В ту ночь она снова плохо спала. Все вспоминала о том, что произошло. Ее переполняли неизведанные чувства. Неужели все это происходит с ней? Девочка вылезла из-под теплого, пухового одеяла, подошла к окну и села на подоконник. Она понимала, что ночью не увидит своего Ромео. Но ей хотелось еще раз пережить тот фейерверк эмоций, которые она испытала несколькими часами ранее.
Мариэтта просидела на подоконнике в обнимку с куклой почти до рассвета. Босые ноги замерзли, спина затекла, но бушующие в груди страсти затмевали физические неудобства.
На следующий день в то же время, даже немного заранее, она заняла пост с книгой у окна. Но Глеб не пришел. Девочка так была расстроена, что не могла нормально заниматься. Не было кадета и через день. Юная влюбленная с завидным упорством продолжала караулить на подоконнике. Каждый день. Настойчивости ей было не занимать.
Через несколько дней молодой человек появился снова. И все повторилось сначала.
Глеб стал приходить раз или два в неделю. Сначала Мариэтта делала вид, что не замечает его. Но потом она как бы случайно взглянула на него. Кадет улыбнулся ей, и она, засмущавшись, улыбнулась в ответ. В тот день он на прощание помахал ей рукой. У них начинало складываться общение, пусть и через стекло.
VIII
Война, куда так рвался Глеб, была лишена романтики. В отличие от штабных офицеров, те, кто был на линии фронта, видели ее уродливое лицо с огромной черной пастью, из которой смердело кровью и гнилью. Знали его и доктора, которые ежедневно принимали раненых и изувеченных, далеко не всех из которых удавалось спасти. Смерть, облезлой костлявой дворнягой, постоянно крутилась рядом.
Гуля проснулся рано. Резко потеплело. Стоял густой белый туман, как будто в воздух налили молока, словно в чай на английский манер. Врач вышел из лазарета на улицу и вздохнул полной грудью. Ему удалось поспать несколько часов. Новых поступлений раненых не было с вечера и остальным не требовалось экстренной помощи. Тяжелых уже отправили в тыл. Каждый вечер Гуля собирался написать домой, но обессиленный валился с ног. Получая Верочкины письма, он чувствовал себя негодяем потому, что не может отвечать ей так же часто. В тот день он решил, что непременно отдаст дань эпистолярному жанру. Если, конечно, не случится какого-нибудь боя на их направлении.
Гуле было почти тридцать лет. Он был высок и статен. Очки в роговой оправе и волосы на прямой пробор придавали ему важности. И по натуре Гуля был исключительно серьезен. Он никогда не был легкомысленным юношей, а со смертью матери в его глазах, невероятного цвета, навсегда застыл отпечаток трагической потери.
Вдруг вдалеке раздались вопли. В тумане ничего не было видно. Звуки усиливались. Наконец из молока выплыли два солдата, которые тащили третьего довольно молодого бойца, корчащегося от боли. Гуля вздохнул. Вот и закончился перерыв. Без всякого боя. Ничего удивительного в этом не было, люди на войне гибли не только от ран, но и от болезней, начиная с дизентерии, заканчивая сыпным тифом и чахоткой.
Солдаты затащили парня в лазарет и ушли.
Наконец Гуле удалось рассмотреть воющего пациента. Тощему парнишке было едва за двадцать. У него были рыжие кучерявые волосы и нос с горбинкой. На его худой руке заметно выпирала опухоль.
Гуля тщательно осмотрел образование и отправил медсестру за перевязочным материалом.
Что же вы, молодой человек, дезертировать задумали? Это ведь парафин под кожей, насколько я могу судить. Сейчас мы опухоль вскроем, и все станет совсем уж очевидно.
Солдатик оторопел и даже прекратил стонать.
Умоляю, батюшка, не губи! У меня мамка старая. Ежели убьют меня, так и ей верная смерть. Мне б домой
А отец?
Он матушку бросил. Живет с молодухой.
Гуля так не кстати вспомнил своего отца.
