Как занесло меня сюда? Что это за населенный пункт на горизонте?
За годы работы я вдоволь намотался по району, благо, преступления совершались повсеместно. И не без оснований считал, что знаю район, как свой карман, где дырка, а где заплатка. Но вот таких разливанных хлебных морей я не припоминал. Прямо житница России, а не скудное Нечерноземье.
Впрочем, не это сейчас суть важно. Важно, чтобы в селе функционировал сельмаг. В отсутствие сельмага реанимационная задача усложнится, придется ходить по дворам, просить хозяев продать свойского. Что, с другой стороны, сэкономит имеющиеся денежные средства. Пол-литра самогонки даже в городе стоит пятнашку, против полтинника за пузырь водки.
Я прибавил шагу. У жизни отыскался прикладной смысл. Перспектива бытия. Час ходьбы, четверть часа поиска и верных часа три душевного успокоения.
Новый звук грохочущий, дробный, повторяющийся ворвался в мой походный мир. Я крутнулся на месте. По проселку в попутном направлении меня нагоняла пароконная повозка. За ней до самого неба вздымался толстый столб пыли. Я благоразумно сошел на обочину. Живьем я, дитя асфальта, ни разу не видел, чтобы телеги передвигались так быстро. И чтобы в них было запряжено сразу две лошади.
Похоже, в сельмаге я окажусь раньше намеченного.
Командир, тормози! замахал рукой, голосуя.
Теперь я разглядел возницу крепкого молодого парня в тельняшке, с загорелой скуластой мордой, чубастого. Он натягивал вожжи, сдерживая борзо разбежавшихся под гору лошадок.
Повозка проехала метров десять дальше того места, откуда я семафорил. Меня обдало волной острого конского пота.
Доброго здоровья, мужики! вприпрыжку я подбежал к телеге. До населённого пункта не подбросите?
Парень в тельняшке пронзительно синеглазый переглянулся со своим пассажиром. Весьма экзотического, кстати, вида. Лет от сорока до шестидесяти. Корявым, бородатым и квадратным. С иссеченной глубокими морщинами коричневой физиономией. В длиннополой старомодной тужурке, полосатых синих штанах и огромных кирзачах.
Борода вызверился на меня, не мигая. Молча, главное дело.
Ты, отец, прямо как рентген режешь. Насквозь, в исключительно приязненном тоне я привычно свернул разговор на шутейную тему.
Даже отуплённого похмельем меня чего-то насторожило в этих двоих. Хотя на бандитов они не похожи. Типичные дехкане.
Наконец, борода хрипло крякнул, прочищая горло. Мотнул косматой башкой:
Залазьте, ваше благородье!
Я прыгнул в телегу, чувствительно ударившись копчиком. Бородатый мужик оказался не лишенным чувства юмора.
В благородья произвел!
Парень стегнул вожжами коренную, присвистнул. Движение к цели продолжилось.
Закуривайте, широким жестом протянул я пачку «Bond».
Прямо под просяной веник бороды мужику.
Тот с опаской вытащил огромной корявой клешней сигарету. Шевеля плохо различимыми в бороде губищами, порассматривал её с разных сторон (как будто у банальной сигареты много разных сторон). Потом сильно понюхал. И, видно, остался довольным.
Духмяный табачок! Аглицкий?
Да нет, отец, лицензионный краснодарский, я чиркнул колесиком зажигалки, спрятал огонек в ковшике ладоней и культурно поднес бороде.
Мужик заплямкал губами, затянулся и закашлялся надсадно, со слезами.
Тьфу, зараза!
Чё ты, отец, с фильтра прикуриваешь? удивился я. Тоже, небось, с похмела? Не привык к цивильным сигаретам? Махру, что ли, садишь?
Угу, скупо кивнул борода, сами садим.
Чёрными толстыми пальцами он отщипнул оплавившийся фильтр и с опаской повторно прикурил от моей зажигалки.
Тут мне стало еще неуютней. Не по себе сделалось. Я повернулся и перехватил немигающий взгляд парня в тельняшке. Парень недобро играл желваками.
Неужели из бывших моих клиентов? Ранее судимый?
