Капитан, вероятно, мог бы уделить вам минутку, но, может, и нет Мы уже со всеми разобрались, осталось только подразделение канадских железнодорожников, а те не получат одеял не только через полчаса, но даже через сорок пять минут А возможно, придется ждать и дольше! Это зависит от того, насколько быстро наш посыльный выяснит, где ужинает младший капрал интендантской службы, чтобы их им выдать!
Последние слова в свою речь Коули вплел весьма искусно.
Проклятие!.. воскликнул штабной полковник, смутно припоминая свои деньки в полку. Я удивляюсь, как вы еще не взломали склад с одеялами и не взяли все, что вам требуется
Сержант-майор теперь само притворство в лице квакера Саймона Пьюра тотчас воскликнул:
Что вы, сэр! Мы на такое никогда бы не пошли, сэр
Но фронт в срочном порядке нуждается в настоящих солдатах, произнес полковник Левин, положение критическое, будь оно проклято! Нельзя терять ни минуты
Он опять оценил по достоинству тот факт, что сержант-майор и Титженс, выступая по отношению друг к другу в роли защитников, ловко впутали его в свою игру.
Нам остается только молиться, сэр, сказал Коули, что интенданты, склады и тыловые подразделения у этих чертовых гуннов ничуть не лучше наших. После этого он сипло зашептал: К тому же, сэр, ходит слух вроде кто-то звонил в канцелярию базы что штаб издал письменный приказ распустить как этот, так и другие наборы
О господи! воскликнул полковник Левин, и на них с Титженсом навалилась волна оцепенения.
Стылые ночные окопы на передовой; солдаты, бьющиеся в агонии; тяжкие думы, угнетающие ум, и недосып, в той же степени угнетающий глаза; ощущение неизбежного приближения чего-то невообразимого справа или слева, в зависимости от того, как смотреть из траншеи; и твердая земля бруствера, призванная надежно охранять солдатские жизни, но в одночасье превращающаяся в дырявый туман А смена в виде пополнения все не идет Солдаты на передовой наивно думают, что она уже на подходе, но ее нет. А почему? Ну почему, Боже праведный?
Бедный старина Берд вздохнул Макензи. В среду исполнилось одиннадцать недель с того момента, как его солдат вместе с ним бросили на передовую. И почти все они вполне могли там застрять
Могут застрять и гораздо дольше, кивнул полковник Левин, я бы совсем не прочь добраться до парочки этих идиотов.
В те времена в Экспедиционных войсках его величества царило убеждение, что армия на войне служит инструментом в руках политиков и штатских. Когда все занимались рутинными делами, это облако слегка рассеивалось, но при первых признаках дурных предзнаменований вновь сгущалось тучей ядовитого, черного газа. И каждый бессильно понуривал голову
Поэтому, весело молвил сержант-майор, капитан вполне мог бы потратить полчаса своего времени на ужин. Или на что-нибудь другое
Как верный слуга, он стремился к тому, чтобы пищеварение Титженса не страдало от нерегулярного питания, а в служебном плане придерживался твердого убеждения, что общение его капитана со штабным франтом в задушевной обстановке пойдет их подразделению только на пользу.
Полагаю, сэр, напутствовал он на прощание Титженса, что мне лучше разместить этот набор, как и девятьсот человек, прибывших сегодня им на замену, распределив по двадцать человек на палатку Нам повезло, что мы не стали их убирать
Титженс с полковником двинулись к двери, ловко орудуя локтями в толпе солдат. У самого косяка стоял канадец из Иннискиллингского полка, он слегка преградил им путь и с виноватым видом протянул небольшую, коричневую книжицу. Поймав на лету брошенное Титженсом: «В чем дело?», канадец ответил:
В своих бумагах вы неправильно записали фамилии девушек, сэр. Право сдавать в аренду дом и получать в неделю десять шиллингов я завещал Гвен Льюис, которая родила мне ребенка. А миссис Хозьер, моей сожительнице из Бервик-Сейнт-Джеймса, в память обо мне пусть достанется только пять гиней Я взял на себя смелость переписать их имена, чтобы все было правильно.
