Скорее только и удалось разобрать.
Принц подхватил меня на руки и спешно понёс в спальню. Мне только успело подуматься, что я, наверное, очень лёгкая, раз нести меня его высочеству не стоит, кажется, никаких усилий. Потому решила, что это несусветная глупость. А затем ощутила, как становлюсь тяжелее куска свинца.
Чуть позже я видела, как пришёл Финли, как собрались вокруг меня служанки во главе с Лелией, чтобы помогать ему там, где нужно. Но больше я ничего не слышала и не видела. Меня словно бы поглощало вязкое болото, из которого я выныривала лишь выпить какой-нибудь отвар лекаря, а затем снова падала на удушающе мягкие подушки, погружалась в звучащую глухим стуком сердца пустоту.
Порой мне думалось, что лучше было бы просто впасть в забытье, чтобы всего этого не чувствовать, не знать, каково это, когда тело словно не принадлежит тебе. Не ощущать этого жара в каждой мышце и постоянных дурнотных всплесков в животе.
Но в какой-то миг я всё же смогла перевести дух: когда Финли, сделав всё, что было необходимо, наконец оставил меня в покое. Служанки тоже отступили и стало так просторно кругом. Почти темно, потому что я могла только едва приподнимать веки.
Но даже через размытую пелену заметила, как к моей постели подошёл Атайр. Вернее, это был Всадник, но сейчас он меня не пугал. После всего, что я узнала от принца о том, как он появился и почему именно таков его облик, хотелось взглянуть на него по-другому и, возможно, узнать ещё чуть больше, но сил пока не хватало. И тогда, накрытая этой ясно очерченной тенью, словно одеялом, я всё же погрузилась в сон.
Но скоро перестала понимать, что мне снится, а что нет. Первое, что коснулось разума, это далёкий женский голос. Казалось бы, я его не слышала никогда, но он всё же был смутно знакомым, словно звучал из самых глубоких закоулков памяти.
Я вздрогнула и подскочила на месте: оказалось, что лежу вовсе не в постели, а на сырой от росы траве. Вокруг зябко и туманно как, впрочем, часто бывает в Глиннхайне. И пусто как почти всегда бывает в Сиде.
На мне оказалась всё та же сорочка, в которую меня переодела Лелия, на ногах ничего. Распущенные волосы, почему-то такие же длинные, какие были у меня до побега от отца в Джинарии, позабытой тяжестью укрывали спину.
Я вгляделась в даль, укутанную в туманный пух, и только через несколько мгновений сумела рассмотреть приближающуюся фигуру в светлом. Потому-то она так долго сливалась с окружающей меня клубящейся мутью.
Показалось сначала, что это снова боиреннах, но, когда женщина приблизилась, я поняла, что всё же не она: эта выше и чуть стройнее. Серебристые волосы убраны от висков, а вокруг головы обхвачены обручем из переплетения тонких серебряных прутьев.
Я невольно попятилась, словно пытаясь убежать от настигающей меня догадки. И тут ясно увидела лицо женщины.
Тави, она улыбнулась, наконец-то мы встретились.
Она слегка развела руки в стороны, словно приглашая меня обняться, но я и с места больше двинуться не могла. Сколько лет я думала о том, что хочу встретиться с матерью и о многом её расспросить. Но вот сейчас она стояла передо мной а в голове было невероятно пусто. Язык же и вовсе словно к нёбу присох.
Мама? всё же пролепетала я.
Ты такая красивая ласково проговорила она. Ты всегда была такой, но я даже представить не могла, насколько расцветёшь.
Где ты? зачем-то спросила я.
Наверное, глупый вопрос ведь мы в Сиде? Или нет. Может, это всё мне всего лишь снится в дурмане крепких трав Финли.
Я там, где и должна быть. Там, где все наши прародители, спокойно произнесла мать, ещё немного приближаясь ко мне. И я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Ты жива?
Женщина усмехнулась.
Я теперь всегда буду жива. И хочу, чтобы с тобой тоже всё было хорошо.
Если бы ты этого хотела, то не оставила бы меня. Я покачала головой, чувствуя, как волна застарелой обиды и непонимания вновь поднимается в душе.