У меня хорошая память на лица. На даты и номера телефонов паршивая, а на лица просто замечательная. Причем, вовсе не в связи с профессиональной деятельностью, а от природы. Но этих двоих я раньше точно не встречал. Из чего совсем не следует, что они меня не знают как прокурорского работника. Или как мента.
Ну не в пшеницу же мне надо было нырять при их приближении?
Яровые у вас уродились на славу! я не терял надежды наладить нормальный человеческий контакт.
В поисках общей темы мой измученный абстиненцией мозг отыскал подходящее слово «яровые»!
Контакта не получилось даже с употреблением кондового сельскохозяйственного термина. Парень, хмыкнув, отвернулся и приободрил лошадей вожжами, а бородатый мужик, докурив сигаретку, с хрустом поскрёб волосатую щеку.
Забыл, как колхоз ваш теперь называется? окольным путем решил я выведать свое местонахождение. Завет Ильича? Девятнадцатого партсъезда? А, отец?
Мужик, глядя мне через плечо, едва заметно кивнул.
Мощный удар по затылку швырнул меня на дно повозки. Носом в пыльное сено, в занозистые доски. И сразу сделалось кромешно и тихо. Будто вырубили свет и звук одновременно.
3
Говорил я вам, поручик, что он живой. Гляньте, у него веко дергается!
Оказывается, я не умер, а просто спятил и попал в дурдом. К поручикам и к Наполеону, который, кстати, самым заклятым поручиком и являлся.
Под сводом черепа у меня гулко, через одинаковые промежутки ударял колокол. Взрывался глубокими нутряными ударами литой меди.
Б-б-уум! Б-у-умм!
Или такая музыка на том свете популярна? А где классический орган?
Я решил размежить веки. Пудовые, как у Вия, клейко слипшиеся. Было полутемно. Сверху наискось падал вытянутый треугольник света, в котором струились пылинки. Пахло затхлым, болотистым, неприятным
Около меня на корточках сидел человек. Силуэт его был смутен, лицо в контросвещении неразличимо.
Как вы? Штабс-капитан, слышите? он несильно потряс меня за рукав.
Понимая, что обращаются ко мне, я кивнул. Хотя никаким штабсом вовсе не был. Должно быть, человек прикалывался так, именуя своего приятеля поручиком, а меня штабс-капитаном.
С третьей попытки я поднял свинцом налитую руку, осторожно ощупал раскалывающуюся голову. Попал в липкое, в тёплое. Меня передёрнуло и вывернуло наизнанку. Вчерашним не до конца переварившимся праздничным ужином.
За что, с-суки? плаксиво вопросил я, рукавом обирая с подбородка блевотину.
Вспомнил недолгое своё путешествие в одной телеге с бородачом и парнем в тельняшке. Это он, падла, шарахнул меня по затылку. Чем?! Кастетом?!
Тот, что сидел на корточках, встал и распрямился. Упруго шагнул в сторону. Теперь свет рампы падал на него.
Это был военный. Но какой-то ряженый военный в чёрной гимнастёрке Именно что в гимнастёрке старомодной, с воротником-стойкой. Без ремня, распояской. В галифе пузырями. В точно таких, как у Коли Расторгуева, бессменного солиста группы «Любэ».
На плечах военного были матерчатые погоны. Звания из положения «лёжа» я различить не смог. Зато хорошо рассмотрел лицо. Такими лицами в школьные мои годы художники-карикатуристы в журнале «Крокодил» награждали пентагоновских ястребов. Худое, близкое к аскетическому, с мощным носом и почти безгубым ртом. С сильным, раздвоенным подбородком.
Он быстро стащил через голову гимнастёрку, передал ее второму человеку, невидимому пока мне. Очевидно, так называемому «поручику». Вслед за гимнастёркой Ястреб снял с себя нательную солдатскую рубаху и принялся полосовать её на ленты.
Не одеваясь, он вернулся в мой угол. Присел и притянул меня за плечи.
Позвольте взглянуть, штабс-капитан!
Я повиновался, словно кукла тряпичная. Доверчиво припал щекой к его груди, услышал сильные толчки сердца. Ястреб тем временем обследовал бедную мою головушку.