Титженс выхватил у солдата книжечку, склонился над столом сержант-майора, поставил на голубоватой странице подпись и швырнул книжечку обратно:
Держите И тут же, обращаясь ко всем, приказал: Разойтись!
У канадца просияло лицо:
Спасибо, сэр. Сердечно благодарю вас, капитан Я хотел уйти, чтобы исповедоваться. На моей совести есть скверные поступки
Когда Титженс попытался забраться в тепло своей британской шинели, ему перегородили дорогу надменные черные усы выпускника университета Макгилла.
Так вы не забудьте, сэр начал тот.
Черт бы вас побрал, ответил ему Титженс, я же сказал вам, что ничего не забуду. Потому что вообще никогда и ничего не забываю. Вы просвещали невежественных яппи в Асаке, а чиновники от просвещения окопались в Токио. Что же до вашей паршивой компании по розливу минеральной воды, то ее головная контора расположена в районе источника Тан Сен неподалеку от Кобе Все правильно? Если так, то я сделаю для вас все, что смогу.
Они молча прошли сквозь толпу солдат, которые болтались у входа в канцелярию, отсвечивая в лучах лунного света. А когда вышли на широкую деревенскую улицу, на время превратившуюся в центральный проход лагеря, полковник Левин тихо сквозь зубы сказал:
С этой толпой у вас забот выше головы Сверх всякой меры В то же время
И что же тогда с нами не так? спросил Титженс. На подготовку пополнения у нас уходит на тридцать шесть часов меньше, чем у любого другого подразделения на этой базе.
Да знаю я, согласился его собеседник, все дело в этих непонятных разговорах. Сейчас
Позвольте вас спросить: мы что, до сих пор на параде? Генерал Кэмпион решил устроить мне выволочку за то, как я командую вверенным мне подразделением?
Упаси меня бог, с той же скоростью уступил полковник, при этом в его голосе прозвучало заметно больше тревоги. Потом еще быстрее прежнего добавил: Мой дорогой друг!
И уже было собрался взять Титженса под локоток, но тот продолжал стоять, не сводя с него взгляда. Его охватил приступ ярости.
Тогда ответьте мне, сказал Титженс, как, черт возьми, вы обходитесь в такую погоду без шинели?!
Если ему удастся увести этого парня в сторону от вопроса о его «непонятных разговорах», они тут же перейдут к теме, ради которой штабист явился сюда этой суровой ночью, вместо того чтобы нежиться у камина с пылающими дровами, флиртуя с мадемуазель Нанеттой де Байи. Титженс еще глубже втянул голову в овчинный воротник шинели. Его стройный спутник шагал при полном параде, включая знаки отличия, эмблемы и кавалерийские побрякушки, тускло сверкавшие на холоде. От одного взгляда на него у Титженса стучали зубы, будто в одночасье сделавшиеся фарфоровыми.
Следуйте моему примеру! вмиг оживился Левин. Четкое расписание Побольше физических упражнений Верховая езда Каждое утро я открываю в комнате окно и делаю зарядку Закалка, знаете ли
Это, должно быть, доставляет огромное удовольствие дамам, живущим напротив окна вашей комнаты, мрачно изрек Титженс. Может, именно этим обусловлены ваши проблемы с мадемуазель Нанеттой, а?.. Что же касается упражнений, то у меня на них попросту нет времени
Что вы такое говорите?! воскликнул полковник. Ни за что не поверю.
На этот раз он твердо взял Титженса под локоток и повел к ответвлению от дороги, уходившему влево за пределы лагеря. Но поскольку тот уверенно шагал вперед, им пришлось тесно прижаться друг к другу.