Я объясню тебе Порой что-то бывает сильнее нас. И мы вынуждены пойти другими дорогами. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Мы будем вместе.
И я уже сделала было шаг навстречу. Не для того, чтобы уйти с ней, просто чтобы увидеть лучше. Может, и правда задать все те вопросы, что мучили меня с тех пор, как я начала хоть что-то понимать. Но когда всего лишь пошевелилась, ощутила, как одеревенели мышцы от холода. Коснулась рассыпанных по плечам волос они смёрзлись прядями.
Мы не в Сиде! выдохнула я вместе с облачком пара. Как ты оказалась в Нижнем мире?! Тебя похитили? Что ты здесь делаешь?
И мне вдруг стало невероятно страшно. Я отшатнулась, путаясь в длинном подоле сорочки. Покрытая изморозью трава хрустнула под ногами. А из тяжёлого влажного тумана, несущего за собой ледяное дыхание, начали проступать тёмные силуэты уродливых созданий, которые только чудом, кажется, могли передвигаться, имея всего по одной руке и ноге.
Тави, пойдём! чужим, гулким голосом повторила мать, протягивая ко мне руку.
Я развернулась и бросилась было прочь, но тут же всем телом налетела на непоколебимого, словно выросший вдруг из земли камень, Всадника. За его плечом, чуть в стороне, стояла Ребека, а из зеленовато-синей дали к нам выезжали соратники моего принца.
Отойди, Тави, бросил он, хватая меня за плечи.
Я только и успела поднять руки и сквозь наполняющую его капюшон темноту обнять живое, человеческое лицо ладонями.
Атайр, шепнула, прежде чем он оттолкнул меня себе за спину.
Но, похоже, сейчас небольшое воинство, что поддерживало мать, не собиралось ввязываться в схватку. Они замерли в нерешительности чуть поодаль, наблюдая, как всадники приближаются, позвякивая сбруями лошадей и оружием. И один только вопрос сейчас не выходил из головы: как получилось такое, что мать в Нижнем мире чувствует себя так вольготно? У неё даже есть своя стража.
А может, это вовсе не она?
Я торопливо подошла к молчаливой Ребеке, которая так и стояла в траве по пояс, следя за тем, как её брат медленно наступает на противника. Наверное, первый раз за всё время, что я пыталась добраться до неё, мне удалось приблизиться настолько. Можно даже коснуться. А может, и вывести её отсюда, пользуясь лёгким замешательством фоморских пленителей
Ваше высочество, позвала я девочку.
И она медленно повернула ко мне голову, словно только что обнаружила рядом.
Тебе нужно уходить. Ты нужна там. Она неопределённо махнула рукой в сторону.
Я невольно проследила за её жестом что же, мне нужно идти туда, если я хочу выбраться? И могу ли увести принцессу с собой? Ведь она и заговорила со мной в первый раз до этого только молча убегала, уводила неведомо куда.
Пойдёмте со мной, ваше высочество, попытала я счастья.
Но девочка только покачала головой.
Я связана кровью, проговорила она так серьёзно, что у меня по спине пополз колючий холодок.
Неужели она и правда старше, чем кажется? Об этом Атайр мне ничего не говорил.
Как освободить вас? Что я должна сделать? Ваше место там, рядом с братом. Рядом
Я хотела ещё добавить: «С отцом», но её отец недавно умер. Наверное, эта часть души тоже знает, что случилось.
Я не могу уйти. Я связана кровью, повторила она.
Похоже, ничего толкового от неё добиться так и не удастся.
Я вернулась взглядом к Всадникам, которые отбивались от всё же осмелевших фоморов. Стоял страшный гвалт, лязг и грохот копыт. Но в один миг всё изменилось, и фоморы начали отступать вглубь тумана. Они ещё огрызались, даже изредка пытались напасть, но каждый раз откатывались назад. Мать уже и вовсе исчезла, и где она теперь, кто знает. Может, я больше её не увижу.
Так и продолжалось это отступление и неспешное преследование противника, пока фоморы не пропали за белёсой пеленой, точно растворились.
Тогда всадники остановились, выжидая, а когда убедились, что чудища не появятся вновь, повернули назад.
