Антон Леонтьев
Сад мертвых бабочек
У ночи четыре луны,
а дерево только одно.
Как бабочка, сердце иглой
к памяти пригвождено.
Ф. Г. Лорка
© Леонтьев А.В., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Лето-то в этот год какое дивное, донеслось до Анжелы, остановившейся и с трудом переводившей дух. Она пыталась понять, где они оказались и куда им, собственно, бежать дальше. Все в бабочках!
Бежать, чтобы спастись.
Голос шел откуда-то из-за растущих вдоль берега деревьев, надежно скрывавших от ее глаз невидимых отдыхающих. А ее, соответственно, от них.
Однако любопытство праздных туристов, которые в этот жаркий летний день расположились на берегу реки, было ее самой крошечной в этот момент проблемой.
Ее и Вальки.
Мы от них оторвались? спросил с дрожью в голосе Валька, ее верный спутник, попутчик по несчастью и
И вероятно, ее первая любовь.
Анжела бросила быстрый взгляд на невысокого рыжеволосого вихрастого подростка, на усыпанном конопушками носу которого сидели огромные, с толстыми линзами, роговые очки из разряда «дедушкиных».
Неудивительно, что именно эти очки, впрочем, вкупе с начитанностью Вальки, его нелюбовью к дворовому футболу и хорошим отношением со стороны всех без исключения (разве что физрука) учителей их школы и сделали его постоянной и любимой мишенью местной шпаны.
Ну и она сама к этому тоже, надо отметить, имела некоторое отношение к тому, что им этим летним днем пришлось спасаться от местной шпаны.
Той самой, от которой они задыхаясь бежали вдоль реки куда глаза глядят.
Не знаю, ответила Анжела, потому что действительно не имела понятия, а в этот момент голос второго невидимого отдыхающего, точнее, отдыхающей (тембр был женский), наверняка развалившейся на мелком сероватом песочке импровизированного пляжика местной реки, произнес:
Да, да, сколько их. Ух, смотри какая! Махаон, что ли?
Да нет же, адмирал! И еще один! А тут вот желтенькая, лимонница, кажется. Смотри, сейчас на наш салат присядет.
Лето в бабочках!
Ну да, они были правы: в тот год бабочек было невесть как много разных, больших и маленьких, ярких и незаметных, с узорами и без, утренних, дневных и даже ночных.
В самом деле, лето в бабочках.
Что ни говори, а была прелесть в этом городке, где она оказалась вместе с мамой и младшим братом Никиткой. Не по своей воле.
А будучи в бегах.
Получается, что, сбежав в этот городок, ей вновь приходится удирать на этот раз от школьных хулиганов?
Давай передохнем! предложил Валька, физическая форма которого была далеко не так хороша, как у Анжелы. Ну, ты, мать, и даешь настоящий стайер, спортсмен на длинные дистанции. В марафоне участвовать не пробовала?
В голосе Вальки явно сквозило восхищение Анжелой. Что ж, она уже поняла, что он к ней неравнодушен.
А вот она к нему?
Вокруг них порхали бабочки невероятно большие и в нереально огромном количестве. Ну, прямо как в сказке или мультфильме!
Еще бы, у тебя ведь такое в крови. Гены Ведь самые быстрые бегуны на этой планете кенийцы, ты ведь знала?
Анжела не знала и вдруг поняла, что момент, казавшийся ей волшебным, внезапно словно пошел кривыми острыми трещинами, как зеркало, по которому ударили.
Ну да, кровь Гены. Валька же наверняка комплимент ей стремился сделать и похвалить хотел да что там, и похвалил, сравнив ее выносливость и физические данные с кондицией лучших бегунов планеты.
А в итоге снова напомнил ей о том, почему они, собственно, здесь оказались.
На этой извилистой дорожке меж деревьев, около реки, окруженные порхающими бабочками.
Вот из-за этого и оказались: из-за рыжих вихров Вальки и из-за его толстенных очков (то есть из-за его генов), ну и само собой, из-за нее.
Нет, очков Анжела не носила, волосы у нее были черные, блестящие, вьющиеся и им завидовали школьные красавицы. Как, впрочем, и ее грациозной, уже не детской, фигуре и длиннющим ногам идеальной формы.