Жив значит И не стыдно тебе совсем? Пусть другие за тебя погибают?
Правду сказать, не стыдно парень потупил глаза, страшно мне! Не военного я складу. Убьют меня, ежели останусь. Ей-ей, убьют. Не бери, батюшка, греха на душу!
Ты мне еще про грехи будешь рассказывать? возмутился наглости парнишки врач. Ты б о своей душе лучше подумал. Друзей и отчизну предаешь.
Вообще, полагалось бы сказать царя и отечество, но Гуля не был приверженцем монархического строя, считая его устаревшим для нужд современного общества.
Солдатик снова начал всхлипывать и скулить. Решил, что его песенка спета. Однако Гуля врунишку не выдал. Удалил парафин, перевязал и отправил его в госпиталь в тыл. Жаль ему стало этого задохлика. И правда ведь сгинет. Брат Петя был приблизительно его возраста. У Гули защемило сердце. Он по-особенному относился именно к младшему брату, который слишком рано лишился родительской любви и внимания. Мать с отцом были полностью заняты своим распадающимся браком. Когда они стали жить раздельно, Мариэтта была окружена заботой отца. Возможно, даже излишне. Мария Андреевна не могла столько же дать Пете в силу подорванного душевного состояния, которое все ухудшалось. У Гули с Петей была заметная разница в возрасте, так что он испытывал некоторое подобие отцовских чувств к младшему брату.
В тот вечер он сел и написал всем письма, несмотря на жуткую усталость.
IX
Григорий Григорьевич возвращался домой после деловой встречи. Вышел из машины чуть раньше. Хотелось немного пройтись, размять ноги. Последние дни он редко вставал из-за стола. Война вносила свои коррективы и в мирную деятельность, нарушая привычный ход вещей, разрушая давно сложившиеся устои. Не было возможности не замечать ее даже в глубоком тылу.
Подходя к дому, Гриша обратил внимание на кадета Пажеского корпуса. Ему показалось, что он уже где-то видел этого юношу. Но мысли Гриши были настолько заняты новыми схемами поставок для магазинов, что он тут же забыл об этом. Если б только он поднял голову, то в окне мог бы заметить дернувшуюся занавеску это его дочь спрыгнула с подоконника, едва завидев родителя.
На дороге были разбросаны какие-то листовки и прокламации. Одна из них прилипла к калоше Григория Григорьевича. Он пытался снять ее тростью и невольно разглядел, что на ней изображено Распутин и Императрица в непристойной позе, весьма неделикатно намекая на близкие, неплатонические отношения.
Какая мерзость! возмутился Григорий.
У соседнего дома дворник мел улицу в несуетливой, философской задумчивости.
Любезный, крикнул ему Елисеев, поди-ка сюда!
Человек с метлой вздрогнул, словно проснулся, и подбежал к Григорию Григорьевичу.
Убери-ка эту пакость! Чтоб ни одного листка не осталось!
Он обернулся на кадета. Что это он там крутится? Уж не он ли эту гнусность разбросал? Вроде приличный молодой человек, но кто их сейчас разберет. Ходят с романтично задумчивым видом, а потом раз и бомбу в ноги бросят! Кадет будто прочел мысли Елисеева и поспешил удалиться.
За обедом Григорий Григорьевич все не мог успокоиться.
Куда только жандармерия смотрит? Это уже переходят всякие границы дозволенного! возмущался он.
Мариэтта, предчувствуя политическую лекцию, поблагодарила за обед и пошла к себе. Последние несколько недель Гриша не мог нарадоваться. Девочка повеселела. К ней вернулся аппетит.
Вот пусть ими полицейское управление и занимается. Что ты себе душу рвешь? Кто серьезно будет относиться к каким-то пошлым рисункам в грязи? успокаивала его Вера Федоровна.
Да об этом весь свет шепчется. В любом салоне только и говорят про Распутина, что он царицей управляет, а через нее государем и всей империей. Паузы такие делают многозначительные и глаза таращат, мол, даже произнести не смеют все скабрезные детали
Мне кажется, ты сгущаешь краски. Нужно совсем не знать Александру Федоровну, чтоб про нее такое подумать
А как же председатель Государственной Думы? Родзянко главный сплетник и есть, несмотря на то, что в Царском селе бывает с докладами регулярно.