На этот раз Всадник отделился от них и подъехал ближе. Ни слова не говоря, он протянул мне руку, чуть свесившись с седла. Я невольно посмотрела туда, где ещё миг назад стояла Ребека, но той уже не оказалось рядом, будто она просто растаяла.
Ты выведешь меня? на всякий случай спросила у моего сурового защитника, не зная уже, как относиться к нему.
Это ведь Атайр. И всё-таки не совсем. А ещё он когда-то пытался утащить меня неведомо куда. Может, даже в Нижний мир, откуда и сам родом.
Садись, коротко велел Всадник.
Я поёжилась, переступив с ноги на ногу: ступни почти совсем онемели от холода. Взглянула не протянутую мне ладонь в перчатке и схватилась за неё. Моргнуть не успела, как Всадник втащил меня в седло одним рывком. Усадил поудобнее и одной рукой обнял за талию. Я повернулась к нему, раздумывая над тем, что будет, если попытаюсь снять с него капюшон. Я так же наврежу ему, как в тот день, когда отгоняла от постели Атайра? И вообще, почему тогда от моего прикосновения на нём оставались ожоги, а сейчас нет?
Такие разрозненные и порой сумбурные мысли наполняли мою голову, пока мы ехали вперёд, по той самой тропе, что указала Ребека.
Это была моя мать, верно? после недолгого молчания спросила я. Ребека сказала, что связана кровью, потому не может уйти. Что это значит?
То и дело я принималась сыпать на Всадника вопросы, но он оказался ещё молчаливее, чем Атайр.
Похоже, придётся размышлять над этим самой.
И тут совершенно неожиданно он остановил лошадь и ссадил меня на землю.
Дальше сама.
Я огляделась: что-то это мне напоминало. Точно! То видение во время побега от отца там я тоже осталась совершенно одна посреди холмов, не зная, куда идти.
Но в какую сторону теперь?
Та тропка, что была, тоже пропала.
Узнаешь. Пробуй
И я не стала больше задерживаться обошла лошадь и направилась туда, где, по моим сведениям, можно было отыскать след, по которому следовало выбраться из Сида. Вокруг было пусто, тихо, но, к счастью, гораздо теплее, чем в Нижнем мире.
Всадник остался за спиной, но я чувствовала, как он слегка направляет меня. Брела по каменистой дорожке довольно долго, прежде чем увидела впереди огромную фигуру медведя.
Ниэннах, проговорил он голосом Харелта. Наконец-то вы появились. В Нижнем мире чувствовать вас я не могу.
Я ещё раз оглянулась: Всадника уже нигде не было. Потому я вновь повернулась к медведю, который терпеливо дожидался меня, а затем пошла с ним. Так было гораздо легче, словно с меня сняли тяжёлые цепи.
Кажется, мы прошли совсем немного, и тут из-под ног у меня словно выдернули землю. Я качнулась вперёд и крупно вздрогнула.
А когда открыла глаза, поняла, что лежу в тёплой постели. Так всё же это был сон или нет? Огляделась: Лелия хлопотала чуть в стороне от меня, перекладывая какие-то вещи. Тут же был и Финли он стоял у высокого столика и что-то записывал на листке бумаги. Никто, кажется, пока не заметил моего пробуждения Кроме Ингюса, который сидел у окна в высоком кресле, развёрнутом в мою сторону, и смотрел на меня в упор.
Как вы тут оказались?
Я вернулся в Гианмор. И люди его высочества быстро о том прознали. Он сам позвал меня, чтобы я помог лечить вас.
Силясь скрыть лёгкое замешательство от решения его высочества, я попыталась приподняться на постели. Но руки сразу задрожали, а тело налилось такой слабостью, что хоть плачь. К тому же под грудью вновь качнулся нехороший всплеск, потому, чтобы избежать неприятных неловкостей, я опустилась обратно на подушку. Всё это время Ингюс наблюдал за мной с выражением острейшего любопытства на лице. Становилось даже немного не по себе от столь явного его желания изучить меня, словно диковинную вещь. А то и разобрать на части, чтобы разглядеть ещё лучше.
Услышав наш разговор, Лелия и Финли тут же встрепенулись, заторопились ко мне: помощница подать воды и спросить, как я себя чувствую, лекарь в короткий срок влить в меня как можно больше снадобий. Пришлось успокаивать их, чтобы они поскорее поумерили свой пыл.
Финли всё же удалось напоить меня каким-то совершенно отвратительным отваром, от горечи которого даже язык чуть онемел. Лелия принялась распутывать мои волосы и убирать их в косу, явно смущаясь Ингюса, который даже с места не сдвинулся. Так он вряд ли сумеет меня излечить, зря Атайр его позвал.
Да и вообще зря Только представить, каких усилий ему стоило перешагнуть через свои предубеждения и обратиться за помощью к тому, кого он терпеть не мог и к кому относился с глубочайшим подозрением.
Наконец первая волна рьяной заботы схлынула. Лелия убежала докладывать принцу и отцу о том, что я пришла в себя, а Финли отошёл в дальний угол комнаты, чтобы разлить недавно приготовленное снадобье в пустые бутылочки. Похоже, терпеть это премерзкое питьё придётся ещё довольно долго.
А ты хорошо держишься. Даже не поморщилась, когда пила лекарственный отвар, наконец снова заговорил Ингюс.
И даже встал, чтобы подойти ближе. Сегодня он выглядел неуловимо иначе, не так, как раньше. Появились в его поведении, движениях и облике явные черты непростого происхождения, которое теперь он не считал нужным скрывать.
Жалобы и капризы не помогут мне излечиться, ведь так? Я невольно посмотрела на дверь. И прошу Впредь обращаться ко мне соответственно.
Лекарь приподнял брови и неспешно опустился на край моей постели. Пальцами обхватил подбородок, приблизил лицо к моему, внимательно всматриваясь в глаза. Чуть шершавой подушечкой пальца провёл по скуле.
Да, прошу прощения. Я порой забываю, что вы будущая королева. Он усмехнулся. Как резко всё изменилось Вы выглядите сейчас гораздо лучше, чем утром. Признаться, в какой-то миг я испугался, что спасти вас не удастся.
Да, вы были бледнее простыни, вставил Финли из своего угла. Его высочество почти не отходил от вас. Очень переживал. Но ему нужно готовиться к коронации. Потому только вашему отцу удалось уговорить его оставить вас под нашим надзором.
Вы были где-то? не обращая на него внимания, спросил Ингюс, продолжая удерживать меня.
Мне снилось, что я в Нижнем мире. Я видела мать. Она была с фоморами.
Я же говорил, что вы узнаете и увидите многое. Если пойдёте другими дорогами. Лекарь улыбнулся.
А что знали вы? О моей матери. Обо мне. Вы говорили, что именно в Нижнем мире я смогу что-то выяснить. Откуда вам это было известно?
Я просто уже многое видел. Но то, что увидели вы, не обязательно правда. Фоморы изменчивые существа, а вы та, чья сила сродни драгоценности.
Уж что, а зубы заговаривать и льстить он умеет мастерски.
Вас не было там. Сегодня. Где были вы?
Я не сразу понял. Не сразу почувствовал. Досадливо сжав губы, Ингюс отпустил меня и даже слегка отклонился назад. Вы были на грани смерти. И вы слишком непредсказуемы. Пока я не знаю, как помочь вам контролировать ваши скачки в Сид или Нижний мир.
Его высочество почувствовал, не удалось удержаться от укора. И предугадал.
Никому нельзя верить. Ни на кого нельзя положиться до конца. Ингюс сейчас смотрел на меня так, что я всё больше сомневалась в его искренности, которой он и подкупил меня раньше.
Радуйтесь: ваша связь с принцем стала крепче. Что-то случилось между вами, что позволило ему отыскать вас раньше. Верно? Лекарь прищурился.
И промелькнувший в его голосе острый проблеск того, что можно было бы счесть за ревность, коротко резанул меня изнутри.
Может быть, он наконец начал меня слышать, произнести это оказалось неожиданно приятно. Я разговаривала с принцессой Ребекой.
О, удовлетворённо выдал лекарь. Раньше, кажется, вам не удавалось даже приблизиться к ней?