Все бы, по мнению местной шпаны, ничего, если бы не одно но: гены ее отца, выходца из Африки, давали о себе знать, и Анжела была смуглее любой школьной красавицы, прожарившейся четыре недели подряд в Адлере.
Не заметив, что на лице Анжелы возникло скептическое выражение, впрочем, быстро исчезнувшее, Валька, протирая очки, заметил:
Искупаться бы сейчас, а то я взмок весь!
Ну да, Анжела, как и ее младший братик Никитка, везде были экзотами еще бы, мать у них белая, а дети темные.
Кто же тогда был их отцом?
Понятно, что этот вопрос занимал любого и каждого, где бы они ни оказались, но в большом городе, где они жили раньше, с этим было как-то легче.
А вот с тех пор, как они этим летом в бабочках оказались здесь, в этом городке у реки, затеряться в толпе стало весьма и весьма сложно.
Нет, не оказались а бежали.
Впрочем, мама и сама это понимала: еще бы, таинственная красавица, белая женщина с двумя детьми, отцом которых однозначно являлся африканец, это была троица, привлекавшая к себе самое пристальное внимание.
Как и тот факт, что у них, судя по всему, водились деньги, и это несмотря на то что мама толком не работала, а только подрабатывала.
Анжела знала, что еще до конца лета они снова отправятся в путь обычно на новом месте они задерживались не дольше полугода.
На это были причины.
Здесь, в этом полном неги и предрассудков провинциальном местечке, они вряд ли пробудут так долго. Учебный год закончился, и хотя в здешнюю школу Анжела ходила всего три месяца, ей этого здесь хватило.
Нет, им следовало отправиться дальше.
Вернее, конечно же, бежать.
А что, давай! согласилась Анжела, все всматриваясь в просвет между деревьями. Нет, в самом деле: оторвались!
Все ведь было очень просто: Вальку местные хулиганы шпыняли за то, что он рыжий, неспортивный и в уродливых очках. Ее же за то, что она была вместе с Валькой. А также за то, что перешла дорогу тому, кому не следовало.
Ну и конечно, потому что кожный пигмент у нее был не такой светлый, как у абсолютного большинства населения городка.
И, продравшись сквозь кусты, они оказались на берегу речки. Бабочки окружили их и здесь, словно пытаясь с ними познакомиться.
Год бабочек является пиком цикла, обычно семи-, иногда девятилетнего, сказал, стаскивая с себя майку, Валька. Такое еще цикадам свойственно. Но если этот год будет в бабочках, то следующий, следуя непонятным законам, совсем без них годом без бабочек!
Валька знал все и обо всех его любимым чтением была «Большая советская энциклопедия», имевшаяся у него дома.
А также различные научные книжки, которые он таскал из местной библиотеки.
А тогда скажи мне, какая здесь глубина, Эйнштейн! крикнула Анжела, сбрасывая летнее платьице и оставаясь в купальнике, а затем бросаясь в теплую, словно парное молоко воду.
И бабочки они продолжали виться и над водой.
Валька, в черных трусах по колено, осторожно попробовав ногой воду, как будто был не июль, а январь, скрестив руки на груди, стал заходить в речку.
Анжела, помахав ему рукой, нырнула. Раскрыв под водой глаза, она увидела размытую изумрудную картинку и подумала о том, что все в городке, собственно, начиналось не так уж и плохо.
Тогда, в середине весны, когда они с мамой и Никиткой прибыли сюда, находясь в бегах.
Доброе утро, ребята, произнесла молодая полная учительница, представляя Анжелу 9 «Б» классу. В нашей школе появилась новая ученица, а у вас новый товарищ по классу. Анжела Иванова.
Ребята, частично еще не выспавшиеся, жевавшие жвачку и даже слушавшие что-то из разряда хард-рока по плееру, как один уставились на новенькую.
Анжела к этому привыкла еще бы, это же была не первая ее школа. И явно не последняя.
С тех пор как они оказались в бегах.