Неужели это Родзянко утверждает, что между Распутиным и ее величеством есть нечто?.. супруга даже не осмелилась дать этому название.
Еще не хватало! Нет, но он носится с обвинениями Распутина, как с писаной торбой. Послушать его, так этот старик абсолютно во всем виноват и хлыст он, и распутник, и мздоимец. Если что-то плохо в государстве, так все из-за него. Нечистый, да и только. Не удивлюсь, если в душе Родзянко мечтает, чтобы и эти грязные слухи оказались правдой!
К слову, Распутин был младше Елисеева на пять лет. Забавно, что Григорий называл его стариком, хотя себя таковым не считал. Объективности ради, Елисеев и выглядел значительно моложе. А с появлением в его жизни Веры Федоровны он еще больше расцвел на зависть злопыхателям.
А тебе Распутин кажется достойным человеком?
Отнюдь! Я думаю, он та еще шельма. Задурил всем голову со своими гипнотическими способностями, якобы лечит наследника. Если помогает мальчику, дай да Бог. Но я думаю, это самовнушение и желание верить в чудо бедной матери. Будучи хитрым мужиком, он, разумеется, пользуется ее расположением. Гуляет? Естественно! Просит за кого-то? Безусловно! Но то, что нет ничего непристойного в их отношениях с Государыней, я уверен! А взъелись все на него за то, что он подход к царской чете нашел. Это не так-то просто. Им всем хотелось бы быть на его месте. Всем им хотелось бы давать Императору советы и людей своих пристраивать. Обидно, что их мужик простой обошел! Да и забывают они, что у Государя своя голова на плечах! Гриша грустно посмотрел на бутылку мадеры. Хотелось угоститься рюмочкой, исключительно в медицинских целях, для успокоения. Но в Пост было нельзя. Нужно было дождаться хотя бы воскресенья.
Пожалуй, согласилась Вера Федоровна.
Странные люди, у них государственных чиновников взрывают тысячами, а они считают самым страшным злом мужика неотесанного. По своим мыслительным способностям противника выбирают, не иначе.
Вероятно, они думают, что присутствие Распутина и провоцирует народные волнения.
Чепуха! Александра II взорвали задолго до появления старца при дворе. Массу людей погубили, когда про него даже никто еще и не слышал. Вот где опасность! Вот чего надо страшиться! Революционеров, народовольцев всяких! И не из-за самого Распутина народ волнуется, а из-за листовок этих гнусных. Откуда народу-то, что про него знать, коли никто не расскажет?
Ну, все, Гриша, будет! Зачем ты меня пугаешь? Скажи, что все будет хорошо! Война скоро закончится, и мы поедем в Париж
Совсем забыл, у нас теперь там небольшой домик в округе Понтуаз.
Так что же ты молчишь? Ах, какие восхитительные новости! Вера Федоровна подошла к Григорию Григорьевичу и крепко обняла его.
Стемнело. В камине уютно трещал огонь. Пока Вера готовилась ко сну, расчесывая волосы перед туалетным столиком, Гриша лежал в кровати и гонял в голове беспокойные мысли.
Как ты думаешь, на кого нацелена была эта пакость?
Гриша, пожалуйста!
Подумай.
На Распутина, отмахнулась Вера.
Гриша молчал.
На Императрицу?
Я боюсь, на Государя! И придумали это совсем не болваны или оболтусы Царя народ любит. Если сразу на него нападать, люди встанут на его защиту. Очень хитрый ход облить грязью человека, которому он благоволит, и царицу, а через это постепенно подрывать уважение к Государю. Умно, ничего не скажешь!
Ведь ты только сегодня сомневался в их мыслительных способностях, супруга ласково улыбнулась, считая, что подловила Гришу.
