Мамочка! Анжела замерла в паре метров от мамы, и только тут до нее со всей отчетливостью дошло: мама только что убила человека, и она стала этому свидетельницей.
Человека или монстра Артура, босса их личного ада?
Да, монстра Артура, босса их личного ада, который, как ни крути, при всем при том был пусть и чудовищем, но все же человеком.
Впрочем, теперь мертвым застреленным мамой.
Думаешь, он мертв? спросила мама, всматриваясь в тело Артура, которое, казалось, покоилось на красном бархате.
Стараясь не смотреть Артуру в бритый пах, Анжела подтвердила:
Ну да, мамочка, мертвее не бывает.
И в этот момент голова Артура начала уходить под воду.
Мама удовлетворительно заметила:
Я тоже так, дочка, думаю. Я больше всего боялась не промахнуться, ведь стрелять я умею, а того, что ранения не будут смертельными. И придется его еще добивать.
И эти кошмарные вещи говорила ее мама!
Ты умеешь стрелять, мамочка? спросила Анжела. Я и не знала
Выходило, что о маме она многого не знала. Например, что та способна на убийство причем не спонтанное, вызывное обстоятельствами непреодолимой силы, а на вполне себе хладнокровное и спланированное.
Впрочем, также вызванное обстоятельствами непреодолимой силы.
Твой отец научил Хотя вру, дочка, извини, не твой, а Никиткин.
Ну да, ведь докторант из Камеруна любил посещать тир, и мама его сопровождала.
Говорил, что это может пригодиться ему в жизни. Если плохой белый человек решит напасть. Вот и пригодилось: мне. Потому что Артур был, без сомнения, белым и очень-очень-очень плохим. А в том, что человеком, у меня есть некоторые сомнения.
Ну да, боссом их персонального ада.
Анжела все таращилась на голого мертвого Артура. А что если тот, как в фильмах ужасов, вдруг распахнет глаза и направится к металлической лестнице, схватится за поручни своими крепкими руками, выкарабкается на кромку бассейна и, голый, с тремя пулевыми ранениями в груди, со стекающей с его идеального тела, перемешанной с кровью водой, направится к ним.
А глаза у него будут абсолютно черные и пустые.
Но такого, конечно же, не случилось: несмотря на секундные глупые страхи. Артур не поднялся, не восстал из мертвых (вернее, в его персональном случае: из мокрых), не направился к ним, дабы покарать их за свое убийство.
Да, он был мертв, и убила его мамочка.
За что Анжела стала с того момента любить ее еще сильнее.
Потому что знала: сделала она это не только для себя, но в первую очередь для них: для нее и Никитки.
Нам вызвать милицию? спросила Анжела, еще плохо понимая, как поступить.
Но тогда маму арестуют. Сколько дают за убийство, пусть и своего истязателя?
Может, суд присяжных, если она потребует задействовать его, маму оправдает?
Ты еще скажи, «Скорую помощь»!
Мама, перестав смотреть на мертвого Артура, к которому полностью потеряла интерес, обратила все свое внимание на дочку.
У него тут в городе везде друзья. И многие из них, что немаловажно, как он сам признался и намекал мне ранее, замазаны как и он, занимаются всякими пакостями, причем я имею в виду отнюдь не воровство из бюджета, коррупционные схемы и криминальные семейные подряды. Их немалая часть занимается тем же, чем и Артур: мучает и насилует женщин, некоторые мужчин. А кое-кто и детей Ну и в ряде случаев убивают их. Это у них такое хобби.
Посмотрев на Анжелу, мама сказала:
Извини еще раз, что я вас с Никиткой в это впутала. Я же и выпутаю. Но твое детство, дочка, прошло. Да, я убила человека, и да, это преступление, но идти на поклон к его же дружкам, которые наверняка отомстят мне за его гибель, я не стану. Тем более что в их интересах, чтобы не было никакого скандала с бизнесменом-садистом. Потому что если начнут копать, в особенности журналисты, то всплывут их собственные многочисленные смертные грехи. А этого никто не допустит.
И повторила:
Извини, но твое детство сегодня закончилось.
Впрочем, мама была неправа: оно закончилось еще раньше, когда они оказались в особняке-тюрьме Артура.
