Ох, сестрица, уболтала ты меня! с некоторой досадой махнул рукой Шигона. Ладно, пошли спать, а то, чай, скоро первые петухи запоют.
Следующий день прошёл на редкость удачно. Майер выбрал несколько шкурок черного хорька и, складывая их в сундук, уже представлял, как его милость господин бургомистр обрадуется такому подарку, а Якоб присмотрел чудесные ожерелья из речного жемчуга для Маргариты и ее матери фрау Марты. Сокровища были незамедлительно отнесены на «Лебедь».
Что ж, племянничек, дела у нас идут удачно, значит, мы скоро можем отправляться. А по дороге завернём в Ливонию и продадим там оставшуюся селедку, говорил племяннику довольный Майер по пути к кораблю.
В Ливонию, дядюшка? переспросил Якоб. А как же разбойники, что грабят торговые корабли по пути в Чудское озеро?
Разбойники? Якоб, мальчик мой, ты пуглив, как заяц! снисходительно бросил купец. «Лебедь» уже десять лет ходит по рекам и озерам Ливонии и русичей и испытал немало, поверь! Моя команда хорошо подготовлена, чтобы дать грабителям решительный отпор. Так что не тревожься! он по-отечески положил юноше руку на плечо.
На душе у Якоба по-прежнему было нехорошо от предчувствия, что эта схватка может стать роковой для них, но с дядюшкой спорить он не стал.
По пути они встретили боцмана. Тот снял шапку, приветствуя господина, и бросил на него отчаянный взгляд, будто желая что-то сказать но тут он вспомнил угрозы итальянцев и обещание Матиа следить за ним, вспомнил свою единственную дочь и сник. Ему ничего не оставалось, как проследовать за ними, понурив голову.
Часть III
«20 мая 1528 года. Наконец-то наш «Лебедь» покинул гостеприимную псковскую землю. Впереди ждет Ливония. Нас провожали многие жители города»
Тут Якоб остановился, вспомнив, как махала вслед уплывающему кораблю платочками девичья толпа на пристани. И среди них была она Настенька, дочь правителя города, которая дала ему столь бесценный подарок И небесные глаза ее, казалось, следили именно за ним! Якоб вспомнил и о другой женщине нежной, желанной Маргарите, ждущей его в родном Кёнигсберге. Он словно бы видел, как она сидит у залитого солнцем окна с вышиванием, а фрау Марта рядом кроит рубашку. И карие, как майоран, очи Маргариты наполнены надеждой и мечтой
Вот опять! Якоб поймал себя на том, что постоянно сравнивает эти два взгляда. Образ одной заслонял в нем другую. Юноша с досады решительно махнул головой. Хватит! Судьба уже решила всё за него. У него есть дама сердца Маргарита, с которой он обручён раз и навсегда и ни на кого ее не променяет. Но стоило ему взглянуть на перстень и он опять возвращался к тому, с чего начал.
«Да что же это такое! Надо думать о деле, в конце концов! окончательно разозлился на себя Якоб и, стиснув зубы, продолжил писать.
«Гегель занемог. У него заболел зуб. Полагает, что от сквозного ветра. Лекарь сделал ему компресс. Стало легче. Как долго будем мы идти до Ливонии, я не знаю, но да поможет нам святой Мартин и Пречистая Дева» Тут ему пришлось прерваться, чтобы сказать «Войдите» на стук в дверь каюты.
Господин Якоб, вошедший в каюту Матиа сообщил, Господин Майер требует вас к себе на палубу.
Хорошо, скажи, что я сейчас приду, ответил Якоб.
Ему было слегка досадно на дядю. Вечно он призывает его к себе, когда племянник чем-нибудь занят! Всё же юноша надел свой плащ и поднялся на палубу, гадая, зачем это он понадобился Майеру.
Вы звали, дядюшка? спросил он.
Да, Якоб. Видишь ли тот корабль перед нами? Купец указал рукой вдаль.
Якоб увидел неясные очертания корабля с синими в лунной ночи парусами.
Вижу. И что из этого?
Посмотри поближе, дядя протянул ему подзорную трубу.
Якоб взглянул и увидел на борту корабля пушки.
Они вооружены! воскликнул он.
Вот именно. Это не торговый корабль. Каковы их намерения, я не знаю, но на всякий случай надо быть наготове. Скажи об этом всем. Да, и позови сюда Гегеля.
