Аграфена, я ваше в-родие не цаца какая, не земский докторишка, я личный врач Его императорского величества, самый действительный, самый тайный его советник. Гриша Распутин давеча снадобье сотворил. Никакого, тьфу, калия и ртути! Во имя Государя! Залпом! И не вздумай выплюнуть!
Я нацеловал
прятавший сиропы ночных фонтанов лоб, спавшие над дикой утопией парков дуги бровей, набрал целую бухту шланга и нырнул под кряжи сочленённых, соленых тел нашего плавучего острова. Во внутренней бездне моего космоса виднелись вечные руины страны няньки. За свежестью садов, за убранством платков, за кристальностью зрачков наблюдалась такая полнота взгляда, через которую, открывался портал, влетал свет в двадцать иллюминаторов моего акваланга. Не марсианский разум, а Святой Дух опускался в обетованный омут, под копившую чужую боль корягу облеченного в благодать отшельника. Течение несло меня через буреломы, через зажатые горами распадки, прибив к обнесенной голубой каймой ложбинке, на усланный еловым лапником путь горемычной души в берестяной Китеж град.
Я всплыл на блиставшую дорожку арктического света, вращавшееся облако распылило над океаном белую спираль и синий хвост. Из купальных машин, как серебряные арованы, выпрыгивали женщины в маскулинных костюмах, плывя за призрачными парусами рыбачьих сойм. В ялике меня ждала Груня в расшитой надеждами душегрейке.
Грушенька, послушай! Я провел линии букв на песке.
На латыни они значатся АBC. Положим, к тебе за кулисы заглянул театрал с букетом для пущего эффекту. Его наружность это АВ. Нос курнос, подбородок самородок и есть твои предпочтительные черты. Однако про его нутро ты, Грушенька, ни сном ни духом не ведаешь. Твой внутренний голос толкует: Коль в нем имеется прелестные АВ, он, значится, и добродетелью С жалован.