Промокая тряпицей рану, он приговаривал:
Спокойно, mon ami[7]. Спокойно.
Стиснув зубы, я стоически терпел, но когда он мне сделал невыносимо больно, заорал безобразным матом.
Ну что вы? упрекнул Ястреб. Взрослый человек, офицер Рана у вас неглубокая. Кровит сильно, но неглубокая
У меня слабели конечности и тошнотно подмывало под ложечкой.
Я осязаемо чувствовал как теряю сознание, ухожу в ирреальность. В ослепительные сполохи на чернильно-чёрном фоне, в неправдоподобно близкую радугу.
Через какое-то время я вернулся оттуда. Я лежал в том же углу. Только голову мою теперь стягивала повязка.
То, что со мной приключилось, называется по-научному ОЧМТ открытая черепно-мозговая травма. Последствия её непредсказуемы. На следующий день после такого удара по кумполу можно пить стаканами водку, плясать нижний брейк и прожить до ста лет. А можно, немедленно обратившись за квалифицированной медицинской помощью, залечь в стационар, подвергнуться оперативному вмешательству нейрохирургов и через недолгое время двинуть кони. Как говорится, судьба Кисмет.
И в прокуратуре, и в милиции я многократно сталкивался с результатами черепно-мозговых травм, повлекших смерть. Самые, кстати, сложно раскрываемые и трудно доказываемые преступления, сложнее убийств. Особенно когда несколько человек колотят. Попробуй определи, от чьего именно удара наступил летальный исход.
Вообще, я принципиальный противник битья по голове. Особенно по моей. После одного-единственного удара в мозгу запросто может лопнуть кровеносный сосудик. Образовавшаяся маленькая, безобидная вроде субдуральная гематомка со временем разрастается, набухает от крови и безжалостно сдавливает нежное вещество головного мозга.
Результат, как правило, один деревянный макинтош.
Правда, сейчас я чувствовал себя более или менее прилично.
Голова кружилась, но не так быстро, как при предыдущем возвращении в жизнь. Почти не тошнило. Если ещё сделать поправку на непрошедшее похмелье, состояние моё можно было определить как удовлетворительное.
Утешая себя, я вспомнил, что и дядька этот как его Ястреб, сказал, что рана неглубокая.
Что это за дядька, кстати? И где я вообще нахожусь?
Тут я различил голоса неподалеку. Приглушенные, несколько
Надо было так вляпаться по-идиотски! негодовал легко узнаваемый хриповатый бас Ястреба. Как курсистки, как
Но кто мог предположить, господин капитан, что здесь, в тылу окажется противник? второй голос принадлежал человеку более молодому.
Это не противник, барон! Самооборона местная. Ну ладно простительно вам, желторотому, но я-то, старый пёс. Даже до фронта не доехали!
После короткой паузы молодой голос вновь себя обозначил:
Как вы полагаете, Сергей Васильевич, что они с нами сделают?
Ястреб вместо ответа выразительно прочистил горло и громко засвистал до боли знакомый мотив.
Я напряженно прослушал этот содержательный диалог, ломая и без того увечную голову. Или эти двое из непонятных соображений валяют передо мной комедию, или они просто психбольные. Следовательно, и сам я помещён в психушку к доктору Рогову.
Вместе с тем, не имелось абсолютно никакого резона разыгрывать для единственного зрителя такое громоздкое костюмированное действо. Похищать меня смысла нет, выкупа никто не даст. Нет, врагов у меня выше крыши, на дюжину нормальных людей хватит. Но никакой мудрила не станет так сложно обставляться, чтобы свести счёты за старое. Куда проще дать по башке и в канаву.
Главное дело, тематика настораживающе однообразна. В поле бородатый мужик меня «благородьем» обозвал; тут, в сарае, собрались сплошные штабс-капитаны, поручики и бароны.
Я зажмурился. Теперь задним умом мне казалось, что неестественность окружающей обстановки проглядывалась уже на опушке, когда я пиво сусонил. Вчера вечером и даже днём не было так тепло. Лето к концу подходит. Потом пшеница пшеница какая-то больно рослая, колосистая
А лошади в повозке? Сытые, резвые, одна к другой. Сейчас по деревням днём с огнём одра захудалого не найдёшь, не то что таких скакунов. Прямо элитный конноспортивный клуб.