По сути, мой дорогой друг, сказал полковник, Кэмпи до такой степени лезет из кожи вон, чтобы возглавить действующую армию, хотя в нем есть необходимость и здесь, что мы в любой момент можем получить приказ паковать чемоданы А Нанетта в этом усматривает повод для того, чтобы
А что тогда делаю я во всем этом спектакле? спросил Титженс.
Но Левин блаженно продолжал:
По факту, я практически вырвал у нее обещание, что через неделю или через две она черт в общем, назначит радостную дату.
Вы отлично поохотились!.. Великолепно Чисто в викторианском стиле!
Так оно и есть, черт побери! решительно воскликнул полковник. Я и сам то же самое говорю Ни дать ни взять, эпоха королевы Виктории Все эти брачные приготовления Слушайте, а что такое Droits du Seigneur?[4] Добавьте сюда нотариусов Плюс графа, у которого по этому поводу тоже есть свои соображения А еще маркиза, двух знатных престарелых тетушек и Но опля!.. На следующей неделе или хотя бы через две
Большим пальцем облаченной в перчатку правой руки Левин изобразил в воздухе стремительный пируэт, но уже в следующий миг осекся и упал духом.
По крайней мере, так все выглядело еще в обед продолжал он без всякой решимости в голосе А потом Потом кое-что произошло
Вас застукали в постели с красоткой из Вспомогательного женского батальона? спросил Титженс.
Нет пробормотал полковник. Не в постели и не с девушкой из Вспомогательного женского батальона А на железнодорожной станции, будь она проклята И с Генерал послал меня ее встретить А Нанни, как назло, в этот самый момент отправилась проводить свою бабушку-герцогиню Знали бы вы, какой головокружительный она мне устроила разнос
В душе Титженса всколыхнулась холодная ярость.
Так, значит, вы вытащили меня сюда из-за вашей очередной идиотской до непристойности размолвки с мисс де Байи! воскликнул он. А как насчет того, чтобы прогуляться со мной до штаба базы? Вас наверняка уже ждет там приказ, не подлежащий никакому обсуждению. Мне от саперов телефона не дождаться, так что придется напоследок заглянуть туда
В этот момент его охватило неистовое желание оказаться в какой-нибудь теплой дежурке, обогреваемой буржуйкой и озаренной электрическим светом, с кадровыми младшими капралами, склонившимися над ворохом бумаг на фоне стеллажа с множеством отделений, набитых рапортами на голубой и темно-желтой бумаге. Там можно сосредоточиться и ощутить в душе покой. Странное дело, он, Кристофер Титженс из Гроуби, мог избавиться от напряжения и почувствовать внутри хоть какое-то удовлетворение только в канцелярии. И больше нигде на всем белом свете Но почему? Вот странно
Хотя в действительности, нет. Если вдуматься, то это был вопрос неизбежного отбора. На службу в канцелярию младшего капрала зачисляли в результате отбора за каллиграфический почерк, за умение производить элементарные арифметические действия и ориентироваться в потоке бесчисленных донесений и цифр, за способность не подвести в трудную минуту. За это его на какой-то волосок приподнимали в чине над рядовыми. Но для него этот волосок означал пропасть между жизнью и смертью. При малейшем подозрении, что на него нельзя положиться, он отправлялся обратно выполнять свой долг! А пока демонстрировал свою благонадежность, спал под столом в теплой комнате, сложив в стоящий рядом ящик из-под мясных консервов туалетные принадлежности, а на плитке, в которой никогда не гас огонь, ради него исходил паром походный котелок с чаем Рай!.. Хотя нет, рай только в понимании рядового и сержантского состава!.. В час ночи младшего капрала могли разбудить. Где-то далеко, за много миль от него, враг мог перейти в наступление Тогда младший капрал выбирался из-под одеял под столом, видя перед собой ноги офицеров и сержантов, снующих во всех направлениях под адский аккомпанемент разрывающегося телефона Ему приходилось множить на пишущей машинке бесчисленные короткие приказы Подниматься в час ночи занятие скучное, но и не лишенное волнения: враг воздвиг перед деревней Дранутр огромную дамбу, и на помощь бросили всю Девятнадцатую дивизию, двинувшуюся по дороге Байель Ньепп. На тот случай, если