И во всех этих классах меняющихся школ, областей, городов и частей страны Анжела всегда волей-неволей оказывалась в центре всеобщего внимания.
Еще бы, ведь она мулатка, почти что негритянка!
Мама не любила ни одно, ни другое слово. Ведь первым обозначали потомство осла и кобылы, а второе вообще было расистским выраженьицем.
Во всяком случае, на Кубе, родине ее отца, которого Анжела не знала и который, как заявляла мама, был там сыном одного крайне важного человека, более того, сына ближайшего соратника самого Фиделя Кастро.
С будущим отцом ее детей мама познакомилась во время его учебы в Москве, откуда он по приказанию своего высокопоставленного папочки был вынужден уехать обратно в Гавану, оставив свою русскую любовь на сносях, потому как ему самому надлежало жениться на девушке своего класса, то есть представительнице местной партийной элиты.
Ну, Анжела, не стесняйся, расскажи нам о себе! приободрила ее учительница. А Анжела, которая ничуть не стеснялась (потому что за прошедшее время уже отрепетировала историю, которую она презентовала в каждой своей новой школе), улыбнулась и обтекаемыми фразами, к которым давно привыкла, поведала о том, что они переехали из-за новой работы мамы, что она рада оказаться в новом коллективе, что новое место пришлось ей по душе.
В общем, как водится, сплошное вранье.
Когда она завершила, то один из одноклассников потянул руку.
У меня вопрос, Марина Федоровна! Очень важный!
Ну, Ахтюбин, задавай уж. Только без твоих вечных шуточек.
Анжела и по виду этого типка могла бы с уверенностью сказать, что это местный клоун: навидалась подобных она уж предостаточно.
А почему если ты рабыня с плантации Алабамы, то фамилия у тебя Иванова? Должна ведь быть Джонс!
К шуточкам и оскорблениям, сводившимся к цвету ее кожи, Анжела уже тоже давно привыкла.
Класс грохнул, а учительница, покрываясь бордовыми пятнами, зашумела.
Можно ответить? спросила лениво Анжела, и когда раскудахтавшаяся Марина Федоровна наконец смолкла, ответила:
Мой отец не раб и никогда им не был. Он сын одного из ближайших сподвижников Фиделя Кастро. Увы, он умер очень молодым.
Тут она приврала, но последние полтора года жизнь их семьи состояла из сплошного вранья, так что не так-то и страшно.
Тем более в сказочку о том, кем являлся ее отец, Анжела раньше верила безоговорочно, но в последнее время стала сомневаться: уже не потчует ли ее мама романтическими россказнями, как она сама потчует сейчас оными притихший класс?
Круто! произнес кто-то в восхищении, а Анжела вздохнула:
Нет, не круто, конечно, когда твой отец умер, но что поделать. Я его не помню.
А вот это уже была чистая правда.
Понимая по сверкающим глазам новых одноклассников, что симпатии полностью на ее стороне, Анжела нанесла финальный удар. Расистам, как учила ее мама, нельзя давать спуску, а этот местный клоун Ахтюбин был сущий расист, хоть и пока юный.
Кстати, если хочешь избавиться от своих ужасных прыщей, то можешь обратиться к моей маме. Она сделает по старинному кубинскому рецепту такую протирку, что у тебя враз все пройдет. А то, наверное, самому в зеркало смотреться неприятно, да и девушки на тебя не заглядываются. И не только девушки
Класс снова грохнул, а клоун Ахтюбин, лицо которого, в самом деле, было густо покрыто угрями (что, не исключено, и заставляло его вечно хохмить, пытаясь это компенсировать), не спрашивая разрешения, пулей выбежал из класса.
На перемене к ней подплыла высокая блондинка, в ушах которой сверкали явно не стразы.
Меня Зоя зовут. Ловко ты этого идиота уделала! У меня отец прокурор нашего города. И на выходных я отмечаю свой день рождения. Ты же придешь?
Зоя, как узнала Анжела на этом самом дне рождения, где стала объектом повышенного внимания не только приглашенных подростков, но и взрослых, была некоронованной королевой не только класса, но и всей школы.
