Так, что вопрос о морепродуктах, даже не обескуражил, а насторожил помощника премьера.
О каких морепродуктах идет речь? Спросил господин Йесене.
Да бог мой, о разных! Воскликнул посетитель. Какие морепродукты бывают? Треска, тунец, селедка. Ну, еще раки и устрицы разные.
Тут Кейме Йесене сильно пожалел, что полиция дежурит только у входа в здание.
Давайте, сходим посмотрим. Настаивал рыбопромышленник. Я привез образцы товара.
Понимая, что так просто от сумасшедшего не отцепиться, чиновник последовал за ним. На выходе из здания, он сделал знак двум дюжим стражам правопорядка: «Давай за мной, ребята! Кажется дело плохо».
Большой грузовик-рефрижератор стоял у самого входа и далеко идти по жаре не пришлось. Таинственный субъект, открыл заднюю дверь прицепа, откинул лесенку, забрался в прохладное нутро сам и пригласил Йесене следовать за ним. Тот подмигнул полицейским, мол, не теряйте бдительности, и рискнул подняться в рефрижератор.
А, там, мать честная, святая богиня Хина ящики! С рыбой!
Тут, как видите у меня тунец, тут селедка, тут луцианы. Все не мороженное, охлажденное, по доступным ценам. Разумеется, товару нужно пройти экспертизу. Поэтому крайние ящики, для этих целей и предназначены. Этот Вождю Вождей, этот спикеру парламента, этот премьеру. Себе, можете взять этот ящичек. Точно такие же будут вручены всем парламентариям.
Полицейские стояли у края прицепа и таращили глаза на это диво.
Дары моря испокон веков были основным продуктом питания самоанцев. Душа полинезийца, на генетическом уровне, требовала рыбы или хотя бы водорослей. Но уже лет сто в зону промышленного рыболовства, принадлежащую Независимому Самоа, ничего не заплывало. Или заплывало очень редко. А, тут
Через пару часов состоялось экстренное закрытое совместное заседание правительства и парламента. На нем присутствовал сам Вождь Вождей и вожди большинства итумало11.
Дискуссия по поводу свалившегося на головы островитян изобилия была горячей, но непродолжительной. Черту под ней подвел премьер Иакопа Енеле. В частности, он сказал:
Поскольку этот Войтеховский заправляет фирмой, связанной с исследованиями в параллельных вселенных, ни для кого не секрет откуда эти поставки. Однако он дает твердые гарантии, что «Система» ничего не заметит. Да, да, министр Нанумеа раньше такого не бывало. Но, как видите груз доставлен, а Вселенского Надзора все нет. Разумеется это контрабанда, депутат Фаафои. Если хотите пойти на принцип и отказаться Ваше право. Так, что предлагаю закрыть глаза и разрешить этому Войтеховскому свободно торговать, без всяких бюрократических процедур. Тем более, что известие о рыбных поставках уже разлетелось по островам и остановить это нельзя. Если остановим получим революцию. Кто за? Единогласно. Теперь, господа, разбирайте ящики. Они подписаны.
Так, с закрытыми глазами, не только правящая верхушка, но и все самоанское общество жили полгода. Поставки шли без остановки. Ежедневно, на заброшенной лесной дороге острова Савайи появлялся рефрижератор, и в торговую сеть поступало пять-шесть тонн рыбы и моллюсков. За это время, через острова, кроме морепродуктов, той же заброшенной тропой, прошли еще многочисленные партии мехов, полудрагоценных камней, жемчуга, слоновой кости и ценных пород древесины. Несмотря на все санкции и международную изоляцию патриархальное Самоа, зажило еще лучше прежнего. На зависть прогрессивной общественности. Партийные лидеры и местные власти островов на собраниях общин, проходящих в закрытом режиме, доносили до граждан, что все это изобилие результат последовательного следования старинным традициям и верности рядовых общинников правящей верхушке. Сохранив традиции, мы сохранили милость древних богов, говорилось на сходках. В результате этой пропагандистской компании, значительная часть населения порвала с христианскими церквями и вновь начала покланяться Моане и Тонгароа. И, по непроверенным слухам, в итумало Ваисигано, даже кого-то съели, в ритуальных целях. Вроде какого-то туриста или бродячего торговца столовыми приборами. Шесть месяцев, народ радовался, а правительство с удовольствием следило за рейтингами. Только мудрый Вождь Вождей, Малиетоа Танумафили Кеко, тревожно крутил головой, приговаривая:
Так хорошо, не может долго продолжаться.
