Верно, кусочек-то вроде старейшины! согласился Йошуа, прожевывая козлятину под смех Калева и Ахана.
А ведь неспроста Рахав послала гостинец, заметил Калев, это она для тебя старалась. Или для себя.
Будет тебе! смутился Йошуа.
Ты нравишься ей, сказал Калев, уж не в мужья ли она тебя метит?
Так ведь она язычница! воскликнул Ахан.
Она славная женщина, и веру мою примет, и клан ее признает нашего Бога! вступился Йошуа за Рахав.
Похоже, ты к ней неравнодушен! сказал Калев.
Скрывать не стану, нравится она мне, со всей серьезностью заявил Йошуа.
Так отчего не женишься? Довольно холостяковать! воскликнул Калев.
Дела не пускают. Землю надо завоевывать, а тут еще и беда в Ае приключилась, ответил Йошуа.
Выходит, вы любите друг друга? воскликнул Ахан, вопросительно глядя на Йошуа.
А ты почему разволновался? бросил Калев, ткнув в бок Ахана, ты молодой еще, придет и к тебе любовь!
Да я ничего, я просто так, пролепетал Ахан, ты не подумай плохого, Йошуа. Я очень рад за тебя! добавил он.
Вот и славно! сказал Калев.
Хватит о пустяках болтать, строго проговорил Йошуа, личное не должно заслонять общую великую цель. Сначала завоюем Землю Обетованную, тогда и свадьбы начнем играть!
3
Без привычной заядлому книгочею литературной подготовки, без придумок изощренных сюжетных ходов, без всяких писательских штук и экивоков, скажем прямо и просто: Ахан полюбил Рахав. Два сердца встретились, два сердца! Прямота и простота есть свойства свободного духа, главное, однако, не злоупотребить ими в неподходящий момент.
Итак, критически важный для настоящей повести факт стал известен читателю. Это означает, что между ним и автором уничтожен разрыв в осведомленности. Теперь можно посвятить несколько слов истории зарождения романтического чувства в душе нашего героя.
Доблестное покорение и разрушение города Йерихо не обошлось без Ахана одного из особо отличившихся в этом сражении молодых офицеров. Исполняя приказ командующего, верный воинскому долгу, он, вместе с подчиненными ему бойцами, внес немалый личный вклад в общую победу.
Йошуа заметил рвение юного воина. После боя полководец пригласил его в свой шатер, расспросил о родных и близких, о мечтах и чаяниях молодого человека, пожелал успехов в службе и большого личного счастья. Оставшись весьма довольным беседой, Йошуа приблизил к себе Ахана. Не рискуя впасть в преувеличение, можно смело утверждать, что бывалый ветеран и успешно начавший военную карьеру младший командир истинно подружились.
Освобождая город от мерзости язычества, в азарте схватки, Ахан не сразу обратил внимание на одно странное обстоятельство. В то время, как мечи доблестных бойцов методично и последовательно уничтожали все живое в обреченном Йерихо, по камням разрушенных городских стен пробиралась наружу группа нагруженных разнообразным скарбом мужчин, женщин и детей. Почему наши воины позволяют этим язычникам бежать? спрашивал себя Ахан, почему их не останавливают, не убивают, не отнимают добро?
Удивленный Ахан подошел ближе к толпе, торопящейся покинуть опасные места. Охранявший беглецов солдат коротко объяснил ему: Этим людям Йошуа обещал сохранить жизнь и имущество.
Пронзительный мужской взгляд встретил взор прекрасных женских глаз. Юноша успел приметить красавицу. Ему показалось, что она смотрела на него с восторгом и нежностью. Нет, не показалось мне так и было! думал впоследствии Ахан. Тот же охранник добавил: Это Рахав, она глава клана, благодаря ее уму спасено все семейство. Подробностей не знаю.
Лишь мгновенного, но цепкого взора, довольно было Ахану, чтобы влюбиться в прекрасную Рахав. Не существует любви сильнее, чем любовь с одного взгляда, ибо нет в спонтанном чувстве ни раздумья, ни расчета один только крик горячего сердца верный залог подлинной страсти.
С того памятного дня Ахан все гадал, как бы подступиться к Рахав, как добиться вожделенной взаимности. Он выяснил у людей она без мужа, свободна. Большая удача, но нельзя сидеть сложа руки надо действовать. Каким должен быть мой первый шаг на пути к счастью? спрашивал себя Ахан.
Любовь избегает шума. Это правда, но это еще не вся правда. Если упование подкреплено надеждой, любовь становится смелой. Когда взгляд возлюбленной обещает согласие любовь положительно готова на любые безумства. Но случись, что страстного обожателя ожидает борьба с соперником за женское сердце, то не найдется такого преступления, на которое не решилась бы любовь.
***
И вот, к величайшей тревоге своей, Ахан узнал, что Йошуа влюблен в Рахав. Хуже того: сердце ее тяготеет к пророку и вождю. Разве переданный ею гостинец жареный на вертеле козленок не свидетельствует об опасной склонности сердца ее? Судьба послала Ахану нешуточного соперника. Счастье еще, что Йошуа не торопится жениться, за великой целью забыл о любви! тщетно пытался успокоить себя наш герой.