Но что нам делать? лихорадочно спросила Анжела. Надо его тело куда-то деть, ведь так? А как воду, которая теперь стала вся розовой от его крови, спустить? И от пистолета избавиться? Хотя это ведь наверняка его
Запахивая халат, мама посмотрела на изящные часы на стене бассейна.
Час двадцать шесть. Прислуга заявится к половине седьмого, так что у нас около пяти часов. Немного, но и немало. Нам нельзя терять время.
И, обняв Анжелу, поцеловала ее в лоб.
Никитке ни о чем знать, конечно же, не надо. Да он и быстро забудет, он еще маленький. Но ты поклянись, что никогда никому не скажешь, что видела. Это ведь не в моих, а в твоих, дочка, интересах!
Понимая, что мама права, Анжела пообещала, что никогда никому ничего не расскажет.
Пистолет не его, это мне косметичка добыла, точнее, ее сожитель, который имеет контакты с местным криминалом. Оставлять пистолет здесь нельзя, потому что через него могут выйти на того, кто мне его дал. От него мы избавимся позднее.
От сожителя косметички? ужаснулась Анжела, теперь понимая, почему мама не желала ехать в лучший салон города, а только к своей косметичке: потому что у той сожитель-уголовник.
Рассмеявшись, мама снова поцеловала ее.
Ну нет, и она, и он люди, в сущности, неплохие. Он даже мне перстень с рубином вернул, чтобы Артур успокоился. Нам надо еще к ним заехать и заплатить за услугу. Он же нам и новые документы подготовит. А потом мы покинем город.
Анжела все поняла.
Мы пустимся в бега? Но куда, мамочка?
Мама ответила:
Я уже все продумала, благо что времени для этого, долгими часами притворяясь спящей после приема таблеток, имела предостаточно. Нам придется переезжать с места на место, по крайней мере, первые годы. Рано или поздно все успокоится, но до этого еще далеко. Ведь тут нас знают под нашими настоящими именами, да и женщина с двумя детьми, особенно такими, как вы, привлекает внимание.
Мама снова ее поцеловала, а Анжела ее прекрасно поняла: белая женщина с двумя белыми детьми внимания не привлекла бы, а вот белая женщина с двумя не совсем белыми?
Но мы справимся. Страна у нас большая, новые документы тоже пока что имеются. Их придется скоро сменить, потому что береженого бог бережет. Но и это тоже не проблема.
Анжела заявила:
Мамочка, вечные переезды, жизнь под чужим именем, регулярно новые документы это ведь все ужасно дорого. У нас нет денег!
Мама кивнула в сторону бассейна:
Зато у него есть, причем чертова уйма. В основном в недвижимости, акциях и на счетах, но кое-что и здесь, в особняке, наличностью, а также в украшениях. На них он не скупился, это правда. Знал же, что они снова вернутся к нему. Потом, когда я умру. То есть он меня убьет. Но умер сам.
Ну то есть мама сама его убила.
Но мамочка, у него это в сейфе наверняка
Да, дочка, но я сумела сделать так, чтобы он мне сейф открыл. А потом мы отправились в пыточную, а оттуда в бассейн
Так и есть, Анжела вспомнила приоткрытый сейф в кабинете Артура, забитый деньгами и ценностями.
Причем явно немалыми деньгами и немалыми ценностями.
В этом они убедились, когда вернулись через бункер ужаса в кабинет Артура, оставленного ими плавать в бассейне, заполненной розовой теперь водой.
Розовой.
Анжела вынимала пачки долларов одну за другой, а мама пересчитывала. Пачки состояли из стодолларовых купюр, и в каждой их было по сто.
И таких пачек было 72.
Что же получается, спросила Анжела с азартом, как будто они выиграли в лотерею, а не убили человека и потрошили содержание его сейфа.
Ну, пусть не совсем человека, а сумасшедшего садиста и босса их личного ада.
Но тем не менее.
Что же получается, что у нас семьсот двадцать тысяч долларов, мамочка?
Мама, выложившая на гигантском рабочем столе Артура (за которым не суждено ему больше посиживать) из пачек небольшой замок, на это заметила:
Ну да, мог и побольше хранить, ты права, дочка.
Анжела не могла сказать, шутила ли мама или говорила серьезно.