Как скажете, дядюшка, кивнул Якоб и отправился выполнять поручение.
Тем временем корабли всё быстрее сближались. Майер уже мог разглядеть людей, стоящих на палубе. Это были свирепого вида мужики в шапках, распахнутых кафтанах и пёстрых рубахах. Кто-то с серьгой в ухе, кто-то без руки или глаза. Они были вооружены до зубов всевозможными дубинами, саблями и топорами, а у пары из них даже были пищали. Это были беглые холопы, крестьяне и казаки, объединившиеся в шайку, грабящую корабли. Атаманом, по-видимому, был богатырского сложения мужчина с косматой рыжей бородой, похожей на львиную гриву. Держался он важно и надменно, а взгляд его был грозен. Он о чём-то разговаривал со своими разбойниками и при этом с явным предвкушением будущей резни натачивал свою саблю со звериной мордой на конце ручки.
«Русские корсары!» понял Майер. «На рыбу они, может быть, и не позарятся, но самое ценное меха и жемчуг они не упустят, если дело дойдёт до абордажа!»
Прикажите привести корабль и всю команду в готовность отразить нападение, сказал Майер пришедшему боцману.
Слушаюсь, отчеканил Гегель.
Слушай мою команду! зычно крикнул он матросам. Убрать паруса, встать с оружием на правый борт!
Через несколько секунд вся команда уже стояла на правом борту, вооружённая всем тем, что смогли найти на корабле. Якоб сжимал в руках небольшой топор. Его одновременно обуревали страх и тяга к настоящей битве. Атаман закончил точить своё оружие и враждебно посмотрел в сторону «Лебедя». По спине Якоба потёк холодный пот. Все молчали и даже старались не дышать. Напряжение было сильно как никогда. «Пли!» вдруг крикнул атаман и вскинул вверх свою саблю. В следующее мгновение сразу несколько пушек и пищалей одновременно грянули залпами. Борт разбойничьего судна окрасился дымами. Два ядра пролетели мимо, а третье пробило борт «Лебедя» чуть выше ватерлинии. Майер приказал заткнуть пробоину тюками и мешками с провизией. Разбойничий струг уже подошёл на довольно близкое расстояние, и помощник главаря закричал, сложив ладони рупором:
Эй вы, индюки заморские! Лучше вам не сопротивляться. Поглядите, кто перед вами стоит сам грозный атаман Никита Федорович по прозванью Медвежье Ухо. Ещё никому из купцов от него скрыться не удавалось. Так что подавайте нам свои богатства и куниц, и бобра, и жемчуг, и серебра! Вам же лучше будет!
Что он кричит? спросил Майер у лекаря, знавшего русский язык и служившего у них толмачом. Тот почесал бородку и ответил:
Кажется, они хотят, чтобы вы добровольно отдали им свой ценный груз. Тогда вам будет легче.
Ну нет! азартно воскликнул купец, и глаза его заблестели. Не бывать этому! Друзья, обратился он к команде, натягивайте паруса! Полный вперёд! Посмотрим, крепки ли у этих русских пиратов кости!
Якоб подбежал к рулевому и сказал ему:
Томас, разворачивай корабль!
Но зачем? удивился рулевой.
Мы протараним эту посудину! выпалил юноша, и Томас увидел в его глазах огоньки азарта.
Вы шутите?! опешил Томас.
Нет! решительно ответил молодой человек. Разворачивай «Лебедь», и побыстрее!
«Лебедь» стал медленно разворачиваться на 90 градусов, готовясь, словно стрела, пронзить разбойничий струг.
Атаман, кажись, они на таран идут! крикнул жилистый мужчина с чёрной, как смоль, бородой предводителю чудских корсаров.
Сам вижу, угрюмо сказал атаман. А ну-ка, Степан, вороти струг, так чтобы с ними борт о борт встать. И скажи хлопцам, чтобы к нападению готовились.
«Лебедь» всё быстрее и быстрее приближался к стругу. Ещё немного, и он бы разнёс его в щепки, но струг вовремя повернулся, и корабли с грохотом столкнулись бортами. На обоих судах люди попадали на палубу, но шайка Никиты Медвежье Ухо быстро вскочила на ноги и с дикими криками бросились на абордаж. Зазвенели сабли и кинжалы, скрещивающиеся друг с другом в битве. Майеру в противники достался помощник атамана мужчина невысокий, но быстрый и изворотливый. Лицом и телом он напоминал хорька, даже оскал у него был звериный. Майер загнал его на капитанский мостик, но разбойнику удалось выбить у него меч. Он уже собирался пронзить Майера, но, к счастью, сзади подоспел Якоб и раскроил «хорьку» голову своим топором.
