Тело Анджелы под ним затряслось.
Однако он не мог с нее слезть.
Анджела делала судорожные вдохи, пока хлороформ творил свое волшебство.
Ее последний вздох был нечеловечески хриплым. Фергюсу так хотелось успокоить бедняжку, сказать, что ему жаль. Он столько всего хотел с ней сделать, но все пошло наперекосяк. Теперь ему придется начинать все сначала. И первым делом надо будет найти кого-то еще.
Глава 2
Ее любимым временем была ночь. Краски дня угасали, и в сером сумраке она наконец становилась равной тем, кто ее окружал. Конни Вулвайн вышла из величественного здания отеля «Балморал» и, перейдя через улицу, оказалась на Лит-Уок. Была полночь, однако мостовые Эдинбурга все еще излучали жар. Из пабов, имеющих лицензию на торговлю спиртным в ночное время, выходили люди, и женщина слышала нестройное пение и пьяный плач, доносящиеся из толп захмелевших гуляк. Захватив с собой только карточку-ключ от своего номера, лежащую сейчас в одном кармане ее джинсов, и мобильный телефон, засунутый в другой, Конни шла мимо толп, радуясь тому, что может наконец-то размять ноги после долгого перелета и насладиться чувством освобождения, которое, как она знала, придет к ней, когда она затеряется в чужом городе.
Это была ее первая поездка в Шотландию, занявшая шесть с лишним часов. Здания вокруг были насквозь проникнуты историей, и их архитектура была настолько совершенна, что можно было подумать, будто они созданы ее воображением. Свет, падающий с дома, бросал движущиеся блики на улицы, запруженные людьми. Ни дать ни взять суп из человеческих тел, который немного напоминает Бостон, Массачусетс. Свернув налево, на Юнион-стрит, Конни подивилась тому, как же в этом городе безопасно. И каждый, кто здесь живет, имеет массу возможностей для установления связей с другими людьми. Центр Эдинбурга напоминает человеческое тело, каждая улица в нем это кровеносный сосуд, и здесь так мало чисто деловых или торговых районов. В этом городе можно жить, а не просто существовать.
Ход мыслей Конни прервал свист, и она повернулась к наглецу, издавшему его и, надо думать, воображающему, что женщина должна быть польщена его интересом. Когда Конни встретилась с этим нахалом взглядом, ее окружило несколько мужчин. Ей в нос ударил запах перегара от пива и дешевого крепкого пойла, недавно выпитого этими парнями двадцати с небольшим лет, которые явно пребывали в пьяном угаре.
Ты тут одна, детка? поинтересовался тот из них, который свистел.
Выговор у парня был английский, а не шотландский. Конни провела достаточно времени в Лондоне, чтобы узнать говор, характерный для Ист-Энда.
Я иду на встречу. Дайте пройти, ответила она, стараясь говорить небрежно, но холодным тоном, и попыталась сделать шаг вперед.
А, так ты американка. Ясное дело, раз у тебя такая попка. В наших местах нечасто увидишь такую тугую попку.
Наглый парень неуклюже подался вперед, и Конни, отступив в сторону, попыталась втиснуть свое плечо между двумя его дружками, чтобы избавиться от их компании.
Не будь стервой. Мы хотели просто пошутить, усмехнулся один из них.
Конни раздраженно закатила глаза и пошла дальше.
Тупая корова! Вообще не понимает шуток, не унимался парень, не дождавшись ответа.
Продолжая смотреть прямо перед собой, Конни продолжала идти, не замедляя и не ускоряя шаг.
Думаешь, ты лучше нас, да?
Ладонь парня легла на правую ягодицу женщины, но оставалась там не более секунды Конни стиснула запястье наглеца, быстро развернулась и с силой вонзила ноготь большого пальца в лунку в основании ногтя его указательного пальца. И отпустила, когда парень истошно взвыл и отскочил назад, держась за свою руку.
Черт, она стрельнула в меня электрошокером или чем-то вроде того.
Парень прижимал руку к животу, и из глаз его текли слезы.
Конни повернулась к нему, полная решимости:
Боль уже прошла. Она чувствуется только при нажатии. Ты напал на меня, и я имела полное право защищаться. Я пойду дальше, и вы не должны идти за мной. Я легко выхожу из себя, когда кто-то касается меня. И в следующий раз травма не будет такой легкой.
Парни переминались с ноги на ногу, бормотали ругательства, но ни один из них не проявлял готовности попытаться атаковать женщину. Конни кивнула, повернулась и продолжила свой путь в сторону Гэйфилд-стрит. У нее была назначена встреча с одним человеком в садах на площади Гэйфилд-сквер, и ей не хотелось заставлять его ждать.
Конни шла своим обычным шагом. Нельзя бежать. Нельзя выказывать страх, это всегда является ошибкой. Похотливые мужчины похожи на пум это Конни объяснили на занятиях по самообороне, которые она добросовестно посещала, когда ей было чуть за двадцать. Пуму можно заставить поверить в то, что ей не удастся сделать тебя своим обедом, для этого нужно просто придать себе грозный вид и, пристально глядя ей в глаза, заставить ее стушеваться. Достаточно отвернуться, броситься бежать, проявить страх, и пума сожрет тебя. Впрочем, обычные мужчины, действующие под влиянием тестостерона, редко страшили Конни. Пьяные идиоты полагаются на силу своих кулаков. То ли дело холодная выдержка совладать с таким противником намного труднее.
Конни повернула за угол и убедилась, что слово «сады» едва ли применимо к Гэйфилд-сквер. Трава увяла из-за долго державшейся необычной жары. Здесь имелась пара сиротливо стоящих скамеек, и на краю участка флоры, сохраненной в этих каменных джунглях, росли деревья, но этим все и исчерпывалось. Вокруг были припаркованы машины, и каждый квадратный ярд отлично просматривался из окон окружающих зданий. Тут не расслабишься, лежа с книгой на одеяле, не устроишь пикник в компании подруги, это одно из тех мест, где не хочется задержаться и понюхать розы.
Вы кого-то ждете? спросил незнакомый мужчина.
Он стоял недалеко и был выше Конни на целую голову, так что росту в нем было намного больше шести футов.
Вы знали, что это я, или вы по ночам просто наудачу подходите к женщинам и задаете им этот вопрос, напрашиваясь на неприятности?
Да, глупо получилось. Мне следовало просто представиться. Но я предположил
Ничего. Конни протянула руку для пожатия. Вы инспектор уголовной полиции Барда, не так ли?
На вид мужчине было под пятьдесят, у него были кудрявые темно-русые волосы, широкие плечи, и, судя по его телосложению, в прошлом он был спортсменом, однако в последнее время начал терять вкус к физическим нагрузкам.
Точно. Инспектор с воодушевлением пожал руку женщине. А вы доктор Вулвайн?
Конни, сказала она. Пойдемте.
Отпустив руку инспектора, Конни сошла с травы и зашагала по улице, глядя на здания, мимо которых они шли.
Похоже, с видеонаблюдением здесь не очень, несмотря на все эти постройки. У полиции есть хоть что-нибудь?
Полезного мало. Двадцатого августа солнце зашло в восемь тридцать восемь. Элспит Данвуди пропала в районе девяти тридцати. Видели, как она вошла в эти сады с другой улицы в пять минут десятого, затем камера зафиксировала ее машину через две улицы отсюда в девять двадцать четыре. И все. Большая часть видеокамер направлена на двери и тротуары. Есть один кадр, на котором жертва на заднем плане садится в свою машину, но нет ни одного, где она была бы запечатлена крупным планом.
А вы видели эту видеосъемку? спросила Конни, стоя на одном из парковочных мест и фотографируя на свой телефон все, что ее окружало.
Пока нет. Я прибыл сюда из Лондона только во второй половине дня. Я связался с отделом расследований особо важных дел, просмотрел дело, затем поехал в отель и, наконец, сюда. Приношу свои извинения, мне надо было первым делом изучить данные с видеокамер. Это мое упущение.
Вам нет нужды извиняться передо мной. Я всего лишь привлеченный эксперт. Я вообще не очень-то понимаю, что я делаю здесь на данном этапе. Это не похоже на мои обычные дела. Встаньте здесь, рядом со мной. Я хочу выяснить, за какими из этих окон находятся квартиры, а за какими офисы.
Хм пробормотал Барда. Может быть, нам стоило бы подождать до утра для такого рода
Нет, возразила Конни. А теперь посмотрите по сторонам и сообщите мне, какую долю тут составят те окна, на которых жильцы раздвинут шторы.
Простите, но что именно вы собираетесь сде
Полночный воздух разорвал истошный вопль Конни, проникший сквозь самое надежное двойное остекление и сквозь самые плотные шторы.
Раз, два, три, четыре Поехали, пробормотала Конни, когда в окно выглянул первый наблюдатель.
Затем во многих квартирах начали зажигать свет, открывать окна.
Кто-нибудь позвонит в полицию, тихо заметил Барда.
Вот и хорошо. Я хочу точно знать, сколько времени должно пройти, чтобы последовала реакция, если здесь что-то происходит.
Открылась дверь, и на тротуар вышел мужчина в халате из шотландки. Конни не смогла сдержать улыбку.
Вам нужна помощь? Этот малый к вам пристает?
Спасибо за то, что вы решили помочь. Но он полицейский, так что нет, все хорошо.
Что ж, в таком случае вы разбудили всех, кто здесь живет, не имея для этого никаких причин. Может, вы потрудитесь объясниться?
Мужчина излучал ту уверенность в себе, которая бывает свойственна только по-настоящему богатым людям, и говорил громким голосом, призванным продемонстрировать превосходство.
Конни рассеянно взъерошила пальцами волосы, затем сунула руки в карманы и подошла к мужчине поближе:
Вы были дома вечером двадцатого августа между девятью и девятью тридцатью? спросила она, пропустив его требование объясниться мимо ушей.
Думаю, да. Я редко куда-то хожу по вечерам, но, по-моему, ваш вопрос вряд ли уместен.
В тот вечер вы не слышали криков? Не было ли чего-то такого, что заставило вас посмотреть в окно или встревожиться? Возможно, на следующий день ваши соседи рассказывали вам о каких-то происшествиях?
Нет, ничего такого. По большей части на нашей площади не шумно, тем более по вечерам, когда много машин покидает город. Мужчина резко затянул пояс своего халата и пригладил волосы. Мне надо идти. И он обвел взглядом соседние окна, во многих из которых теперь виднелись лица, выражающие любопытство.
Разумеется, ответила Конни. Спасибо за помощь.
Барда смотрел на нее во все глаза в то время, когда мужчина, высоко держа голову, прошествовал обратно в свой дом. Конни улыбнулась, глядя ему вслед. Ничего себе халат!
У вас тоже есть такой? спросила она Барду, чуть приподняв уголки рта.
Э-э думаю, да. Могу ли я спросить
Можете, перебила его Конни. Но, пожалуйста, перестаньте спрашивать у меня разрешения что-то спросить, просто спрашивайте сразу. Так мы теряем время. Не буду же я говорить вам «нет».
У Барды зазвонил телефон.
Да, сказал он. Нет, не надо никого присылать. Мы находимся как раз на месте. Нет, никаких происшествий. Лады.
Лады? Конни рассмеялась. Ничего себе, можно подумать, что я снимаюсь в «Аббатстве Даунтон». В какой школе вы учились? В Итоне?
Даже при здешнем скудном освещении было видно, что щеки Барды залила краска.
Ого, вы и в самом деле учились в этой школе! воскликнула Конни. Надо же, а я думала, что Итон предназначен исключительно для особ королевской крови.
Это всего лишь распространенный миф, пробормотал Барда. Здесь за нами наверняка все еще наблюдают, так что нам, вероятно, лучше переместиться подальше от любопытных глаз.
Вероятно, согласилась Конни, стараясь имитировать британский акцент и глядя на смотрящих в окна зевак. Элспит не похитили отсюда против ее желания. Она поехала добровольно. Это престижный жилой район, где жители реагируют на шум, так что шумят здесь нечасто. Если ты завопишь в Нью-Йорке, люди просто-напросто сделают звук на своих телевизорах погромче. А здесь жители готовы активно реагировать на происходящее. Сколько пар глаз воззрилось на нас? Двадцать? Или даже тридцать? В девять тридцать вечера кто-нибудь непременно выглянул бы в окно, к тому же Элспит наверняка бы кричала куда громче и дольше, чем я, если бы ее кто-то похищал.
И все же она пропала, заметил Барда.
Конни сложила руки на груди и прислонилась к фонарному столбу, обратив лицо к звездам:
Люди пропадают каждый день. Кто-то не выдерживает стресса на работе, кто-то узнает, что у него неизлечимая болезнь. Кто-то смотрит на себя в зеркало и вдруг решает, что он ненавидит себя. Я могла бы назвать вам тысячу причин. Пусть мне пока не известно, почему пропала Элспит, но я могу с уверенностью сказать, что никто не принуждал ее сесть в машину против ее воли.
Это потому, что она не кричала? спросил Барда. К ее горлу могли приставить нож, к ее спине могли приставить пистолет. Молчание это необязательно знак согласия.
Верно, согласилась Конни. Но современные СМИ научили нас кое-чему и изменили наше поведение. Женщины в наши дни очень хорошо понимают, что, сев в машину к тому, кто на тебя напал, ты окончательно утрачиваешь контроль. После этого он, скорее всего, тебя изнасилует, а возможно, и убьет. И большинство женщин скорее рискнут получить удар ножом или пулю, чем сядут в машину, ведь они осознают, что, вероятнее всего, эта поездка станет для них последней.
А что, если похититель угрожал ее детям? Это совсем не трудно достаточно назвать их имена, сказать, сколько им лет, какой у них домашний адрес и, возможно, в какой школе они учатся. Какая мать не уступила бы похитителю, чтобы защитить своих отпрысков?
Отпрысков?
Детей, сказал Барда.
Я знаю, что значит это слово. Просто оно звучит как-то старомодно. Но я согласна, это куда более эффективный способ заставить женщину подчиниться. В таком случае похититель, по-видимому, уже следил за Элспит в течение какого-то времени. Если бы на ее месте была я, я бы постаралась оставить след уронила бы сумочку, часы или кольцо, споткнулась бы, чтобы расшибить колено и оставить на земле капли крови. Все что угодно, чтобы показать, что я была здесь, а теперь меня похитили и мне грозит опасность. Полагаю, этот район был обследован криминалистами?
Насколько мне известно, да. Ничего не нашли, ответил Барда. А какую версию предложили бы вы?
Я считаю, что для ловли мух лучше использовать не уксус, а мед. Зачем угрожать женщине и пугать ее, если можно представить дело так, что она поверит в вашу респектабельность? Липовое удостоверение личности раздобыть нетрудно, так что можно притвориться полицейским. И сказать жертве, например, что произошел несчастный случай и ей надо проехать на место происшествия. Вывезти ее из города и завезти в какой-нибудь глухой тупик. А дальше все уже просто.
Машину так и не нашли, заметил Барда.
Пока. Скажите мне вот что чем мы вообще тут занимаемся?
Барда улыбнулся и пожал плечами:
Тем, чем полиция занимается всегда.
Я психолог-криминалист. Я помогаю составлять профили серийных убийц. Однако меня привлекли к работе над этим делом и платят мне из денег налогоплательщиков. А вас выдернули из Лондона.
Местный эдинбургский отдел особо важных расследований зашивается. Одни его сотрудники откомандированы на работу с Интерполом, другие болеют. Им нужна была помощь. Так что здесь нет никаких тайн.
Вот только это не убийство. Это исчезновение без признаков преступного умысла или борьбы. Бросьте, вы знаете больше, чем говорите. Выкладывайте.
Как вы узнали?
Вы пожали плечами. А пожатие плеч это наигрыш, это редко бывает непроизвольным в отличие, например, от округлившихся глаз, когда вы поражены. Вы пытались изобразить безразличие и уйти от ответа. Это и выдало вас.