Интересно, мой Пашка хоть раз переживал нечто похожее? Задумался он. Ему уже тринадцать, и он законченный ботаник, в смысле энтомолог. Александр особо не вникал в увлечение сына разнообразными жучками, паучками и прочей порхающей и ползающей живностью, считая, что с возрастом само пройдет. Однако вытравить из ребенка эту блажь оказалось совершенно нереально. Занятия в музыкальное школе окончились скандалом, ибо сынишка назвал учительницу сольфеджио злобное жужелицей и пообещал ее засушить. Тренер в секции по каратэ, куда бывшая позднее его отдала, с какой-то даже брезгливостью сообщил, что из мальчика никогда, ну, просто категорически никогда не получится приличного спортсмена.
И только после того, как Пашка с негодованием заявил, что ненавидит родителей, потому что они не дают ему изучать насекомых, отец сдался, мудро рассудив, что у каждого свой путь. Более того, ему даже удалось убедить в этом бывшую. Тогда же Александр приобрел энтомологическую энциклопедию с красочными изображениями разнообразных многоногих существ и подарил на день рождения сыну. Мальчик пришел в совершеннейший восторг и заявил, что наконец-то отец его понял. И Александру ничего не оставалось, как сделать вид, что так оно и есть.
Какое счастье, что у меня есть Пашка, говорил он себе, выливая остатки кофе из джезвы в чашку. И какое облегчение, что мы с бывшей давно в разводе!.. Ему отчетливо припомнился процесс развода, и он невольно поежился: воспоминания были еще те. Жена бросила его сама, не преминув превратить последние полгода их совместной жизни в настоящее аутодафе для мужа. Но и после развода не успокоилась, психовала, названивала по ночам и обвиняла его во всех смертных грехах. Потом перебесилась, нашла подходящего кандидата в мужья, сделалась законной супругой и теперь вполне довольна собственным статусом истинной леди при состоятельном муже, которая занимается исключительно собой и пальчиком указывает прислуге, что и как делать.
Наверно ее можно понять, подумал он. В те годы от меня было мало проку, мы еле-еле сводили концы с концами, хотя я был абсолютно уверен, что со временем мне удастся достичь всего. Короче, я усиленно ловил журавля в небе, тогда как моей супруге требовалась упитанная синица в руке. Удивительно, но она никогда не настраивала против меня сына вот уж от кого не ожидал подобной мудрости. Тем не менее, в покое меня так и не оставила.
Бурный развод родителей затронул Пашку по касательной. У него не наблюдалось ни психологического надлома, ни ярко выраженных отрицательных эмоций. Порой Александру казалось, что сын даже доволен сложившейся ситуацией. «Ну, развелись и развелись, читалось у него на лице, теперь хоть скандалы прекратятся. И вообще, отстаньте от меня!» Новый супруг выделил подросшему ребенку одну из комнат, которую тот тут же переоборудовал в настоящую лабораторию для наблюдения за разнообразными насекомыми. Отец тоже в долгу не остался и презентовал юному натуралисту микроскоп.
В голову снова полезли мысли о Пашкином увлечении. Страсть сына к изучению насекомых можно было назвать наследственной, его прадед тоже увлекался энтомологией и составил прекрасную коллекцию бабочек и паукообразных. Александру это хобби не передалось. К тому же, он панически боялся пауков. Это была настоящая добротная арахнофобия, возникшая еще в детские годы, когда во время игры соседский мальчишка со смехом бросил на него паука-крестовика. Увидев однажды неприкрытый ужас, с которым отец веником изгонял из прихожей крохотного паучка, сынишка долго угорал от смеха; у него в террариуме уже давно обитала пара тарантулов, птицеяд и еще несколько паукообразных тварей жуткого вида.