Как ты вовремя оказался рядом, сынок! Спасибо тебе, с чувством проговорил Майер, пожимая племяннику руку. А теперь добьем остальных!
И они ринулись вниз.
Гегель, забыв о своём зубе, выскочил на палубу, где уже вовсю кипела битва, вооружённый двумя ножами с костяными ручками. Ловко примерившись, он нацелился в разбойника, дравшегося возле мачты с рулевым, хорошенько размахнулся и оба ножа пригвоздили рукава негодяя к мачте.
Медвежье Ухо не зря точил свою саблю. Он управлялся с ней ловко и быстро, сея смерть направо и налево. Прикончив очередного противника, он нос к носу столкнулся с Якобом. Завязалась схватка. Якоб умело парировал удары, хоть с топором это было делать не легко. По красному, запыхавшемуся лицу предводителя катился пот. Он злился оттого, что не мог, наконец, прикончить назойливого противника, и поэтому вкладывал в каждый удар всё больше силы.
В этой суматохе никто не заметил лазутчика Матиа. Подобно крысе, покидающей корабль, которому предстоит утонуть, он прокрался на заднюю часть борта, прыгнул в шлюпку, уже покачивавшуюся на воде (ее заранее опустил кто-то из команды) и поплыл, налегая на вёсла, в юго-восточном направлении, подальше от злополучного корабля.
Меж тем на корабле схватка была в самом разгаре. Петер ван Гегель, вытирая со лба пот, решил применить военную хитрость.
Ребята! скомандовал он двум своим помощникам, быстро вниз! Тащите мешки с сухарями, все, кроме одного! Скорее!
Те скрылись в трюме и вернулись с двумя мешками провизии. Гегель велел тащить их на левую часть палубы, затем вышел и сам. Он откашлялся и крикнул, чтобы привлечь внимание грабителей:
Эй, ненасытные крысы! Вот сокровища, которые мы вручаем реке! Смотрите!
Он дал знак, и оба помощника подняли мешки над головой и бросили их за борт. Раздался громкий плеск. Никита Медвежье Ухо, только что наносивший удары своему неприятелю, остановился. Его рука на мгновение застыла в воздухе, а затем он, выпучив глаза, бросился к борту, перемахнул через него и прыгнул в воду. Его дружки, с такими же ошалевшими лицами, бросились за ним. Они ныряли с головой, пытаясь схватить, как они думали, драгоценный груз. А тем временем Томас встал у руля и медленно начал уходить от места стычки.
Разбойники, вынырнувшие на поверхность, разразились дьявольской руганью, поняв, что их обвели вокруг пальца. Некоторые подплыли к кораблю, пытаясь забраться по сходням, но тут же получали от храбрых немцев по башке. «Лебедь» уходил всё дальше и дальше, и грабителям поневоле пришлось отстать. Ликующие члены команды хлопали друг друга по плечам и вытирали со лбов пот.
Уф, долго же они будут помнить эту схватку! сказал Майер, лицо которого так и сияло. Кстати, прибавил он, обращаясь к рулевому, а где же Матиа?
Не знаю, растерянно покачал головой тот и посмотрел на своих напарников.
Те так же неопределённо переглянулись и пожали плечами.
Наверное, его убили в бою, а тело кинули за борт, несмело предположил Томас.
Тогда мир праху его! склонил голову купец и повернулся к боцману. А ты нынче у нас герой! Если бы не твои ребята, нас бы всех перерезали, как пить дать! Интересно, а что было в тех мешках, которые они выкинули за борт?
Провизия, господин Майер! гаркнул один из помощников.
Черствые сухари! пояснил другой.
Что-что?! Майер строго глянул на боцмана. Это что за самовольство?!
Виноват, хозяин! отчеканил Петер, вытянув руки по швам.
Разве я давал тебе разрешение на это?! Майер готов был схватить его за грудки, но вспомнил о его геройском поступке и остыл. Ладно, на первый раз прощаю тебя, но при первой же нехватке провизии это тебе зачтётся!