И, он, как в воду глядел.
Пятнадцатого января, следующего года, Независимое Самоа стояло на пороге правительственного кризиса. Виной всему были застрявшие, на Рыбном Пути, грузовики с товарами. Которые, до этого, по документам оставались на Самоа, а на деле уходили неизвестно куда. Было ясно, что что-то происходит, если уже не произошло. Грузы все прибывали, но переход оставался закрытым. И рыбные поставки прекратились! Транспортный коллапс продолжался день, два, три, четыре. На пятый, в правящих структурах началась паника. В кулуарах даже поговаривали о грядущей миротворческой операции, со стороны неолиберальных держав. Не появись Войтеховский вовремя, весь этот бедлам мог кончится массовой сдачей какому-нибудь международному трибуналу. Некоторые депутаты уже даже писали покаянные речи, которые будут произносить на ассамблеях и форумах. И, тут
Что за шум, а драки нет? Спросил Юрген Войтеховский, без стука, заваливаясь в кабинет премьер-министра.
У премьера, при виде этого межвселенского контрабандиста сразу пошли судороги, а потом сильно отпустило. Отпустило в душе и полегчало на сердце. Недаром, на Самоа шептались, что этот Войтеховский потомок богов. Наверно не зря шептались. Иакопа Енеле нутром чувствовал, какая сильная мана исходит от этого человека.
Стоим на пороге политического кризиса.
В связи с чем?
В связи с остановкой грузопотоков.
Скажите секретарю, пусть обзванивает руководящих работников. Все в порядке. Это временное явление, технического характера. Дело в том, господин премьер-министр, что с контрабандой теперь покончено.
?
Мы стоим на пороге новых свершений. Будем заключать полноценное торговое соглашение. Рыбы у вас, теперь, будет завались. Сможете даже реэкспортировать. Причем на законных основаниях. Не делайте удивленное лицо. Лучше созывайте заседание кабинета. Нужно срочно готовить договор о дружбе и сотрудничестве, между Независимым Самоа и бургграфством Шаффурт.
Станислава Курцевич, тридцатипятилетний дипломированный специалист, по косметическим процедурам, стоя на тротуаре, под мелкой россыпью дождя, гадала: повезло ей в жизни или та сыграла с ней очередную злую шутку. До сегодняшнего утра, она была безработной. С восьми часов, она уже числилась трудоустроенной, но состояние было очень подвешенное.
Всю жизнь, Стасе патологически не везло. В первую очередь потому, что она была женщина яркая. Не худая, не толстая, с талией. Брюнетка с темными глазами, длинной шеей и старомодной прической волосы до плеч. Специалистом она была выше среднего уровня, не только практиком, но и теоретиком, с университетским дипломом. Однако, на одном месте Стася долго не задерживалась. В основном в связи с современными тенденциями, что красота должна быть у женщины внутри. Разумеется, она прекрасно понимала, что безальтернативна и никогда не пыталась строить карьеру. Но само присутствие в офисе, такого типажа, как Стася, лишало управленческих, политически правильных фигурой и лицом, персон покоя. Сидя в своих высоких кабинетах, альтернативные мымры прекрасно понимали, что на Курцевич заглядываются, причем исподтишка и с чувствами далекими от политкорректного мышления. Сидеть и терпеть, пока эта сука, расхаживает там, в неустойчивой среде мелкого менеджмента, управленцы долго не могли. Поэтому, вскоре, начинались придирки, тотальный контроль и моральное давление, замаскированные под проявление доброты и наставничества. Приходилось уходить. Причем в нижние эшелоны. Туда, где надо было работать руками, а не языком.