Стоп, сказал он себе. Причем тут вообще пауки и насекомые? Лезет в голову всякая чушь. Ах да, цикады хорошо поют почти лето «Теперь он взялся размышлять о цикадах, мрачно констатировал внутренний голос. Тебе не о цикадах надо печалиться, а о будущей книге, за которую тебе, между прочим, заплатят гонорар». «Да думаю я, думаю! Только без толку пока. Не пишется книга, ускользает. Я же человек, а не робот все-таки. Вместо того чтобы морали читать, ты бы лучше хорошую идейку подкинул», мысленно ответил он с раздражением. И тут же смекнул, что сердиться на собственный внутренний голос попросту смешно.
«Сколь блаженна ты цикада. Ты почти богам подобна» неожиданно всплыли в памяти строки из оды древнегреческого поэта Анакреонта. Он даже припомнить не мог, где и когда их прочел. Стрёкот цикад за окном усилился крещендо. Или стрекот уже звучал у него в голове?
Он прошел в комнату, включил ноутбук, зачем-то набрал в поисковике слово «цикада» и принялся читать.
«Цикада насекомое удивительное. Настоящее чудо дикой природы. Вылупившиеся из яиц личинки основной отрезок своей жизни обитают под землей, питаясь соками корней деревьев. Они обустраивают себе уникальную «колыбельку», сквозь которую не проникает вода.
Мелодичное пение-стрекот цикад весьма ценится на Востоке. Любители содержат этих насекомых в специальных клеточках, чтобы можно было в любое время наслаждаться их пением. Непостижимое восхождение из-под земли, напоминающее воскрешение из могилы, превратило цикаду в символ бессмертия для древнего Китая. Желая умершему хорошего следующего воплощения, ему клали в рот фигурку цикады. Богатые китайцы использовали цикаду, выточенную из жадеита, чтобы покойному была обеспечена вечная потусторонняя жизнь.
В старинной китайской легенде повествуется о том, почему цикада стала символом долгой жизни, счастья и вечной молодости. Жила-была в древние времена царица, которая во время своего правления отличилась тем, что сотворила много добрых дел. Боги наградили ее, и после смерти, в следующей своей жизни, она родилась певчей цикадой. Превратившись в цикаду, она не старела физически и жила дольше, нежели все остальные насекомые. С тех легендарных времен цикада сделалась символом бессмертия и вечной юности.
В мире современного бизнеса работники корпораций стараются избежать интриг коллег, надевая на шею в качестве оберега нефритовую цикаду. Амулет в виде цикады защищает от врагов и коварства друзей. В древности придворные прятали в своих мантиях нефритовую цикаду, чтобы защититься от недоброжелателей и не стать жертвой придворных интриг. Таких цикад можно и сейчас приобрести в китайских лавках. Если не удастся купить настоящую китайскую статуэтку, то нужно раздобыть пресс-папье в виде цикады и поставить на рабочий стол в офисе.
И все же самым замечательным качеством цикады является ее пение мелодичный стрекот, который можно слушать бесконечно».
Все это, без сомнения, чрезвычайно любопытно, констатировал он, откидываясь на спинку стула. Но где я, и где цикады? Взгляд его нечаянно упал на часы. Черт, уже два пополудни, а вернисаж у Вениамина в три! Если опоздаю, он мне этого не простит. Художники люди обидчивые.
Едва он вынырнул из-под арки, как на него обрушился шум мегаполиса. Яркий осенний день был до отказа наполнен жизнью. Вдоль тротуаров спешили куда-то тысячи людей; автобусы, троллейбусы и легковые авто едва ли не впритык двигались друг за другом по проезжей части. Свернув налево, он направился к площади Восстания. Неумолчный городской шум поначалу вызвал у него приступ раздражения, но буквально через несколько минут он привычно вписался в многоголосье города и был подхвачен броуновским движением, свойственным Невскому проспекту.