Еще бы, имея более чем влиятельного папу (который преподнес ей на пятнадцатый день рождения шикарное кольцо с небывалым камнем), можно было стать и королевой коронованной.
И таких, как Зоя, Анжела также видела-перевидела: избалованные и туповатые, они всегда искали экзотики, которая могла бы оттенить их собственную красоту но заполучить их во враги было бы крайне неразумно.
Крайне неразумно, тем более если у такой вот королевы папаша прокурор.
Анжела делать Зою своим врагом не намеревалась, тем более что на первых порах они очень даже хорошо понимали друг друга.
До летних каникул оставалось всего ничего, а потом, к осени, их мамы, Никитки и ее самой в этом городке уже и след простынет.
О чем, конечно же, никому знать не требовалось.
И уж точно не дочке прокурора.
Но эта Зоя оказалась особой приставучей и, главное, привыкшей получать то, чего она желала.
А желала она в данный момент одно: экзотическую и такую другую Анжелу в свои лучшие приятельницы.
Анжеле это претило, но делать было нечего в ее планы не входило настраивать Зою против себя.
Так бы все и завершилось: ничем, и однажды дочка прокурора узнала бы, что Анжела с семьей уехала из городка, так с ней и не попрощавшись.
Ну, погоревала бы и забыла или даже не погоревала бы.
Но, как назло, у Зои имелся ухажер местный спортсмен Кирилл старше ее на два года.
Анжеле практически с первой встречи с Кириллом стало понятно, что он положил на нее глаз. А когда он, так театрально лебезивший перед Зоей и в особенности перед ее папашей, вдруг начал приставать к Анжеле, та оттолкнула его и сказала:
Не забывай, я несовершеннолетняя!
Спортсмен Кирилл загоготал:
Что за совпадение, я тоже! Ну, мулатка-шоколадка, не ершись, дай от тебя немного откусить
Анжела заехала ему по губам тыльной стороной ладони несильно, но хватило, чтобы брызнула кровь.
Ты что, сдурела? завопил спортсмен, а Анжела честно ответила:
Еще нет, но могу, если не сбавишь обороты. И вообще, все Зое расскажу!
Делать этого она не намеревалась, но угроза, кажется, подействовала: Кирилл перестал к ней лезть, обращаясь с ней как с пустым местом.
И на том спасибо.
А что у Кирилла с губой? спросила в следующий раз Анжела, когда встретилась с Зоей и ее ухажером.
Губа некрасиво распухла, отливая фиолетовым.
На тренировке заработал, мой спортсмен! заявила не без гордости Зоя.
Анжела не стала задавать вопрос, что же именно Кирилл тренировал, а протянула ему плитку шоколада.
Для больного спортсмена! сказала она голосом не менее сладким, чем шоколад, который она презентовала Кириллу.
На обертке шоколадки была изображена знойная чернокожая танцовщица, и называлась сия сладость «Мулатка-шоколадка».
Заметив ее в киоске, Анжела не устояла перед соблазном приобрести эту вкусность с расистским названием и вручить ее страждущему.
Тому самому, который травму губы на тренировке заработал.
Кирюша, как это мило со стороны Анжелы! Ну, не дуйся, скажи ей спасибо!
Кирюша, кажется, пытался испепелить ее взглядом, но не получилось.
Если бы на этом «обмене любезностей» все и закончилось, то ничего бы страшного, в сущности, и не произошло.
Увы, не закончилось.
Так как Кирилл больше внимания к ней не проявлял, Анжела решила, что опасность миновала.
Как бы не так.
В один из последних учебных дней кто-то кинул ей на парту записку. Оказалось, что от Зои, которая просила ее подгрести к старому, неработающему, спортзалу, в котором по вечерам проходили курсы шейпинга.
Самой Зои в тот день в школе не было «заболела». Хотя шептались, что просто вместе с родителями поехала осматривать новый особняк, который они намеревались купить.
Только когда Анжела вывернула из-за угла старого спортзала, поняла, что Зоя тут ее не ждала и никакой записки, соответственно, ей не писала.
Там ее ждал ухмыляющийся Кирилл (губа уже полностью зажила), а также его накачанные дружки.