В косметических салонах Стася проходила тот же путь, что и в офисном болоте. Там повторялась та же история, только на новый лад. Среди стриженых, лысых и густо татуированных девиц салона, она всегда смотрелась асоциально. Ярким пятном. Дамы среднего и почтенного возраста, всегда выделяли ее из толпы мастериц, с разводами в стиле «маори» на плешах, и шли на этот свет. А это был самый доходный контингент посетителей. Поэтому, стоило только Анне начать обрастать постоянной клиентурой, как коллектив становился на дыбы, начинал ее бойкотировать и мелко гадить. Приходилось собирать инструмент и идти, куда глаза глядят. Только бы подальше из этого ада. В перерывах между постоянными местами, женщина перебивалась преданными клиентками, но это требовало большой суеты, переездов и непостоянства жизни. Стасю это утомляло, и она снова шла в кабалу.
Последнее собеседование о приеме на работу, выглядело странно. Обычно достаточно было, в присутствии менеджера, доказать на паре клиентов свою профпригодность и дело было в шляпе. Но в этот раз все было не так.
Заявившись, по адресу нанимателя, Стася обнаружила, что это не салон, не рекламное агентство, а однокомнатный съемный офис, правда, в не очень дешевом районе города. На двери застекленной каморки висела табличка с загадочной надписью: «Бюро культурологических исследований «Гильдия Алхимиков». Внутри, за одиноким столом сидел мужчина, примерно одного с ней возраста, в довольно помятом прикиде. И сам он выглядел довольно помято. На лице явно присутствовали знаки и отметины свойственные людям злоупотребляющими алкоголем. Она хотела сразу же вежливо распрощаться, но что-то ее остановило, в последний момент. Она присмотрелась и поняла, что сидящий за столом, совершенно не скрывает свой зависимости. Обычно, офисные алкоголики тщательно следят за собой, ежедневно бреются и носят очки с туманом. Хотя любой наметанный глаз сразу замечает у них тусклые оттенки кожного покрова, суетливость в движениях и ускользающий взгляд.
А, этот мужчина ничего. Ничего не прятал, не суетился. Судя по запаху в кабинете, уже выпил коньяка и радовался жизни.
Присядете? Вы Станислава Курцевич?! Очень приятно. А, я Юрген. Давайте сразу перейдем к делу. Как вы относитесь к работе в условиях относительной изоляции?
В лечебном учреждении закрытого типа? Вопросительно наклонила голову женщина.
На этот простой вопрос, наниматель почему-то сразу не дал ответа. Он серьезно задумался. Причем не наигранно, а по настоящему. Стася видела по глазам, что своим вопросом поставила, перед человеком серьезную проблему.
Интересный вопрос, знаете ли. Можно сказать, что лечебные и оздоровительные моменты, у нас присутствуют. Но больше в психологическом плане. А, так, вольному воля!
Я ногти психам стричь, без присутствия двух санитаров, не намерена.
Это правильно. Только речь идет не о психах. Расстройства, у нас, конечно, встречаются, но не у всех. В основном, это здоровые люди.
Ага! Подскочил на стуле наниматель.
Анна подскочила практически одновременно с ним.
Это закрытый клуб. Сообщество людей объединенных общими интересами.
Точно не психушка? Вы уверены?
Уверен.
Как-то вы сильно смахиваете на чокнутого профессора.
Да?! Точно? Очень интересно. Интересно потому, что я и в самом деле профессор. Доктор наук. Войтеховский моя фамилия. Посмотрите потом в «Интернете». Но давайте ближе к делу.
Давайте.
Как я уже сформулировал, это закрытый клуб. Не в смысле кусок земли за электрическим забором, а типа масонской ложи. Люди объединены общим интересом, живут в своем мире и хотят сохранять это в тайне. Хотя изрядный кусок земли за электрическим забором тоже имеется. Вот вы согласитесь поработать в таких условиях? В относительной изоляции.
Долго?
