, а потом, когда я так и не отвечаю, снова переводит взгляд на меня и это уже совершенно другой человек, не тот, которого я видела сегодня утром в магазине.
Он больше не тот парень, который плавно передвигался по бару, словно был на роликах.
Тебя зовут не Николь, говорит он с каким-то печальным осознанием.
Я моргаю.
Он все сложил.
А теперь, кажется, хочет разорвать все на кусочки.
Он указывает на свой дом.
Пошли.
Это звучит резко и требовательно. Я шагаю на дорогу, в сторону от него. Я чувствую, что меня начинает трясти, и тут он тоже делает шаг на дорогу, сокращая расстояние между нами. Он снова смотрит на дом напротив и обхватывает меня рукой, твердо прижав ее к моей спине. Он начинает подталкивать меня, одновременно кивая на другую сторону улицы, где живет моя дочь.
Пошли, пока они тебя не увидели.
Я ожидала, что рано или поздно он сложит два и два. Лучше бы он все понял еще прошлой ночью.
А не теперь, когда я всего в тридцати метрах от нее.
Я гляжу на его дом, потом на дом Грейс и Патрика. У меня нет возможности избавиться от Леджера. Последнее, чего я хочу, это устроить тут сцену. Моей задачей было появиться тихо и мирно, чтобы все прошло по возможности гладко. А Леджер, судя по всему, хочет обратного.
Пожалуйста, оставь меня в покое, говорю я сквозь сжатые зубы. Это не твое дело.
Да ни хрена, шипит он.
Леджер, пожалуйста. Мой голос дрожит от страха и слез. Я боюсь его, боюсь всего происходящего, боюсь, что все это окажется гораздо труднее, чем я опасалась. Почему он утаскивает меня от их жилья?
Я оборачиваюсь на дом Грейс и Патрика, но ноги несут меня в сторону дома Леджера. Я бы поборолась с ним, но сейчас я не уверена, что готова встретиться с Ландри. Раньше, когда я только садилась в такси, я думала, что готова, но сейчас, здесь, рядом с разозленным Леджером, я совершенно к этому не готова. За последние несколько минут стало ясно, что они могли ожидать моего появления и совершенно мне не рады.
Наверное, их известили сразу же, как только меня перевели на временное содержание. И они ждали, что я могу появиться.
В ногах у меня больше нет тяжести. Мне кажется, я снова парю высоко в воздухе, как воздушный шар, и следую за Леджером, как будто он тянет меня за ниточку.
Мне стыдно, что я пришла сюда. Настолько стыдно, что я иду за Леджером, словно у меня нет ни своих мыслей, ни голоса. В эту минуту я точно не ощущаю даже малейшей уверенности в себе. И моя футболка слишком дурацкая для такого значимого момента. Я сама слишком уж дура, если думала, что все нужно сделать именно так.
Как только мы входим в гостиную, Леджер закрывает за нами дверь. Кажется, ему противно. Уж не знаю, при виде меня или при мысли о прошлой ночи. Он расхаживает по гостиной, прижав руку ко лбу.
Так ты поэтому явилась в мой бар? Пыталась обмануть меня, чтобы я вывел тебя на нее?
Нет, жалким голосом говорю я.
Он раздраженно проводит рукой по лицу. Замирает ненадолго и бормочет: «Черт побери».
Он так зол на меня. Ну почему я всегда принимаю самое худшее решение?
Ты пробыла в городе всего один день. Он швыряет на стол ключи. Ты что, правда считаешь, что это хорошая идея? Так сразу явиться сюда?
Так сразу? Ей уже четыре года.
Я прижимаю руку к своему переворачивающемуся желудку. Я не знаю, что делать. Что мне делать? Что я могу сделать? Должно же что-то найтись. Какой-нибудь компромисс. Они же не могут вот так, все вместе, решить, что лучше для Диэм, даже не спросив меня?
Или могут?
Конечно, могут.
В этом сценарии неразумно веду себя я. Но слишком сильно боюсь в этом признаться. Мне хочется спросить Леджера, могу ли я сделать хоть что-нибудь, чтобы они просто выслушали меня, но от того, как он на меня смотрит, я чувствую себя полностью неправой во всем. И начинаю уже думать, имею ли я право вообще задавать какие-нибудь вопросы.
Его взгляд падает на резиновую морскую звезду, которую я продолжаю стискивать. Он подходит ко мне и протягивает руку. Я кладу звезду ему на ладонь. Не знаю, зачем я ее отдала. Может, если он увидит, что я принесла игрушку, то поверит, что я пришла с добрыми намерениями.
Серьезно? Кольцо для зубов? Он швыряет ее на диван, как будто это самое глупое, что он видел в жизни. Ей уже четыре. Он проходит в кухню. Я отвезу тебя домой. Жди здесь, пока я выведу машину из гаража. Не хочу, чтобы они тебя увидели.