Пройдя пару кварталов, он снова повернул налево, миновал несколько колоритных многоэтажных домов в стиле модерн, нырнул под арку одного из них и оказался в тесном дворе с увядшим газоном; пересек этот двор, миновал еще одну темную арку с расписанными граффити стенами, и попал в тихий квадратный двор-колодец. Огляделся, возле одного из подъездов увидел вывеску с говорящим названием «Лотос» и направился туда. Уже несколько лет здесь находилась небольшая частная галерея, хорошо известная настоящим ценителям живописи.
Сегодня здесь открывалась выставка так называемых «молодых питерских художников», среди которых затесался и его приятель. С точки зрения самого Александра, тот был вполне себе приличным живописцем и имел добротное образование, так как окончил Академию художеств. Надо заметить, что Вениамин никогда не оправдывал свое безделье творческим застоем, много работал и даже имел небольшую мастерскую, в которой они неоднократно распивали спиртные напитки, ведя глубокомысленные беседы на философские темы. Живописные работы друга представлялись Александру интересными и довольно оригинальными, хотя в них порой угадывались мотивы Одилона Редона или Каспара Давида Фридриха. К тому же, сквозь безупречную технику в полотнах Вениамина можно было разглядеть сильную личность, которая пытается проложить собственный курс в океане живописного искусства и бесстрашно замахнуться на соперничество с предыдущими поколениями выдающихся мастеров.
Поднявшись по ступеням крыльца, Александр отворил дверь и оказался в фойе, оформленном с претензией на шизофренический модерн, где тотчас увидел приятеля, который беседовал с каким-то колоритным бородачом. Он приблизился к ним и остановился, стараясь не мешать, однако беседа, по-видимому, уже иссякла, бородач попрощался и отошел, а Вениамин, подхватил друга под локоток и потащил в выставочный зал, где с видом знатоков прохаживались первые посетители выставки.
Зал имел форму параллелепипеда, не слишком широкий, но достаточно длинный. Причем освещение, как невольно отметил Александр, оставляло желать лучшего. Однако, к его удивлению, а он всегда был немного снобом, работы местных художников производили хорошее впечатление своим разнообразием и бьющей через край фантазией. А именно наличие фантазии он считал самым ценным в литературе и художественных работах. И еще внутреннюю силу. Тот невидимый энергетический заряд, который творец вложил в свое произведение. Переходя от картины к картине, он внимательно изучал каждое полотно, стараясь проникнуть в замысел создателя. Что-то нравилось больше, что-то меньше, что-то останавливало надолго, притягивая своей нет, не красотой, но внутренним подтекстом, через который проявляется душа художника, а не только его ремесло.
Ну, как тебе мои работы? нетерпеливо спрашивал Вениамин, мешая другу рассматривать полотна других художников. Стоящие, или обычные ремесленные поделки?
Ты ведь знаешь я не фанат живописи, осторожно начал Александр. По-моему здесь много любопытных работ. Что касается твоих Я не критик, не могу досконально разбирать твое живописное мастерство, плотность мазка, палитру, идею и пр. Я смотрю, как дилетант: нравится, не нравится, хочется, пройдя весь зал и осмотрев экспозицию, снова вернуться к определенным работам, или ничто меня глубоко не затронуло. Ну, так вот. К твоим работам мне захотелось вернуться. Уж не знаю почему. Чем-то они цепляют, будоражат, притягивают. Хотя у тебя там черт знает что наворочено, вне всякой логики нормальной. Но при этом интересно, оригинально, захватывает. Не могу рационально объяснить, только на уровне интуиции.
Объяснить? Лучше?! Да лучше просто невозможно, Вениамин буквально сиял. Ты мне сейчас такой бальзам на душу пролил. Даже не представляешь, насколько правильно сказал. Захотелось снова вернуться это главное, этим все сказано.
Глядя на восторженного приятеля, Александр невольно подумал, что недаром имя «Вениамин» переводится с древнееврейского как «счастливый мальчик». Воистину, он умеет быть счастливым. Да и везунчик по жизни, ей-богу! И тут же мысленно перебил себя: никакой он не везунчик. Все ему достается через труд. Не зря называет себя рабом на галерах сутками в мастерской торчит.