Сколько захотите. Мы никого не держим.
Ага! А, когда я захочу уйти, от этих сексуальных извращенцев, меня кокнут, под видом несчастного случая.
Не кокнут. Подкорректируем память и все. И, даю слово никаких сексуальных извращений. Все только по согласию сторон. В смысле во внерабочее время. Если у вас есть какие-то предпочтения
Мановением руки отвела подозрения в извращенных пристрастиях, и рубанула в другую сторону:
Всякая корректировка мозгов, это противозаконно.
Предпочитаете, стать жертвой природного газа? Погибнуть от бытовухи? Как хотите. Это опять же дело личных предпочтений. Кофейку не желаете. Правда у меня только черный.
Давайте!
Хочу сказать, что от нас не уходят. Круг общения у вас будет широчайший. Множество ярких впечатлений. Оплачиваемый отпуск. Высокая зарплата.
Сколько?
Юрген назвал сумму и спросил:
Коньяка не хотите?
Анна с трудом выдохнула и хрипло сказала:
Давайте. Нет не надо.
Так давайте или не надо? Переспросил наниматель, наливая себе.
Не надо. Прошло. Я дома дерябну. Вы в цифрах не ошиблись?
Абсолютно верные цифры. Так что подписываем контракт?
Подписываем. Только скажите, почему я?
Вы ведь католичка? Правильно?! Может, вы удивитесь, но у нас все, и подопечные, и персонал католики. И по возрасту вы подходите идеально. И многое другое Давайте не будем вдаваться в подробности. Подходите и ладно!
Согласно договоренностям, в восемь утра, к ее дому должны были прислали машину. Домохозяйку, Стася заранее уведомила, что уедет ненадолго и расплатится, по приезду. Уедет она не уедет, приедет она не приедет, а последними сбережениями лучше не рисковать. Тем более, что домохозяйка была баба алчная и беззастенчиво пользовалась ее услугами, на дармовщину. Особенно во время частых задержек с квартплатой. Так, что особых угрызений совести, по поводу возможного кидалова, Стася не испытывала. Тетя Соня попила ее кровушки предостаточно. Только
Было очень удивительно, но машина все-таки пришла. Водитель был неразговорчив и скоро доставил ее в аэропорт. Но не в обычный, а ведомственный. Поскольку везде красовались транспаранты «Юго-Восток», женщина начала подозревать, что под видом «культорологии», угодила в тиски энергетического концерна.
Очень серьезный офисный юноша поджидал ее у входа. Рефлексивно улыбаясь, он провел Стасю через холл в комнату ожидания, где уже находилось около двух десятков людей. Все они, как и Стася резко не гармонировали с окружающей обстановкой и окружающим персоналом. Прежде всего все были одеты кто во что горазд. Во вторых все были эмоционально не подтянуты. Было видно, что никто из них не намерен шагать вверх по карьерной лестнице, переступая через трупы. Когда она вошла, ранее прибывшие оторвались от планшетов и телефонов, оценивающе взглянули, молчаливо кивнули и снова уткнулись в гаджеты.
Стася присела с краю и беззастенчиво оглядела присутствующих. Оглядев, профессионально определила, что все тут гуманитарии. Большинство, похоже с медицинским уклоном. Откровенных специалистов по компьютерам и механизмам нет. Только один старичок, лет пятидесяти вызывал сомнения. Определить его профессиональный уклон было достаточно трудно из-за синих разводов на пальцах. Разводы были не декоративно-прикладные, а социально-ответственные, свидетельствующие о принадлежности вышеупомянутого субъекта к криминальному сообществу.
На убийцу он не смахивает. Подумала Стася, перекидывая ноги с места на место. Слишком хлипкий. Хотя, кто знает, может он своих жертв ядом травил?!
Потом она уже совершенно точно пересчитала присутствующих. Всего в зале ожидания собралось двадцать человек, и она двадцать первая.
Кофе-автомат и сок здесь бесплатные. Сказал, сидящий рядом, могучий мужчина, похожий на военного, не поднимая головы.