Титженс подумал об уснувшей в это время армии Об этой захолустной деревушке под бледной луной, выпирающей теперь брезентовыми боками и зиявшей целлулоидными окнами, о палатках, в каждую из которых набивалось по сорок человек И эта дремлющая Аркадия была только одной из многих Сколько же их таких всего? Тридцать семь тысяч пятьсот для полутора миллионов человек Хотя на этой базе, по-видимому, их было больше А вокруг уснувших Аркадий девственно брезжили палатки В каждой по четырнадцать человек Всего миллион В целом семьдесят одна тысяча четыреста двадцать одна палатка Около полутора сотен баз по подготовке пехотинцев, кавалеристов и военных инженеров Склады для снабжения пехоты, кавалерии, саперов, артиллеристов, авиаторов, бойцов противовоздушной обороны, телефонистов, ветеринаров, фельдшеров по мозолям, тыловиков, офицеров голубиной почты, женщин из Вспомогательных женских батальонов и Отрядов добровольческой помощи это же надо было придумать такое название! столовых, обслуги палаток для отдыха, инспекторов по надзору за состоянием казарм, протестантских и католических священников, раввинов, мормонских епископов, браминов, лам, имамов, ну и, разумеется, жрецов фанти для подразделений из Африки. И все они во всем зависели от младших капралов в канцеляриях, неустанно заботящихся об их спасении как на этом свете, так и на том Ведь стоило младшему капралу ошибиться и отправить католического священника в Ольстерский полк, как его непременно бы линчевали, после чего и он, и его мучители дружно отправились бы в ад. А из-за тугого на ухо телефониста или каприза пишущей машинки дивизию могли в час ночи отправить не в Данутр, а в Вестутр, обрекая на погибель шестьсот семьсот человек, спасти которых после этого мог бы разве что Королевский военно-морской флот
Впрочем, в конечном счете весь этот клубок, к всеобщему удовлетворению, все же распутывался: колонны пополнения выступали в поход, напоминая змею, извивавшуюся кольцами разношерстных подразделений и скользившую брюхом по раскисшей грязи; раввины отыскивали умирающих иудеев, чтобы в последний раз совершить над ними обряд; ветеринары искалеченных мулов, женщины из отрядов добровольческой помощи солдат с вывороченными челюстями и оторванными руками, повара с их полевыми кухнями мороженую говядину, фельдшеры вросшие в пальцы на ногах мозоли, дантисты гнилые коренные зубы, морские гаубицы объекты врага, замаскированные в живописных, лесистых лощинах Каким-то непонятным образом каждый получал, что хотел, вплоть до банок с клубничным джемом, да сразу целыми дюжинами!
Так что если строевой младший капрал, жизнь которого висела буквально на волоске, совершал описку и ошибался на дюжину банок джема, его возвращали обратно в строй исполнять долг Обратно к примерзающей к рукам винтовке, к залитой жидкой грязью земле под ногами, к отчаянному чавканью ног на марше, к пейзажам, утыканным силуэтами колоколен разбитых церквей, к непрекращающемуся гулу аэропланов, к лабиринтам дощатых настилов на бескрайних просторах раскисшей земли, превратившейся в топь, к неунывающему юмору кокни, к огромным артиллерийским снарядам с надписью «Привет любимому Вилли» на боках Обратно к ангелу с пылающим мечом, к его темной стороне Так что в целом дела шли вполне удовлетворительно
Титженс настойчиво вел Левина между временных домиков и палаток к штабной столовой; их шаги хрустели по подмерзшему гравию. Полковник немного от него отставал ему, стройному и легкому, было трудно идти по скользкой поверхности, тем более что подошвы его элегантных сапог не были подбиты подковками. Он хранил полное молчание. Что бы ему ни хотелось сказать, он никак не мог перейти к делу. Что, впрочем, не помешало ему произнести: