Однажды на этой речке случилось мое второе рождение, коих в моей жизни будет еще много. Дело в том, что ни я, ни брат плавать не умели. Чтобы научиться держаться на плаву, я использовал бутылки из-под колы. И вот плаваю я, тренируюсь и вижу, что, вопреки всем предостережениям, Доброслав решительно идет на глубокое место. Мгновение и его макушка скрылась под водой. Не думая о том, что будет дальше, я зажал бутылку между ног и бросился его спасать.
Река Северский Донец большая, глубокая, местами с сильным подводным течением. Я добрался до брата, кое-как вытянул его из воды на поверхность и, оглядевшись по сторонам, понял, что нас снесло. Дно ушло из-под ног, бутылка никак не помогала. Брат в панике стал быстро ползти по мне вверх. И тут я понял, что под весом Доброслава иду ко дну. Я попробовал скинуть его с себя, чтобы по-другому перехватить, но Добрик вцепился мертвой хваткой.
Кричи! Кричи «Помогите»!!! Не молчи! Ну же!!! Моя голова ненадолго вынырнула и снова ушла в воду.
Но Добрик предательски молчал, всё сильнее сжимая мою шею.
Нас проносило мимо пляжа. Я быстро прикинул, что пляжная зона скоро закончится и нас просто некому будет спасать. Я снова попытался скинуть брата, набрал, сколько мог, воздуха и заорал: «Помогите!!!» Пляж стремительно удалялся. Я собрал последние силы и снова крикнул.
Нам повезло: нас заметил мужчина и тут же бросился на помощь. Вытащив наши тельца на берег, он потряс меня и Добрика за плечи, спросил про самочувствие и нужна ли какая-то помощь. Я устало поблагодарил и отрицательно помотал головой. С Добриком мы договорились, что случившееся останется нашей тайной, иначе речки нам больше не видать. Хотя ругать нас было некому.
Мама уезжала на заработки в Москву, чтобы как-то содержать нас и Артура, который оставался, чтобы приглядеть за нами в мамино отсутствие. Ни бедности, ни излишества не ощущалось, хотя, когда мама передала нам литровую банку черной икры, желая удивить и побаловать, мы почувствовали себя королями икра тогда стоила просто космических денег. Мы с братом оказались неблагодарными дегустаторами нам не понравилось. Соленая она какая-то, икра эта. Нам бы лучше мороженое Зато Артур со своим братом очень даже обрадовались подарку.
Когда у мамы более-менее наладилась работа и заработок стал стабильным, она начала высылать Артуру деньги на наше содержание. Желая слинять от этих обязанностей, Артур нашел нам няню старшеклассницу Лену, дочку своих знакомых. Она пробыла с нами не так уж долго, да и общался я с ней мало, Лена присматривала в основном за братом. Но и в моей жизни она сыграет довольно важную роль, появится снова весьма удивительным образом, хотя это случится гораздо позже. А пока мы собирали на стадионе камеры от велосипедных колес, оставшихся после соревнований, связывали в одну большую резинку, обматывали ее вокруг деревьев и устраивали на импровизированном ринге бои.
В общем, наслаждались «красками детства», пока не случился очередной переезд на новое место.
«Бизнес» и другие неприятности
В очередной раз мама вернулась из Москвы и заявила, что у нас будет бизнес. Надоумил ее некий Юрий, с которым она познакомилась в поезде по дороге домой. Он предложил ей стать деловым партнером для открытия продуктового магазина и обещал со всем помочь. Но для магазина нужно было помещение, товар, а на это, в свою очередь, требовались деньги. По совету Юры мама решилась продать нашу однушку в центре и купить что-то подешевле. Вырученных денег хватило бы для запуска бизнеса, а там можно поднакопить и купить новую большую квартиру.
Во время переезда к нам подходили мои друзья и спрашивали, куда мы едем и почему. Ответов у меня не было, я знал только, что будем жить где-то далеко в коммуналке.
У меня бабушка в коммуналке живет, фуфло полное. Прикинь, один толчок на всех, ванная одна на всех и кухня. Не жизнь, а каторга, со знанием дела делился один из товарищей.
Наконец-то машину загрузили, мы сели в кабину, а мама забралась к вещам в кузов. Мальчишки бежали за нами до самого поворота на проспект, размахивая руками. Смотреть на это было грустно, но я знал, что скоро у меня будут новые друзья.
Когда мы доехали, уже начало темнеть. Еще долго выгружали машину. С соседями познакомились тут же, на входе. Какой-то толстый мужик в полосатой растянутой майке и замусоленных спортивных штанах повис в дверном проеме, лениво прищелкивая языком.
А вы, собссна, по какому вопросу? По какому вопросу, я вас спрашиваю? привязался он к грузчикам.
Мужик, отойди, видишь, вещи несем. Соседи у вас новые.
Аххх, сосееееди, опухшие веки мужика попытались покинуть свое местоположение и изобразить удивление. Мань, Мань! Че, оглохла, што ли? Мань!
Откуда-то из глубины темного коридора выплыла дородная женская фигура в цветастом халате и наверченном на манер тюрбана полотенцем на голове.
Так, уйди отсюда, Мань развернула подвыпившего супруга и затолкала его в ближайшую комнату. Не говоря ни слова, она зашла за ним следом и хлопнула дверью.
Грузчики занесли наши вещи в две небольшие комнатушки, получили от мамы деньги и уехали.
Ну с новосельем.
Я сразу попросил поставить велосипед за дверью, чтобы его не было видно, как заходишь в комнату. Мне очень не понравился этот сосед. Не вызывал он доверия. Ни капли.
Пока поживем так. Со временем обустроимся, пообещала она. А пока давайте вещи разберем.
Она вышла на кухню. Я выглянул следом за ней в коридор, чтобы хотя бы визуально найти туалет.
А, у нас дети теперь будут жить! Я еле удержался, чтобы не обделаться от неожиданности.
Здравствуйте, произнес я.
Мужичок, расписанный синими татуировками так, что казалось, будто это его родной цвет кожи, заговорщицки подмигнул мне и чиркнул спичкой, прикуривая папиросу.
Как звать?
Святослав, немного замявшись, ответил я.
А че так нерешительно?
Я промолчал.
Э, я не кусаюсь. Только иногда, мужик громко заржал.
Извините, где здесь туалет? собрался с духом я.
Ааа, вот че ты молчишь-то! Вон там, по коридору прямо, последняя дверь направо, мужик согнулся от хохота.
Я нахмурился и пошел в указанном направлении. Открыл дверь и невольно отпрянул назад: туалет представлял собой кошмарное зрелище. «Фу, грязища какая», с тоской подумал я.
Скоро мама присмотрела подходящее для магазина помещение. Оно находилось в бывшем заброшенном общежитии в три этажа. Мама договорилась об аренде и закупила товары. В скором времени дела ее пошли в гору, и небольшой магазинчик стал приносить какой-никакой доход.
Свой магазин она вскоре превратила в полукафе. Часть площади сдала в субаренду под игровой уголок, новый арендатор купил несколько игровых приставок PlayStation первого поколения и сдавал школьникам по часам. Дела шли хорошо, были планы расширяться и часть пустующих комнат превратить в гостиничные номера для приезжих. Юра же без конца таскал из магазина товар «гостинчики» для недобропорядочных блюстителей закона. На каждом углу он жаловался, что его притесняет уборщица так он называл мою маму, настоящую владелицу их якобы совместного бизнеса, и мнит себя хозяйкой. К маме приходили с угрозами, разборками, она стойко их переносила и пыталась доказать, что это ее и только ее вложения, что это она, а не Юра, продала квартиру, чтобы начать бизнес. Но ее никто не слушал.
Всё, чего добивался от этой травли Юра, чтобы мама отказалась от магазина в его пользу. Но так как выбранный способ никак не влиял на мамину решимость, Юра однажды поменял на входной двери замок. Когда мама стала обращаться в милицию и другие инстанции, всё было тщетно: Юра успел подкупить всех, кто мог ей помочь. Вот тут мамино терпение лопнуло.
При первой возможности она обратилась к ребятам из патрульно-постовой службы. «Вы можете его просто взять и повязать хотя бы на два часа? Без всяких обязательств, этого времени мне хватит», попросила мама.
Юру задержали. Пока его везли в отделение, мама с кувалдой отправилась в магазин. Она разгромила свое детище начисто, а оставшийся товар погрузила в заранее заказанную машину и перевезла в нашу комнату.
Юру не смогли задержать надолго, но времени оказалось достаточно. Так магазин закрылся. Юра восстанавливать его не стал, а у мамы не осталось денег на аренду и обустройство другого помещения.
Дома началась сладкая жизнь в прямом смысле этого слова. Еще некоторое время мы подъедали «Баунти», «Сникерсы» и «Марсы» из магазинных запасов. Такого изобилия сладкого мы раньше не видели, поэтому на радостях объедались шоколадом, пока живот не заболел.
Чего ты там корчишься? обеспокоенно поинтересовалась мама.
Живот болит
Давно?
Я грустно кивнул.
Ох. Ну вот и чего молчал? Пойдем, мама направилась на кухню.
Там у нее хранились мешочки и баночки со всякими травами. Она редко пользовалась услугами врачей, предпочитая народную медицину.
Открыв несколько баночек, она взяла оттуда по щепотке трав и отправила их в чашку. Залила сверху кипятком, дождалась, когда остынет, сцедила отвар через марлю и протянула мне:
Пей.
Я зажмурился и осторожно глотнул.
Будешь пить вместо чая несколько дней.
Я кивнул.
Спустя неделю от загадочной болезни не осталось и следа.
К счастью для наших желудков, сладкие запасы довольно быстро закончились, следом за ними закончились вкусные, а затем и все остальные, кроме нескольких мешков риса. Еще около года рис, обжаренный с луком, был самым частым блюдом на нашем столе, а временами и вовсе единственным. Но однажды закончился и он.
Остро ощущалась нехватка денег. Дошло до того, что мама полезла за сухарями черного хлеба, которые готовила для домашнего кваса.
Эх, мама покрутила в руках зацветшую корку. Испортились
Но вместо того, чтобы выбросить хлеб, она взялась каждый сухарь мыть. Отмыла, выскребла плесень, просушила и дала нам с Добриком.
Простите, дети, пока это всё, что у нас есть
Мы не капризничали. Во-первых, понимали, что это бесполезно, во- вторых, видели, насколько тяжело маме обеспечивать нас хотя бы тем, что есть: работы в городе не было, а помощи откуда-то со стороны ждать не приходилось. Зарплаты от маминых подработок едва хватило бы для одного человека, а нас было трое.
По утрам я отправлялся в школу. Точнее, в ее направлении, а дальше сворачивал в ближайший парк. Я ненавидел школу и заменял уроки затяжными прогулками по лесу и соседним районам. Там было интересно и жутко. Камброд [1] регулярно мелькал в криминальных хрониках как место жестоких преступлений, но когда это останавливало мальчишек? Скоро бродить бесцельно мне надоело, и я стал собирать всякие проволочки и железки, чтобы отнести их в металлолом, тем самым немного подзаработать и помочь маме. На полученные деньги я покупал домой крупы или хлеба.
Примерно в этот же момент я увлекся компьютерными играми. Мне нравился жанр стратегии: нравилось развивать города и военные базы, защищаясь от врагов. Своего компьютера у меня не было, поэтому, насобирав стекла и железок, купив домой что-то съестное, я иногда уходил играть в ночь так было дешевле.
Играл до утра, а потом с красными как у рака глазами шел домой. Благо клуб находился недалеко, в бывшем ресторане «Любава». Сам ресторан давно закрылся, а его когда-то роскошный банкетный зал разделили металлической решеткой на два помещения. Сетку прикрыли шторкой. Одну половину сдавали в аренду клубу, вторую ритуальным услугам. Так что играть ночью было еще и атмосферно: отодвигаешь шторку, а там венки, гробы и свечки.
Немного позже технический прогресс дошел и до нас. Мама где-то раздобыла очень старый компьютер с оперативкой меньше, чем у микроволновки, он тянул только пару примитивнейших игрушек. Но даже такую древность тогда мало кто мог себе позволить, поэтому я подумал, что могу на нем подзаработать.
И когда ко мне пришел в гости друг, я решил предложить ему арендовать компьютер.
Хочешь поиграть? Цена намного ниже, чем в клубе.
Друг согласился. Сейчас мне очень стыдно за такое поведение. Не будь у нас финансовых трудностей, я бы так никогда не поступил. Но тогда мной двигало желание помочь семье любыми способами.
О моих прогулах мама ничего не знала, она была уверена, что я прилежно хожу на занятия. А играю и собираю железки в выходные. Пока однажды не получила записку от завуча, что меня уже месяц в школе не видели.
Как это месяц?! Как это месяц ты не ходишь в школу?! она выпытывала из меня правду, но я геройски отмалчивался. Значит, так Добрик, не мусоль занавеску! Значит, так, Свят. Школа нужна. Хотя бы затем, чтобы уметь читать, писать и считать. Я тебя очень прошу, ходи на уроки, а? Обещаешь?
Я кивнул.
Смотри мне, задницу надеру, если еще хоть раз про прогулы твои узнаю!
Но угроза не подействовала: я продолжал ходить по свалкам и гаражам вместо светлых классов. Иногда случались очень комичные истории: когда я всё-таки заходил в школу, одноклассники, которые полгода как перешли в мой класс, показывали на меня пальцем и говорили: «О, ты тоже новенький?!» А я им такой: «Я не новенький. Просто я здесь не часто появляюсь». Конечно, мама узнавала о моих рецидивах, наказывала, но толку-то. Она прекрасно понимала причину моих поступков и ворчала больше для проформы.
Однажды она пришла домой, села на табуретку и устало прикрыла глаза.
Что-то случилось? я шел за чаем.
Выбросилась.
Кто?
Хозяйка моя из окна выбросилась на глазах у своего ребенка.
Недавно мама нашла неплохую подработку. Идейным вдохновителем и владельцем котлетно-обеденного бизнеса была молодая одинокая женщина с ребенком. Она готовила обеды, а мама носила еду на рынок и продавала местным работникам. Дело шло хорошо, в нашем доме наконец-то начали появляться нормальные продукты, иногда даже разнообразные. И тут вот
А из-за чего?
Жить стало невыносимо. Хотя куда уж Торговали хорошо, прибыль была Не знаю, что там случилось. Но как бы там ни было, мне нужна новая работа.
И скоро она придумала похожий способ заработка. Накопив денег, мама купила два стеклянных термоса.
Вот, буду чай и кофе на рынке продавать, гордо сообщила она.
Но буквально на второй день Доброслав, бегая по коммуналке, зацепил и разбил сразу оба термоса. Обругав брата за неосторожность, мама заняла денег и купила еще два термоса, подороже, из небьющегося материала. Отступать от своей идеи она не хотела.
Мама стала продавать чай и кофе сотрудникам на Центральном рынке. Продавцы не хотели оставлять рабочее место, уходя за напитком или бутербродом, так можно было упустить покупателя или, что еще хуже, недосчитаться товара по возвращении. Поэтому передвижная кофейня, или «чаевница», с двумя термосами на тележке пользовалась большой популярностью.
Постепенно стали появляться деньги, стало хватать на еду и какие-то недорогие вещи. В выходные, когда народу на рынке собиралось много, я выходил работать вместе с мамой. Когда кипяток заканчивался, я бегал за «заправкой» в специальную квартиру за крайними палатками, чтобы мама на это не тратила время: конкуренция высокая, а доход зависел от количества проданных стаканчиков.
Самая большая выручка была зимой. Продавцы спасались от мороза толстыми валенками, шубами и горячими напитками, нередко разбавляя их коньяком. В шубе и варежках бегать с тележкой и разливать чай неудобно, а без них очень холодно. Зато потом, сидя дома, в тепле, мы считали полуобмороженными руками выручку и радовались особо холодным дням, потому что заработок выходил в два-три раза больше обычного.