Но было еще девятнадцать пачек английских фунтов, по сто пятидесятифунтовых купюр в каждой.
То есть почти еще сто тысяч английских фунтов.
А помимо этого масса побрякушек в сафьяновых мешочках, а под ними плоская шкатулка с переливавшимся в искусственном освещении всеми цветами радуги колье из мелких бриллиантов в виде бабочки и с красным камнем в форме сердца посередине.
Надеюсь, не стекляшки, а настоящие камни, заметила мама и отчего-то попробовала один из камешков на зуб, как будто могла определить, подлинный это бриллиант или нет.
В одном из мешочков они нашли золотые монеты, опять же, с ликом английской королевы, правда, еще молодой, а в другом также монеты, к тому же, судя по годам чеканки, девятнадцатого и восемнадцатого веков, причем разнообразной европейской чеканки.
С этим добром валандаться только рисковать. Понятия не имею, сколько все эти соверены, пиастры и талеры стоят, да и продавать их надо через специалистов, а там можно и на проблемы напороться.
Не берем? спросила Анжела, и мама заявила:
Конечно же, берем!
На самом дне обнаружилась и коробка с пистолетом, и мама расхохоталась:
Надо же, у него свое оружие имелось, я могла из него его и грохнуть, а не судорожно искать другое.
И только тут Анжела вспомнила: ну да, они были не в пещере Али-бабы или хранилище ценностей графа Монте-Кристо, а в рабочем кабинете убитого мамой Артура.
Оглядев все немалое содержимое сейфа, Анжела ощутила, что ее начинает бить дрожь.
А если их поймают? А может, лучше все же позвонить в милицию? А как долго им придется находиться в бегах?
Видимо, понимая ее настрой, мама прижала ее к себе и сказала:
Если что-то и случится, то в тюрьму пойду я одна. Я его убила, дети ни при чем. Запомнила? Ты ничего не видела и мне не помогала! Я разбудила тебя и Никитку, велела собираться, и мы с вами уехали. О том, что произошло в особняке, я никогда с тобой не говорила. Поняла, дочка?
Анжела кивнула и, переведя взор на солидную гору сокровищ, сказала:
И как мы все это потащим?
Пригодились спортивные сумки, которые нашлись в спальне и гардеробной Артура тот ведь регулярно посещал спортзал, шлифуя свое идеальное тело.
То самое, которое с тремя дырками в туловище плавало сейчас в его собственном же бассейне.
Отвергнув яркие и чересчур привлекающие внимание известными логотипами, мама выбрала три сумки темных расцветок и велела:
Дочка, укладывай нашу добычу, а я пойду собирать Никитку.
Спустившись в кабинет, Анжела принялась осторожно загружать в сумки содержимое сейфа, что с учетом ее загипсованного запястья было непросто и дело продвигалось медленно.
Трех сумок не хватило, пришлось взять еще небольшой чемоданчик на колесах, который также нашелся в гардеробной Артура.
Деньги, как выяснилось, были весьма тяжелым грузом: бумага все-таки. Анжела прикинула: тут одних купюр почти на миллион в свободно конвертируемой валюте.
Плюс драгоценности и золотые монеты.
Они же сказочно богаты пусть и не как Эдмон Дантес, но почти.
Она вынесла сумки в холл. Часы показывали начало четвертого. Им стоило поторопиться. Сложно сказать, когда прислуга обнаружит в бассейне тело убитого хозяина, вряд ли прямо сразу же, но рано или поздно это произойдет.
Никитка, облаченный в курточку с капюшоном, зевая, раскапризничался.
Никуда я не поеду! Мне и тут хорошо! Тут столько игрушек. И мой собственный автомобиль.
Ну да, и автомобиль!
Мама, наскоро собравшая еще два больших чемодана, также на колесиках, с одеждой, своей и детей, вдруг поняла, что она все еще в халате и бросилась наверх переодеваться.
Анжела, присев на колени перед братиком, поправила воротник его куртки.
Точно с нами не поедешь? спросила она Никитку, и мальчик заявил:
Точно-точно!
Однако не забыл, распираемый любопытством, добавить:
А вы куда?