Часть IV
В Ругодиве команда Майера пересела на корабль «Рысь», который вышел в Балтийское море. Погода была ясная и безмятежная. Над волнами носились черноголовые чайки. Настроение у всей команды было приподнятое. Даже Петер ван Гегель заметно приободрился и постепенно забыл о той страшной тайне, которая покрывала селедку, лежащую в трюме.
На десятый день Якоб заметил вдалеке на горизонте город. Это была их вожделенная цель Рига, важный торговый порт Ливонии.
Дядя! Взгляните! радостно воскликнул юноша.
Слава Богу! сказал Майер. Значит, скоро мы бросим якорь.
Приближаясь к берегу, они заметили у пристани несколько человек в черных кафтанах судейских и черных же перчатках. Когда корабль причалил к пристани, высокий старик первым взошёл на корабль.
Чему обязан, господа? любезно спросил Майер.
Судебный пристав Руперт Эриксон, надтреснутым голосом объявил старик и поклонился. В целях предотвращения нежелательных действий против закона я должен осмотреть ваш корабль.
Дядя, зачем же? попробовал выразить протест Якоб, но рука Майера властно легла ему на плечо.
Остальные приставы так же чинно взошли на корму.
Как ваше имя, сударь, и откуда вы? строго спросил один из них.
Иероним Майер, купец из Пруссии. Сейчас мы держим путь из Псковских земель.
Что вы везете, любезнейший? спросил другой.
Рыбу для продажи в вашем городе и некоторые дорогие вещи для моего бургомистра. Если желаете, я сам провожу вас в трюм, где хранится груз.
Господин Эриксон и остальные чиновники прошествовали за купцом вниз. Они придирчиво осмотрели все тюки, мешки и корзины, заглянули в бочки и перерыли всю селедку. Гегель, стоявший в сторонке, бурчал себе под нос: «Вот ведь наглые конторские крысы! Не оставят нас в покое Черт бы их побрал!».
Боже мой! Что это такое? внезапно воскликнул низенький пристав, двумя пальцами вынимая из бочки зловещий бархатный мешочек. Гегель ахнул и даже сел на пол.
А вот сейчас и посмотрим! Эриксон деловито потер руки.
А вдруг там опиум?! испуганно спросил третий судейский.
Развязывайте! приказал Эриксон.
Низенький осторожно потянул за ленточку и развязал её, затем заглянул в мешочек. Глаза его медленно полезли на лоб, рот открылся, он издал какой-то утробный звук, похожий на скрип несмазанного колеса, и запустил туда руку. Все столпились вокруг него. Рука коротышки разжалась, явив всем горсть камешков кроваво-красного цвета, похожих на сердолик. При виде этих предметов судейские в суеверном ужасе отпрянули назад, словно египтяне перед изображением Анубиса.
Алый янтарь! на одном дыхании прошептал Руперт Эриксон, готовый упасть в обморок. Спаси и помилуй нас, Господи!
Товар подлых итальянцев! простонал его товарищ. Контрабанда!
Низенький ссыпал камни обратно в мешочек и строго повернулся к Майеру и его племяннику, которые были ошеломлены ничуть не меньше.
Что? сказал он. И как вы это объясните?
Уверяю вас, господа, это ошибка! начал объяснять Майер. Могу поклясться своей честью, что с итальянцами мы никаких сношений не имели и не имеем, и я совершенно не имею понятия, кто мог подбросить запрещённый в Ливонии товар в эту бочку!
Мой дядя говорит правду! горячо кивнул Якоб.
А вы помолчите, молодой человек, когда говорят старшие! осадил его Эриксон. Итак, сударь, следовательно, вы отказываетесь объяснить сие странное явление?
Мне нечего сказать, господа! твердо отвечал купец.
В таком случае мы вынуждены конфисковать ваш корабль и весь ваш товар, бесстрастно пообещал старик, а вы будете заключены под стражу вплоть до окончательного завершения судебного разбирательства!
Но как же так? опять рванулся вперёд Якоб, но его остановила сухая рука почтенного пристава.
Учтите, господа, мы действуем в интересах закона и правосудия, невозмутимо и жёстко сказал господин Эриксон, а посему никаких возражений с вашей стороны не допускается. Вам всё понятно?
На это возразить было нечего, и под ледяными взглядами чиновников и совершенно раздавленный Майер, и его племянник были препровождены на берег. Вся команда чуть ли не со слезами на глазах провожала своего господина. Особенно терзался Петер ван Гегель.