Без малейшего отлагательства я должен познакомиться с Рахав, размышлял Ахан, я очарую женщину блеском молодости, оглушу красавицу пылкой страстью. Я расскажу ей о себе, хотя, что тут рассказывать? Я весь как на ладони юный, храбрый, горячий!
Однако она язычница, а я иудей, вспомнил Ахан, мне же нужна жена единомышленница. Пусть-ка поведает свою историю. Йошуа говорит, что Рахав примет нашу веру. Уверен, это произойдет скорее, если она забудет его и полюбит меня!
По-военному скорый на поступки, Ахан не откладывал срочных дел. На следующий день после памятной беседы у костра, он решительно направил свои стопы к лагерю Рахав. С помощью мальчишек, ее племянников, отыскал нужный ему шатер. Вход был со вкусом украшен свежими полевыми цветами.
Найдется ли у хозяйки жилища немного времени для беседы с иудейским воином? с несолдатской вычурностью вопрошал Ахан, не вступая вовнутрь.
Милости прошу, входи, достойный ратоборец! донесся из шатра женский голос.
Меня зовут Ахан, представился вошедший, тебя же я знаю: ты Рахав. Вернее, прекрасная Рахав!
Лесть приятна, если не преждевременна. Садись, Ахан, на это покрывало, сказала Рахав, поглаживая серые завитки полученного накануне подарка, чем я обязана твоему вниманию, храбрый офицер?
О, очень, очень многим!
Начни с малого!
Начну с малого. Я, как и Йошуа, большой ценитель молодой козлятины. Благодарю тебя, Рахав, за гостинец!
Рада, что угодила. Представь, я сама вращала вертел, сама солила мясо, перчила его, поливала вином.
Какая искусная кулинарка!
В Йерихо я держала харчевню, и посетители чревоугодники неизменно хвалили мою стряпню.
Держала харчевню? Ты деловая женщина, Рахав!
Пожалуй. Так говорят обо мне. Ты, кажется, сказал, что я очень многим обязана твоему вниманию. Пустяковый повод мы обсудили. Давай-ка, обратимся к главному, Ахан.
Согласен. Солдат не станет хитрить, ходить вокруг да около, а выложит все напрямую. Рахав, я восхищен твой красотой, я полюбил тебя с первого взгляда и я хочу на тебе жениться. Вот главное!
Спасибо, милый Ахан, ответила потеплевшим голосом Рахав и робко погладила его по щеке своею тонкой рукой, нет ничего в мире ценнее прямодушия! Когда ж случился тот первый взгляд, что внушил тебе страсть?
Ты со своим семейством шла по камням обвалившейся городской стены. Я увидел тебя, твои глаза встретились с моими не помнишь разве?
Кажется, припоминаю: меня обжигал горячим взором молодой удалец-воин. С мечом, щитом, в шлеме. Озабоченная, я не запомнила его лица. Значит, это ты разглядывал меня?
Да, то был я! И с той минуты сердце мое принадлежит тебе!
О, я так тронута! воскликнула Рахав и снова, но уже смелее, погладила Ахана по щеке, но что ты знаешь обо мне? Ведь я язычница, а ты иудей. Разве можем мы соединить наши судьбы?
Я слышал, ты готова принять иудейскую веру!
Возможно, так и случится. Однако не пришло еще время решения. Пока не отвечу тебе ни согласием, ни отказом.
Расскажи, Рахав, как случилось, что уцелел твой клан?
Двое ваших соглядатаев разведывали Йерихо. Поначалу они явились в мою харчевню, надеясь услышать что-нибудь важное от трапезничающих болтунов. Я сразу распознала, кто они такие, эта парочка. Сама накрывала им на стол и приносила еду.
Как звали тех двоих? Может, я с ними знаком!
Имен не спрашивала, а они мне не представились. Разведчики чинно сидели за столом, смаковали приготовленные мною блюда и прислушивались к разговорам вокруг. В это время постучались в дверь моего заведения царские ищейки и, остановившись на пороге, строго так заявили мне, дескать, ходят слухи, будто могут появиться у меня двое иудеев, которые разнюхивают наши военные тайны. Как придут шпионы в харчевню, я обязана буду донести о них властям, а не то сама окажусь в тюрьме.
Испугалась, Рахав?
Я не робкого десятка. Ответила сыщикам, что никого чужих у меня не было и нет, а слухи врут. Те ушли несолоно хлебавши. Я же поспешила к двум иудеям, отвела их во внутреннюю комнату подальше от праздных ушей, сообщила им, какая угроза над ними нависла, и научила, где и как прятаться.
Ты спасла двух наших, Рахав!
Верно, спасла. Разведчики благодарно признали это и говорят, мол, давай дадим друг другу зарок. Ты обещаешь не доносить на нас, пока мы прячемся и обследуем Йерихо. А мы поклянемся, что ежели сдержишь слово, то наши воины не тронут твой клан, сиречь сохранят жизнь отцу с матерью, братьям, сестрам, их семьям, и имущество у них не отберут.
Честный уговор. Вот только как в горячке боя узнать, где ваши?
Всем родичам полагалось собраться в моем жилище и не высовываться наружу, а чтобы солдаты опознали, который дом мой, я должна была выпустить из окна красный шнурок.
Ловко придумано! И весь твой клан жив?
То-то и горе, что не весь! Жена и дети брата Накман его имя погибли.
Не верю, что иудеи не исполнили клятву до конца!