Мне больше не кажется, что я парю в воздухе. Я стала тяжелой и окоченевшей, как будто мои ноги увязли в бетонном фундаменте этого дома.
Я смотрю в окно на дом Грейс и Патрика.
Я так близко. Нас разделяет только улица. Пустая улица, безо всяких машин.
Мне становится ясно, что произойдет дальше. Грейс и Патрик настолько не хотят иметь со мной никакого дела, что Леджер решил перехватить меня на полпути. Это значит, никаких переговоров не случится. И того прощения, которое, как я надеялась, могло отыскать свой путь в их сердца, тоже нет и не будет.
Они все так же меня ненавидят.
И, что очевидно, все остальные вокруг них тоже.
Единственный способ увидеть мою дочь это каким-то чудом добиться этого права через суд, а на это нужны деньги, которых у меня пока нет, и годы, о которых я даже думать не могу. Я уже так много упустила.
Сейчас мой единственный шанс вообще увидеть Диэм. Сейчас моя единственная возможность умолять о прощении родителей Скотти. Сейчас или никогда.
Сейчас или никогда.
У меня будет секунд десять, прежде чем Леджер заметит, что я не пошла за ним в гараж. И я могу успеть прежде, чем он догонит меня.
Я выскальзываю наружу и со всех ног мчусь через дорогу.
Я уже в их дворе.
Ноги несут меня по траве, на которой играет Диэм.
Я стучу в их входную дверь.
Я звоню в их звонок.
Я пытаюсь заглянуть в окно, чтобы хоть на мгновение увидеть ее.
Ну пожалуйста, шепчу я, стуча еще сильнее. Мой шепот перерастает в панику, когда я слышу приближающиеся сзади шаги Леджера. Простите меня! кричу я, барабаня в дверь. Мой голос полон мольбы. Простите, простите, только дайте мне взглянуть на нее.
Меня оттаскивают и несут обратно в дом через дорогу. Даже пытаясь его побороть, пытаясь вырваться из его рук, я смотрю на эту дверь, которая все удаляется и удаляется Я надеюсь хоть на полсекунды увидеть мою маленькую девочку.
Но я так и не вижу в их доме никакого движения, а потом оказываюсь в помещении. Меня снова внесли в дом Леджера и бросили на диван.
Держа в руках телефон, он ходит по гостиной и набирает номер. Всего три цифры. Он звонит в полицию. Я пугаюсь.
Нет, молю я. Нет, нет, нет. Я бросаюсь через всю гостиную, пытаясь схватить телефон, но он просто кладет руку мне на плечо и усаживает меня обратно.
Я сажусь и обхватываю руками колени, поднося пальцы к дрожащим губам.
Пожалуйста, не надо звонить в полицию. Пожалуйста. Я сижу очень тихо, стараясь не выглядеть так, словно я представляю угрозу, надеясь, что он посмотрит мне в глаза и сможет разглядеть там всю мою боль.
Он встречается со мной взглядом, когда слезы уже начинают стекать у меня по щекам. Он выжидает, прежде чем нажать на кнопку вызова. Он смотрит на меня изучающе. Вглядывается в меня в поисках обещания.
Я больше не приду. Если он позвонит в полицию, для меня это будет совсем плохо. Мне совсем не нужен еще один привод в полицию. Хоть я и не нарушила никаких законов, того, что я заявилась без приглашения, будет достаточно, чтобы ухудшить мое положение.
Он делает шаг в мою сторону.
Ты не смеешь больше появляться тут. Поклянись, что мы никогда больше не увидим тебя, иначе я звоню в полицию.
Я не могу. Не могу обещать ему это. Что у меня осталось в жизни, кроме дочери? Она все, что у меня есть.
Причина, по которой я еще живу.
Я не верю, что все это происходит.
Пожалуйста, плачу я, даже не зная, чего именно прошу. Мне просто хочется, чтобы кто-нибудь послушал меня. Чтобы выслушал. Понял бы, как сильно я страдаю. Мне хочется, чтобы он снова стал таким, каким я встретила его вчера в баре. Чтобы прижал меня к своей груди, и мне бы показалось, что у меня есть союзник. Чтобы он сказал мне, что все будет хорошо, хотя я всей душой знаю, что все никогда, никогда уже не будет в порядке.
Несколько минут проходят в смятении поражения. Меня захлестывают эмоции.
Я сажусь в машину Леджера, и он увозит меня из квартала, где моя дочь выросла и прожила всю свою жизнь. Наконец, после всех этих лет, я оказалась с ней в одном городе, но я никогда не чувствовала себя дальше от нее, чем в эту минуту.
Примечания
1
Популярный спортивный напиток. (Прим. ред.)