Анжела притворно вздохнула:
Ну, значит, нам придется тебя здесь оставить. Потому что мы сами поедем в крайне интересное место. Это начало невероятно интересного приключения! Как в «Винне-Пухе»!
Эту книжку, а также мультфильм Никитка любил больше всего.
Я тоже хочу! заявил мальчик, и Анжела вздохнула:
Но ты же намереваешься остаться. Тут так много игрушек, которые, однако, тебе уже надоели. Ты мне сам говорил. Значит, у нас будут приключения, а у тебя надоевшие игрушки.
Никитка испуганно заявил:
Я с вами хочу! А куда мы едем?
Анжела и сама, собственно, этого не знала.
Вернулась мама, которая переоделась и даже нахлобучила платиновый парик и столь странные ночью солнцезащитные очки.
Мамочка, а я тебя все равно узнал! заявил Никитка, и мама, стягивая парик, сказала:
Ладно, может, пригодиться. А теперь нам пора!
Они подошли к дверям особняка, а Никитка вдруг огорошил их вопросом:
А как же дядя Артур? Он с нами не поедет?
Мама растерялась, а Анжела пояснила:
Нет, не поедет. Он занят.
А чем? пожелал непременно знать братец, и Анжела просветила его:
В бассейне плавает
Что было сущей правдой она только забыла сообщить мальчику, что плавает он там в мертвом виде.
Так если мы уезжаем, нам надо с ним попрощаться. Иначе выходит неправильно! Если уезжаешь, всегда надо прощаться!
Никитка умел был крайне настырным.
Мы уже попрощались, и за тебя тоже, сообщила мама, пытаясь водрузить на плечо одну из сумок.
Но я же не попрощался! Дядя Артур добрый, он мне столько игрушек просто так подарил!
Ну да, и автомобиль.
А в самом скором будущем сам намеревался подарить Никитку своим хорошим приятелям.
Пусть дядя Артур горит в аду своем личном!
Дядя Артур сейчас занят. Ты же знаешь, он много работает, сынок
Так Анжела сказала, что он в бассейне плавает.
Ну да, мертвый и с тремя дырками в груди.
Уйдем по-английски, не прощаясь. Нам пора! Мама рванула Никитку за руку, при этом сумка, находившаяся у нее на другом плече, съехала, упала на мраморный пол и, вероятно, будучи не до конца застегнутой, выплюнула насколько денежных пачек.
С азартом схватив их, Никитка закричал:
Ой, у нас так много денег! Я такие по телевизору видел!
Знал бы он, что у них не эти жалкие три или четыре пачки, а почти миллион: и это только наличностью.
Это нам дядя Артур дал?
Ну, можно было сказать и так дал, только против своей воли.
Мы в лотерею выиграли, заявила мама, но так просто Никитку провести было нельзя.
Мамочка, но тогда бы мы выиграли в рублях, а это не наши деньги. А, понимаю, мы дядю Артура ограбили и теперь бежим?
Ручка чемодана на колесиках, который волокла за собой мама, выскочила у нее из-под пальцев и чемодан грохнулся о пол.
Причем с таким невероятным грохотом, который мог бы и мертвого разбудить: однако в случае с плававшим с тремя дырками в груди Артуром в бассейне этот трюк эффекта, вероятно, не оказывал.
Мама, кусая губы, собиралась, мыслями, а Анжела, снова присев на колени перед братцем, сказала:
Да, ограбили. Он бил маму. И меня. Фингал он мне поставил. И запястье он сломал. Он плохой. И тебя хотел отдать злым дядям!
Как ни странно, но правда, пусть и в такой детской форме, утихомирила Никитку, который тотчас стал как шелковый.
Я не хочу к злым дядям, я хочу с вами! И игрушки его мне надоели, и автомобиль вечно буксует!
Он сам вложил свою маленькую пятерню в ладонь Анжелы.
Только понимаешь, нам надо молчать. Иначе будет плохо.
Никитка с обидой произнес:
Я не маленький! Я буду молчать, а ты?
Поцеловав его, Анжела заверила, что будет и она.
Они подошли к входной двери и мама безрезультатно дергала ручку: дверь была заперта.
Тут сигнализация, заявила она в ужасе. И чтобы выйти, надо ввести код!
Код, который был известен или прислуге, которая должна была скоро пожаловать, или Артуру.