Кто-то из коллег-художников внезапно окликнул Вениамина, он извинился и отошел. Александр еще раз обошел выставочный зал, разглядывая картины, а затем направился к прилавку, на котором красовались сувенирные изделия и были разложены живописные альбомы. Слабость к альбомам с репродукциями тянулась из детства, почти условный рефлекс. Вот и сейчас, едва взгляд упал на альбом китайской живописи, в его довольно обширной коллекции такого еще не было, что-то у него внутри щелкнуло, глаза загорелись, он схватил альбом и сладострастно принялся листать. Наткнувшись на картину под названием «Цикада на осенних цветках лапины», удивился странному совпадению: именно эту картину Ци Байши он видел пару часов назад в интернете, когда читал про цикад. Просто фантастика! Видно, не зря он провел сегодняшнее утро за чтением про этих замечательных насекомых. Он решил приобрести альбом, и уже открыл рот, чтобы поинтересоваться его стоимостью, как вдруг его тронули за плечо. От неожиданности он вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стояла женщина лет тридцати. Чуть выше среднего роста, прямые темные распущенные волосы, густые и сияющие такие изображают в рекламных роликах высококачественных шампуней; на губах яркая помада, на ногтях темно-красный лак в тон. Ее лицо показалось ему смутно знакомым, в то же время он отчетливо сознавал, что прежде они не встречались такую забыть невозможно.
Могу я тоже взглянуть? спросила она, указывая на альбом.
Конечно, пожалуйста, прошу вас он протянул ей альбом, не в силах отвести взгляд от лица. Чуть вздернутый точеный нос, четко очерченные губы, явно не накачанные, а свои, и высокие скулы каким-то непостижимым образом складывались в удивительно гармоничный и законченный облик. И глаза, глаза Зеленоватые, бездонные, в которых тонешь сразу и навсегда. Единственное в своем роде лицо.
Господи, да что со мной творится? Подумал он, с трудом переводя дыхание. Женщина как женщина, обычная, современная, довольно хороша собой. «Обычная?! тут же возмутился внутренний голос. Да ты просто законченный кретин! Необычная, совершенно необычная. Необыкновенная».
Впервые вижу в продаже репродукции Ци Байши, сказала она, почти с нежностью принимая альбом из его рук. Обожаю его работы. Особенно вот эту «Цикада на осенних цветках лапины», она осторожно перевернула несколько страниц, и эту тоже «Домашний сверчок и домик сверчка из тыквы». Разве не прелесть? В них есть нечто неуловимо утонченное, восточное, чего нам, европейцам, пожалуй, никогда не постичь.
Вы же как-то постигли, с легкой иронией произнес он.
Она не обратила внимания на его иронию и продолжила:
Слово «постичь» какое-то неправильное, не к месту здесь. По-моему, такие картины воспринимаются на уровне интуиции чувственно, что ли.
Может, эмоционально? подсказал он.
Верно эмоционально. Когда я была в Греции, мне запомнилась символизирующая музыку эмблема: сидящая на арфе цикада. Потом я прочла легенду, откуда это изображение возникло. Существует миф о соревновании двух древнегреческих музыкантов Эвна и Аристона. Вы его знаете?
Что-то смутно припоминаю, неуверенно сказал он.
О, это красивая и поэтическая история. Однажды два знаменитых древнегреческих музыканта соревновались в искусстве игры на арфе. Каждый из них по очереди исполнял свои произведения, услаждая слушателей прекрасной игрой. Эвн явно был лучшим, как вдруг у него на арфе лопнула струна, и тогда неизвестно откуда появилась цикада, села на его арфу и своим пением заменила разорванную струну. Эвн остался непревзойденным, а цикада навечно превратилась в музыкальную эмблему.