Что ты, любимая! Мои сомнения относятся исключительно к индюкам, которые это по гостиным да салонам разносят. Они ведь в силу своей ограниченности даже не понимают всей опасности
Ты уже видел это? Вера Федоровна не оставляла попыток сменить тему. Гришины рассуждения ввергали ее в тревогу и уныние. Она протянула мужу газету.
«В 8 часов 30 минут вечера в театре «Фарс» по адресу: Невский проспект, 56 (дом Елисеева), начался самый забавный, самый веселый и интересный боевой фарс Девушка с мышкой», прочел Гриша заметку вслух: Что ж, будем надеяться, что он будет успешен даже без госпожи Лин. Посмотрим, на что способен Рассудов-Кулябко без примы
А что с ней сейчас?
Да что с ней станется? Это же Валентина Феликсовна! Открывает новый театр, в другом доме на Невском же, рассмеялся Елисеев, погрузившись в воспоминания, а ты видела ее пародию на скандалиста Пуришкевича? Это было совершенно уморительно! Лин пела куплеты «Володя, не шуми», а седок в колясочке на сцене, невероятно напоминающий Пуришкевича, отвечал пронзительным свистом в свисток. Публика была в восторге! Однажды на Валентину Феликсовну даже набросились его поклонники. Прямо на сцене! Пришлось полицию вызывать, чтоб разнять!
Григорий Григорьевич хохотал так заразительно, что Вера Федоровна тоже рассмеялась.
Зачем только она стала приваживать этого мерзавца Закретского, отсмеявшись и вытирая слезы с глаз, с некоторой грустью заметил Гриша. Потому я и расстался с ней без большого сожаления. Иначе уговорил бы ее остаться в театре и Рассудова-Кулябко урезонил бы.
Валентина Феликсовна Лин была незаурядной дамой австрийская шансонетка, вышедшая замуж за немецкого подданного, успешно выступающая на подмостках России. Какое-то время она арендовала театр в магазине Григория. Фарсы, в которых она блистала, пользовались неизменным успехом. Была в этой женщине загадка, которая заставляла Веру Федоровну волноваться. Такие хищницы были способны увести любого мужчину из семьи. К счастью, в театре произошла мини-революция, и власть захватил режиссер Рассудов-Кулябко. Прима ушла, хлопнув дверью. Гриша принял это как данность и уговаривать госпожу Лин не стал по известным причинам в последнее время ее часто видели в компании графа Закретского, закадычного Гришиного недруга. Валентина Феликсовна, возможно, понятия не имела о вражде мужчин, но такова несправедливость жизни можно легко оказаться на обочине, просто попав в историю из-за своего незнания. Чтобы быть на коне, нужно обладать информацией, даже если она скрыта от большинства других глаз.
X
Близилось Рождество. Волшебное время, когда все, даже до предела разочарованные и циничные люди, все равно ждут чуда. Ждали его и солдаты на полях сражений. И оно произошло. Воюющие стороны Западного фронта объявили спонтанное Рождественское перемирие, сопровождая его братанием, игрой в футбол, пением друг другу рождественских гимнов и обменом угощений. Как будто люди, оказавшиеся волею судеб на войне, вдруг осознали, что по ту сторону, такие же создания Божие. Командования воюющих стран пришли в ужас и впредь запретили солдатам общаться с противниками на дружеской ноте. Как иначе воевать? Как убивать друг друга? Но это будет позже, а в тот день казалось, что человечество еще не потеряло своего цивилизованного лица, и у мира есть надежда на светлое будущее.
В петроградских домах наряжали елки. Бедняки использовали яблоки и мастерили игрушки из подручных материалов. В обеспеченных домах украшения потрясали своим разнообразием среди них были и стеклянные шары, и дрезденские картонажи, и бонбоньерки с конфетами, и мишура из металлической проволоки. Непременным атрибутом были свечи в специальных подсвечниках с боковым зажимом. Электрические гирлянды с разноцветными лампочками могли себе позволить только самые богатые семьи. Надо ли говорить, что у Елисеевых была одна из самых шикарно украшенных елок.