И одежка у бороды чудная. Ничего похожего не шьют лет полста. Да больше! Из старых запасов? С самого дна бабкиного сундука?
Подходящее амплуа бороде я нашел. Вылитый кулак времён коллективизации в лучших традициях советского кинематографа. Только обреза от трехлинейки за поясом не хватает. А так вылитый.
Но может быть, это просто сон? Ну да, я сплю и вижу нелепый, местами страшный сон. После сильной пьянки у меня всегда событийные сновидения, написанные яркими, сочными красками. Близкие к галлюцинациям.
Сны не бывают бесконечно долгими, однако. В них не больно и при большом желании можно проснуться.
Что же это тогда за морока со мной приключилась?
Прекратите свистеть, капитан! объявился новый персонаж с неприятным, резким, совсем бабьим голосом.
Что, господин Бобров, боитесь, деньги ваши распугаю? оборвав так и не угаданный мною, но до жима в паху знакомый мотив, усмехнулся Ястреб. Надеетесь откупиться? Сомнительная перспектива.
Не говорите глупостей, новый персонаж был раздражен. Соображайте лучше э-э-э как нам выбраться отсюда! Не впадайте в прострацию!
Отчего вы думаете, господин Бобров, что я впал в прострацию?
Я не думаю, я вижу. И слышу. Этот ваш вальс э-э-э «На сопках Маньчжурии». Сплошная безнадёжность!
Вон оно чего! Обильные возлияния и битьё по голове крайне отрицательно воздействуют на качество человеческой памяти.
Я с подобным сталкивался раньше. Много-много раз. Когда вспоминаешь, наконец, что-то простое, до этого неуловимо выскользавшее, испытываешь успокоение. Вот и сейчас. Какое, кажется, мне дело в нынешней ситуации до названия мелодии ан, полегчало.
Возникло чувство, что находящиеся здесь люди мне не враги. Что мне с ними в одну сторону. скорее всего.
А я вот в отличие от вас думаю, усиленно думаю, господин Бобров. И. ни черта не лезет в голову, зло сказал Ястреб. Подкоп? Но земля утрамбована и нечем копать. Уйти через пролом в крыше? Вариант, но надо ждать темноты. А такой возможности нам с вами, предполагаю, не дадут. Напасть, когда будут выводить на расправу? Я лично готов! А вы?
Тише, тише, капитан, свистящим шепотом зашипел Бобров, неизвестно, что за человека к нам подсадили. Смотрите, он снова приходит в себя.
Полноте, отмахнулся Ястреб, это наш брат по несчастью. Не видите офицер, доброволец. Ко всему прочему ещё и раненый.
В том то и дело, что форма на нём не добровольческая.
Господи-ин Бобров Форма английская. Сейчас половину армии союзники в такую обрядили с барского плеча. Ладно, ещё не в юбки шотландские. Потом, мы с вами не в контрразведке, а у сиволапого мужичья. Не по их разуму комбинации разыгрывать.
После очередной порции информации, частично переваренной, просветление на меня опять не снизошло. Наоборот, я ещё больше запутался. Прямо как муха в тенетах.
К какому-то единому знаменателю я всё же сумел свести событийно-хронологический ряд. Благо, тема попалась хорошо знакомая. Можно сказать, моя незащищённая докторская диссертация. Увлечение в свободное от учёбы, работы и семьи время. Хобби, по-научному. Длиною длинней чем в двадцать лет.
Передо мной как бы выступали персонажи гражданской войны. Причем, с белогвардейской стороны. Если быть точнее, деникинцы. Речь ведь прямо шла о Добровольческой армии. Хотя, была ещё одна добровольческая Северо-западная генерала Юденича. Но это маловероятнее. Природа явно южная, чернозёмная. Потом, на Ястребе, похоже, форма офицера Корниловского полка. Чёрная гимнастерка. Рассмотреть бы ещё погоны, блин Должны быть чёрно-красные